Несмотря на суровую отповедь, он имел глупость и дальше досаждать королю этой просьбой. В конце концов Николас пригласил его к себе в приемную и поговорил с ним один на один. В тот день принц узнал, что его мать лишь чудом выжила, произведя на свет самого Тристана и его сестру, и, в результате, иметь детей больше не могла. И поскольку его отец принял беспрецедентное решение стать членом Синклита и передать власть своему единственному сыну, Тристан должен стать королем, а потом — магом Синклита.После этого разговора Тристан, может быть, и не внял полностью тому, что пытался объяснить ему отец, но перестал сопротивляться, смирившись с предназначенной ему судьбой. Он старался извлечь как можно больше удовольствия из военного обучения и стоически выносил академические занятия и необходимость появляться при дворе в своем официальном качестве. Однако в последние годы что-то изменилось. Иногда он просто физически ощущал, как эта самая «одаренная» кровь струится по его жилам. Принц покачал головой, сосредоточенно размышляя. «Тот, кто не обладает „одаренной“ кровью, не в состоянии овладеть искусством магии».Когда у Тристана возникало «ощущение» своей крови — а в последнее время это происходило все чаще — он чувствовал себя на редкость энергичным и деятельным. Он много раз просил магов Синклита уже сейчас начать обучение, но неизменно получал отказ. «Сначала ты должен стать королем», — твердили ему. Да, они признавали, что ни один из известных им наделенных «одаренной» кровью королевских наследников не выказывал такого интереса к их искусству в столь раннем возрасте. И тем не менее так внятно и не объяснили, ни чем вызвано это его преждевременное желание, ни причины своего непреклонного отказа.Принц перевел взгляд с неба на окружающее его великолепие. Сезон Новой Жизни был в полном разгаре; его любимое время года. В этом году он начался раньше обычного, снег и холод уже отступили. Вслед за ним придет сезон Солнца, во время которого растения начнут плодоносить; скорее всего, урожай удастся убрать до того, как придут новые холода и наступит сезон Кристаллов, завершающий цикл, — с пронизывающими горными ветрами и снежными вьюгами.Полянку окружали высокие деревья с бархатисто-синими листьями, а за ними, на несколько шагов в глубину леса, бурно разросся густой, усыпанный розовыми цветами триллиум. Внезапно с вершин деревьев сорвалась стая жаворонков. Перекликаясь и взмахивая голубовато-белыми крылышками, они взмыли вверх и исчезли в синеве неба. Тристан подумал о жизни королевского двора, в которой явно не хватало простоты и соразмерности. Здесь же, в Оленьем лесу, каждое живое существо, казалось, знало и, что более важно, без возражений принимало свое место в величественном течении Вечности.А потом у принца буквально перехватило дыхание.Он просто не мог поверить своим глазам: это были «полевые красавицы».Встретить их — это само по себе было редчайшим событием; большинство жителей Евтракии за всю свою жизнь только слышали от кого-то, что на свете существуют эти удивительные бабочки; некоторые считали, что они — всего лишь легенда. Тристан замер, затаив дыхание, чтобы не спугнуть «красавиц». Впервые в жизни ему выпало счастье увидеть их грациозный танец.Дюжины огромных, с размахом крыльев, достигающим размера руки человека, разноцветных — красных, зеленых, голубых, черных, желтых, фиолетовых бабочек без малейших усилий парили на восходящих потоках теплого воздуха. Увидеть их мельком хотя бы раз в жизни уже считалось чудом, но чтобы вот так долго наблюдать за их полетом… Это было просто неслыханно!Потом принц заметил Озорника. Конь стоял по другую сторону поляны, потряхивал гривой, ржал и бил копытом землю. Неожиданно он направился к центру поляны — видимо, движение разноцветного роя привлекло и его внимание. Гигантские бабочки, вместо того чтобы мгновенно упорхнуть при его приближении, как это свойственно их природе, принялись, вне всяких сомнений, дразнить коня. И Озорник тоже вел себя шаловливо — становился на дыбы, подпрыгивал и носился по поляне. Это зрелище — парящие в воздухе прекрасные бабочки и играющий с ними жеребец — просто зачаровывало. Тристан рассмеялся, глядя, как Озорник тщетно пытается поймать хотя бы одну из «красавиц».А потом чудесные создания одно за другим с невероятной скоростью растаяли в глубине леса. Все произошло так быстро и согласованно, словно они подчинялись чьему-то безмолвному приказу. И тут, к немалому удивлению принца, Озорник поскакал следом за ними, с шумом проламываясь сквозь лесную чащу. Тристан улыбнулся; он был уверен, что погоня скоро наскучит жеребцу и тот вернется к хозяину.