Для нее этот урок был более тяжелым, чем для Мэтта.
– Спасибо, – сказала она тихо. – Я постараюсь запомнить все, чему ты меня научил.
Она замолчала. Сказать было больше нечего, а уходить не хотелось. Но они оба поняли, что разговор их закончен.
– Я думаю, тебе пора идти.
Вилли кивнула. Она медленно шла к дверям, растягивая последние мгновения свидания и словно неся траур по минувшему. Мэтт обнял Вилли и крепко прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, она услышала, что его сердце бьется так же сильно, как и ее.
Как только силуэт Вилли растаял в темноте весеннего вечера, Мэтью Хардинг тяжело прислонился к притолоке. Потом он заставил себя выпрямиться и дойти до инвалидного кресла, скрытого за листьями фикуса.
Сбросив маску, которую он огромным усилием воли удерживал на лице, пока здесь была Вилли, он тяжело опустился в кресло и за считанные секунды превратился в уставшего старика, которому оставалось только мечтать о красивой женщине, глаза которой всегда делали его вновь молодым.
Поднимаясь по мраморной лестнице здания Верховного суда в Вашингтоне, финальной ступени в американской судебной системе, Вилли испытывала чувство благоговения. В течение двух веков суд интерпретировал Конституцию и решал дела, защищая права всех граждан Америки, бедных и богатых, воздавая по заслугам заключенным и президентам. То, что Вилли оказалась здесь, свидетельствовало о важности ее дела.
Вилли очень волновалась, проходя мимо охраны в зал заседаний, который был открыт для публики и прессы. Она поискала глазами среди судей и заседателей Мэтта, суеверно полагая, что если она сможет убедить его, то убедит и остальных. Наконец ей дали слово.
– Следует отметить, – начала она, – что Америка "переживает сейчас настоящую революцию в отношении разводов. Мы можем сетовать на распад семьи и ущемление прав женщин. Но давайте посмотрим правде в глаза – поскольку продолжительность брака уменьшается, надо навести порядок в законах о разводе. Нам необходимо при рассмотрении дел о разводе ставить во главу угла финансовый вклад обоих партнеров, чьи талант и энергия способствовали улучшению благосостояния семьи.
Джек Шеферд согласился на финансовую поддержку своей жены. Теперь, получив за ее счет образование, он не хочет возмещать ей затраты, утверждая, что его жена, жертвуя своей собственной карьерой, выполняла лишь свою женскую обязанность. Мнение суда, согласно которому законная борьба Регины Шеферд характеризуется как "детская зависимость", не что иное, как дискриминация в чистом виде.
Я прошу суд – защитный механизм наших фундаментальных прав человека – защитить инвестиции Регины Шеферд, как и все подобные инвестиции супругов, независимо от их полов. Суд не может вернуть моему клиенту годы, потраченные на работу во имя будущего ее мужа. Но суд может поддержать справедливые претензии Регины Шеферд. Мы не претендуем на то, чтобы наказать доктора Шеферда за его измену или отказ от брака. Мы просим только того, чтобы он поступил справедливо с женщиной, благодаря которой стала возможной его карьера.
В современном мире в вопросе о взаимных обязательствах супругов может быть достигнут консенсус. Я прошу суд отойти от дискриминационных стереотипов и вынести свое решение, учитывая жестокие социально-экономические факторы действительности.
Девять пожилых судей с бесстрастными лицами слушали пылкую речь Вилли. Даже выражение лица Мэтта ни о чем не говорило ей.
Прошли долгие две недели, прежде чем Верховный суд вынес свое решение. Пятью голосами против четырех суд вынес решение в пользу Регины Шеферд. Решающий голос принадлежал судье Мэтью Хардингу.
Сердце Вилли наполнилось радостью и благодарностью. Она сказала тихое "спасибо" не только судье, но Мэтту, который эволюцией своих собственных взглядов показал ей, что настало то время, которого она ожидала.

КНИГА ПЯТАЯ
РЕШЕНИЕ
ГЛАВА 1
НЬЮ-ЙОРК-СИТИ: СЕГОДНЯ
Первое, что услышала Вилли, – это тревожный голос Софии, затем он понизился до шепота, но Вилли разобрала свое собственное имя. Потом наступила мертвая тишина.
Вилли крепко сжала холодную черную трубку телефона.
– София? Где вы? Что случилось?
– Он нашел меня... Я слышала в холле голос... он говорил по-арабски. Я не знаю, что делать. Помогите мне, Вилли... Пожалуйста.
Вилли лихорадочно стала соображать. Она была уверена, что София надежно спрятана в "Уолдорф Тауэрс", зарегистрированная под чужим именем.
– Вы уверены, что это люди Шейха? – спросила она. – Они спрашивали именно вас или пытались войти к вам?
– Нет, – ответила София едва слышным шепотом. – Но я уверена, что это люди Шейха. Они ушли минуту назад, но они вернутся, я знаю...
