На ней была темно-красная длинная юбка и свитер со смутными этническими мотивами; волосы, уложенные кольцом, делали ее похожей на русскую матрешку.Скучившись в сторонке, Кортни, Тейлор и Кэрол Бергманн пытались найти общий язык. Такое впечатление, что подобно регбистам они вот-вот подпрыгнут с победным кличем. Стэнли неприкаянно бродил неподалеку, словно ребенок, которого другие дети не взяли играть.– Идет! – воскликнула наконец Тейлор. – Ох, как же это было тяжело, правда, дорогой?– Да, милая, да! – воскликнул Кортни.Они нежно улыбнулись друг друга. Не удивлюсь, если Кортни и Тейлор примутся истязать друг друга молотком и клещами, как только окажутся наедине.– «Память весны»? – спросила Кэрол, глядя на помоечный пейзаж, тонущий в грязи и заросший поганками.Манекены дружно кивнули.– Ну вот! – пропел Кортни, едва шевеля губами. – Наконец-то все решено!– Это одна из моих любимых, – одобрила выбор Барбара и царственно качнула головой.– Отличная картина! – сказала Тейлор, по-девичьи всплескивая руками. – Ваше личное присутствие – большая честь для нас.Барбара милостиво улыбнулась.– Это и в самом деле честь, мисс Билдер, – серьезно проговорил Кортни.– Что ж, – бодро вмешалась Кэрол, – нам пора собираться.– Заказанный столик никого ждать не будет! – подхватил Стэнли, довольный, что может включиться в разговор.– Нам пришлось по факсу сообщить в ресторан номер нашей кредитной карты и подписать бумагу с обязательством прийти или заплатить неустойку, и только после этого они приняли заказ! – объявила Тейлор. – Можете представить? Не знаю, куда катится Нью-Йорк.Это стало сигналом к целому водопаду кошмарных историй о нью-йоркских ресторанах. За притворным ужасом скрывалась гордость за свои немалые доходы, которые позволяют шляться в места для отъявленных снобов. Лоренс с Кевином переглянулись и начали подтаскивать к лифту отвергнутые картины. После того как полотна запихнули в кабину, Лоренс остался в лифте, а мы с Кевином побрели по лестнице. Кевин выглядел не таким растрепанным, как Лоренс, но и его лицо блестело от пота, а прическа не казалась такой идеальной, как обычно.– А вы, ребята, в ресторан разве не идете? – спросила я.– Шутишь? – зло отозвался Кевин. – Мы и так тут второго сорта, а сегодня нас вообще разжаловали в грузчики. Пусть только этот раздолбай попадется мне на глаза! Из-за Дона у нас сегодня не день, а сплошное дерьмо.Лоренс уже поджидал нас в подвале, вяло ворочая одну из картин. Они с Кевином принялись упаковывать полотна, а я прошла во владения Дона, к сломанным креслам и табачно-пивной вони. В тот вечер я учуяла еще и запах виски, а, может, то был аромат бурбона. Наверняка такой деревенистый парень, как Дон, предпочитает бурбон.Пепельница на подлокотнике одного из кресел была до краев полна окурками, на полу стоял недопитый стакан с пивом, над ним с жужжанием вилась жирная муха. Казалось, Дон всего лишь вышел на минутку. В комнате было очень тихо, мощный прожектор отбрасывал на серые стены причудливые тени. Я почувствовала приступ клаустрофобии. Мне почему-то вспомнился сон, приснившийся в Лондоне накануне отъезда – на меня надвигались стены. Все еще гулявшая в крови кислота спровоцировала вспышку паранойи. В соседнем помещении Лоренс и Кевин, переругиваясь, тягали картины. Голоса их звучали приглушенно, словно доносились сквозь толщу воды.