Этого, однако, не произошло.Принц встал, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле. Улыбка медленно сбежала с его губ. Он свистнул, но Озорник не вернулся, услышав привычный зов. Встревожившись, Тристан вложил два пальца в рот и свистнул сильнее, однако конь так и не появился.Принц забеспокоился уже всерьез. Взгромоздив на плечо конскую сбрую, он подобрал колчан с ножами и двинулся через поляну к тому месту, где «полевые красавицы» и жеребец углубились в лес.Он непременно должен найти Озорника. Хорошо хоть, что потерять след было невозможно. Крупный жеребец оставлял на мягкой земле отчетливые следы копыт; кроме того, на всем пути валялись обломанные ветки триллиума, сквозь заросли которого он продирался.Ужасная мысль внезапно пронзила Тристана. В этом лесу водилось множество норных животных, и на каждом шагу попадались вырытые ими ямки. Вдруг Озорник нечаянно угодит в одну из них, оступится и упадет, сломав ногу? Самое ужасное, что в этом случае принцу придется собственноручно его прикончить. В Таммерланде в подобной ситуации маги своими чарами обычно быстро и безболезненно усыпляли серьезно раненное животное. Но здесь, в лесу, ему придется лишить коня жизни самому. К тому же, если рой бабочек внезапно изменит направление полета и устремится в сторону пропасти, конь может вовремя не заметить опасности и сорваться вниз. Тристан постарался выкинуть из головы эту картину, от которой у него сразу же защемило сердце.«Да нет же, — попытался он успокоить себя. — Следы отчетливо видны и никуда не сворачивают. С Озорником все будет в порядке». И принц пустился в погоню.Тристан бежал изо всех сил. Он уже отмахал не меньше половины лиги и начал терять силы. Несмотря на густую тень, в лесу было необычно, жарко, пот лил с него градом. Насыщенный запахами воздух затруднял дыхание, подлесок становился все гуще, ветки и ползучие растения цеплялись к волосам и одежде, точно пытались удержать бегущего человека. Внезапно принц понял, что никогда прежде не углублялся в эту часть леса. Может, просто разыгралось воображение, но лес вокруг показался ему чужим и враждебным. Седло давило на уставшее плечо, боль в гудевших ногах пульсировала в унисон с частым стуком сердца.И вдруг у Тристана возникло странное ощущение, от которого буквально мороз побежал по коже: ему показалось, что чем быстрее он бежит, тем меньше продвигается вперед. Он остановился и наклонился вперед, пытаясь набрать побольше воздуха в пылающие легкие.Следы Озорника уходили дальше и исчезали за небольшим холмом неподалеку. Отдышавшись, принц медленно оглянулся.И подумал, что, наверно, у него начались галлюцинации.В этой части леса все было гигантских размеров. Кроны деревьев, невероятно огромные, каких ему никогда еще не приходилось видеть, вздымались высоко в небо; их ветви переплелись настолько густо, что под ними было почти темно. Только случайный порыв ветра время от времени слегка раздвигал ветки, и тогда солнечным лучам удавалось пробиться к земле. Наверно, потребовалось бы не меньше пяти здоровых мужчин, чтобы, раскинув руки, обхватить самый меньший из этих огромных древних стволов, а выступающие из земли корни были по крайней мере втрое толще ноги Тристана. Розовые цветы триллиума, обычно не больше ладони, здесь достигали размера тарелки. С огромной высоты свисали неимоверно толстые ползучие растения.Под ногами, казалось, расстилался самый роскошный ковер из королевского дворца, расписанный ярчайшими красками. Красные, зеленые, фиолетовые листья ярко вспыхивали под падающими на них лучами золотистого света. Даже воздух здесь был необычным — в нем ощущалась удивительно приятная смесь ароматных запахов.Вымотанный, истекающий потом, принц удивленно разглядывал гриб размером почти с обеденный стол. Он попытался осторожно присесть на него: невероятно, но гриб выдержал вес человека. Тристан бросил конскую упряжь на землю и решил слегка передохнуть.Его взгляд снова нашел оставленные конем следы копыт. Уходя вперед по прямой шагов примерно на пятьдесят, они скрывались за небольшим холмом. Принц закинул колчан за спину, подобрал седло с уздечкой и вновь пошел по следу — сил бежать уже не оставалось.И вдруг замер, удивленно разглядывая открывшееся его взору зрелище.Тристан стоял на краю небольшой полянки, со всех сторон окруженной высокими деревьями с разноцветными листьями. Прямо напротив него на другой стороне поляны застыл Озорник. Конь выглядел спокойным и, похоже, не пострадал, если не считать нескольких царапин, полученных во время неистовой скачки по лесу. Его вспотевшая грудь тяжело вздымалась, с морды падали клочья пены. Но хотя принц почувствовал невероятное облегчение при виде Озорника, в данный момент не жеребец привлек его внимание.