– Слушайте меня внимательно, – сказала Вилли, пытаясь говорить твердо и уверенно. – Держитесь подальше от входа. Позвоните в службу безопасности и скажите, что за вашей дверью вы слышали каких-то подозрительных людей. Потом позвоните вашему брату. Пусть Гарри до суда побудет с вами.
– Гарри нет здесь. Он в Чикаго по поводу продажи моих драгоценностей. Он не вернется до вечера. Я совсем одна...
– Это будет недолго. Выпейте чего-нибудь. Закройте вашу дверь на все замки и дайте мне сообразить, что можно сделать.
Но что тут сделаешь, думала Вилли, повесив трубку. Она могла бы позвонить в полицию и сказать, что ее клиент, гражданка Америки, подвергается преследованию и угрозам. Она уже поступила так неделю назад, когда двое людей Шейха следовали за ней и Софией от офиса Филли до "Льютис" и ждали на улице, пока две женщины завтракали и обсуждали детали развода Софии.
Когда приехала полиция, эти люди представили дипломатические паспорта, удостоверяющие, что их присутствие здесь вполне законно, и пригрозили пожаловаться в Государственный департамент. К досаде Вилли, полиция оказалась бессильной помочь им.
Перед тем, как уйти, один из полицейских отвел ее в сторону.
– Для вашей же пользы советую вам не связываться с этими типами из посольства, адвокат. Эти парни находятся под покровительством самого короля, и, не исключено, что даже если мы поймаем их на чем-нибудь большем, чем слежка, мы все равно не сможем задержать их.
Если даже полиция не в состоянии защитить Софию, то кто это сделает, спрашивала себя Вилли. Ответ был ясным, но не обнадеживающим. Это сможет сделать человек, которого не слишком беспокоит дипломатическая неприкосновенность и прочее в этом роде. Но Вилли никого из таких людей не знала, пожалуй, кроме...
Она набрала номер телефона Ника Росситера.
– Мне нужна помощь, – без всякого предисловия сказала она. – И как можно быстрее.
Ее тревожный голос не оставлял никакого сомнения в срочности дела.
– Ты ее получишь, – ответил журналист.
– У одного их моих клиентов возникла проблема. Мне нужен человек, как ты говоришь, с "крепкой мускулатурой", чтобы спасти ее от разрыва сердца.
– Позвоните копам, – незамедлительно сказал Ник. – Это будет стоить дешевле и...
– Копы не могут помочь, – нетерпеливо перебила она его. – Я бы не стала просить тебя, если бы у меня был выбор. Неважно, сколько это будет стоить. Но помощь нужна немедленно.
– Сколько парней вам нужно? – спросил Ник. Вилли на секунду задумалась.
– Двое, а лучше – трое. Но они необходимы мне прямо сейчас. Ты сумеешь найти их?
– Я постараюсь, – ответил он после небольшой паузы. – Вилли, ты всегда играла в чистые игры. А это пахнет плохими последствиями. Ты уверена в том, что делаешь?
– Да. Возвращайся быстрее... Я буду ждать твоего звонка.
С тех пор, как София ускользнула от своего телохранителя Фавзи, только ей удавалось где-нибудь скрыться, как люди Шейха настигали ее.
Вилли была уверена, что сможет надежно спрятать одну женщину в девятимиллионном городе и поддерживать с ней связь, пока дело о разводе не попадет в суд. Но с Софией так не получалось.
После столь долгой жизни почти в качестве заключенной, София вела себя подобно непокорному ребенку, пренебрегая указаниями Вилли сидеть дома и ни с кем не видеться, кроме брата.
Как узнала Вилли позже, Софии удалось несколько раз уговорить Гарри сводить ее в театр и в ресторан. Возможно, Шейх выследил бы ее и независимо от того, принимала ли она меры предосторожности. Но факт оставался фактом – люди Шейха сейчас следовали за ними буквально по пятам, и Вилли всякий раз приходилось что-то предпринимать, чтобы спрятать от них Софию.
Теперь она сидела, уставившись на свой телефон, и ждала звонка Ника.
Вилли не знала, с кем ей придется иметь дело, – возможно, с грубыми, неряшливыми костоломами. Но "скорая помощь" Ника произвела хорошее впечатление. Трое парней были неплохо одеты и представились как Ральф, Джек и Вилли. Они стояли у ее стола в непринужденных позах, на их лицах было написано ожидание.
Она кратко объяснила им ситуацию.
– Может быть, никто и не побеспокоит моего клиента, пока вы будете там, и постарайтесь не создавать проблем. Но если кто-то каким-то образом попытается обидеть миссис аль-Рахман...
Трое мужчин как один кивнули. Вилли принялась выписывать чек, хотя прекрасно знала, что они бы предпочли наличные.
– Вот, возьмите чек. Я обещаю вам обналичить его уже завтра. Пожалуйста.
Через пятнадцать минут Вилли стучала в дверь Софии. Не дождавшись ответа, она нажала на ручку, и дверь открылась. Роскошный номер был пуст. На столе стоял недопитый стакан, рядом пепельница, наполненная окурками сигарет. На диване лежали пара атласных тапочек и раскрытый журнал.
