Рядом рокотал бульдозер, вычерпывая очередную порцию земли. Она увидела Джедда, обнаженного по пояс, в шортах цвета хаки и шлеме. Он что-то кричал бульдозеристу. Его торс блестел от пота под полуденным солнцем.
Его вид взволновал Вилли так же, как всегда волновали его прикосновения, и ей пришлось напомнить себе, что она находится здесь по делу.
Она несколько раз окликнула Джедда, прежде чем он ее услышал. Он подбежал к ней с легкой грацией атлета, без труда перепрыгивая через препятствия.
– Дай мне минутку привести себя в порядок, – сказал он, поцеловав ее в лоб.
Вилли всегда относилась к Джедду как к избалованному мальчику, но сейчас он показался ей таким же сильным и мужественным, как те мужчины, которые работали рядом с ним. Глядя, как он смывает с себя грязь под временно устроенным душем, она почувствовала, как внутри у нее начинает подниматься теплая знакомая волна, и быстро отвела взгляд. Джедд исчез на несколько минут и вскоре появился в брюках и майке, с мокрыми и блестящими волосами.
– Я весь – внимание, – сказал он. – Я польщен твоим приездом... Ты уверена, что только дело привело тебя сюда?
Она посмотрела ему в глаза.
– Моя работа значит для меня больше, чем просто дело, Джедд. И это правда, что я здесь только потому, что у моего клиента возникли проблемы. Мне кажется, ты можешь помочь и мне, и ей.
Он улыбнулся, ее слова затронули его самолюбие.
– Пойдем, – сказал он, беря ее под руку. – Я покажу тебе окрестности. Даже миссионер имеет право немного расслабиться.
Гуляя вдоль берега, Джедд рассказывал ей о строящемся курорте, о том, как он гармонично впишется в окружающий пейзаж и каким он будет современным, с кортами, бассейнами и казино...
– Это как раз то, в чем нуждается мир, – с иронией заметила Вилли. – Казино, азартные игры, и, как всегда, Фонтана не заботятся, каким образом к ним плывут денежки.
Джедд остановился и повернул к ней лицо.
– Было время, когда я попался бы на этот крючок, Вилли. Я сказал бы тебе, что мы, Фонтана, не так уж и отличаемся от тебя, что у нас тоже есть мечты и мы боремся за их осуществление, что мы совершаем и ошибки, но мы делаем и вещи, которые даже ты могла бы одобрить. Но я не собираюсь говорить тебе этого. И знаешь, почему? Потому что я жду, когда ты сама поймешь это.
Джедд двинулся, и Вилли пошла с ним рядом. Почему так выходит, что она всегда обвиняет его в чем-то, подумала Вилли. Даже сейчас, когда она приехала просить у него помощи, она не может не делать этого.
– Прости, если я рассердила тебя, – сказала она. На его спокойном аристократическом лице появилась улыбка.
– Так извиняются адвокаты? Весьма неубедительно. Но я приму эти извинения... пока.
Они шли молча, потом Вилли увидела струйку дыма, поднимающуюся из-за пальм.
– Посмотри. Там что-то горит?
– Думаю, что нет, – засмеялся Джедд. – Ты ведь не хочешь пройти мимо лучшей на острове кухни?
Когда они подошли ближе, Вилли увидела грубое простое строение, повернутое задней стеной к берегу.
– Войдем. Я хочу угостить тебя ленчем, – сказал Джедд.
Он усадил ее за такой же простой грубый стол с двумя стульями. Здесь, в этом временном баре, было установлено несколько вентиляторов, а два молодых парня готовили рыбу за дверью, прямо на костре.
Джедда, словно старого приятеля, приветствовал хозяин заведения. Они говорили по-испански, и все, что Вилли поняла, – это то, что Джедд справился о здоровье его семьи.
– Меню Мигеля ограничено, но все, что здесь готовится, не более часа назад еще плавало в море, – сказал Джедд Вилли.
Еще один сюрприз, подумала Вилли. Она всегда представляла себе Джедда в окружении роскоши, в шикарных ресторанах, в каких он любил бывать в Палм-Спрингс, но здесь, в этом простом заведении, он выглядел совсем другим.
Она стала говорить ему о цели своего приезда, но он перебил ее, сказав, что они после поговорят о деле, а пока будут наслаждаться прекрасным днем и кухней Мигеля.
Когда перед ними на столе появились глиняные тарелки с рыбой и ломтиками свежего лимона, Вилли почувствовала, как она проголодалась. Она энергично принялась за еду. Рыба была восхитительной, а холодное пиво отлично сочеталось с сочными креветками и сладкими деликатесными крабами.
Джедд с улыбкой наблюдал за ней.
– Ты знаешь, что я думаю о тебе, Вилли?
– Что? – спросила она, вытирая ладонью подбородок.
– Ты умна и красива, но это не все. Ты можешь быть настоящей головной болью, но и это еще не все. Самое главное, что ты нужна мне. И знаешь почему?
– Надеюсь, ты скажешь мне.
– Потому что я совсем не обижаюсь на тебя и хочу показать тебе, как можно наслаждаться жизнью.
