Лучше всех знают как надо жить.
– Давай поедем! – согласился Баир. – Дорога тоже жизни научит.
Поехали. Ехали день, ехали два, ехали три дня. На четвертый день увидели на дороге двух пожилых людей, которые играли в шахматы. Братья остановились возле них, стали смотреть. Галдан посмотрел немного и заторопил Баира.
– Надо ехать! Мы и так много времени потеряли.
– Я еще хочу посмотреть, – сказал Баир. – Может быть, в жизни пригодится. Ты поезжай. Я потом догоню.
Уехал Галдан, а Баир остался смотреть игру шахматистов.
Прошло три года. Братья ничего не знали друг одруге. Галдан окончил ученье. Узнал от лам как жить надо. Записал их советы в толстую книгу и поехал домой. Долго ехал, наконец доехал до того места, где брата оставил, и увидел, что два пожилых человека все еще играют в шахматы, а возле них сидит Баир.
Братья поздоровались, и Галдан спросил:
– Ты так три года и просидел?
– да, так и просидел, – ответил Баир. – Играть научился. Может быть, в жизни пригодится. – А ты где был?
– Я у святых лам жил. Все теперь знаю. Все законы узнал, чтобы спокойно жизнь прожить, и все записал в свою книгу. Поедем домой. Теперь я могу тебя научить.
– Пожалуй, поедем! – согласился баир.
И они поехали. Ехали, ехали и увидели у дороги юрту. Захотели отдохнуть и зашли в нее. А там сидел старик и старуха и плакали:
– О чем вы так горюете, добрые люди? – спросили братья.
– У нас большое горе, – ответил старик. – Хан каждое утро вызывает к себе из народа одного человека играть с ним в шахматы. Проигравшему голову рубит. До сих пор никто его не обыграл. Завтра должен идти наш сын. И наш сын умрет. Что делать?
И старики еще сильнее заплакали. Тогда Галдан раскрыл книгу и стал искать подходящий совет.
– Вот, – сказал он, – слушайте совет мудрых лам. Они говорят: «Только судьба знает, что ожидает человека. Человек не может изменить намеченное судьбой. Подчиняйся судьбе!» Так учат святые ламы. Вам, добрые люди, надо подчиниться.
– Не надо вам подчиняться, добрые люди! – сказал Баир. – Назовите имя вашего сына. Я за него пойду к хану.
Старик и старуха поблагодарили и отказались назвать своего сына.
– Мы не хотим, чтобы ты сгубил себя ради нас.
– А я и не собираюсь погибать! – успокоил их Баир.
Галдан стал его отговаривать:
– Не думаешь ли ты, что три года на шахматы смотря, великим шахматистом стал? Говорят тебе, нет человека, который хана может обыграть. Поедем домой.
– Пойду к хану и сыграю, – сказал Баир.
Узнал он у стариков имя сына и утром пошел к хану. Поздоровались. Хан усадил Баира за стол. Расставили шахматы. Хан спросил:
– Заклад знаешь?
– Знаю.
– С кем играть будешь, знаешь?
– Знаю.
– Про саблю золотую знаешь?
– Не знаю.
– Смотри, над тахтой висит. Видишь?
– Вижу.
– Волшебная сабля! Кто проиграет, сама тому голову рубит.
– хорошая сабля, – сказал Баир. – Неужели она осмелится ханскую голову рубить?
– Голову проигравшего, – поправил его хан. – Я никогда не проигрываю. Начинай!
Начали играть. Один делает ход, другой делает ход. Ходили, ходили. Черед хана ходить. Он уже хотел слона передвинуть, как увидел, что какой бы он ход ни сделал, мат получит. Посмотрел на волшебную саблю, а та покачивается, вот0вот с гвоздя соскочит. Стал он думать, как ему выиграть. три дня думал, ничего не выдумал. А сабля покачивается. Тогда хан сказал:
– Давай ничью делать?
– Нельзя, – вежливо отклонил Баир. – Ваша сабля тогда нам обоим головы срубит. А мне жалко станет, что из-за моей глупой головы ваша голова пропадет. Вы лучше подумайте, а я пока домой съезжу.
Так сказал Баир и ушел. А он сидел и думал. Долго он думал, так и умер, ничего не придумав. А народ всю жизнь почитал Баира за то, что многих спас он от смерти.

