А капитан был не из тех, кто останавливается на полпути, и ради достижения своей цели готов был пойти на любой риск.Фейли прекрасно понимала, какие чувства должен был испытывать Клюге к принцу, а также то, что убить его капитан будет стремиться, главным образом, из-за стоящей рядом с ним женщины, а вовсе не выполняя ее, первой госпожи Шабаша, приказ.Сакку тоже не проявила неожиданных эмоций. Ее, конечно, встревожило известие о появлении Верховного мага и Тристана, но страстное, испепеляющее вожделение, которое она испытывала к Избранному, оказалось куда сильнее.— И ты знаешь, где они, госпожа? — спросил Клюге.— Нет, не знаю. Ощущение «одаренной» крови было слишком кратковременным, и определить их местонахождение я не успела.— Я немедленно вышлю поисковые отряды, — сказал капитан. — Мои люди отыщут их в течение нескольких дней. Им доставит немалое удовольствие свести счеты с теми, кто сумел однажды избегнуть своей участи. — На губах Клюге заиграла мстительная улыбка.— В этом нет нужды. Они, без всякого сомнения, пришли сюда за Камнем и Шайлихой, так что явятся к нам сами. И держи язык за зубами, капитан, никому ни слова о происшедшем. Остальным сестрам я расскажу сама. А так же никакой суматохи в Цитадели, в особенности рядом с покоями сестры Шайлихи. Охрану тем не менее следует удвоить. Маг и принц захотят пробраться в Цитадель, и неизвестно, в каком месте они попытаются сделать это. Постоянно лично проверяй все входы и выходы.Клюге, уже почти пришедший в себя от шока, теперь был ошеломлен тактикой первой госпожи Шабаша. Маг, и Избранный в Пазалоне, и никто не знает, где они и как им это удалось. Однако Фейли, похоже, это ничуть не волнует; напротив, у нее такой вид, словно она рада возможности в очередной раз продемонстрировать свое могущество. Внезапно капитану припомнился день тренировочных сражений «до смерти», когда его почтила своим посещением Сакку. Именно тогда она приказала ему удвоить охрану, не сообщая никому об этом. Он словно воочию видел перед собой вторую госпожу Шабаша, прикрывающуюся зонтиком от солнечных лучей и хладнокровно отдающую свои распоряжения. Ничего удивительного в таком ее поведении он не заметил. А вот планы Фейли приводили его в недоумение. Что сказала в тот день Сакку? «Я, возможно, недооценила их обоих…» Она говорила о Верховном маге и Тристане.Капитан посмотрел в глаза первой госпожи Шабаша, пытаясь понять, чем объясняется ее безмятежное спокойствие: то ли непоколебимой уверенностью в своих силах, то ли безумством ее «одаренной» крови. Впрочем, это не имело значения. Он будет ревностно выполнять ее приказы, пусть даже ценой собственной жизни, и не упустит шанса насладиться страданиями ненавистных ему людей.— Мне бы хотелось коснуться еще одной темы, — заявила Фейли без всякого выражения. — Вот уже некоторое время мне известно о том… как бы это получше выразиться?.. о том, как вы «используете» друг друга. — Она помол чала, давая им возможность вникнуть в смысл сказанного. Клюге, как и следовало ожидать, выглядел ошеломленным. Сакку же задрожала от ярости, лицо ее исказилось, глаза прищурились. — Это следует прекратить. Причем немедленно. Капитан, я не стану наказывать тебя за проявленное неблагоразумие, веря в то, что в дальнейшем ты будешь беспрекословно следовать моим приказам.Клюге прикрыл глаза. «Что ж, если Сакку не может принадлежать мне, меня утешит лишь то, что единственный мужчина, которого она вожделеет, умрет в страшных мучениях от моей руки».Вторая госпожа Шабаша шагнула к Фейли. Ей было наплевать на капитана Фаворитов, хотя, конечно, в этой жалкой стране он лучше других мог удовлетворить ее извращенные потребности. Но дело совсем не в Клюге — речь шла о власти!— Я отказываюсь обсуждать с тобой это! — злобно прошипела она.— А тебя никто и не заставляет, сестра, мои распоряжения обсуждению не подлежат, — небрежно обронила Фейли. — Однако я могла бы предложить тебе кое-что взамен. Избранный в Пазалоне, и я пришла к выводу, что имеет смысл использовать его перед тем, как предать смерти. — Она улыбнулась, понимая, что ее план не только приведет вторую госпожу Шабаша в восторг, но и вернет эту заблудшую овцу в стадо. — Задержись, я объясню тебе все подробно.— Это все. Можешь идти, — обратилась она к Клюге, окинув его насмешливым взглядом. — И не забывай, в скором времени нам непременно нанесут визит.С трудом овладев собой, капитан опустился на одно колено и выдавил:— Я живу, чтобы служить. * * * Испытывая ужас и отвращение, Тристан плыл под водой, и казалось, этому не будет конца. Его легкие пылали огнем, веки были плотно сжаты. Виг, вцепившийся в левую руку принца, не давал ею пользоваться, что еще больше затрудняло движение. Яростно молотя ногами и отчаянно загребая свободной рукой, Тристан прокладывал свой путь в мутной, вонючей воде.