К одной из стен была прислонена картина Дона, рядом на полу стояли баночки с клеем и краской. Я скользнула по картине безразличным взглядом: сейчас мне было не до искусства. Портрет обнаженной женщины, стрелочки из красной бумаги указывали на причинные места. Ничего другого я от Дона и не ожидала.Прямо передо мной находились раздвижные стеклянные двери, которые вели в маленький бетонный дворик, тесный и неприятный, как тюремная площадка для прогулок. Во дворике было темно, и в стеклянных дверях отражалось убогое нутро комнаты.Я вплотную подошла к дверям и прижалась лицом к липкому, грязному стеклу. Дворик был пуст. Только в углу свалены какие-то мешки, прикрытые черной пленкой, да к стене прислонен велосипед. Я пригляделась к мешкам – похоже на мусор. Странно, что Кэрол позволила сотрудникам превратить дворик в свалку. Кажется, что то-то прилег отдохнуть, накрывшись черным полиэтиленом.У меня вырвался идиотский смешок. Дурацкая таблетка все еще давала о себе знать. Совладав в собой, я глубоко вздохнула, вернулась в хранилище и неуверенно проговорила:– Послушайте… Не посмотрите, что там, а?Удивительное дело, но Кевин словно угадал мои подозрения. Его правильные черты лица вдруг стали плоскими, будто кто-то смазал их.– Что там такое, Сэм? – отозвался Лоренс. Голос его звучал устало, но вполне естественно. – Сейчас я не могу думать ни о чем, кроме пива.– Всего лишь на минутку, – повторила я и двинулась обратно в комнату Дона.В ржавую раковину назойливой дробью капала вода.– Черт, какая тут помойка, – рассеянно заметил Лоренс.– Мог бы вычистить свою долбаную пепельницу, – согласился Кевин. – У него тут всегда так?– Посмотрите во двор.Я показала на стеклянные двери.Кевин сунул руки в карманы и застыл. Лоренс подошел к дверям.– Ты про велосипед? Он мой. Только не говори, что хочешь его позаимствовать.– Ты сегодня на нем приехал?– Нет, я уже несколько дней на него не садился. Это что, анкета «Ведете ли вы здоровый образ жизни»?Лоренс повернулся к нам. Кевин не шевельнулся.– А в углу? – не унималась я.Лоренс издал протяжный стон, означавший: ох уж эти женские капризы.– Мусор. Отбросы. Не знаю. Согласен, этого дерьма здесь быть не должно, но я слишком устал, чтобы разгребать доновы конюшни.– А почему мусора так много, а?– Да мне плевать, много его там или нет…Лоренс внезапно замолчал. Наши взгляды в зеркале темного стекла встретились. Воцарилась тягостная тишина. Нарушил ее Кевин, вдруг принявшийся скрести ногами цементный пол.– Что ж, – прошептала я. – Полагаю, нам нужно выйти и взглянуть.Ключ торчал в двери. Наши взгляды словно приклеились к нему.– А как же отпечатки пальцев? – провидчески спросил Лоренс.Я пожала плечами.– А что мы можем сделать? Проверить-то надо.Лоренс отыскал у раковины грязную тряпку и через нее повернул ключ. Раздвижная дверь отъехала в сторону. Ночной воздух был едва ли холоднее, чем в подвале. Я первая прошла во дворик, опустилась на колени рядом с грудой и осторожно оттянула черный пластик.– Да это обычный мусор, – проблеял сзади Кевин. – Руки не дошли выкинуть, вот и бросили здесь.Только один мешок был полным, остальной мусор поглубже запихнули под навес и прикрыли сверху пустыми мешками. Я решительно сгребла в сторону черную пленку.– О, черт, – прошептал Лоренс. – О, черт!Это восклицание было ничем не хуже любого другого. На нас смотрело синеватое лицо Дона. Кевин быстро отступил назад. Золотистый свет из окон второго этажа, отбрасывал на землю вытянутые скошенные прямоугольники, придавая сцене неуместную уютность. В первые секунды мне почудилось, что шею Дон обвивает кожаная лента. Я осторожно опустила голову Дона на бетон и поняла, что это не кожаная лента. Шею пересекал длинный и узкий кровоподтек, такой аккуратный, словно его провели фломастером. Нечто подобное привиделось мне несколько часов назад в наркотическом бреду. Но реальность внесла маленькую поправку: полоска была не красной, а черной от запекшейся крови.