Два барана и лиса

Повздорили однажды два барана и начали бодаться. Увидела их пробегавшая мимо лиса, остановилась.
«Если эти двое не успокоятся, то поубивают друг друга. А значит, будет мне мясо на обед.», – подумала лиса и присела на обочине дороги. Сидит, ждет. Долго ждала, наконец не вытерпела.
«Сбегаю, – думает, – посмотрю, что они там не поделили». Подбежала поближе и увидела, как из пораненных бараньих рогов капает кровь на землю.
– А ведь здесь уже сейчас можно полакомиться! – обрадовалась лиса. И когда бараны разошлись на несколько шагов, чтобы с разбега ударить друг друга рогами, лиса успела подбежать и слизать свежую кровь с травы. Словчила лиса один раз, словчила в другой. А в третий раз не успела отскочить в сторону, схлестнулись бараньи рога и в лепешку раздавили лису. Так она бесславно и окончила свой век.

Девица Хонхинур

В глубокой долине, изрытой кочкарником, на берегу Золотого озера жила в незапамятные времена девица Хонхинур. И было у нее двадцать семь любимых погремушек.
Пришла однажды к девице хитрая лисица и говорит:
– Позвали меня на свадьбу к Хартаган-хану, а у меня, несчастной, даже погремушек нет. Не дашь ли мне двадцать семь своих, добрая девица Хонхинур?
– А я с чем останусь? – удивилась Хонхинур и не дала лисице погремушек.
Рассердилась лисица и говорит:
– Я ухожу, но через три дня вернусь, если ты и тогда не дашь мне своих погремушек, то я проглочу твое Золотое озеро и растопчу твою кочковатую землю!
Пригрозила и ушла.
Сидит девица Хонхинур, горько плачет. Летели два лебедя, услыхали девичий плач и спрашивают:
– Отчего ты, девица, плачешь?
– Да как же мне не горевать, как мне слез не лить, – пожаловалась Хонхинур. – Приходила ко мне лисица, просила двадцать семь погремушек, а я не дала. Тогда лисица пообещала вернуться через три дня и забрать погремушки. А если я не отдам их, она выпьет Золотое озеро и растопчет мою кочковатую землю.
Говорят два лебедя девице Хонхинур:
– Не печалься и не плачь! Если придет лисица просить двадцать семь погремушек, не отдавай ни одной. А если будет грозить, что проглотит озеро и растопчет землю, ты спроси: «Не оттого ли у тебя такой широкий рот, что тв когда-то уже пыталась проглотить озеро? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю?» Поднялись лебеди и улетели в соседнюю рощу.
А через три дня явилась лисица и говорит девице Хонхинур:
– Отдавай двадцать семь своих погремушек, а не то я проглочу Золотое озеро и растопчу кочковатую землю!
– Не получишь ты двадцать семь погремушек! – отвечает девица Хонхинур. Не оттого ли у тебя такой штрокий рот, что ты уже пыталась проглотить озеро, да не смогла? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю, да все без толку?
Удивилась лисица.
– Кто тебя научил таким словам? – спрашивает.
– Сама додумалась, – отвечает девица Хонхинур.
– А пока ты думала, никто рядом не пробегал, никто мимо не пролетал? – не унимается лисица.
– Пролетали два лебедя, – проговорилась девица Хонхинур.
– И куда же они скрылись? – все допытывается лисица.
– В соседнюю рощу улетели, – отвечает Хонхинур.
Пошла лисица искать лебедей. Всю рощу обегала, каждый кустик и дерево обнюхала. Наконец нашла она лебедей в сосновом дупле. Поймала их лисица и давай трепать, приговаривая:
– Зачем вы научили девицу Хонхинур уму-разуму, зачем лишили меня двадцати семи погремушек?!
– Не бей нас, лисица! – взмолились лебеди, – Лучше проси, что хочешь. Все сделаем.
– Отвезите меня за море! – говорит лисица.
Взяла она в рот земли еловую палку, закусила ее покрепче, подхватили лебеди своими калеными клювами эту палку с обоих концов и понесли лисицу за море. Вот уже стали к другому берегу подлетать. Увидали люди двух лебедей, несущих лисицу на палке, стали удивляться, гадать стали.
– Чего лисице на том берегу не хватило? – друг у друга спрашивают.
– Двадцати семи погремушек! – закричала она, разжав зубы, и полетела в воду.
Еле-еле выбралась лисица на песчаную отмель. Отряхнулась она, проводила взглядом улетевших лебедей и только тогда поняла, что не вернуться ей больше на другой берег моря, не видать ей двадцати семи погремушек.

