Чего доброго, он еще посчитает Пенни недостойной того, чтобы показаться в его обществе на такой роскошной церемонии, где полно звезд. Что ж, в таком случае он узнает, куда ему следует убраться!
По правде говоря, несмотря на компьютерные баталии и неоспоримые успехи в продвижении их рабочих взаимоотношений, Дэвид был единственным темным пятном, омрачавшим безоблачный горизонт Пенни. Дело даже не в редких эротических снах, где он почему-то постоянно присутствовал, — они не очень беспокоили Пенни и на самом деле были связаны вовсе не с Дэвидом, а всего лишь с тем, что до этого времени она всегда вела довольно активную половую жизнь. Ее гораздо больше волновали частые исчезновения Дэвида и его удивительная способность организовать работу так, чтобы она не останавливалась даже в его отсутствие. Разумеется, Пьер Клеменс был просто потрясающим заместителем, но мозговым центром являлся, несомненно, Дэвид. Именно его искусству бизнесмена журнал был обязан теми невероятными успехами, которых достиг с такой легкостью.
Пенни, конечно, больше всех радовалась этим успехам…
И все же ее настораживали полное отсутствие трудностей и удивительная готовность тех, кого это касалось, браться за, казалось бы, невыполнимые задачи. Пенни видела совершенно ясно, что Дэвид всеми силами старается не привлекать внимания к своей персоне, но если он скрывал что-то — а у Пенни были сильные подозрения, что так оно и есть, — то тогда перед ней вставал вопрос: действительно ли она хочет узнать его тайну? Казалось, ответ напрашивался сам собой, — конечно, хочет, но будь она проклята, если доставит ему удовольствие своими расспросами, из которых Дэвид может понять, что ее любопытство по отношению к нему усилилось. Еще, чего доброго, проявит такую радость по этому поводу, что ей придется залепить ему пощечину.
В конце недели, большую часть которой Дэвид отсутствовал, Пенни решилась-таки позвонить Сильвии. Может быть, она узнает хоть что-то о прошлом Дэвида — что-нибудь, могущее пролить, пусть небольшой, свет на его загадочное настоящее.
Ожидая, пока ее соединят с Сильвией, Пенни покрутила вентилятор в разные стороны, пытаясь немного остыть и успокоиться, затем перевела глаза на стопку бумаг, которые только что прислал Пьер. Просматривая их одну за другой, она тяжело вздохнула. Мариель, похоже, считала, что положение любовницы Дэвида придает ей еще и статус его деловой партнерши. Она демонстративно обращалась к Пьеру с теми вопросами, с которыми должна была обращаться к Пенни.
Наконец в телефонной трубке раздался голос Сильвии, и Пенни, повернувшись в кресле, уставилась в открытое окно.
— Пенни, дорогая, все время собираюсь позвонить тебе, но каждый раз не хватает времени. Расскажи мне, как у вас там дела?
— Все отлично, — ответила Пенни, размышляя о еще одном довольно необычном факте, который заключался в том, что за последние шесть недель Сильвия даже не попыталась связаться с ней. — Мариель Дескорт продолжает оставаться моей головной болью, но с этим мне приходится мириться. Нет нужды говорить, что главной причиной наших трений является Дэвид.
— Вот как?
— Уверена, вы понимаете, о чем я говорю.
Сильвия рассмеялась:
— Да, пожалуй. Дэвид всегда был неравнодушен к женщинам, что и разрушило его брак.
Улыбка исчезла с лица Пенни.
— Его брак? — переспросила она.
— А разве он не говорил тебе, что был женат? Да, понятно, наверное, не говорил. Они разошлись около года назад, и сейчас он видится с женой только тогда, когда навещает детей.
— Детей? — вновь переспросила Пенни.
— У него два мальчика. Им сейчас… дай-ка подумать…
Одному, пожалуй, четыре, другому шесть. Пара маленьких сорванцов, но ужасно очаровательные.
— А где они? — спросила Пенни, чувствуя, что у нее все начинает плыть перед глазами.
— Во Флориде, вместе с матерью.
— Да, понятно, — рассеянно пробормотала Пенни, но тут же встряхнулась. — Что ж, я рада за него. Но как бы там ни было, я звоню именно по поводу Дэвида. — Пенни замолчала. Сейчас, когда надо было задать вопрос, она не могла подобрать нужной фразы, чтобы этот вопрос не показался Сильвии пустяковым. — Меня интересует, — начала она, — как он стал вашим крестником… — Сжавшись внутренне от страха. Пенни подумала: а стоит ли беспокоиться о каком-то этикете, когда вообще весь этот разговор выглядит нелепым?
— — Мы с его матерью вместе учились в школе, — ответила Сильвия, и по ее тону чувствовалось, что она улыбается. — А почему ты спрашиваешь об этом?
«В школе, — подумала Пенни, испытывая отвращение к самой себе. — Разумеется, все люди учатся в школе».
— Ладно, пожалуй, мне надо перейти прямо к делу, — заявила она.
— Обычно ты так и делаешь.