– О, черт! – тихо повторил Лоренс.За его спиной раздался судорожный всхлип. Я оглянулась. Кевина выворачивало у стены. Глава шестнадцатая – Вы обладаете редкой проницательностью, мисс Джонс.Детектив Фрэнк откинулся на спинку стула и улыбнулся. Улыбка была вполне дружелюбной. Радушие особенно впечатляло на фоне зарешеченного окна и душераздирающих плакатов с портретами наркоманов и смертельно раненых. Отпив коричневую бурду, ржавый вкус которой наводил на мысли о кофеварке, сделанной из консервной банки, я смиренно сказала:– Спасибо за комплимент.– И голову не теряете, да? Сначала позвали свидетелей, а уж потом вышли во дворик проверить, что находится в мешке. И при этом даже не блеванули. Не то что некоторые.– Настоящая мисс Марпл, – заметила Тербер.Я с ужасом поняла, что ее безжизненный голос напоминает голос андроида-параноика, детально описанный в книге «Автостопом по Галактике» Фантастический роман английского писателя Дугласа Адамса

. Не удивительно, что до этого на ум пришло сравнение с «Радиохэд». К горлу непристойным бульканьем подступил смех и, несмотря на все мои усилия, вырвался на свободу. Я торопливо глотнула ржавое пойло и сделала вид, что закашлялась.– Может, все дело в том, что с вами такое случается не в первый раз, да? – продолжала Тербер.– Обычно я действительно не теряю головы, – ответила я, глядя ей прямо в глаза. – А вандализм в галерее не имеет ко мне никакого отношения.Уловка не сработала. Тербер опустила взгляд на стопку бумаг, лежащих на письменном столе.– А это не вы сломали шею одному парню несколько лет назад? Я тебе об этом говорила, Рэй?– Ага, упоминала, – подтвердил Фрэнк, увлеченно раскачиваясь на стуле. – Весьма впечатляет, не так ли?– Вам виднее. Я так не считаю. Я действовала в целях самообороны. Дело даже до суда не дошло.– Конечно, конечно. Ведь вы же его не задушили, – добродушно согласился Фрэнк. – Но мы не могли не заинтересоваться.– Так что мы имеем по нашему делу? – спросила Тебрер, словно обращаясь ко мне.Я прикусила язык. Самое сложное во время допроса в полиции – заставить себя заткнуться.Тербер шуршала бумагами. Вперемешку с различными документами на столе лежало несколько черно-белых фотографий крупного формата. Я не могла их разглядеть, но предположила, что на снимках запечатлен мертвый Дон.– Мы ведем расследование двух убийств, – продолжала мадам Тербер, – а вы нам не помогаете.– Я нашла второе тело, – вежливо напомнила я. – Это не в счет?Тербер метнула в мою сторону взгляд, давая понять, что наше общая любовь к «Манкиз» на время забыта.– Где вы были вчера вечером?Игра в вопросы-ответы обычно длится не очень долго. Они еще дважды зададут этот вопрос, прежде чем отпустят меня. А мне лучше отвечать одно и то же. Я глубоко вздохнула.– Дома. У меня остановился друг.– Какого пола?– Мужского.– Он остался?Я недоуменно заморгала.– Он остался на всю ночь, если вы это имеете в виду. Но он мне просто друг. – Я не хотела, чтобы поползли слухи. – Один из тех художников, что выставляются вместе со мной в «Бергман Ла Туш». Мы познакомились еще в Лондоне.Тербер взяла ручку.– Его полное имя, и как с ним можно связаться?Я назвала имя Лекса.