Вилли заглянула в спальню. Трое мужчин следовали за ней. Она проверила шкаф и ящики комода. Там все еще лежали вещи Софии. Но где же была она сама? В номере не было никаких следов борьбы, дверь не была взломана.
Вилли молча ругала себя за то, что не примчалась сюда сразу же после звонка Софии. А сейчас она исчезла, и одному Богу известно, какая опасность ей угрожает, – если она еще жива...
– Адвокат, пройдите сюда.
Вилли зашла в ванную комнату. Здесь на полке в одну кучу была собрана косметика Софии, как будто кто-то собирался взять ее, а потом передумал. Ральф достал из кучи коробку спичек, которая оказалась пустой. Но внутри на сером картоне темно-красной губной помадой был нарисован самолет. Ральф показал это Вилли.
– Они увезли ее обратно в Джеддах! – воскликнула она. – Мы должны остановить их! Поехали! Они не успели уйти далеко. Поспешим!
Как только черный лимузин двинулся в сторону аэропорта Кеннеди, Вилли взглянула на часы и стала торопливо набирать номер дежурного диспетчера аэропорта. Несколько драгоценных минут она потеряла, объясняя ему, в чем дело, пока он не сообщил ей, что личный самолет Шейха аль-Рахмана стоит готовый к вылету в Джеддах и ожидает разрешения на взлет.
– Не могли бы вы задержать его? – взмолилась Вилли. – В самолете находится мой клиент, которого хотят увезти против его воли. Если вы позволите им улететь, с этой женщиной могут случиться самые ужасные вещи.
– Извините, мэм, – ответил дежурный диспетчер. – Даже если бы мы имели распоряжение полиции, все равно мы не имеем права создавать помехи. По правилам федерации воздушных линий...
– К черту правила! – взорвалась она. – Я говорю вам, что речь идет о жизни женщины! Вы понимаете это?! Я знаю, что задерживать самолет не в вашей компетенции.
Все, что я прошу, – это несколько минут... Вы сможете найти способ помочь мне? Одному Богу известно, как мне нужна ваша помощь. Вы ничего не должны говорить пилоту. Не могли бы вы просто уступить его взлетную полосу другому самолету? Этого было бы достаточно. Пожалуйста...
На другом конце провода долго молчали.
– Я бы рад помочь, мэм, но просто не знаю, как. Через сколько времени вы прибудете сюда?
– Максимум через пятнадцать минут. Сделайте что-нибудь, пожалуйста!
– Я не могу ничего обещать. Скажем так – расписание вдруг оказалось немного перегруженным...
Вилли положила трубку.
– Быстрее, – попросила она шофера. – Мы должны успеть.
Она повернулась к сидящим сзади трем мужчинам.
– Если самолет еще не улетел, мы должны найти способ проникнуть туда. Есть идеи?
Ральф посмотрел на своих друзей, потом снова на Вилли.
– Слушайте, адвокат, – сказал он. – Если вы рассчитываете на нас, мы – ваши. Но только в том случае, если вас не будет волновать, как мы это сделаем.
Он расстегнул свою куртку и достал кожаный бумажник. Вилли заметила торчащую из-под куртки рукоятку пистолета. В бумажнике оказалось несколько документов. Один из них подтверждал, что Ральф Даусон является агентом ФБР, другой – что он же является детективом департамента полиции Нью-Йорка. Ральф дотронулся рукой до кобуры пистолета.
– Он – легальный. Это не создаст дополнительных проблем. Но все остальное – липа. Это риск, но в нашем деле он никогда не исключен.
Вилли усмехнулась. Лицензированное оружие могло быть легально использовано телохранителями для защиты своего клиента. Могло. Но одному Богу известно, что произойдет, если эти люди попытаются вступить в бой с людьми Шейха. Какую бы роль ни играли сидящие сзади нее мужчины, они все равно оставались вне закона. А Вилли была офицером суда, который давал клятву защищать закон.
Еще ни разу за свою карьеру, что бы она ни предпринимала, Вилли не нарушила букву закона. Но сейчас она не видела другой возможности спасти Софию.
– Поступайте, как сочтете нужным, – сказала она, моля Бога, чтобы пистолет не понадобился.
Подъезжая к взлетной полосе, Вилли увидела серебристый самолет с личной эмблемой аль-Рахмана. Двери самолета были закрыты.
– Остановите здесь, – сказала она шоферу. – Будет лучше, если никто не увидит меня.
Потом она повернулась к Ральфу.
– Покажите им удостоверение. Скажите, что вы приехали за Софией. Хотите задать ей несколько вопросов... Контрабанда, уклонение от налогов... что угодно. Только вытащите ее из самолета.
Вилли крепко стиснула пальцы и затаила дыхание, наблюдая, как Ральф в сопровождении двух мужчин подошел к механику в сером комбинезоне, явно человеку Шейха, и что-то сказал ему, жестом показывая на самолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66