Девица Шурэлдэхэн

В давние-предавние времена жила на свете девица Шурэлдэхэн. еяла она рис да просо, этим и кормилась. Единственным богатством в доме бедной девицы были коралловые бусы, которые завещала ей покойная матушка.
Однажды приходит к Шурэлдэхэн незнакомая девушка с другого конца улуса Улус – здесь: удел князя.

и говорит:
– Приглашена я в гости к Хартагай-хану, а у меня никаких украшений нет. Одолжи мне свои коралловые бусы.
И Шурэлдэхэн дала поносить незнакомой девушке свои кораллы.
Минул месяц, за ним – другой, а незнакомая девушка все не возвращается. Ждала ее, ждала Шурэлдэхэн, не могла дождаться и залилась горючими слезами: жалко девице матушкиного подарка. В это время заходит к ней соседский батрак и спрашивает:
– Отчего ты горько плачешь?
Отвечает девица Шурэлдэхэн:
– Как же мне не плакать? Отдала я незнакомой девушке матушкин подарок – коралловые бумы, а она их третий месяц не возвращает.
– Если я принесу бусы, что ты мне дашь, чем отблагодаришь? – спрашивает батрак.
– Дам тебе отборного риса да просо, – отвечает девица.
Отправился батрак в другой конец улуса искать незнакомую девушку. Идет он, все высматривая да вынюхивая. И вот как-то раз, заглянув в цель одной юрты, увидел батрак молодую невестку, которая выделывала кожу, а на правой стороне юрты заметил он висевшие на столбе коралловые бусы девицы Шурэлдэхэн.
Дернул батрак дверь, оказалась она запертой. Постучался – никто не открывает. Тогда он взобрался на юрту, просунул голову в дымоход и крикнул:
– Отопри дверь, хозяйка!
– Откуда ты взялся, червь земной, батрак несчастный? Прочь с глаз моих! – отвечает ему невестка.
– Если ты не отопрешь дверь, то я залезу на трубу и стану песни петь! – пригрозил батрак.
– Лучше тебе плакать, чем песни петь, – сказала, как отрезала, невестка и снова принялась за шкуры.
Тогда батрак залез на печную трубу, уселся и запел:
Если женщина красива,Добродушна да игрива,То коса у ней блестит.
А косички у молодки – Лиходейки да уродки – Бычьим хвостиком висит.
Рассердилась невестка на такую песню, выскочила из юрты и полезла на крышу, чтобы побить батрака кожемялкой. А веселый парень только этого и ждал: спустился он через дымоход в юрту, забрал бусы, висевшие на столбе, и был таков.
На другой день принес он кораллы девице Шурэлдэхэн. Обрадовалась она и на славу угостила батрака жирным мясом да брусничным квасом. А после угощения насыпала ему в подол дэгэла меру риса и меру проса, наказав строго-настрого:
– Когда будешь возвращаться домой, не ходи кустарником да кочкарником – иди по дороге, ступая на плоские камни.
Взял батрак рис да просо и отправился домой, выбирая тропинку поровнее. Шел он, шел, потерял тропу и набрел на заросли колючего карагатника. тал искать дорогу в обход, но не нашел.
Пошел батрак прямо через заросли. Но уцепилась колючка карагатника за полы дэгэла, и просыпалось золотое зерно на сырую землю – не собрать, не высушить.
«Пойду-ка я к черным козам богатого Хартагай-хана, – думает батрак, – попрошу у них помощи».
Пришел батрак к черным козам Хартагай-хана и говорит:
– Помогите мне. Вытопчите да вытравите колючий карагатник на соседних холмах.
– Мы не успеваем выщипать да съесть весь сочный пырей с этих холмов, не то что колючий карагатник, – ответили козы.
– Тогда я отправлюсь к серым волкам. Пусть они задерут вас всех, – пригрозил батрак.
Пришел он к серым волкам и говорит:
– Подите, задерите черных коз Хартагай-хана.
– Мы не успеваем справиться с забитой дичиной. Зачем нам черные козы? – отвечают серые волки.
– Если так, то я пойду к сторожам Хартагай-хана и попрошу их выбить вам глаза, – пригрозил батрак.
Отправился он к сторожам с просьбой:
– Помогите мне. Выбейте глаза серым волкам.
– Мы не успеваем уберечь все богатства Хартагай-хана. До волков ли нам?
Тогда я пойду и пожалуюсь самому Хартагай-хану на вас. Пусть он побьет вас сырыми прутьями.
Пришел батрак к хану и стал просить его:
– Батюшка-хан, побейте своих сторожей сырыми прутьями.
Заворочался на тюфяках Хартагай-хан и заворчал:
– Разве ты не видишь – я еле шевелюсь под тяжестью своего брюшного жира. Куда уж мне махать сырыми прутьями?
Пошел батрак к полевым мышам.
– Помогите мне, – говорит. – Сходите и изгрызите брюшной жир Хартагай-хана.
– Мы не успеваем накопать себе корешков саранки Саранка – красный цветок.

