И уж прости меня, если единственное, что я могу делать, так это использовать свои природные способности. Как видишь, выбор у меня был небольшой.
– Черт подери, а у меня сейчас что, он намного больше? – парировал Лукас. – Саманта, мы расследуем серию похищений, все из которых, за исключением одного, заканчивались гибелью жертв, и у меня просто нет времени, чтобы читать курс лекций по экстрасенсорике с демонстрацией опытов каждому полицейскому, с которым нам предстоит работать. Иногда лучшее, что мы можем сделать, – это принять участие в расследовании. Тогда мы просто работаем и уезжаем, не устраивая дискуссий.
– А вот это, насколько я помню, ты точно умеешь – уезжать без разговоров.
Фраза, готовая в тот момент сорваться с языка Лукаса в ответ на едкое замечание Саманты, так и осталась невысказанной. И к счастью, поскольку дверь вдруг отворилась и в конференц-зал вступили шериф и его детектив.
– Ну как? Выяснили еще что-нибудь? – спросила Линдси бодрым голосом.
– Для вас – ничего существенного, – пробормотала Джейлин.
Линдси с любопытством оглядела ее, но промолчала и обратилась к Саманте:
– Думаю, что если вам больше нечего сообщить нам, то мы вас больше не задерживаем.
– А вы меня задержите. – Саманта выпрямилась на своем стуле и посмотрела на шерифа. – Можете поместить меня в тюрьму, под домашний арест, куда угодно, лишь бы я находилась под вашим присмотром.
– С какой стати? – поинтересовался Меткалф.
– Потому что скоро произойдет еще одно похищение. Кроме того, жители города начинают косо смотреть на меня. Так что я бы предпочла находиться под вашим наблюдением. Ходить в подозреваемых мне не хочется.
Лукас вскочил со стула:
– Как? Еще одно? Так что же ты все это время молчала?
– Потому что она еще пока вне опасности.
– Откуда тебе это известно?
– Видение, – просто ответила Саманта. – Я видела ее привязанной к стулу, в крошечной комнатке без окон. Рядом с ней стоял стол, а на нем лежала газета, датированная будущим четвергом. Думаю, запросив выкуп, он пошлет в газету ее фотографию как доказательство, что она жива. После того как Митчелла Кэллогана нашли убитым, он почувствовал, что ему перестают верить.
– Ты думаешь, он похитит ее в четверг? Почему бы ему не похитить ее сегодня или завтра? – Лукас вопросительно посмотрел на Саманту.
– Но ведь он так никогда не поступает, верно? Он похищает своих жертв в среду поздно вечером или ранним утром в четверг, а выкуп требует только в четверг. Тем самым давая семье возможность собрать деньги.
– Да, схема действий у него именно такая, – мрачно заметил Лукас. – Не подскажешь, откуда тебе известны такие детали?
– Подожди, – вмешался в разговор Меткалф. – А ты знаешь, кто станет очередной жертвой? Кто она? Как выглядит?
– Я узнала ее.
– Как? – опешил Лукас.
– На ней была майка с названием местного футбольного клуба. Это помощница тренера, Кэрри Воган. Она живет в двести двадцать первом доме на Хайвей-стрит. Я ходила к ней пару дней назад и пыталась убедить ее принять меры предосторожности, но похоже, она не придала моим словам большого значения.
– Срочно пошли кого-нибудь туда, – проговорил Меткалф, поворачиваясь к Линдси. – Уж лучше выглядеть дураком, чем потом локти кусать.
Линдси кивнула и торопливым шагом направилась к двери.
Лукас снова обратился к Саманте:
– Ответь все-таки, откуда тебе известна схема действий преступника?
– Просто догадалась. – Она криво улыбнулась.
– Не смешно.
– Ошибаешься. Как раз очень смешно. Все, что с нами происходит, – одна жуткая игра, затеянная ради последней минуты, которую нам предстоит увидеть.
– Откуда ты знаешь про его схему действий?
Она долго разглядывала его. Лицо ее было неподвижно, взгляд застыл. Затем она сказала:
– Мы остановились в маленьком мотеле, прямо возле парковки, напротив нашего цирка. Можешь заехать туда…
– А я думал, ваша братия со своими прицепами обычно располагается в кемпингах, – перебил ее Меткалф.
– Как правило – да. Но знаешь, иногда так хочется принять душ и полежать в ванне. Поэтому мы сворачиваем в мотели. Ты не возражаешь?
Шериф пожал плечами:
– Какое мне дело? Я только поинтересовался.
– Места себе мы бронируем заранее, если ты это имеешь в виду.
– Именно. Но я и так бы догадался, без твоего напоминания.
– Перестаньте язвить, – вставил Лукас. – Давайте вернемся к делу. Так что там в твоей комнате, Сэм?
Девушка едва не вздрогнула, услышав свое уменьшительное имя, но все так же неподвижно и прямо сидела на стуле.
– В верхнем ящике тумбочки лежит платок, завернутый в небольшой пластиковый пакет. Он обронил его у нас, возможно, вчера. Я нашла его вчера же, поздним вечером, подняла, и в ту же секунду у меня было видение.
