— С тех пор как уехала в Гот. Я рада, что вернусь туда. Герцог Энли нахмурился:
— Это будет трудно, Лорла. То, что нужно от тебя Бьяджио, — это не пустяк. Ты должна быть абсолютно предана делу. Тебе это понятно?
— Конечно! — бросила в ответ Лорла. — Я знаю, кто я такая, герцог Энли. Я совсем особенная.
— Это определенно так, — согласился Энли. — Я видел: когда я вошел, ты смотрела на картину. Ты знаешь, кто эти два человека?
— Да, — ответила Лорла. Она снова посмотрела на портрет, выискивая сходство. — Который из них вы?
— Слева. Не то чтобы это имело значение. Мой брат до сих пор мой полный близнец, даже сегодня. — Губы Энли скривились от отвращения, когда он посмотрел на портрет. — У Энеаса на щеке шрам. Присмотрись внимательно — и ты его увидишь. Это единственное отличие между нами. Это и Ренессанс.
— Ваш брат тоже живет в замке: так мне сказал герцог Локкен. Он тоже красный, как этот?
— Нет, — сказал Энли. — Энеас живет в Серой башне напротив через залив. Из некоторых окон ее можно увидеть. Мы правим половинами Драконьего Клюва порознь. Так было всегда, даже когда был жив Аркус. — Герцог пристально посмотрел на Лорлу. — Ты знаешь, кто такой Аркус?
Это был глупый вопрос. Лорла демонстративно откашлялась.
— Аркус Нарский, Аркус Великий. Аркус, основатель Черного Ренессанса. Зверь Госса, Чума Криисы. Победитель…
— Хорошо-хорошо! — рявкнул Энли, прижимая ладони к ушам. — Я не хотел тебя обидеть, девочка. Просто пытался понять, с кем… или с чем я имею дело. Но с тобой это, наверное, часто бывает, да? Люди тебя недооценивают?
— Наверное, — ответила Лорла. — Я с виду не такая, как на самом деле. — Она снова посмотрела на картину. — Сколько вам здесь лет, вам и вашему брату?
— Двадцать, — ответил Энли. — Я это помню, потому что мать заказала этот портрет себе на день рождения. Ей хотелось получить что-то от нас вместе. — Герцог вздохнул. — Тогда мы не питали друг к другу ненависти.
— Вы ненавидите своего брата? — спросила Лорла. — По-настоящему?
— Дьявол побери, да! — подтвердил Энли. — Для столь знающей девочки ты удивительно невежественна. Все в Наре знают о герцогах-близнецах с Драконьего Клюва.
Лорла нахмурилась:
— А я нет.
— Ну, я не намерен ничего тебе объяснять. Это дело личное и не имеет никакого отношения к твоему заданию. Оно касается только Эррита. — Энли резко оборвал себя. — Эррит, епископ. Ты о нем знаешь, надеюсь?
Лорла кивнула.
— Господин отправил меня в Гот из-за епископа, — ответила она. — Когда император Аркус умер, мне надо было бежать из лабораторий. Господин отправил меня к герцогу Локкену, чтобы меня защитить. Но он поднял флаг старого Нара, и его убили. — Лорла пристально посмотрела на Энли. — Он не стал поднимать Свет Бога. Как это сделали вы.
— Свет Бога — это мерзость, — заявил герцог. — И я поднял его не в знак верности, а выполняя далеко рассчитанный план, Лорла.
— Какой?
— Я тебе расскажу. И очень скоро. И ты сможешь отомстить епископу за то, что тебе пришлось бежать из Нара. Ты сыграешь самую большую роль в падении Эррита. Верь всему, что я тебе буду говорить, и делай то, что я велю, и твой господин будет очень тобой гордиться. Но ты должна быть терпеливой, хорошо? Сначала у меня дела с братом.
— С вашим братом? — недоуменно переспросила Лорла. — Но герцог Локкен сказал, что вы мне поможете. Ваши дела с братом — они не помешают планам господина?
— Нисколечко, — заверил ее герцог. — Видишь ли, на самом деле это один и тот же план. — Энли встал с кресла и направился к Л орле. Опустившись рядом с ней на колени, он взял ее за руку и заглянул ей в глаза. — Лорла, ты должна мне доверять. То, что мы с тобой сделаем, изумит всю империю. И когда твой господин вернется в Нар, нас обоих наградят. Может быть, господин сделает тебя королевой! Тебе этого хотелось бы, Лорла?
Он разговаривал с ней как с маленькой, и это ее раздражало. Однако она обдумала то, что он ей сказал. Стать королевой было бы чудесно. Возможно, это даже сделает ее желанной для мужчин. И может быть, у нее появится собственная семья.
— Королевой, — вздохнула она. — Да, если мой господин позволит, я бы хотела стать королевой. Энли сжал ей пальцы и улыбнулся:
— Тогда ты ею будешь, маленькая Лорла. Мы с тобой вернем Бьяджио империю. Мы с тобой возродим Черный Ренессанс, и даже гадкий бог Эррита нам не помешает.
