Чувствуя, что уже задыхается от недостатка воздуха, Гелдон выдернул ее из стены и опустил на дно рва. Придерживая мешок, он протиснулся в подводный туннель. И дальше поплыл со всей возможной скоростью, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Наконец с последним усилием он всплыл на поверхность воды, судорожно хватая ртом пропитанный запахом нечистот воздух в темном каменном коллекторе.Теперь он находился в Гетто.Выбравшись из грязной воды, Гелдон, восстанавливая дыхание, распростерся на каменном ложе одного из неиспользуемых ответвлений коллектора, вспоминая, как впервые наткнулся на это место. Тогда, охваченный любопытством, он нырнул в заполненный водой подземный туннель, но на другом его конце обнаружил решетку. Чтобы расшатать ее, пришлось сделать не один заплыв, но в конце концов он с этим справился. И надо же — как раз той ночью, когда он собирался бежать из Гетто, на него наткнулась Сакку.Карлик осмотрел мешок и с удовольствием убедился, что с ним все в порядке; конечно, его содержимое слегка подмокло, но осталось в целости и сохранности. Все еще тяжело дыша, он встал и, поднимаясь по пологому ответвлению коллектора, через некоторое время очутился на одной из улиц в заброшенной части Гетто.Прижимаясь к стенам домов, Гелдон намеревался незаметно достичь первой цели своего пребывания в этом городе-тюрьме. Тьму разрывали лишь огни горящих кое-где костров, уличные масляные фонари не зажигались уже давно, да и уцелевших из них осталось не более трети. Все витрины лавочек и стекла в домах были давно разбиты. Карлик знал, что по улицам бродят шайки мародеров, нападая на всех, кто подвернется под руку, в том числе и на шлюх, у которых хватило глупости или храбрости заниматься своим ремеслом в это время суток. Здесь действовал единственный закон — закон выживания. Гелдон как-то внезапно осознал, что за три столетия многие поколения людей рождались, проживали свою жизнь и умирали здесь, понятия не имея о том, что творится во внешнем мире. В Гетто царила полная анархия. Люди жили, а вернее, существовали здесь точно дикие звери. И когда-то он был одним из них. Нет, быть рабом в Цитадели несладко, что ни говори, и все же лучше, чем провести всю жизнь в вонючем замкнутом мирке этого города.Наконец карлик добрался до одного из узких закоулков, заканчивающегося тупиком. Там он счистил мусор с большой каменной плиты, подцепил ее за край и отодвинул. Под плитой находился деревянный ящик. Гелдон снял с него крышку и достал оттуда два предмета, без которых вряд ли мог рассчитывать уцелеть этой ночью. Первый — кинжал — он засунул за отворот сапога. Второй представлял собой грязный желтый балахон и призван был служить тому, чтобы все в городе обходили его стороной.В таких балахонах в Пазалоне ходили прокаженные.Одежда карлику досталась от умершего от проказы ребенка. Чтобы заполучить ее, Гелдон выполнил для убитой горем матери кое-какую черную работу. Всякий раз, когда он приходил в Гетто, это одеяние оказывало ему поистине бесценную услугу, обеспечивая полную неприкосновенность. Облачившись в него, карлик продолжил свой путь к городскому кварталу, где обитали прокаженные.Некоторые из них попадались ему навстречу; при свете лун, проглянувших сквозь медленно расходящиеся, рваные облака, их желтая одежда была хорошо заметна. Несчастные брели, сутулясь и стараясь казаться как можно незаметнее под гнетом своей ужасной, постыдной болезни. Гелдону было жаль их, но помочь несчастным он ничем не мог.Наконец он добрался до ветхого двухэтажного дома, выглядевшего так, словно его покинули не одно десятилетие назад. Он вошел внутрь и начал медленно подниматься на второй этаж, ловя знакомые звуки, которые должны были подсказать, что все соответствует его замыслу.В комнате наверху карлика с радостью приветствовал молодой мужчина, тоже облаченный в желтую одежду.— Я уж было подумал, что ты отдал концы! — воскликнул он.— Понимаю, Иан, понимаю, — устало отозвался Гелдон. — За последний месяц столько всего произошло, прямо не знаю, с чего и начать. Я непременно расскажу тебе обо всем, когда у меня будет для этого побольше времени.Светловолосый, голубоглазый мужчина когда-то выглядел крепким и привлекательным, но сейчас разрушительное действие болезни сказывалось на всем его облике. Иану было не больше тридцати, но он казался гораздо старше из-за своей гниющей, покрытой язвами кожи. «И тем не менее он не теряет бодрости духа, — подумал карлик. — Урок всем нам».Когда карлик впервые повстречался с Ианом, следы проказы на его теле были едва различимы. Однако сейчас У Гелдона мелькнула мысль, что жить его другу, так живо интересующемуся всем происходящим за стенами города, осталось совсем недолго.