Ее финансовое положение укреплялось невиданными темпами.
Выскочив у дома из машины, она сбросила тесные туфли и ворвалась в прихожую в одних чулках.
— Вы сегодня в прекрасном настроении, мадам! — сказал Рауль, встречая ее у дверей.
— Ты и половины не знаешь! Я даже хочу отпраздновать этот день бокалом хорошего шампанского.
Рауль пожал плечами:
— У нас нет шампанского, мадам.
— О чем это ты мне говоришь? Я же приказала тебе заказать ящик на прошлой неделе!
Ее настроение стало ухудшаться. Дерьмо. Ей действительно хотелось шампанского.
— Так точно, мадам, вы приказывали, но забыли оставить деньги. А ваш бутлегер заявил, что больше не будет приносить спиртное в долг, пока вы не покроете хотя бы часть задолженности.
— Глупая сволочь! — Она вытащила сигарету, закурила и глубоко затянулась. — Он ведь знает, что я могу расплатиться в любое время.
— Я ему это и сказал.
— Ну?..
— Он ответил, что вы задолжали уже всему городу.
— Ну и?.. — повторила она.
— Мне не подобает вмешиваться в ваши дела, мадам, но и в бакалее, и в прачечной, и… в общем, все, даже Энид, недовольны задержками с выплатами.
— А что ты скажешь о себе, Рауль? Ты хочешь таким путем намекнуть и о своих претензиях?
— Конечно, нет. Я понимаю, сколь многим вам обязан. — Его карие глаза блестели от вожделения.
— Забудь об этих придурках. Все они дистрофики, у них нет жизненной силы. Я и ты, Рауль, — мы оба принадлежим к породе игроков, мечтателей, рисковых людей. Я знаю, что сейчас у меня нет денег даже на покрытие текущих расходов, но я на подъеме. Очень скоро у меня будут средства, чтобы открыть собственную художественную галерею в Нью-Йорке. И когда это сбудется, ты поедешь вместе со мной.
Хилари видела по выражению его глаз, что он ни слова не понял из ее тирады, но это ее не волновало. Все мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться, раньше или позже ее бросали. Но на Рауля она может вполне положиться.
— У нас еще есть шотландское виски?
Рауль кивнул.
— Прекрасно. Тогда принеси бутылку в спальню и присоединяйся ко мне.
— Ты уверен, что пить это безопасно? — спросил Дункан.
— Чай из датуры не принесет нам ни малейшего вреда.
Гейб расхаживал по комнате, доставая необходимые ингредиенты. Затем он поставил на огонь котелок и на мгновение застыл, повернувшись к Дункану и Джейд.
— Но вы должны знать, что, выпив напиток, обратно повернуть невозможно. Даже если то, что вы увидите, огорчит или напугает вас. Вы полностью уверены, что готовы рискнуть?
— Я готова на все, чтобы развеять сомнения Дункана.
Голос Джейд прозвучал торжественно, как у невесты, дающей клятву верности.
— Меня считают хорошим писателем, но я не могу найти слов, чтобы объяснить вам, как много он для меня значит.
— Я уверен, что вы влюблялись и раньше, я прав?
— Думаю, что да. Сказать правду, я чуть было не вышла замуж несколько лет назад. Мой избранник разорвал помолвку за несколько дней до свадьбы.
— Это до сих пор приносит вам боль?
— Дункан более чем заполнил пустоту в моем сердце. Я чувствую себя так, словно всю жизнь ждала именно его.
— А тот ваш избранник — он был похож на Дункана?
Ее глаза расширились от удивления.
— Теперь, когда вы об этом сказали, мне кажется, что да.
— А что вы думаете о том, что так похожи на Меган? Считаете это совпадением?
— А чем же еще это может быть? — спросили Джейд и Дункан в один голос.
Гейб улыбнулся. Они пока ничего не поняли. Но поймут еще до того, как закончится эта ночь.
— Все готово, — сказал он, ставя на стол котелок и три чашки.
Они уселись за стол, и Гейб водрузил на его середину лампу, чуть привернув фитиль. Наполнив чашки напитком, он раздал их присутствующим. Запах чая показался Джейд неприятным.
— Надеюсь, что на вкус он лучше.
— Гораздо лучше. Он проникает в кровь через несколько минут после употребления. Я хочу, чтобы вы выпили напиток так быстро, как только возможно. После этого мы должны взять друг друга за руки. Не важно, что будет потом происходить, что вы будете думать о происходящем: только не отпускайте рук! Вы меня поняли?
Джейд кивнула, а Дункан пробормотал севшим голосом:
— Да.
— Я считаю, — продолжал Гейб, — что Джейд проведет нас через неведомое. Но, по-моему, ей понадобится наша помощь, чтобы вернуться обратно. — Он в последний раз взглянул на Джейд и Дункана. — Готовы?
Джейд подтвердила.
— Прыжок через неведомое, — сказала она и одним духом опустошила свою чашку. Вкус действительно был приятным. Она подумала, что Гейб, должно быть, добавил в напиток немного меда для сладости. После этого Джейд быстро дотянулась до рук Гейба и Дункана.