– И что дальше?
– Я уже все вам рассказала.
– Ты хочешь сказать, что видела что-то еще?
– Да. Вспышки. Жертвы. Десять – двенадцать. Мужчины и женщины разных возрастов. Между ними нет ничего общего. Если не считать его. Тогда же и увидела схему его действий. Я поняла, почему он так делает.
– И почему же?
– Ты действительно хочешь это знать, Люк?
– Разумеется.
Саманта поежилась.
– Хорошо, скажу. Я увидела шахматную доску с несколькими фигурами. Это был эндшпиль. За доской сидели два человека. Сначала я видела только их руки, переставлявшие фигуры. Затем я увидела лицо одного из них.
– Кто это был? – спросил Лукас.
– Ты, Люк. Ты понял, о какой шутке я говорила? Ты находишься здесь только потому, что он хочет, чтобы ты здесь находился. Ему безразличны деньги, не ради них он похищает и убивает людей. Для него все его действия – просто ходы, часть игры. С каждым ходом мастерство его совершенствуется, а преимущество растет. Он предлагает тебе сыграть партию. Вызывает тебя на единоборство. Только тебя. И он не остановится, пока ты не признаешь, что он победил.
Меткалф, затаив дыхание, слушал мрачное пророчество цыганки. Затем еле слышно чертыхнулся и громко произнес:
– Если ты думаешь, что я поверил хоть единому твоему слову…
– Я думаю, что ты ничему не поверишь, шериф, – перебил его Лукас.
– Как это? – спросил Меткалф, но Лукас уже отвернулся от него и продолжил разговор с Самантой:
– Зачем ему это нужно? Почему он нацелился именно на меня?
– Потому что ты лучший. За последние годы ты стал знаменитостью, раскрыл несколько похищений. А поскольку такие преступления и выполнить, и раскрыть очень сложно, о тебе много и часто говорили – по телевидению, радио, в прессе. Ты всегда был на виду. Я думаю, он следил за тобой.
– Нет, – возразил Лукас. – Не верю.
– Может быть, ты просто не желаешь верить. – Саманта немного помедлила, затем медленно проговорила: – Зачем, по-твоему, он их убивает?
– Он не всех убивает.
– Да, первую свою жертву он не убил. – Саманта кивнула. – Отпустил ее сразу после получения денег. Показал, какой он милашка. Хотя женщина, его жертва, заявила, что он собирался убить ее. Но он передумал. В дальнейшем он уже не отступал от намеченного плана – он убивал всех.
Лукас молчал.
– Но зачем убивать, Люк? – продолжала гадалка. – Ведь никто из жертв не видел его лица и не смог бы опознать его. Они ничем ему не угрожали. Он почти всегда получал деньги. С какой целью убивать, Люк? Подумай, раз ты такой сильный психолог. В чем причина? Выкуп получен, жертва на свободе и неопасна…
Меткалф непроизвольно повернулся к федеральному агенту и, несмотря на антипатию, смотрел на него даже с некоторым сочувствием.
Не отрывая взгляда от Саманты, Лукас откинулся на спинку стула, с минуту помолчал, затем произнес:
– По официальной версии, он убивает своих жертв из страха быть впоследствии опознанным.
– А по неофициальной? Может быть, у тебя есть какие-то свои идеи на этот счет? Должны быть. Только не уверяй меня, что вы с Бишопом не говорили на эту тему.
– Убедительно.
– Еще как убедительно, особенно с точки зрения психологии. Я психологию не изучала, поэтому меня ты можешь не слушать. Но даже мне совершенно ясно, что поврежденный рассудок работает не так, как нормальный. На то он и поврежденный.
– Поврежденный рассудок, – эхом повторила Джейлин. – Хорошая характеристика.
– Он не стал бы похищать и убивать людей, если бы разум его был в полном порядке.
– Я на это надеюсь, – откликнулся Лукас. – Пока можно сказать, что наша версия основана на том малом, что мы о нем знаем. Он боится быть опознанным и потому убивает своих жертв.
– Но если он знает, что убьет их, зачем он надевает им на глаза повязки?
– Пока у нас нет уверенности, что он всегда так делает.
– А я тебе говорю, что всегда. И снимает он их прямо перед самым моментом убийства.
– Почему я должен тебе верить? – резко спросил Меткалф.
– Я уже говорила тебе, шериф, что даже и не надеюсь, что ты мне поверишь. Но я права, и Люк это знает.
Покосившись на федерального агента, Меткалф произнес:
– Мне кажется, вы знакомы, и довольно давно. Ты веришь ей?
Последовавшее молчание тянулось слишком долго. Присутствующие начали испытывать неловкость.
– Да. Я верю ее словам и ее видениям, – наконец сказал Люк.
Услышав его слова, Саманта устало улыбнулась.
– Зачем ему держать своих жертв в повязках, если он с самого начала знает, что убьет их? Зачем ему вообще убивать? Что он от этого получает? – Она снова обратилась к Лукасу.
– Не знаю, – признался тот.
