Я не смогу прибегать к магии до того решающего мгновения, когда получу возможность остановить «причастие кровью». Нет, Феган прав. Он должен остаться здесь. Но в какой части Пазалона мы окажемся? — осведомился он у Фегана.— Единственное, что имеет смысл, — это попасть в Гетто Отверженных, потому что туда не заглядывают Фавориты. Встретив, Гелдон проведет вас к Цитадели. Если на момент вашего прибытия его в Гетто не окажется, вас встретит человек по имени Иан. Ему можно верить. Он помогает Гелдону ухаживать за голубями и спрячет вас до его прибытия.— Но как Гелдон о нем узнает? — спросил Верховный маг. — Мы не можем, по твоим словам, терять времени, а твоим пернатым посланцам, чтобы преодолеть море Шорохов, понадобится несколько дней.— Он уже ожидает вашего прибытия.Виг вопросительно вскинул бровь.— Откуда же он узнал об этом? От тебя, надо полагать?— Когда вы столь упорно добивались от Шеннона разрешения пересечь мост, я почувствовал, что происходит что-то необычное. И поскольку знал, что все остальные маги Синклита погибли, я понял, что там мог оказаться только ты, Верховный маг. И тут же отправил голубя с посланием в Пазалон.— А когда мы окажемся в Пазалоне? — спросил принц. — Каким образом мы сможем помешать «причастию»?— Для того чтобы его осуществить, Фейли необходимы две вещи: Парагон и пятая волшебница, Шайлиха. Заберите то и другое в Евтракию, и вы сорвете ее планы, по крайней мере, на какое-то время. — Маг-отступник бросил многозначительный взгляд на Вига. — Но чтобы пресечь последующие попытки, лучше всего убить четырех остальных волшебниц.— О чем ты говоришь? — мрачно возразил Тристан. — Как можно убить волшебниц, если они в состоянии объединять свои силы, а противостоять им будет один Виг?— Если удастся, постарайтесь во время «причастия» оказаться как можно ближе к ним, — ответил Феган. — Когда Камень будет подвешен над алтарем, чтобы на него попал луч света, волшебницы окажутся бессильны. Точно так же, как это произошло с магами Синклита на церемонии коронации. Это единственный момент, когда можно нанести им удар, но такая возможность представится вам только один раз.Разговор продолжался уже очень долго. Пламя в камине начало гаснуть, в комнате стало заметно прохладнее. Увечный маг прищурился, и полено из лежащей рядом груды поднялось в воздух, преодолело расстояние до камина и опустилось в огонь.— Должен добавить еще кое-что, — продолжал он. — Не слишком приятное, но вы должны знать об этом. Во-первых, в Пазалоне, кроме Фаворитов, имеются и другие опасные создания, созданные Шабашем. Гелдон не раз упоминал о них. Они помогают волшебницам держать в руках местных жителей, наводя на них ужас. Будьте осторожны, а то рискуете вообще не добраться до Цитадели.Он перевел на принца взгляд, в котором ясно читалось сочувствие.— И другое. Вот уже несколько дней, как вам не известно, что происходит в Евтракии, а вот мои гномы, которые собирают все сплетни и слухи, об этом знают. Некоторые из них соответствуют действительности, другие нет, однако кое-что из подслушанного ими правда. — Феган вздохнул, потер лицо руками и продолжил как бы через силу: — Тристан, тебя разыскивают по всей стране как преступника. Когда — или, точнее говоря, если — ты вернешься домой, это, возможно, будет стоить тебе головы.Кровь отхлынула от лица принца, а сердце, казалось, готово было выскочить из его груди. Не веря своим ушам, он удивленно воззрился на увечного мага.— Но почему?— Потому что ты убил своего отца, короля Евтракии.— Но меня вынудили сделать это! — в ужасе воскликнул Тристан; мучительные воспоминания о том страшном дне с новой силой нахлынули на него. — Если бы я не убил его одним ударом, Клюге предал бы его долгой, мучитель ной смерти! И сам отец, и Верховный маг просили меня сделать это!Перед внутренним взором принца снова предстал отец, прижатый к алтарю и удерживаемый двумя крылатыми монстрами. С того момента, как опустилось сверкающее лезвие дреггана, безвозвратно изменилось все, что Тристан знал и любил. Он сердито смахнул застилавшие глаза слезы.— Там, в Тронном зале, было множество людей! Кому-то из них, наверное, посчастливилось выжить. Они видели, как все происходило! — вскричал он.— Видели, конечно, но что именно они видели? Ты взял дрегган и без видимого принуждения убил своего отца. В зале мало кто мог слышать слова короля и Вига. Но зато многие собственными глазами видели, как ты отрубил отцу голову. И вдруг выясняется, что вам каким-то образом удалось сбежать. Наверняка слух о твоем предательстве распустили сами волшебницы, а Фавориты, творя свои бесчинства, разнесли его по всей стране. Вот откуда все разговоры о том, что ты преступник и, если объявишься, тебя надо казнить. Им не удалось расправиться с тобой до отплытия, вот волшебницы и придумали сделать это чужими руками.