— Меня интересует, откуда Дэвид знает так много нужных людей. — «Ну вот, — поздравила себя Пенни с этой выдающейся фразой. — Теперь остается только спросить, каким же фантастическим образом ему удается ходить, не хромая, на здоровых ногах».
— Откуда Дэвид знает так много нужных людей? — повторила Сильвия, явно сбитая с толку вопросом Пенни. — Ну, наверное, он знакомится с ними во время своих многочисленных поездок. А почему тебя это беспокоит?
— Даже не это. Он с такой легкостью заручился поддержкой стольких влиятельных лиц. А когда я поинтересовалась, откуда все они ему известны, Дэвид ответил, что он слишком скромный человек, чтобы рассказывать об этом. — «Заносчивый ублюдок», — добавила про себя Пенни.
Сильвия засмеялась:
— Скромность — это что-то новенькое в репертуаре Дэвида. Хотела бы я на это посмотреть.
— Значит, вы не виделись с ним в последнее время?
— Нет. А что, разве должна была увидеться?
— Где же он тогда пропадает вместо того, чтобы находиться на работе?
— Почему ты не спросила его самого об этом?
— Да я лучше предпочту набросить свой язык, как лассо, на скачущую галопом лошадь, чем доставить ему такое удовольствие. — Переждав смех Сильвии и убедившись, что та слушает ее. Пенни продолжила:
— А главное, я хочу знать, что у него за профессия… — «Профессия! Господи, да о чем я говорю?» — подумала Пенни. — Каким бизнесом он занимался до журнала? — решительным тоном спросила она.
— Ох, дай-ка подумать! Понимаешь, проще всего ответить на твой вопрос так: что его попросишь, то он и сделает. Я уже говорила тебе — у него светлая голова для бизнеса, поэтому Дэвид и стал таким состоятельным человеком.
— А я и не знала, что он богатый, — пробормотала Пенни, чувствуя, как начинает застывать лицо. Она снова переждала смех Сильвии, довольной вызванным эффектом, и с досадой спросила:
— Но если это так, то зачем Дэвиду возиться с каким-то захолустным журналом?
— К тому времени, когда у вас пойдет настоящая работа, журнал вовсе не будет захолустным.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Разве? А мне показалось, что да.
Пенни закрыла глаза. Ее главным достоинством всегда была способность задавать точные вопросы. Сейчас она с трудом могла поверить, что устроила из разговора с Сильвией такую мешанину.
— Меня на самом деле волнует, какими делами он занимался раньше, — созналась Пенни, — и, насколько я понимаю, сейчас продолжает заниматься. — Пенни подумала о подозрительных личностях, о которых упоминал Дэвид. Слава Богу, они пока не появились в ее поле зрения. Куда больше Пенни тревожила другая мысль: а не дура ли она, раз так серьезно восприняла его слова?
— Понимаешь, чтобы точно ответить на твой вопрос, мне надо сначала сделать несколько телефонных звонков.
Долгое время Дэвид находился в Штатах, и я не имею конкретного представления обо всем, чем он там занимался.
Если вкратце, я знаю, что он заключил несколько крупных сделок с экспедиторами, и теперь они работают с компаниями, в которых Дэвид имеет определенные пакеты акций — от незначительных до контрольных. Та же самая картина с парочкой солидных компьютерных компаний и даже, мне кажется, с одной из крупнейших компаний звукозаписи. Несколько лет назад он выиграл конкурс и получил контракт на организацию… не помню, скольких… государственных торговых ярмарок. И еще — он один из основных акционеров проекта строительства жилья в Майами. Наверное, есть какие-то вещи, которых я не знаю… но могу узнать.
— Думаю, в этом нет необходимости, — решительно заявила Пенни и после короткого прощания положила трубку.
Этот разговор оставил у Пенни необъяснимое, скорее даже неприятное ощущение. Кое-что она, конечно, узнала и была теперь почти уверена, что боссом является именно Дэвид, а не Сильвия. Но если так, почему он не признается в этом? Возможно, ей следовало подстроить ему ловушку: Пенни уже достаточно изучила Дэвида, чтобы понять — прямые вопросы никуда ее не приведут.
Решив отложить разработку тактики своего поведения в отношении Дэвида до лучших времен, Пенни вернулась к бумагам, лежавшим на ее столе. Теперь, после того как Дэвид заключил полномасштабный договор с типографией в Тулоне, надо было принять основные решения, касающиеся всего художественного оформления журнала — от обложки до логотипа на фирменных бланках. Мариель и Дэвид уже высказали свои предложения по этому поводу, и, как это ни удивительно, их мнения совпали. Пенни подумала: а как отреагирует Дэвид, если она не согласится с ними обоими? Наверное, захочет обсудить этот вопрос. И вдруг она выберет худший вариант, явно неприемлемое название, и будет твердо стоять на своем? Как он тогда поступит? Воспользуется своей властью? Интересно бы на это посмотреть: возможно, это будет лучший способ заставить его признаться, что они не более равноправные партнеры, чем Жак Ширак и какой-нибудь деревенский дурень.