— Ну, как они? — спросил он, прислушиваясь к негромким звукам, доносящимся из угла убогой маленькой комнатенки.— О, замечательно! — с гордостью объявил Иан. — они скучали по тебе.У дальней стены от пола до потолка громоздились поставленные друг на друга маленькие клетки. В каждой из них сидел голубь. Они ворковали и живо переступали лапками, поворачивая головки то вправо, то влево, и карлик с удовлетворением признался себе, что их явно охватило возбуждение, когда он приблизился к клеткам. Иан ухаживал за птицами и тренировал их, а Гелдон приносил им пищу.Карлик снял со спины тяжелый мешок и потер нывшую спину.— Зерно? — с надеждой спросил Иан.— Зерно. Позаимствовал на кухне в Цитадели. Едва не утонул, пока добирался до коллектора.Без дальнейших разговоров Гелдон подошел к бюро в другом углу комнаты. Снял со стены свечу и, капнув воском, установил ее. Выдвинув ящик бюро, он достал маленький свиток пергамента, птичье перо и бутылочку чернил и начал что-то писать.Карлик трудился долго, стараясь в немногих словах выразить все самое важное, зная, что находится не в ладах с правописанием, и все же надеясь, что тот, кому предназначалось послание, поймет его. Закончив, он свернул пергамент и запечатал его воском.— Давай сюда одного из самцов, покрупнее, — велел он Иану.Тот оглядел клетки и нашел крупного сизого самца, обладавшего безошибочным чувством направления. Бережно достав голубя из клетки, прокаженный протянул его Гелдону.— Хорош, — удовлетворенно отметил карлик, оглядев птицу.Тщательно привязав свиток к лапке голубя, он снова вручил его Иану. После чего достал с полки маленький деревянный предмет и закрепил его груди птицы — это свисток, который издавал неслышимый людьми свист, отпугивающий пернатых хищников.Потом Гелдон снова взял голубя и вышел с ним на балкон. Нежно поцеловав мягкую серую головку, он выпустил голубя в темное небо. Тот взлетел, сделал большой круг над крышей, как будто прощаясь, и устремился к месту своего назначения. В Евтракию. В Призрачный лес. К магу по имени Феган. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ — Не напрягай взгляд. Чем сильнее стараешься, тем меньше увидишь.Тристан восседал на Озорнике под жаркими лучами полуденного солнца, среди мягко покачивающихся под ветром стеблей золотистой пшеницы. Вот уже два часа он послушно старался делать все, что велел ему старый маг, но ничего не получалось. Просто безумие какое-то. Все равно что «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Принц напряженно вглядывался в указанное Вигом место, но не видел ни ущелья, ни моста через него, которые якобы находились прямо перед его глазами. Он видел все то же, что и с самого начала, когда они только углубились в это поле пшеницы — сосновый лес, уходящий, казалось, в бесконечность.Покинув стоянку у реки, спутники все время двигались по бездорожью на северо-восток. О Наташе говорили мало, и еще меньше о той, которую Тристан воспринимал как Лилит. О чем тут было разговаривать? И все же… Принц понимал, что Наташа, госпожа Шабаша, она же дочь Фегана, мертва, и тем не менее не мог выкинуть из головы другую, прекрасную молодую женщину, которую, как он считал, спас от ужасной участи на придорожном постоялом Дворе. «Может, у меня ничего не получается, потому что я не в состоянии как следует сосредоточиться?» — мелькнула у него мысль.Виг чувствовал, что воспоминания о Лилит не оставляют Тристана, и на протяжении последних дней старался как можно больше отвлекать его, в который раз подробно объясняя, что нужно делать, чтобы разглядеть ущелье и мост. Времени у него было в обрез — в обычных условиях требовались месяцы, чтобы человек с «одаренной» кровью овладел искусством видеть заколдованный вход в Призрачный лес, — но маг делал все возможное, чтобы принц освоил эту премудрую технику. Старик надеялся, что высокое качество крови Тристана ускорит процесс. Но проверить успешное освоение его уроков можно было только на опыте.Сам Виг отчетливо видел и ущелье, и мост. Хорошо, что по крайней мере внешне они остались такими, какими запомнились ему. Но принцу в Призрачный лес не попасть, пока он сам не сможет увидеть ущелье и мост.Маг слез с коня и подошел к Тристану. Может, если принц слегка отвлечется, это ему поможет?— Что ты видишь? — спросил старик.Тристан изо всех сил вглядывался в сосновый лес, пытаясь, как учил Виг, смотреть не глазами, а «кровью». «Предоставь действовать своей крови, — говорил маг. — Не тщись увидеть образ, просто дай ему возможность показаться тебе. Вглядывайся не глазами, а сердцем. И прислушивайся к тому, что подсказывает тебе кровь».