И дело было не в том, что принц боялся или не умел плавать под водой. Сильный пловец, он всегда любил нырять и часто опускался к самому дну водоема. Но здесь все было по-другому. Глаза не открыть, левая рука бездействует… его жизнь сейчас зависела не от него самого, а от Гелдона, с которым он и знаком-то был всего несколько часов.Но наибольшее отвращение вызывала сама вода, теплая и такая густая, что в ней было трудно плыть. Он содрогался от отвращения, когда его лица касались какие-то осклизлые предметы, не сомневаясь, что это не что иное, как фекалии или другие продукты жизнедеятельности людей и животных Гетто. Время от времени правая рука Тристана касалась стенок туннеля, покрытых толстым слоем вязкой густой слизи. Хотя под водой принц не чувствовал запаха, но прекрасно помнил свои ощущения перед тем, как нырнуть. Время от времени на него накатывала тошнота, а больше всего пугала мысль, что, если ему не удастся сдержать приступ рвоты, он попросту захлебнется и утонет. Сил оставалось все меньше и меньше.Внезапно старый маг отпустил его руку.«Мы добрались до выхода из туннеля! — прозвучало в изголодавшемся по кислороду мозгу Тристана. — Сейчас Виг протискивается сквозь отверстие». Желание открыть глаза и рот стало почти непреодолимым, легкие, казалось, вот-вот разорвутся. Наугад ощупывая пространство вокруг себя, принц наткнулся на осклизлую стену туннеля и, придерживаясь за нее одной рукой, стал продвигаться дальше. Вдруг его рука потеряла опору — это был выход из туннеля.Несмотря на все усилия мага, отверстие оказалось очень узким, с рваными краями. Сквозь него можно было лишь протиснуться, да и то с великим трудом. Наконец Тристан с облегчением осознал, что его голова высунулась из туннеля, и, предчувствуя близость момента, когда сможет вдохнуть в нестерпимо горящие легкие воздух, рванулся наверх. Это было ошибкой. Он застрял в тесном проеме. Принц на ощупь попытался определить, что мешает ему всплыть, обнаружил причину, и его охватило отчаяние.Эфес дреггана зацепился за рваный край выходного отверстия. Из последних сил закинув руку за спину, Тристан попытался нащупать рукоять меча и высвободиться из плена.Знакомый звон удлиняющегося лезвия дреггана в воде прозвучал особенно громко — принц случайно задел рычаг на рукоятке. Острый конец меча прорвал ножны и вонзился в стену туннеля. Тристан шарил рукой в поисках рычага, рассчитывая вернуть лезвие в исходное положение.Воздуха не хватало. Принц предпринял еще одну отчаянную попытку, но ослабевшая рука соскользнула с эфеса, так и не найдя вожделенного рычага.В угасающем сознании Тристана прозвучали последние слова сказанные карликом: «Вы можете погибнуть тут… вы можете погибнуть тут… вы… можете… погибнуть… тут…» И потом, словно ниоткуда, донесся еле слышный шепот: «Шайлиха… прости меня». ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Тристан не раз слышал рассказы о Вечности, но никогда не думал, что там может клубиться такой туман. Сквозь него почти ничего не было видно. Потом вдали он заметил плещущихся в воде двух человек. «Забавные развлечения у нас в Вечности, — пронеслась мысль. — И эти люди полностью обнажены. Надо полагать, и я тоже». Принц улыбнулся, представив себе Эвелин из дома Норкроссов. Уж она-то, наверное, ничего не имеет против подобных обычаев. А ее родители? Тристан смущенно хмыкнул. Нет, он не хотел бы встречаться с ее отцом. И вообще сначала следует найти своих родителей и рассказать, насколько он раздавлен тем, что не смог защитить их в тот ужасный день, когда напали крылатые монстры. А как объяснить им, что произошло с Шайлихой?..И не в силах справиться с этим ужасом, принц снова потерял сознание.Когда он опять пришел в себя, то услышал голос Вига, пытавшегося привести его в чувство. Тристан ощутил сильный приступ тошноты, перевернулся на живот, и его вырвало. В конце концов он с большим трудом сел и увидел мага и карлика, с тревогой взиравших на него. Принц был совершенно обнажен, он промок и окоченел.После того как в глазах у него более или менее прояснилось, он увидел, что его спутники полностью одеты. И тут он вспомнил все. «Туннель, грязная вода, зацепившийся за что-то в стене меч. Я угодил в ловушку и чуть не захлебнулся…»Виг знакомым движением вскинул бровь.— Я уж было подумал, что ты никогда не вернешься в этот мир. — Он опустился на колени рядом с Тристаном, внимательно вглядываясь в его лицо. — Ничего, жить будешь. Я привел бы тебя в чувство раньше, если бы мог прибегнуть к магии, но, увы, пришлось полагаться только на силу природы. После того, конечно, как я прочистил тебе легкие.