Рядом с тем местом, где стоял Озорник, возвышалось какое-то сооружение правильной формы. С первого взгляда Тристан не мог понять его назначение, но, несомненно, строение было весьма древним. Его стены густо обвивали ползучие растения. Принц мог бы вообще не заметить этого сооружения, если бы не бабочки.«Полевые красавицы» сидели на ползучих растениях, почти не двигаясь, только изредка складывая крылья.Тристан медленно подошел к Озорнику, надел на него уздечку и крепко привязал к ближайшему дереву. Жеребец негромко заржал и, как бы извиняясь за причиненное беспокойство, ткнулся мордой в плечо хозяина. Принц улыбнулся и почесал его за ушами.Испытывая чрезвычайное любопытство, он начал осторожно приближаться к бабочкам. Тристан никогда не слышал, чтобы эти пугливые создания подпускали к себе кого-то. Но сейчас они словно не замечали приближения человека, продолжая цепляться за ползучие растения. Сидя почти вплотную друг к другу, «полевые красавицы» создавали неповторимый яркий узор. Возникло странное ощущение, будто они… радуются его приближению. Или, по крайней мере, ничего не имеют против.А потом одна из бабочек исчезла.Не улетела, а именно исчезла, как будто растаяла. Словно зачарованный, принц стоял и смотрел, как следующая бабочка пододвинулась к тому месту, где прежде сидела первая, и тоже исчезла. Он подкрался еще ближе и наконец понял, в чем было дело. Одна за другой бабочки складывали крылья и медленно проскальзывали в вертикальную щель в серой стене, скрытую ползучими растениями. Теперь ему также стало видно, что стены строения сложены из песчаника и явно руками человека. Не в силах оторвать взгляда, Тристан следил за бабочками, исчезающими одна за другой в расщелине каменной стены.Когда исчезла последняя, он раздвинул ветви ползучего растения. Каменная стена, похоже, была сложена без известкового раствора из длинных узких камней, притертых друг к другу. Один из них, видимо, расшатался и упал внутрь; в образовавшуюся щель и скрылись бабочки.Невероятно заинтересованный, принц попытался всмотреться в глубину расщелины, но ничего не увидел — внутри была непроглядная темень. Он вытащил из колчана нож и с его помощью хотел сдвинуть камень, находящийся по правую сторону щели, но у него ничего не вышло: несмотря на отсутствие известкового раствора, камень держался прочно. Тристан подсунул нож под его основание, и на этот раз тот слегка подался. Сильно наклонившись вперед, принц всей тяжестью тела навалился на нож.Результат оказался для него полной неожиданностью.Часть стены обвалилась внутрь, и вместе с ней в темную пустоту полетел и Тристан. Однако на этот раз под руку ему не подвернулось никакой спасительной опоры, за которую можно было бы ухватиться.Принц летел вниз, и падению этому, казалось, не было конца. ГЛАВА ВТОРАЯ — Я же сказал, чтобы ты сидела дома, — грубовато произнес старый маг; да он и не старался быть вежливым. — Женщине в твоем положении следует держаться поближе к дворцовым повитухам. И уж тем более она не должна садиться в седло.Они бок о бок скакали по лесу, и маг с сочувствием наблюдал, как принцесса Шайлиха время от времени неуклюже поворачивается, пытаясь поудобнее устроиться в седле. Ее появление на свет стало для Вига подарком судьбы, и на глазах мага она из ребенка превратилась в прекрасную, решительную молодую женщину. Длинные белокурые волосы обрамляли умное лицо, энергичное, но тем не менее женственное; в карих глазах всегда плясали огоньки любопытства и интереса к жизни. Он знал, что сейчас ей приходится очень нелегко, но с уверенностью мог сказать, что она никогда не признается в этом.Характерным для него движением Виг недовольно заломил бровь.— Неужели я должен напоминать тебе, что ты на шестом месяце беременности?Шайлиха, сестра-близнец Тристана, прекрасно понимала, что старик прав, но не могла заставить себя смириться с этим. Она должна быть здесь, а раз так, мало что в мире могло бы остановить принцессу.Когда сегодня утром Тристан не явился, как обычно, на занятия к магам, те немедленно отправили одного из слуг в конюшню. Выяснилось, что на месте нет ни любимого жеребца принца, ни сбруи, и было решено тут же начать поиски. Тристан частенько после окончания занятий отправлялся в одиночестве на длительные прогулки, и в этом не было ничего необычного, однако в последнее время его своевольное поведение заставляло тревожиться как наставников, так и близких принца. А сегодня вечером, к тому же, он непременно должен был присутствовать во дворце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81