А когда Шайлиха пыталась рассказать сестрам о своих воспоминаниях, те лишь мягко увещевали ее, что все это не соответствует действительности и должно быть забыто. Эти ложные воспоминания, успокаивали они, скоро исчезнут, и тогда они, сестры, расскажут ей, какой на самом деле была ее прошлая жизнь. Они называли ее теперешнее состояние временной потерей памяти, вызванной сильными переживаниями.И все же сомнения не оставляли Шайлиху.Иногда, в особенности во сне, она видела смутно знакомые лица и места, которых ни разу не встречала здесь, в Пазалоне. Но эти лица оставались для нее безымянными, что вызывало беспокойство. Среди них были добрый с виду человек с красивым драгоценным камнем на шее, женщина с чудесными золотистыми волосами, мужчина примерно ее возраста, темноволосый, очень привлекательный, и еще один мужчина с каштановой бородой; во сне он обычно протягивал руки к выступающему животу Шайлихи и, казалось, молил ее о чем-то. Снились ей и странные люди преклонного возраста, все в одинаковых серых одеяниях, с заплетенными в косички волосами. Плывя сквозь медленно движущуюся эфемерную облачность своих снов, Шайлиха пыталась заговорить с этими людьми, но все они, кроме мужчины с каштановой бородой, никогда ей не отвечали. А тот, хоть и вступал с ней в беседу, но голоса его она не слышала. Каждый раз, приблизившись вплотную к одному из тех, кто являлся ей во сне, молодая женщина просыпалась. «Я знаю тех, кто мне снится, — часто думала она. — Почему же мне все время твердят, что эти люди всего лишь плод моего воображения?»Сестры снова и снова заставляли ее заучивать свои имена и поддразнивали ее, впрочем, совсем безобидно, когда она ошибалась. Фейли, Сакку, Забарра и Вона. Все они, по их словам, приходились ей кровными сестрами. Она и Сакку только что вернулись из долгого путешествия, во время которого ее муж был убит рыщущими по морю разбойниками. Им с Сакку чудом удалось спастись. Именно эта трагическая потеря стала причиной того, что Шайлиха временно потеряла память. Однако сестры готовы в любой момент помочь ей и медленно, очень постепенно, но обязательно расскажут ей подлинную историю ее жизни.Им предстоит выполнить великую задачу, утверждали они, в которой каждой из сестер отведена своя роль. Шайлиха не совсем понимала, о чем речь, но знала, что изо всех сил постарается помочь: ведь они ее любимые сестры. Еще Фейли говорила, что, если странные сны не прекратятся, на смену им придут другие, гораздо более скверные.Шайлиха вела здесь, во дворце, праздную жизнь. Отдыхай, выздоравливай, говорили сестры, но, конечно, ни на мгновение не забывай о своем будущем ребенке. Комнаты ей были предоставлены поистине великолепные. За ней ухаживали так усердно, что молодая женщина даже испытывала неловкость — дюжина служанок, готовых исполнить любой ее каприз, к такому она не привыкла. Каждое утро, когда Шайлиха неспешно поднималась, они готовили ей ванну, расчесывали волосы и помогали надеть любое, на выбор, платье, коих имелось великое множество. Ела она, как правило, в обществе сестер. Во время трапез сестры обычно вели беседу о прошлой жизни Шайлихи, пытаясь оживить ее воспоминания. Иногда они веселились, словно девчонки, вспоминая о тех или иных поступках, которые она совершала во времена своего детства и юности. И хотя молодой женщине пока так и не удалось ничего вспомнить, с каждым прошедшим днем крепла уверенность, что когда-нибудь это непременно случится.Фейли, старшая из сестер, была к ней особенно добра. Раз в три-четыре дня она навещала Шайлиху и интересовалась ее самочувствием. Положив руку ей на живот, она закрывала глаза, как бы погружаясь в недоступный иным мир. А потом каждый раз заверяла, что с ребенком все в порядке и роды уже близко.Но Шайлихе по-прежнему снились те люди. Не так часто, как поначалу, но все же это случалось, словно молчаливые призраки, они не желали покидать ее сознание. Что делать? Нужно набраться терпения и ждать, пока они исчезнут навсегда, именно так советовали ей сестры.Думая обо всем этом в темноте своей спальни, молодая женщина внезапно услышала странные звуки, какое-то шуршание. Все еще не открывая глаз, она решила, что уже рассвело и служанки готовят для нее ванну. «Я, наверное, очень крепко спала, — подумала она, — раз ночь показалась мне такой короткой». Открывая глаза, Шайлиха приподнялась на постели.То, что она увидела, заставило ее похолодеть от ужаса. Та спальня, в которой она привыкла пробуждаться, исчезла, сменившись маленькой комнаткой без окон и дверей, словно вырубленной в каменной глыбе. В тусклом свете единственной масляной лампы Шайлиха увидела, как из расщелин в своде и стенах стала выделяться темно-коричневая слизь, постепенно стекая вниз и скапливаясь на полу.