Дэвн почти час ждал в библиотеке замка: Фарен уверял его, что герцог «уже идет». Он отдыхал в мягком кресле, с yдовольствием ел горячий суп и свежеиспеченный хлеб, флиртуя с горничной, которая принесла ему поесть.
Его просьба о сухой одежде осталась невыполненной, хотя Фарен сказал, что горничные пытаются подыскать для него что-нибудь подходящее. Для Дэвна подходящей была бы любая сухая одежда. Она даже не обязательно должна быть чистой. Однако для него в библиотеке разожгли камин, и это было приятно. Он набивал себе желудок супом с хлебом и ждал Энли.
Прошел почти час — и в комнату вернулся Фарен. Он виновато развел руками.
— Извините, — проговорил он, — но герцог Энли этим вечером плохо себя чувствует. Наверное, на кухне приготовили несвежую рыбу. Он не сможет повидаться с вами сегодня. Возможно, утром.
Дэвн бросил ложку в пустую плошку из-под супа.
— Где Лорла?
— Уверяю вас, с девочкой все в порядке, — ответил вечно улыбающийся слуга. — Ей предоставили отдельную комнату. Кажется, она уже спит. Я позаботился о том, чтобы вам отвели комнату рядом с ней. Если хотите, вы можете к ней заглянуть.
Дэвн прихватил остаток хлеба и встал на ноги.
— Покажите ее мне, — сказал он, безуспешно пытаясь говорить вежливо. Ему не годится слишком сильно настраивать против себя хозяев дома. Теперь, когда Гот разрушен, деваться ему некуда. — И, Фарен, как насчет одежды?
— Она ждет вас в спальне, — заверил тот. Он посторонился, пропуская Дэвна впереди себя. — Если вы пройдете со мной…
— Хорошо, иду, — отозвался Дэвн.
Он прошел мимо слуги к двери и уже почти вышел за дверь, когда почувствовал резкий рывок за шею. Руки Дэвна рванулись к горлу, его потянуло назад. Проволока или веревка… Фарен тяжело дышал, заваливая его назад. Дэвн попытался закричать — и не смог. Мышцы шеи напрягались, он задыхался, но петля оставалась на месте, врезаясь ему в плоть, не давая глотнуть воздуха. Он отчаянно попытался подсунуть под гарроту пальцы, но Фарен извивался, словно акула, тянул и дергал, заставляя проволоку врезаться все глубже, рассекать тело.
— Сильный ты, однако! — пропыхтел Фарен. — Тянешь тебя, как рыбу!
Дэвн отчаянно пытался вздохнуть. А потом пришло забытье. Он словно издалека почувствовал, как гаррота перерезает ему дыхательное горло. Как это ни удивительно, но никакой боли не было…
7
«Принц Лисса»
В океанах Нара дни короткие, а ночи — длинные. Здесь, на севере мира, осень уже почти умерла, и белые шапки на воде становились все выше по мере приближения зимы. Черная империя, эта огромная преступная страна, лежала на горизонте бесконечной полосой, но у моряков Лисса вид такой протяженной суши вызывал отнюдь не радость. Они вышли в плавание много месяцев тому назад, оставив позади руины своей страны и своих печальных жен, и в холодных кубриках шхун их могли утешать только яркие воспоминания об уюте. Работа предстояла дерзостная и жестокая, а многие из моряков были еще совсем мальчишки, не испытанные ранее в бою. Только битва превратит их в мужчин.
В каюте командующего флотом Пракны был всего один иллюминатор. Это было тесное помещение на баке, и круглое окошко было чуть больше его собственной головы. Но для Пракны иллюминатор был подзорной трубой в другой мир. В тихие ночи, вроде этой, когда поздний час заставлял матросов на палубе затихнуть, Пракна смотрел в окно на туманное сияние Нара и пытался представить себе его обитателей. После десяти лет войны противник оставался таким же непостижимым. Пракна целиком погружался в созерцание, убаюканный покачиванием корабля, и отдавался воспоминаниям. И порой он грезил — о еде и свежих фруктах, о тепле Сотни Островов, о нежной дружбе с женой и утраченных ласках.
Пракна устал. Он и его флот патрулировали Нар, словно корсары: огромная волчья стая, острящая зубы на имперских кораблях. Пракна выполнял свою клятву поставить врага на колени. Оставшись без защиты Черного флота, берега Нара стали открыты для его набегов. Но только берега: на суше по-прежнему господствовала армия Нара. Пракна надеялся, что со временем смута внутри империи расколет армию пополам, но до той поры они будут плавать в водах Нара и брать все, что пожелают. Пусть нарцы расплачиваются за все, что они сделали.
Эта ночь для командующего флотом ничем не отличалась от других. Его корабль, «Принц Лисса», лениво скользил по океану. В крошечной каюте было холодно. Одна свеча горела в лампе на столе. Низкий потолок над головой поскрипывал в такт медленной качке, соленые брызги затуманили стекло. Одеяла на койке были сбиты, свидетельствуя об очередной беспокойной ночи. Пракна, с освещенным свечой бледным лицом, сидел за столом и ждал нового рассвета. На столе перед ним лежал лист желтой бумаги. Вполне вероятно, что письмо так и не попадет в руки адресата. Однако Пракна все равно его написал. Пока он писал, она словно была рядом с ним. Он перечел написанное, потом опустил перо в чернильницу и стал писать дальше.