– Думаю, это игровые очки. Возможно, полученные деньги – тоже очки. Если ты не приходишь на помощь жертве до получения им денег, он выигрывает очки. Сейчас он переигрывает тебя по очкам.
– Ни черта не понимаю, – пробормотал Меткалф. Она посмотрела на него.
– Извини за легкомыслие, шериф. Определенно я могу сказать только одно – идет игра. Преступник играет против Лукаса. Все остальное – мои догадки.
– Бред какой-то, – хмыкнул Меткалф.
– Согласна. Он скорее всего ненормальный. Мы уже говорили о поврежденном рассудке. Поврежденный, но тем не менее блестяще работающий.
– Почему блестяще? – поинтересовался Лукас.
За гадалку ответила Джейлин:
– Потому что ты – лучший. Значит, его шансы на повторное удачное похищение равны нулю. И тем не менее он переигрывает тебя. Правильно, не в деньгах здесь дело.
Саманта кивнула.
– Этот тип изобрел особую игру для двоих. Не думайте, что он не знает своего противника. Первые похищения стали одновременно и экспериментами, в которых он совершенствовал свои приемы, и приманкой для Лукаса. Он словно говорит: «Смотри, что я могу сделать. А тебе остается только роль зрителя».
– И ты купишься на эту ахинею? – Меткалф изумленно посмотрел на Лукаса.
– Ты не знаешь всего, шериф. Похищения людей продолжаются восемнадцать месяцев, – угрюмо произнес тот. – Так что ее, – он запнулся, выбирая нужное слово, – теория, возможно, правильна.
– Это не теория, Люк, а факт, – горько произнесла Саманта. – Он играет с тобой.
– В любой игре есть правила.
– Да. И пока ты не узнаешь, какие правила он тебе предложил, ты ни его не возьмешь, ни следующую жертву не спасешь.
Глава 3
Четверг, 25 сентября
– He нужны мне ваши сторожевые псы, – раздражалась Кэрри Воган. – Я вполне могу себя защитить. Кроме того, я не люблю, когда вокруг меня вертятся посторонние.
– Они не вертятся, мисс Воган. Они тихо сидят в машине, припаркованной на противоположной стороне шоссе. Вы их не увидите, даже если выглянете из окна, – терпеливо и спокойно отвечал ей шериф Меткалф. – И они вам совершенно не мешают. Их задача – только наблюдать, вот и все, – убедительно рокотал он.
– Зачем они сюда притащились? Вам та прорицательница, что ли, мозги запудрила? Наговорила, что я в опасности? Шериф, будьте благоразумны.
– Получив информацию, я обязан действовать, мисс Воган, особенно теперь, после того как одно похищение закончилось столь трагически.
– Информацию от гадалки? – Кэрри скорчила презрительную гримасу. – Надеюсь, вы не планируете выставлять свою кандидатуру на следующих выборах, шериф?
Отпустив по адресу шерифа еще несколько таких же едких замечаний, она прекратила разговор. Меткалф, морщась, повесил трубку не сразу, а минуты две спустя, после чего взглянул на Лукаса, сидевшего напротив него, и спросил:
– Ну почему мы обязаны ей верить?
Лукасу не нужно было объяснять, о ком говорит шериф.
– Потому что она настоящий экстрасенс.
– Ты хочешь сказать, что она действительно умеет видеть будущее? Предвидит события?
– Да.
– И она доказывала тебе это в прошлом?
Лукас кивнул.
– Ни разу в жизни не встречал суеверных полицейских. Но ты же из ФБР.
– Дело здесь не в суеверии. – Лукас вздохнул. – Понимаю, тебе трудно принять всерьез слова ярмарочной гадалки.
– Ну, в общем, да. Ты и сам подумай: как я могу поверить девке в чалме?
– Но она предупреждала тебя о похищении Кэллогана.
– Простое совпадение. Счастливая догадка, одно попадание из тысячи.
– И относительно Кэрри Воган она снова права.
– Вторая удачная догадка, – сказал Меткалф и смутился, заметив удивленный взгляд Лукаса. – Ну хорошо. Вторая удачная догадка, которая говорит, что во всем этом деле есть нечто странное. Но ты никогда не убедишь меня в том, что она способна видеть будущее.
Лукасу не раз уже доводилось слышать подобного рода заявления, поэтому он сразу догадался – для Меткалфа вера в возможность человека предвидеть будущее означала прямой вызов его убеждениям. Только неопровержимые доказательства смогли бы заставить его поверить в обратное, но, поверив, он скорее разозлился бы, чем обрадовался.
– В таком случае считайте, что вы получили информацию от анонимного источника. Примите необходимые меры предосторожности, и все.
– Я установил наблюдение за домом Кэрри Воган.
– Именно это я и имел в виду. Пока никакой другой полезной информации у нас нет. И ниточек, ведущих к преступнику, тоже. За исключением вот этого. – Он показал на разбросанные по столу несколько листочков и фотографий.
– Из Квонтико никаких известий не поступало?
– Пока ничего. Вы правы, у вас классные специалисты – ничего не упустили. Наверное, ничего интересного к их отчетам относительно улик мы добавить не сможем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38