Едкий, неприятный запах слизи напоминал тот, который исходит от человеческих фекалий, казалось, он плавает по комнате тошнотворным облаком. Шайлиха закрыла руками лицо. Она хотела закричать, но нестерпимая вонь заставила ее чуть ли не вывернуться наизнанку в жестоком приступе рвоты. «Это невозможно! — мысленно воскликнула она, чувствуя, как по ночной сорочке течет теплое, влажное содержимое ее желудка. — Это все не на самом деле!» Шорох стал громче, теперь он сопровождался чьим-то писком.Крысы. Они, казалось, вылезли из тех же щелей на стенах и, спрыгивая на пол в лужи слизи, поднимали свои усатые мордочки, словно пытаясь определить расстояние до постели, а затем начинали сновать вокруг нее, покусывая длинными остроконечными зубами простыни, Комнату заполняли все новые и новые твари, их писк слился в единую какофонию голода.Шайлиха вновь закричала, с ужасом думая, что случится, если она упадет в обморок. Спустя несколько мгновений мерзкие твари начали карабкаться вверх по простыням. Вдруг женщина поняла, что дело вовсе не в крысах — постель двигалась сама по себе, все ниже опускаясь к полу. Разразившись истерическими рыданиями, Шайлиха встала на четвереньки. Шелковые простыни уже коснулись пола, окунувшись в зловонную коричневую слизь, которая начала ползти по краям постели и вскоре сомкнулась вокруг Шайлихи. Обхватив руками живот, она упала на постель. Последним, что она запомнила, прежде чем потерять сознание, были бросившиеся на нее крысы. * * * — Повторяю: если бы ты не упорствовала в своем решении раньше времени призвать охотников за кровью и вопящих гарпий, принц и Верховный маг были бы уже мертвы! — воскликнула Сакку. Забарра и Вона взирали на нее в недоумении; до сих никто из них не осмеливался разговаривать с Фейли в подобном тоне. — Как мы и предупреждали, старик и остальные маги Синклита насторожились, когда ты вернула к жизни этих практически бесполезных тварей. Если бы не это, мы еще там, во дворце, покончили бы со всеми ними. А в результате Виг и Тристан все еще живы и, скорее всего, пробираются в Призрачный лес.Сакку разъяренным взором обвела собравшихся, после чего посмотрела на Гелдона, как обычно сидящего у ее ног на цепи, прикрепленной к железному кольцу в полу. Тот отвел взгляд. Никогда прежде он не видел ее в такой ярости и поэтому сейчас старался держаться как можно более незаметно. Можно не сомневаться, сегодня ночью кое-кто из обитателей Конюшен заплатит жизнью за такое настроение его хозяйки.Четыре волшебницы уже больше часа сидели за пятиугольным столом. Фейли, как ни странно, выглядела совершенно спокойной. И, что было для нее совсем уж не характерно, терпеливо выслушивала упреки Сакку, обвиняющей ее в частичном провале евтракианской миссии. Однако сейчас Гелдон почувствовал — первую госпожу Шабаша начали утомлять эти нападки. Опустив голову, карлик со страхом ожидал, что же будет дальше. Сакку, между тем, не унималась.— Мы с Наташей оставили у дворцовых ворот виктара, чтобы тот перехватил мага и принца, но он, по-видимому, убит, — продолжала она. — До сих пор одолеть твоего любимого питомца никому не удавалось. И что еще хуже, потеряна связь с Наташей. Остается предположить, что она тоже погибла. — Вторая госпожа Шабаша вспомнила испепеляющий взгляд Тристана, когда Клюге обмотал его шею цепью. Ей стало не по себе.— Мы недооценили Избранного, — добавила Сакку более спокойно, — и теперь должны сделать все, чтобы ни он, ни маг не смогли помешать нашим планам. Если мы не разделаемся с ними, то можем потерять все.Фейли испустила долгий вздох, точно ей все ужасно наскучило, поднялась и медленно подошла к камину. Первая госпожа Шабаша понимала, что сестры немало раздосадованы, но была убеждена, что для этого у них нет особых оснований. С тех пор как Шайлиха оказалась здесь, Фейли подвергала ее постоянному действию очень сложного заклинания, на что уходила значительная часть ее сил, и до сих пор у нее не было ни времени, ни терпения, чтобы объяснять остальным, как все обстоит на самом деле. Она нежно прикоснулась ладонью к покоящемуся на груди Парагону и повернулась к столу. Теперь, однако, настало время и им узнать все.