«Я вернусь, когда смогу. Без своего флота нарцы не так сильны, но я не думаю, чтобы Черный флот оставил их навсегда. Нар по-прежнему их родина. А я знаю, любимая, как тянет к себе родина. Когда мы выманим флот с Кроута, я вернусь».
Пракна хмуро посмотрел на последнюю строку. Смелое обещание. Но ему отчаянно хотелось его исполнить. Он нужен Джлари. После гибели их сыновей она стала похожа на призрак. Он собрался было написать ей о тех нарцах, которых убил, о своем мщении — но передумал. Джлари не любила войну. Она умоляла его остаться дома. Но он был командующим флотом, и армада никак не могла плыть без него. И он оставил Джлари. Долгие месяцы тому назад.
«Когда я вернусь, я привезу тебе подарки. У меня есть кольцо и другие украшения, которые я отнял у нарских женщин. Видела бы ты этих женщин, любимая! Они совсем не похожи на хрупких девушек Лисса. Они все крупные и выносливые. Видя их, я еще сильнее скучаю по тебе. А когда они видят нас, они ужасаются. Они не понимают, почему их флот не защищает их, и при виде наших кораблей они начинают вопить».
Пракна обожал эти вопли. Он наслаждался ужасом, который внушало нарцам появление его армады.
«У нас мало потерь. Мы сильны, так что не тревожься обо мне».
Это была ложь, но Пракна все равно так написал. Каждый раз, когда они нападали на город, их число уменьшалось. Его лиссцы не были воинами. Они были моряками. Вот почему им нужен Вэнтран.
«Любимая, я по тебе скучаю. Мне не хватает наших сыновей. Если бы ты могла читать в моем сердце, ты не удивлялась бы, почему я это делаю. Мужчины не похожи на жен, которых они оставляют дома, и я ничего не могу поделать с жаждой мести, которая мною движет. Скажи женщинам моряков этого корабля, что их мужья сражаются не за себя, а за честь Лисса»..
Лисе Изнасилованный. Так они теперь называют его родину. Сотня Островов истерзана нарцами и их десятилетней блокадой, но страна не покорилась, не потеряла чести. Она смело смотрела в лицо Нара, она не уступила Черной империи и ее жадному правителю, Аркусу. Десять лет Лисе держался в одиночку, пока остальной мир наблюдал за их избиением, не решаясь противиться своим имперским повелителям. Кроме трийцев из Люсел-Лора, только Лиссу удалось пережить Аркуса. И теперь Аркус мертв, а в его империи царит хаос — и Лисе готов восстать из пепла.
«Милая моя жена, я надеюсь, что этой ночью ты крепко спишь. Я надеюсь, что в Лиссе тепло и что утреннее солнце будет ярким. И помни мое обещание. Ты снова меня увидишь».
И подписался очень просто: «Пракна».
Командующий флотом некоторое время смотрел на свое письмо, а потом вернул перо в чернильницу. Это письмо присоединится к другим, лежащим в ящике его письменного стола, пока не появится возможность отправить один из кораблей в Лисе. В последнее время это получалось довольно редко. Они оказались далеко на севере, и Пракна считал необходимым поддерживать боеготовность на случай возвращения Черного флота. В течение многих месяцев лиссцы совершали набеги на берега Нара, надеясь выманить дредноуты Никабара из гаваней Кроута. Они одержали несколько внушительных побед, пустили ко дну более тридцати торговых кораблей. Пракна был уверен, что рано или поздно Никабару придется на это отреагировать. Он никогда не встречался с Никабаром, но знал, как тот мыслит. Он был уверен, что капитан «Бесстрашного» не сможет вынести такого позора.
— Мы захватим Кроут, — прошептал он. — Обязательно захватим…
Это была бы идеальная база, ее местоположение позволило бы совершать нападения на Черный город. Если остров удастся захватить, это будет окончательный перелом в ходе войны. Но сначала нужно было выманить «Бесстрашного».
Пракна отодвинул письмо и откинулся на спинку стула. «Бесстрашный». Его рок. Даже «Принц Лисса» не мог сравняться с этим чудом. Флагман Черного флота был не похож ни на один другой корабль: это была плавучая крепость, несокрушимая. Говорили, что этот корабль непотопляем. Интересно, так ли это. Никабар и его корабль были проклятием военного флота Лисса. «Бесстрашный» был тайным оружием, предназначенным для уничтожения Сотни Островов, и составлял основу нарской блокады. Этот корабль был менее скоростным, чем остальные дредноуты, но это как сказать, что у горы маленькая скорость. Его корпус был сделан из шиповатой стали, он был вооружен двумя дальнобойными огнеметами, и он топил все шхуны, высылавшиеся против него.
Например, «Огненную птицу».
У берегов острова Меер «Огненная птица» встретила «Бесстрашного». Один удачный выстрел огнемета — и она загорелась и затонула в считанные минуты. Некоторым членам команды удалось добраться до берега. Но воды у Меера были теплые и кишели акулами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98