– Где он сейчас, я не знаю.Кто ведает, может теплая компания еще добавила и сейчас пребывает в полной отключке, и если туда нагрянет полиция, то допрос с пристрастием, который наверняка учинят Тербер и Фрэнк, окажется той последней каплей, что доведет их до безумия.– Почему бы нам не позвонить в вашу квартиру? – предложила Тербер, мигом смекнувшая, что я чего-то не договариваю.К моему большому облегчению сработал автоответчик. Тербер повесила трубку и посмотрела на меня.– Где он может быть?– Уверена, что Лекс со мной свяжется, – непринужденно ответила я. – Он человек вольный. До сегодняшнего дня Лекс кочевал по знакомым.– А вы знаете кого-нибудь из его друзей?Я подошла к опасной черте.– Он просто позвонил мне вчера вечером и сказал, что ему нужно где-то переночевать.– Как он узнал ваш телефон?– Я еще в Лондоне дала ему номер.– Он тогда не говорил, у кого собирается остановиться?Тербер пристально смотрела на меня. Мне сделалось не по себе.– Как вы думаете, сегодня вечером он вернется к вам?– Лекс – человек непредсказуемый. Может, вернется, а, может, и нет. Как только я его увижу, попрошу его связаться с вами.– Непременно. А где он спал этой ночью?В ее вопросе не было и следа досужего любопытства.– В гостиной на диване.– Квартира большая?– Не очень. Большая гостиная, совмещенная с кухней, спальня и ванная.– Если бы вы ночью захотели выйти из квартиры, он заметил бы? – спросил Фрэнк.– Ну, возможно, он услышал бы, как хлопнула входная дверь. Там очень шумные замки. Впрочем, диван находится в алькове, так что Лекс вполне мог ничего не заметить. Кстати, а речь идет именно о ночи? – задала я встречный вопрос. – Когда убили Дона?Глаза Тербер превратились в щелочки.– Вы весь вечер провели с этим человеком? – отрывисто спросила она.– Мы встретились около семи и весь вечер не расставались.– Тогда зачем вам знать?Я развела руками.– Просто любопытно. Все, что вы скажете.Краем глаза я заметила, как Фрэнк быстро взглянул на Тербер. Ясно, что в их танго ведет она.– Мы ищем того же самого преступника, если вас это интересует, – сухо ответила Тербер. – Второй человек задушен такой же удавкой, что и Кейт Джейкобсон. Насколько мы можем судить.– Не так-то легко застать Дона врасплох, – заметила я. – При его-то габаритах. Он был пьян?– А то вы не знаете, – почти дружески усмехнулась Тербер. – Ведь наверняка почуяли запах бурбона, когда открывали мешок.– Верно.Интересно, какую игру она ведет?– Возможно, не только алкоголь, – продолжала Тербер. – Мы еще не получили результаты экспертизы. Но я почти уверена, что в бурбон что-то подмешали.– Дон любил пиво, – сказала я, вспомнив пивную кружку рядом с креслом. – Наверное, ему предложили кое-что получше. Я знаю, что он задерживался в галерее допоздна. Творил свою живопись.– Ага, и натворил он немало, говорят. – Тербер в упор взглянула на меня. – Нам нужно побеседовать с этим Лексом Томпсоном. Если все, что вы говорите, правда, то у вас есть алиби. Верно?– Верно.– Еще есть швейцар, – вставил Фрэнк.– Только не это, – уныло пробормотала я. – Вы же не собираетесь снова расспрашивать его?– Боюсь, придется, – подтвердил Фрэнк тоном кондуктора автобуса, который сообщает пассажирам, что машина сломалась.Тербер расстегнула куртку и сунула руку во внутренний карман. Тускло блеснул пистолет.– Вот, пожалуйста, – она протянула мне визитку с именем и многочисленными номерами телефонов. – Пусть ваш приятель позвонит как можно быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39