Потеряв дар речи, принц беспомощно откинулся на спинку кресла. Этому безумию нет конца!Видя, в каком состоянии Тристан, Верховный маг сам продолжил разговор с Феганом.— Больше тебе нечего нам сообщить? — осведомился он.— Мы оба понимаем, насколько трудно вам будет остановить «причастие» или же убить четырех волшебниц. — Его собеседник перевел взгляд на принца. — Если не удастся уничтожить волшебниц или отобрать у них Камень и Шайлиху, тогда вам придется убить ее. Даже ценой собственной жизни, если по-другому не получится. — Эти слова, казалось, достались магу-отступнику с огромным трудом.Услышав имя сестры, принц вернулся к реальности; зрелище распростертого на алтаре отца угасло в его сознании. Ты хочешь, чтобы я убил собственную сестру? — прохрипел он, недоуменно взирая на Фегана. — Выходит, я все-таки прав. — Он прищурился. — Ты в самом деле безумен. Или действуешь заодно с волшебницами и пытаешься использовать меня для своих грязных целей. В любом случае, моей помощи в этом ты не дождешься.— Тристан, выслушай меня внимательно. — В голосе мага-отступника впервые с начала их долгого разговора зазвучали просящие нотки. — Если вы не сможете добиться того, о чем я говорил, Шайлиха должна умереть, и этому есть две причины. Во-первых, возможно, только ее вам удастся убить, поскольку твоя сестра еще не обучена магии. И во-вторых, она ждет ребенка. Если вы убьете какую-то другую волшебницу, их все равно останется пятеро; ведь, судя по сообщениям Гелдона, у принцессы родится девочка. Если это соответствует действительности, в скором времени мы окажемся в том же положении, что и сейчас.Углубившись в свои мысли, принц бессмысленным взором уставился на полированный стол. Он понимал слова мага, но отказывался верить услышанному. Во всем мире не существовало силы, способной принудить его причинить вред собственной сестре.— Мне понятны твои чувства, Тристан, — продолжал Феган. Не одного тебя волшебницы лишили любимых. Но как мне заставить тебя проникнуться мыслью, что Шайлиха больше не сестра тебе? Теперь она — одна из них, сердцем и душой. И как это ни трудно, ты должен рассматривать ее только в таком качестве и поступать соответственно.После длительного тягостного молчания заговорил Верховный маг.— Как мы сможем вернуться в случае удачи? Каким образом ты узнаешь, что мы готовы к возвращению?— До «причастия» осталось около шести дней. Начиная с завтрашнего дня я ежедневно на один час — на большее у меня не хватит сил — буду открывать портал в полдень по времени Пазалона. Постараюсь также открывать его в течение нескольких дней после срока «причастия», хотя, если вы не появитесь раньше, дальнейшее, скорее все го, не будет иметь смысла.— Почему? — спросил принц.— Потому что события могут развиваться по трем вариантам. Первый: выполнив свою задачу, вы вернетесь до «причастия». Второй: произойдут «причастие кровью» и «расплата», в результате чего мы все станем рабами Шабаша. И третий, представляющийся мне наиболее вероятным: Фейли допустит какую-нибудь ошибку, обе ипостаси магии сольются воедино, и мир прекратит свое существование. В этом случае мы все погибнем.Слова мага-отступника тяжело повисли в воздухе. Однако, взглянув в его глаза, Тристан понял, что это еще не все.— Вы знаете, что мой контакт с Гелдоном ограничивался исключительно записками. Вполне возможно, что никакого Гелдона вообще не существует, а эти послания — всего лишь еще одна уловка волшебниц для того, чтобы выманить вас — или всех нас — в Пазалон и убить. Мне представляется чрезвычайно важным выяснить истину еще до того, как вы отправитесь в путь. Если у нас ничего не получится, я не смогу с чистой совестью переправить вас в Пазалон.— И как же мы сделаем это? — спросил принц. Он начал понимать, насколько честен с ними Феган, но даже представить себе не мог, как такое возможно. Виг с интересом посмотрел на мага-отступника.— Исходя из предположения, что Гелдон на самом деле существует, я хочу попробовать узнать, что у него на сердце, — продолжал тот.Верховный маг удивленно вскинул бровь.— Никогда не слышал о подобном. И как же ты собираешься сделать это… да еще из такой дали?— В магии Каприза существует заклинание, позволяющее определить, что у другого в мыслях. Нет, это не то, о чем ты подумал, Виг, никакого мысленного общения, я просто проникну в сознание Гелдона. Он ощутит чье-то присутствие, но не поймет, что именно происходит. Если все пройдет гладко, я проникну и в сознание, и в душу Гелдона.