— Верьте мне, сестры, — на самом деле нам ничто не угрожает, — произнесла Фейли таким тоном, каким обычно обращаются к несмышленым, чересчур возбудимым детям. — Да, Избранный и Виг живы. Ну и что с того? Им не удастся пересечь море Шорохов. Вся королевская гвардия уничтожена. Даже если эти двое сумеют добраться до Фегана, что весьма сомнительно, учитывая его бдительных гномов, им будет мало толку от увечного старого мага… — На лице волшебницы промелькнула тут же исчезнувшая улыбка. — После того, что мы сделали с ним, он едва в состоянии передвигаться. А теперь, если его дочь и в самом деле, как ты предполагаешь, погибла, жизнь вообще утратит для мага-отступника какой-либо смысл. Но это не главное. Если мы добьемся того, что задумали, ни Тристан, ни Виг, ни даже Феган не смогут что-либо изменить. — В ее карих глазах светилась фанатичная уверенность.Волшебницы удивленно воззрились на Фейли. Все они были убеждены, что с охотниками за кровью и гарпиями она совершила серьезную ошибку, но это не умаляло чувства восхищения умением и силой первой госпожи Шабаша, и никому из сестер, разумеется, даже в голову не приходило поднимать вопрос о ее главенствующей роли. «Она сильнее, чем все мы вместе взятые, — подумала Сакку. — А теперь, когда у нее Парагон, сила ее возросла еще больше. — Темноволосая волшебница слегка расслабилась. — Скорее всего, она права. Нас не остановит никто и ничто».Фейли перевела взгляд на Бону. Отсвет камина играл в рыжих волосах красавицы, с шеи на золотой цепи свешивалась изумрудная подвеска в форме Пентангля.— Ты привела с собой сестру Шайлиху?— Она ожидает за дверью, — отозвалась Вона, — как ты и приказала. Но я никогда не видела ее такой расстроенной. Еще утром, сразу после пробуждения, Шайлиха хотела увидеться с тобой. Говорит, что ей приснился кошмарный сон. И весь день она ничего не ела, только плакала и бормотала что-то невразумительное насчет ужасов, которые якобы происходили ночью в ее спальне. Мы осмотрели комнату, но ничего там не обнаружили. Сегодня Шайлиха выглядит даже более удрученной, чем в тот день, когда впервые ступила на землю Пазалона. С ней на самом деле что-то произошло. Уж не сошла ли она с ума?«А если бы я не исцелила ее искусанные крысами руки, ты бы не так еще встревожилась, — подумала Фейли. — Что ж, пора рассказать, что на самом деле произошло с Шайлихой».— Со времени прибытия Шайлихи в Пазалон, — заговорила волшебница, — она находится во власти поддерживаемого мною заклинания. Я напоминаю вам об этом потому, что начиная с сегодняшнего дня она либо действительно полностью потеряет рассудок, либо по доброй воле станет одной из нас. В любом случае у нас останется ее ребенок. Если принцесса выживет, то, учитывая качество ее крови, она станет самой могущественной среди нас, и я с радостью уступлю ей место первой госпожи Шабаша. Не сомневаюсь, что по окончании обучения она станет адептом Каприза. — Фейли помолчала, глядя на удивленные лица сестер.— Всем вам известно, зачем она здесь. Но есть кое-что, что вам — из-за ограниченного знания магии — пока не доступно. Объясняю: чтобы от нее был толк, Шайлиха должна захотеть помочь нам, захотеть от всей души. Для этого прежде всего необходимо, чтобы воспоминания о прошлой жизни начисто стерлись из ее памяти. Увидев принцессу, я сразу же поняла, что бесполезно просто морочить ей голову разговорами о том, какой якобы была ее прошлая жизнь. Если не одолеть то, что остается в подсознании Шайлихи, у которой слишком сильны внутренние связи с ее прошлым и слишком хороша «одаренная» кровь, все наши усилия могут оказаться напрасными. Единственный способ добиться, чтобы она по доброй воле стала пятой волшебницей, той, появления которой мы так ждали еще со времен войны с магами Евтракии, состоит в том, чтобы пробудить это желание в ее душе.Фейли перевела взгляд на пятый, пустующий пока трон. Столетия в ней зрело желание увидеть это место занятым.— Пройдет совсем немного времени, и у нас появится ее новорожденная дочка. Первый ребенок Избранной. — Фанатичный взгляд первой госпожи Шабаша показал остальным волшебницам, насколько она убеждена в непогрешимости своих слов. — А его мать либо выживет и станет одной из нас, полностью позабыв о своей прошлой жизни, либо погрузится в пучину безумия, сломленная наложенным на нее заклинанием. Третьего не дано.— А почему бы тебе не рассказать нам, сестра, что это за заклинание? — спросила Сакку. — Пока мне кажется, что под его воздействием состояние Шайлихи только ухудшается. Каким же образом оно может помочь?Фейли села на свой трон, улыбнулась, положила руки ладонями вниз на темную, покрытую искусной резьбой поверхность стола и пробежала взглядом по лицам сестер. «Да, они обладают значительной силой, — подумала она, — но, увы, не получили и сотой доли тех знаний, которыми владею я. И потому по сравнению со мной просто невежды».— Ее старые воспоминания рассеются, потому что она сама захочет этого. Шайлиха присоединится к нам исключительно по своему желанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81