Она чуть не сказала ему, что кроме наслаждений в жизни есть и другие вещи, но промолчала, доедая последний кусочек рыбы и любуясь сине-зелеными водами Атлантического океана. Утолив голод, она подумала о том, как мало удовольствий было у нее и как чудесно она всегда проводила время с Джеддом. Эта мысль беспокоила ее, увлекая в опасном направлении.
Чтобы отвлечься от нежелательных мыслей, она вновь попыталась поговорить с ним о деле, но Джедд опять остановил ее.
– Чуть позже. Мне нужно еще кое-что показать тебе.
Он уплатил по счету и что-то сказал двум парням Мигеля, которые тут же скрылись в густой зелени, но вскоре появились, ведя за собой двух лошадей, – белого жеребца и гнедого мерина.
Вилли потянулась было к белому, но Джедд покачал головой.
– Возьми Эль Роджо, – сказал он, – Этот мерин благосклонен к красивым женщинам и точно выполняет все команды. Жеребец немного своенравный, ты можешь с ним не справиться.
Вилли вскочила на мерина и поскакала навстречу прибою, сразу ощутив легкость и радость, и освежающее прикосновение ветра на лице. Лошадь вела себя послушно, и, когда Вилли слегка сжала ей бока, она перешла на легкий галоп. Вилли видела, как напряглись мышцы на руках Джедда, когда он пытался урезонить не в меру резвого жеребца, сразу пустившегося в галоп. Наконец ему удалось укоротить поводья на мощной шее жеребца, и тот подчинился ему.
– Ты производишь впечатление хорошего наездника, – улыбнулась Вилли.
– Это не совсем так. Иногда Эль Бланко устраивает мне сущий ад, а иногда он послушный. Но, как бы там ни было, мы с ним друзья... Совсем, как я и ты, Вилли.
На какое-то время Вилли совсем забыла, зачем она здесь. Она отключилась от всего, целиком отдавшись скачке, наслаждаясь видом сверкающего на солнце океана и голубого чистого неба над ним. Ей было так приятно вдыхать острый морской запах и подставлять лицо ласкающему ветерку.
Солнце стало клониться к закату, когда Джедд повернул лошадь и направил ее прочь от берега. Вилли последовала за ним, вверх по извивающейся горной тропе, пока они не достигли вершины, откуда открывался прекрасный вид на всю полосу побережья.
Они вместе смотрели, как солнце опускается за горизонт, меняя цвет. Сначала оно было оранжевым, потом красным, пока не стало темно-пурпурным.
Когда стемнело, воздух наполнился ночными звуками. Дело Софии аль-Рахман в Нью-Йорке как будто отошло на задний план, и сейчас Вилли никак не могла собраться, чтобы поговорить с Джеддом о том, что он назвал ее "делом".
– Спасибо, – сказала она ему. – Это был чудесный день.
– Я рад, – сказал он и добавил, взяв ее за руку. – Я просто хотел показать тебе, чего ты лишаешь себя.
Когда они вернулись к месту строительства, Джедд с присущей ему грацией спрыгнул с коня. Потом он подал руку Вилли и помог спуститься ей. Они подошли к пустынному и освещенному трейлеру и сели возле него.
– Ну, ладно, – сказал Джедд. – Я готов внимательно тебя выслушать. Чем я могу помочь тебе?
– Мне нужна информация для моего клиента.
– Какого рода? – спросил он, его темные глаза смотрели настороженно.
– Эта женщина замужем за человеком, который связан бизнесом с твоим отцом. Его зовут Шейх аль-Рахман.
– Мой отец связан со множеством людей, – уклончиво ответил Джедд.
– Но Шейх аль-Рахман – не "множество людей". Он очень богатый и могущественный человек. Он является акционером гостиниц Фонтана в Саудовской Аравии. Его жена сказала мне, что он дружит с твоим отцом, и Сэм часто бывал у них в гостях в Саудовской Аравии.
Выражение лица Джедда не изменилось, и Вилли поняла, что ей придется еще многое рассказать ему, прежде чем он захочет отвечать. Она вкратце передала ему историю замужества Софии со всеми ее проблемами.
– Я зашла в тупик, Джедд. Я старалась действовать против Шейха в соответствии с законом, но каждый раз, когда я думала, что он в моих руках, он применял очередную хитрость и ускользал от меня.
– Но почему ты пришла ко мне? – спросил Джедд. – Или ты думаешь, что я имею влияние на Департамент Штатов?
– Нет, дело не в этом. Если ты знаком с Шейхом, ты знаешь, что это за человек. Я надеялась, что ты, возможно, имеешь доступ к определенной информации... которую я смогла бы использовать против него... которая помогла бы мне сразить его.
– Стоп, – сказал Джедд. – Правильно ли я расслышал? Та ли это Вилли Делайе, которую я знал и которая так много говорила о шантаже? Та ли эта женщина, которая превратила мою жизнь в ад только потому, что моя семья, может быть, – да, только может быть, – не всегда делала то, что позволял закон?