Надрывно кашляя, принц оглянулся по сторонам и увидел, что лежит в тени огромного дуба. К низкой ветке дерева были привязаны три оседланные лошади. В чистом голубом небе разгоралась утренняя заря, птицы и насекомые уже завели свои дневные песни. Вливаясь в радостный хор природы, весело журчала река.— Как я выбрался? — по-прежнему кашляя, спросил Тристан.— Когда мы вынырнули на поверхность, тебя рядом не оказалось, — сказал старик. — Знай: своей жизнью ты обязан не столько мне, сколько Гелдону. Это он первым заметил поднимающиеся к поверхности воды пузыри и тут же нырнул снова. — Маг поднял лежащий на траве дрегган. Его ножны были прорваны, но сам меч, похоже, не пострадал. — Когда Гелдон нашел тебя, ты, словно бабочка, висел, пришпиленный мечом к стене.— Знаешь, Виг, я видел Вечность. Все было покрыто туманом, и рядом со мной кто-то плескался в ручье, — вспомнил принц. — На них не было одежды, — добавил он смущенно, чувствуя, что маг не очень-то ему верит.Старик прищурился и оттопырил щеку кончиком языка.— Ты видел начинающий подниматься утренний туман, — насмешливо произнес он. — Он здесь куда гуще, чем в Евтракии. А потом ты видел Гелдона и меня. Мы выстирали свою одежду, а заодно смыли с себя грязь. — Он по казал на сохнущую одежду, развешанную на нижних ветвях дуба. — Твои вещи тоже выстираны, и мы вымыли тебя, пока ты был без сознания. — Бровь мага снова взметнулась вверх. — Полагаю, сейчас тебе стоит одеться. Как думаешь, ты сможешь сесть в седло? Фаворитов поблизости вроде бы нет, но все же надолго задерживаться здесь не следует.Тристан перевел взгляд на карлика, его ошейник и тяжелую цепь. «Спасая меня, он рисковал своей жизнью», — подумал он. Все прежние опасения относительно Гелдона теперь растаяли без следа.— Я очень благодарен тебе, друг. Никогда этого не забуду!Придерживая рукой цепь, горбатый карлик улыбнулся лежащему на траве мокрому обнаженному принцу.— Не стоит благодарности, — отозвался он. — Надеюсь, вскоре тебе представится возможность щедро расплатиться и со мной, и с Пазалоном. — Гелдон повернулся и зашагал в сторону лошадей.Одевшись, Тристан почувствовал себя куда лучше, несмотря на то что одежда была еще не совсем сухой. Перевязь с дрегганом заняла свое место, следом принц закинул за спину колчан с ножами. Потом все трое завернулись в припасенные для них Гелдоном плащи, сели на лошадей и углубились в лес, который рассекала неглубокая речка, избавившая одежду всадников, да и их самих от последствий пребывания в коллекторном стоке.Чалую лошадку Тристана, конечно, было невозможно сравнить с Озорником, и принц с грустью вспомнил любимого коня. По дороге он с любопытством вглядывался в окружающий пейзаж и нашел, что природа этой страны очень похожа на Евтракию. Правда, из леса иногда доносились непривычные звуки, но большая часть встречавшихся птиц и мелких животных были знакомы Тристану.Он расспрашивал Гелдона о здешних жителях, о Цитадели и Фаворитах. При упоминании о Клюге и его крылатых воинах сердце принца яростно билось, а кровь бежала быстрее, вызывая легкое покалывание во всем теле. Карлик объяснил, что окольный путь, которым они движутся вдоль Черной реки, займет два дня. Тристан считал, что они не должны терять время зря, но Гелдон остался непреклонен. «Повсюду шныряют патрули Фаворитов, — заявил он, — и ехать по главному тракту — верный способ привлечь к себе внимание, а этого нам любым способом следует избегать». В конце концов принц вынужден был согласиться.При малейшей возможности он старался составить себе впечатление о людях, населяющих эту страну. И то, что он видел, отнюдь его не радовало. Пазалонцы выглядели угрюмыми, печальными и вялыми, словно им было все равно, как течет их жизнь. По большей части люди были плохо одеты; чувствовалось, что они бедствуют. «Волшебницы приносят с собой только горе и страдания, — думал Тристан. — И теперь моя сестра, единственный оставшийся в живых близкий мне человек, стала одной из них…» Внезапно он ощутил тяжесть дреггана за спиной — словно напоминание о своем долге. Сейчас нужно сделать все, чтобы постараться спасти ее.Ближе к вечеру Гелдон свернул на восток и углубился в лесную чащу. Принц бросил на Вига вопросительный взгляд.— А я думал, мы до самой Цитадели будем двигаться вдоль Черной реки, — обратился тот к карлику.— Да, именно так я и собирался. Однако теперь пришел к выводу, что лучше обогнуть часть леса. На это уйдет больше времени, но другого выхода нет, — объяснил Гелдон, останавливая коня.— Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81