Раз или два принц улавливал среди сосен легкое мерцание и понимал, что дело тут не в жаре, а в его даре. Однако за последний час не произошло вообще ничего, и его начала одолевать усталость.«Нужно, чтобы он поверил, — думал между тем старик. — Воля у мальчика куда сильнее, чем у других моих учеников. Ему просто требуется убедиться в своих возможностях».Не говоря больше ни слова, маг зашагал по полю пшеницы, как будто в поисках чего-то. В конце концов он наклонился, поднял с земли довольно увесистый камень, вернулся с ним обратно и положил у ног Озорника.— Хватит терзать глаза, посмотри лучше сюда, — сказал Виг.Он указал пальцем на камень, и тот, поворачиваясь, начал медленно подниматься в воздух, а потом, по-прежнему повинуясь движению длинного пальца мага, поплыл в направлении соснового леса. Старик опустил руку, и камень завис в воздухе, медленно вращаясь, хлопнул в ладони, и камень полетел к земле, но не упал, как можно было ожидать.Земля просто поглотила его, и он исчез. Тристан понял, в чем дело, — камень провалился в ущелье, то самое, которое ему никак не удавалось увидеть.— Закрой глаза, — приказал маг.Принц повиновался. Теперь он не мог ничего видеть, зато ощущал тепло солнечных лучей, обдувающий лицо ветер и слышал мягкий шорох покачивающейся пшеницы.— А теперь открой.Тристан открыл глаза и замер, безмерно пораженный тем, что увидел.Сосновый лес исчез. На его месте тянулось каменное ущелье шириной не менее семисот футов, уходящее в обе стороны, насколько хватало взгляда. Основания его отвесных стен терялись во мраке где-то далеко внизу. И через эту гигантскую расселину был перекинут мост — деревянный настил с веревочными поручнями. Он слегка покачивался под ветром, издавая негромкий скрип.Лес вообще-то остался, но он был совсем не таким, как прежде, и, главное, находился не там, где ранее, а по другую сторону ущелья. Подступающие к провалу деревья с огромными искривленными стволами и выступающими из земли узловатыми корнями имели такие густые кроны, что сквозь них не пробивалось ни одного солнечного луча. Землю покрывал необыкновенно высокий, густой мох, и повсюду пестрели цветы триллиума, такие же большие, как те, что принц видел неподалеку от Пещеры Парагона. Представшая глазам Тристана картина настолько напоминала увиденную тогда, что ему пришлось напомнить себе, что сейчас он достаточно далеко от Пещеры, которую совершенно случайно обнаружил несколько недель назад. Или, может быть, несколько жизней назад, как сейчас казалось принцу.Спешившись, он как завороженный смотрел на Призрачный лес, созданный в свое время в качестве убежища для мужчин с «одаренной» кровью и все эти годы служивший им для Фегана, того пропавшего мага, которого Виг назвал «отступником».А потом принц увидел гнома, возникшего, казалось бы, ниоткуда неподалеку от входа на мост и с вызывающим видом преградившего им путь.Ростом он был Тристану до пояса или даже чуть ниже, но во всем остальном ничем не отличался от человека. В рыжих волосах коротышки мелькала седина, лохматая, тоже рыжая борода почти полностью закрывала лицо. У него были темные глаза-бусинки и похожий на картошку нос. Одет гном был в ярко-красную рубашку и синие штаны с лямками и нагрудником, на ногах красовались сапоги до колен с загнутыми вверх носками, а голову прикрывала потертая черная шляпа.Тоже словно бы из ниоткуда позади гнома возникло кресло, в которое он уселся и, отстегнув от пояса флягу, отхлебнул большой глоток и принялся разжигать трубку, сделанную из кочерыжки кукурузного початка. Он, казалось, устроился тут надолго.Первым молчание нарушил маг.— Я совершенно ясно вижу ущелье, и в моих жилах течет «одаренная» кровь, — произнес он. — Пропусти меня через мост.Прежде чем ответить, гном сделал еще один внушительный глоток из фляги.— Я Малютка Шеннон, сторожу этот мост. Ну, видел я твой фокус с камнем. Ничего особенного. Что у тебя за дело?Он затянулся и медленно выдохнул струю дыма.— Нам нужно повидаться с Феганом, — сказал старик. При упоминании этого имени гном расправил плечи.— Для тебя он господин Феган, — рявкнул он. — Господин никого не принимает. И все же я передам ему, что сегодня двое безуспешно пытались пересечь ущелье. Кстати, кто вы?— Я Виг, Верховный маг Синклита, а это Тристан из дома Голландов, принц Евтракии. И я настоятельно советую тебе пропустить нас.Услышав имена путников, гном поджал губы и постучал трубкой о каблук, вытряхивая из нее угольки. Потом встал, подошел чуть ближе и некоторое время молча разглядывал их, переводя взгляд с мага на принца.— Я поставлен здесь, чтобы не пропускать никого, — наконец отозвался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81