– Ладно, – тихо сказала она. – Я понимаю, что то, о чем я прошу, не совсем хорошо. Но я имею дело со злым человеком, Джедд, и я не вижу другого пути бороться с ним.
Джедд встал и прошелся вдоль трейлера.
– Допустим, что информация, которую ты просишь, существует, хотя я в этом и не уверен. Но, передав ее тебе, я тем самым предам товарища отца? – Он замолчал. – Попроси меня о чем-нибудь другом, что мне под силу.
Вилли боролась со своей гордостью, напоминая себе, что она здесь ради Софии и не может уехать обратно с пустыми руками.
– Джедд, я повторяю тебе, что моя первая задача – помогать своим клиентам. Муж Софии искалечил ей жизнь, он унижал и терроризировал ее, а сейчас хочет выйти из игры, ничего не потеряв. Ты должен ей помочь... Пожалуйста.
Джедд посмотрел на нее и странно улыбнулся.
– Я рад был бы тебе помочь, Вилли, но то, о чем ты просишь, – невозможно.
Она стояла некоторое время неподвижно.
– Тогда иди ты к черту! – сказала она и пошла прочь от трейлера, ни разу не обернувшись.
Я должна была это предвидеть, твердила она себе, возвращаясь в Нью-Йорк. Она была очень сердита на себя и разочарована. Несмотря на все заверения в любви, Джедд отказал ей. И во всем виновата его семья, которая все время стоит между ними.
Она убеждала себя, что не нуждается в его помощи. Возможно, это будет дольше, но я получу все, что мне нужно, думала она. Она позвонила Ларри Кьюсаку и сказала ему, чтобы он интенсивно занимался изучением личности Шейха аль-Рахмана.
– Мне нужна грязь, Ларри, – спокойно сказала она. – И чем она будет гуще, тем лучше. Мне нужно нечто, что вынудило бы его правительство отказаться от него...
Кьюсак присвистнул.
– Это необычное дело, адвокат.
В его словах не было осуждения – только вопрос.
– Да, это необычное дело, Ларри, – сказала она. – Я уже поняла, что закон не всегда достаточно хорош. Особенно тогда, когда другие пытаются управлять им по-своему.
В течение двух последующих недель Вилли скрывалась от Филипа Баннистера, избегая необходимости сесть за стол переговоров. Она не могла признать свое поражение. Если она выиграет время, возможно, Кьюсак добудет для нее полезную информацию.
Она была предельно занята делом, которое захватило ее целиком и казалось самым тяжелым из всех, которые у нее до сих пор были. Параллельно она вела другие дела, над которыми усердно работала. Казалось, что сутки уменьшились. Она часто оставалась в офисе до полуночи, но она привыкла никогда не торопиться в своей работе и делать ее тщательно. Ее никогда не волновало, что работа поглотила все ее время, всю молодость. Единственное, чего бы она хотела, – это вырваться на несколько дней к матери.
Она, по меньшей мере раз в неделю, говорила с ней по телефону. Но, как никогда, чувствовала необходимость быть сейчас рядом с Джинни. Время не стоит на месте, думала Вилли, и в один день окажется, что ее мать постарела.
Она стала еще больше работать над делом Софии, не исключая самого худшего, – что оно может быть проиграно. Она стала более требовательной к своим коллегам и заставляла их работать еще усерднее. Хотя Вилли всегда гордилась атмосферой в своей фирме, сейчас впервые она стала ощущать недовольство коллег предельной загруженностью. Но когда Памела Белзер коснулась этого вопроса на собрании отдела, Вилли резко заметила ей:
– Если вы собирались работать спустя рукава, то выбрали не подходящее для этого место.
Ответ Памелы был холодным и лаконичным. Она просто встала и вышла из комнаты. Остальные сотрудники смущенно продолжали сидеть, и сконфуженной Вилли ничего не оставалось, как объявить собрание закрытым.
Вилли сразу же пошла извиниться перед Памелой.
– Я была не права, так разговаривая с вами, – сказала она. – Особенно перед всем отделом.
– Извинения принимаются, – ответила Памела. – Но я давно хотела поговорить с вами. Я серьезно отношусь к своей работе и никогда не делаю ее, как вы сказали, спустя рукава. Просто я придерживаюсь мнения, что имею право не только работать, но и жить. Если это для вас одно и то же, это ваше личное дело, но если вы ставите это условием моего здесь пребывания, то давайте пожмем друг другу руки и распрощаемся. Я очень уважаю вас, Вилли, но не желаю быть вашим аналогом.
Вилли была ошеломлена. Однажды она уже слышала, как один из сотрудников назвал ее списанной женщиной, но она никогда не могла себе представить, что способный и ценный работник мог быть настолько не удовлетворен ею, что решился бы уйти с работы. Она вспомнила, как часто точно так же кипела недовольством, отправляясь на работу в контору Гарригана. Неужели она такая же бесчувственная, как и Гарриган, по отношению к людям, которые рядом работают?
– Я также уважаю вас, Памела, – сказала она. – Я не хотела бы вас потерять. Если вы считаете мои требования слишком высокими, возможно, пришло время нанять дополнительный штат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66