— Если смотреть на лампу, то все произойдет быстрее, — сказал Гейб, и его голос донесся до Джейд откуда-то издалека.
Гейб говорил, что датура подействует через какое-то время, но Джейд уже поплыла, втягиваясь в длинный и темный тоннель. Она ощущала, что Дункан и Габриэль бесстрашно следуют за ней. Испытываемые ею чувства были похожи на те, которые она помнила по отелю «Ла-Фонда». Но тогда она была сосредоточена на физической реакции. Сегодня тело ее не заботило.
Вниз, вниз, еще вниз — их закручивало, тащило со страшной скоростью, и Джейд боялась, что они навсегда потеряются в этом бесконечном тоннеле.
Внезапно падение прекратилось.
Они находились в пещере, или, возможно, по ней блуждали их души. Снаружи шел снег, но внутри горело несколько костров. В центре сидели двое, одетые в звериные шкуры: темноволосая женщина с изумрудными глазами, которая рассказывала что-то на непонятном Джейд гортанном языке, а рядом с ней мужчина. «Это же я! — подумала с изумлением Джейд, всматриваясь в женщину. — Или мой двойник».
Когда темноволосая завершила рассказ, мужчина взял ее за руку и повел в дальний конец пещеры, к тлевшему в глубине костерку. Мужчина был копией Дункана. Он помог ей взобраться на каменное ложе, устланное шкурами, и улегся рядом. Они обняли друг друга и спокойно стали заниматься любовью, как будто находились в одиночестве. Позднее, когда все остальные уснули, двое укрылись в самом укромном уголке, и мужчина при тусклом свете факела стал что-то рисовать на стене.
Видение померкло, и Джейд почувствовала, как ураган вновь подхватил ее. Он швырял и переворачивал ее в воздухе. Слава Богу, что какая-то часть ее подсознания сохраняла твердую уверенность в поддержке со стороны Гейба и Дункана.
Когда ураган стих, она увидела другую пару, в которой узнала себя и Дункана. Они находились в каком-то подобии храма. Он рисовал на стене, а она выписывала под его фресками иероглифы.
«Египет. Мы в Египте!» — подумала она прежде, чем ураган подхватил ее опять.
Независимо от того, как быстро она летела сквозь века, Джейд была уверена, что души Дункана и Гейба находятся рядом с ней. Снова и снова она видела себя и Дункана — в разных временах, в разных, сменяющих друг друга жизнях.
И вот они едут в фургоне, запряженном несколькими парами лошадей. По одежде и способу передвижения она заключила, что дело происходит вскоре после гражданской войны. Она сидела за спиной Дункана, правившего лошадьми, и что-то записывала.
Сначала ей показалось, что они фермеры, переселенцы, передвигающиеся на запад. Но затем увидела, что фургон изнутри уставлен картинами, и поняла, что Дункан и здесь художник. Дух Джейд витал над фургоном, и ей показалось странным, что она сразу и наблюдатель, и действующее лицо: смотрит сверху на собственное тело и ощущает все, что в нем происходит.
Оглядевшись, она увидела на северо-западе знакомые очертания гор Сангре-де-Кристо. Пара приближалась к Санта-Фе. Она обрадовалась, поскольку одинокий фургон смотрелся брошенным на произвол судьбы под безжалостными лучами знойного солнца.
Внезапно на дороге, ведущей от Песоса, показалась четверка всадников и поскакала к фургону. Управляющий фургоном мужчина тоже их увидел и стал настегивать лошадей, понукая их двигаться еще быстрее. Однако расстояние между двумя группами все сокращалось. Теперь Джейд разглядела, что всадники хорошо вооружены. Дункан поднялся на козлах и хлестал лошадей, пустив их в бешеный галоп, пытаясь оторваться от преследователей, но все было бесполезно. Джейд закричала, когда передний всадник поравнялся с фургоном.
Грянул выстрел, и кровавое пятно стало расползаться на груди Дункана.
Руки Гейба тряслись, когда он готовил утренний кофе. Учитывая, что происходило вчера вечером, дрожь его не удивила. Если бы Джейд не сделалось дурно, когда она увидела смерть Дункана, и если бы она продержалась до того, чтобы стать свидетельницей собственной смерти, вряд ли кто-нибудь из них троих смог бы прорваться сквозь пространство и возвратиться сюда. Им повезло. Им очень повезло.
Гейб передвигался по комнате тихо, чтобы не разбудить друзей. Он накормил Блэкджека, потом поставил на стол приборы для завтрака. После этих приготовлений он открыл дверь, выпустил ньюфаундленда и вышел сам.
Когда он возвратился в дом, то увидел, что Дункан и Джейд сидят за столом. Они держались за руки, как чудом спасшиеся во время кораблекрушения. Он понимал, как они должны себя ощущать — напуганными, испытывающими чувство благоговения, — поскольку и сам чувствовал себя подобным образом. Он налил им кофе и терпеливо ожидал, когда крепчайший напиток приведет их в нормальное состояние.