, а ты нам про брюшной жир толкуешь, – отвечают мыши.
– Тогда я пойду к ханским служанкам и велю им отобрать у вас сладкие корешки, – пригрозил им батрак.
Пришел он к ханским служанкам и говорит:
– Подите и отверите у полевок корешки саранки.
– Станем мы связываться с какими-то корешками, когда не успеваем остричь всех овец да коз и собрать их шерсть! – отвечают служанки.
– Если так, то я пойду к черному ветру, – пригрозил батрак.
Пришел он к черному ветру и стал просить:
– Помоги мне, черный ветер. Разбросай, развей шерсть, собранную служанками.
Сжалился черный ветер над батраком, резвеял по степи овечью да козью шерсть. Стали ханские служанки ее собирать, заодно подобрали и корешки саранки. Лишились мыши своего лакомства и давай грызть брюшной жир спящего Хартагай-хана.
Вскочил Хартагай-хан и с криком: «Куда вы смотрите!» – начал бить сырыми розгами своих сторожей. кинулись сторожа вслед за мышами, наткнулись на серых волков и повыбивали им глаза. забежали волки сослепу в козье стадо, стали щелкать своими зубами направо и налево. Забились черные козы с перепугу в колючий карагатник и вытравили все до последнего кустика.
Тогда пришел батрак, собрал рис да просо и вернулся домой. А весною посеял зерно и, говорят, собрал к осени богатый урожай.

Девушка и Месяц

Жила одна девушка-сирота. злая мачеха то и дело бранила ее и не давала ей отдыха. Только и слышала сирота:
– Ступай туда! Сделай это!
Так продолжалось с самого раннего утра до самого позднего вечера.
Однажды мачеха послала бедную сироту на реку по воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90