— Но ведь это заклинание Каприза! — с тревогой воскликнул Тристан. — Виг может умереть! Он давал клятву мага и подвергся «заклинанию смерти»…— С ним ничего не случится, потому что не он пустит в ход это заклинание, — с улыбкой ответил Феган. — Это сделаю я. Он просто будет ощущать то же, что и я. — Улыбка увечного мага стала шире. — Образно говоря, я буду конем, а Виг всадником.Недоверие по-прежнему не оставляло принца.— Если все так просто, почему ты раньше этого не сделал? До того, как отправил ему первое послание?— Хороший вопрос, — улыбнулся Феган. — Но все не так просто. Видишь ли, я предполагал, что вы с Вигом придете сюда. Если бы я прозондировал сознание Гелдона раньше, то второй раз сделать этого уже не осмелился бы. Волшебницы, особенно Фейли, могут почувствовать мое вторжение.— Но все же, на таком расстоянии… — сказал Верховный маг, явно сгорающий от любопытства.— Расстояние не играет роли. Важно, чтобы я мог коснуться либо того, в чье сознание собираюсь проникнуть, либо какого-то принадлежащего ему предмета.— Но у нас нет ничего, принадлежащего Гелдону, — возразил Тристан.— Ты ошибаешься. — Феган взял в руки маленький пергаментный свиток. — Ну что, готов? — обратился он к Вигу.Тот поднял бровь и обреченно вздохнул.— Готов.— Придвинь свое кресло к моему и возьми меня за руку, — приказал маг-отступник. Проведя пальцем по пергаменту, он остановился на подписи Гелдона в нижней части послания и закрыл глаза. — Ты тоже закрой глаза, — велел он Вигу. — Больше от тебя ничего не требуется, разве что ни во что не вмешиваться, иначе рискуешь стать участником этого заклинания, что для тебя опасно. Делай все, как я сказал, и, думаю, ты получишь интересный для себя опыт.Почти сразу же вокруг них возникла лазурная, быстро увеличивавшаяся в размерах и интенсивности аура. Вскоре она запылала так ярко, что, кроме нее, различить что-либо в комнате стало невозможно. Принц, как зачарованный, наблюдал за происходящим и вскоре уже едва различал старых магов сквозь окутывающий их сверкающий покров.Виг почувствовал, что сознание медленно покидает его тело. «Какое необычное ощущение», — подумал он. Потом, совершенно неожиданно, его сознание встретилось в голубой ауре с сознанием Фегана и слилось с ним. Они стали как бы одним целым и уже в таком качестве почувствовали присутствие еще одного, третьего разума.«Будет ли это и в самом деле душа Гелдона? — спрашивал себя Верховный маг, плывя сквозь голубой туман. — Или этот карлик — предатель, и мы встретимся с порочной душой Фейли?»Внезапно на него обрушился поток эмоций. Сильных, явно мужских. «Гелдон, — прозвучал в голове Вига голос мага-отступника. — Мы нашли его».Феган, по-видимому, проник глубоко в сознание и душу Гелдона, потому что эмоции буквально затопили Верховного мага. И среди них преобладало одно: яростная ненависть.Ненависть к женщинам. Нет, не ко всем женщинам, только к нескольким. Только к четырем. К четырем волшебницам Шабаша.Но не к Шайлихе.Потом сквозь голубой туман в сознание хлынула еще одна кипящая эмоция. Боль. Но что за боль? Почему? Боль накатывала снова и снова, и была, казалось, бесконечной, а тот, кто ее испытывал, не имел ни малейшей надежды когда-нибудь избавиться от нее. «А-а, вот в чем дело, — понял Виг. — Рабство. Боль, физическая и душевная, от сознания того, что он оказался в рабской зависимости и знал, что этому не будет конца. Теперь ясно, что у Гелдона на сердце. Он не обманывает нас».«Да, — мысленно ответил Верховному магу Феган. — Мы выяснили все, что хотели».Его сознание отделилось от сознания Вига, и окружавшие их удивительные голубые облака начали таять. Верховный маг открыл глаза. Дыхание быстрыми толчками вырывалось из его груди, и понадобилось время, чтобы глаза привыкли к освещению в комнате.— Замечательно, — прошептал Виг. — Я верю карлику, который посылает тебе сообщения. Он ненавидит Шабаш и свою рабскую зависимость от волшебниц.Маг-отступник улыбнулся.— У меня сложилось такое же впечатление. Интересное переживание, не правда ли?Принц сидел в полном ошеломлении, до конца не понимая, свидетелем чего только что стал.— Это правда? Вы почувствовали, что у него на сердце, несмотря на разделяющее нас море Шорохов?— Да, — ответил Верховный маг и перевел на Фегана взгляд своих пронзительных аквамариновых глаз. — Однако Тристан и я фактически отдаем свою жизнь в твои руки, и поэтому есть еще кое-что, в чем я должен быть уверен. — Он встал и многозначительно посмотрел в глаза сидящему перед ним калеке. — Уверен, ты понимаешь, о чем речь. И если ты не обманываешь нас, то не откажешься выполнить мое требование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81