Дункан смог заговорить первым:
— Что это, к дьяволу, вчера с нами произошло, Гейб?
— А ты не понимаешь?
— У меня есть предположения, но сначала я хотел бы услышать твои.
— Мы ведь совершили прыжок через пространство, да? — вмешалась Джейд.
Гейб подтвердил.
— Вчера, — продолжала Джейд, — когда вы говорили о том, что я покажу вам путь сквозь время, я наполовину была убеждена, что мы найдем место, откуда пришел ваш народ. Вместо этого мы увидели наши прошлые жизни.
— Прошлые жизни? — спросил Дункан с откровенным скептицизмом.
— Треть населения Земли верит в реинкарнацию — переселение душ и возрождение после смерти, — сказал Гейб. — Ты должен пошире раскрыть глаза, Дункан, посмотреть дальше горизонта.
Глядя на восторженную Джейд, Гейб мог бы поклясться, что она не разделяет сомнений Дункана.
— Я предпочитаю придерживаться идеи, что я и Дункан знали друг друга в прошлых жизнях, — сказала она. — Но это до сих пор не объясняет, почему я оказалась вместо своего времени в 1929 году.
Гейб надеялся, что они сами, без его помощи смогут найти истину. Но Дункан и Джейд явно были слишком потрясены прыжком через время, чтобы прийти к тем же выводам, что и он. Что ж, он должен им помочь.
— Расскажи мне свои впечатления о прошлой ночи, Дункан.
— Я постоянно видел мужчину, похожего на меня, и женщину, двойника Джейд. В подавляющем большинстве случаев мужчина был художником, а женщина — писателем или рассказчиком. Думаю, что все это чистой воды галлюцинация. Особенно последняя картина — когда мужчина погибает.
Дункан посмотрел на себя и инстинктивно приложил руку к груди, как бы ожидая, что она окрасится кровью.
— Честно говоря, все было настолько реально, что я испытал ощущение, что меня по-настоящему пристрелили.
Пока Дункан рассказывал, Джейд становилась все бледнее.
— Я видела то же самое, но не помню, что произошло потом.
Гейб повернулся в ее сторону:
— Вы упали в обморок. Дункану и мне посчастливилось донести вас сквозь время до этой комнаты. Потом Дункан уложил вас в постель.
На фоне бледного лица ее глаза блестели как два изумруда. Гейб с удовлетворением отметил пробуждающееся в ней понимание.
— Так значит, я оказалась в Санта-Фе потому, что это последнее место, где мы с Дунканом были вместе?
Гейб кивнул:
— Я уверен, что вас связывают с ним многие века и многие жизни. Дункан может этого пока не понимать, но он приехал в Санта-Фе многие годы назад в поисках вас. Я думаю, что он женился на Меган — как и вы чуть было не вышли замуж за своего Пола — из-за неточного воспоминания.
На щеках Джейд вспыхнул румянец.
— Дункан и я любим друг друга целую вечность, правильно?
— Я так думаю. Затем, из-за какой-то космической ошибки, вы оказались в разных поколениях. Возможно, из-за шока, который вы, Джейд, пережили, присутствуя при убийстве Дункана. Но все равно, несмотря ни на какие препятствия, вы нашли путь к друг другу.
Гейб откашлялся.
— Я провел всю свою жизнь, пытаясь понять наше место во вселенной. И пришел к убеждению, что любовь — самая могущественная сила в природе. Любовь может возрождаться и возобновляться. Земля меняется, культуры рождаются и умирают. Только любовь в состоянии все выдержать. Она одна — постоянна. Англосакская религия учит, что Бог — это Любовь. Я предпочитаю верить, что Любовь — это Бог.
— Предположим, ты прав, — сказал Дункан. — Но где гарантия, что Джейд не исчезнет в один прекрасный день?
— Любовь заставила ее совершить прыжок через пространство и время. И пока ваша любовь жива, я не думаю, что тебе следует испытывать беспокойство по поводу ее исчезновения.
— Так значит, любовь — и есть ответ? — спросила Джейд, ощущая, как великое спокойствие заполняет ее душу.
— Моя дорогая Джейд, — ответил Гейб, — так было, и так будет. Во все времена.
Глава 20
Беверли-Хиллз. 11 августа 1989 года
Смог был одним из немногих неприятных сюрпризов, преподнесенных Меган концом XX века. Правда, этим утром бриз унес далеко в море привычный покров горчично-желтого цвета. Великолепное голубое небо соответствовало ее энергичному, кипучему настроению.
Она сделала это! Она нашла свою нишу в этом мире, где ее приняли безо всяких условий, место, где она чувствовала себя полноценным человеком. И ей даже платят за работу, хотя она могла бы делать все бесплатно и каждый день, потому что наслаждалась таким трудом.
Бодрое состояние духа еще больше красило ее. Впервые за многие годы она была довольна собой и жизнью. Она стояла под яркими солнечными лучами, омывающими Родео-драйв, зачарованно разглядывая конверт со своей первой зарплатой и игнорируя поток обтекающих ее пешеходов, когда мужской голос вырвал ее из состояния мечтательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47