Услышав стук в дверь, Пенни подняла голову и нетерпеливо крикнула: «Войдите!», — но когда в кабинет просунулась нахальная физиономия Смита, она тут же расплылась в улыбке.
— Смити! — воскликнула Пенни, поднимаясь из-за стола. — А я и не знала, что ты сегодня придешь.
— Проходил мимо и решил заглянуть, — ответил Смити, целуя Пенни в обе щеки. — А вы, похоже, все так же завалены работой, — заметил он, бросив взгляд на ее стол. — Да и вид у вас неважный, — добавил Смити, погладив Пенни по растрепанным волосам.
— Абсолютная правда, — согласилась Пенни. — Но ты-то мне как рад и нужен. Посмотри вот на это письмо. — Она протянула Смити письмо. — Понадобилось одиннадцать дней, чтобы оно дошло ко мне из Великобритании.
Одиннадцать дней!
— И что? — спросил Смита, наливая себе кофе.
— Я хочу, чтобы ты сделал сравнительный анализ почтовых систем европейских стран. Начинай прямо сейчас, и мы опубликуем его как раз перед Рождеством. Не знаю, заставит ли это Францию хоть как-то улучшить работу почты, но мы можем попытаться. — Пенни прижала ладонь ко лбу. — Подожди, у меня было для тебя еще кое-что… Ах да! Позавчера вечером кто-то говорил мне о новой театральной труппе, которая начинает здесь гастроли. Я хочу, чтобы ты присмотрелся к ней. У меня есть несколько контактных телефонов, возможно, мы сможем организовать спонсорство. Или, пожалуй, я лучше поручу это Мариель, — передумала Пенни, несколько смутившись. — Да, театр мы оставим Мариель, а ты займешься кратким биографическим очерком французского президента — это мы уже обсуждали вчера.
— Что-нибудь еще? — услужливо поинтересовался Смити, усаживаясь в кресло для посетителей.
— Ты говорил с Бриджит, когда шел ко мне? — спросила Пенни.
— Ее просто разрывали телефонные звонки.
— Тогда подойдешь к ней перед уходом. Сегодня утром я дала ей список тем и хочу, чтобы ты занялся ими.
Работы много, поэтому тебе понадобится парочка толковых помощников для работы здесь… а сам сможешь поехать в Брюссель. Тебя это устраивает?
— Вполне. Кстати, я ведь неспроста зашел к вам. Мой друг в Париже раз в две недели пишет колонку для лондонских газет бульварного толка, этакий оригинальный взгляд на парижскую жизнь. У него довольно острый язык, и я подумал, что вас могут заинтересовать эти материалы.
— Обязательно посмотрю их, — заверила Пенни. — Пусть пришлет мне несколько по факсу и сообщит, как с ним связаться.
— Так и сделаем. — Веснушчатое лицо Смита расплылось в простодушной усмешке.
Пенни подождала, чувствуя, что Смити собирается сказать что-то еще; вероятно, что-нибудь «этакое», учитывая его страсть ко всевозможным причудам.
— Ладно, давай выкладывай, — поторопила она, видя, что Смита просто продолжает ухмыляться.
— Меня интересует, — начал Смита, и его приплюснутые уши даже порозовели от какой-то дьявольской радости, — действительно ли вы собираетесь сделать это?
Пенни нахмурилась:
— Что сделать?
Ухмылка Смита стала еще шире.
— Хотите сказать, что Дэвид не сообщил вам?
— Что сообщил? — настороженно спросила Пенни.
— О «банги-джамп», на который он вас записал?
— Что?! — вскричала Пенни. — Дэвид Виллерз записал меня на «банги-джамп»?! Ну так передай ему от моего имени: если он думает, что я собираюсь прыгать… — Пенни разобрал смех. — Да ты меня просто разыгрываешь!..
— Честное слово бойскаута, — заверил Смита, салютуя. — Он записал вас на прыжок. Это мероприятие проводится через воскресенье, в благотворительных целях.
Глаза Пенни забегали из стороны в сторону.
— Мне наплевать, с какими целями оно проводится, но я ни за что на свете не стану прыгать. Пусть сам прыгает.
Смити хмыкнул.
— Ладно, я вам все объясню. Он записал вас на прыжок, но когда узнал, что там будет еще парасейлинг, то переписал вас туда. И угадайте, кто будет управлять катером?
— Меня не интересует, кто им будет управлять! — возопила Пенни. — Я не позволю тащить себя по морю на парашюте. — Она посмотрела на Смити, и тот отвел глаза — он явно что-то не договаривал. — Ладно — Пенни вздохнула. — Кто будет управлять катером?, — Дэвид и ваш покорный слуга. — Смити поклонился. — Так что вы будете в надежных руках Отказаться вы все равно не можете, потому что мы уже нашли вам спонсоров и обеспечили рекламу на старте.
— Пол Смит, если ты думаешь, что под вашим чутким руководством мои ноги хотя бы на дюйм оторвутся от земли, то ты, наверное, совсем рехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72