— Давай-ка посмотрим, что вы там накупили. Какое-то время Молли вела себя как нормальный ребенок. Когда она вытаскивала из пакетов яркие жакеты, рифленые свитера, травленые джинсы и разноцветные футболки, ее глаза светились возбуждением. Фэб по достоинству оценила вкус Пэг. Она помогла Молли подобрать прекрасный гардероб для девочки-подростка.— Ты уже думала о том, чтобы проколоть уши?— А я могла бы?— Не понимаю, почему нет. Подумай об этом.— Я хочу, — без колебаний заявила Молли.— В таком случае решено. Мы пойдем к парикмахеру в пятницу.Она провела рукой по разбросанным покупкам и сказала, тщательно подбирая слова:— Ты ничего не рассказываешь о школе. Как идут дела? Всякий раз, как Фэб задавала этот вопрос, Молли отвечала односложно. И на сей раз ее лицо помрачнело.— А ты как думаешь? Я ненавижу ее. Даже в классах с углубленным изучением предметов и то легко.— В Крейтоне тебе тоже было легко учиться.— Общественная школа полна кретинов.— Когда тебя записывали в школу, директор упомянул, что факультет английского языка использует студентов в качестве репетиторов. Почему бы тебе не предложить свои услуги?— Зачем это мне?— Иногда приятно помогать другим людям. Когда Молли не нашлась что ответить, Фэб продолжила свое осторожное исследование:— По крайней мере ты теперь ходишь в школу, где учатся мальчики.Молли страшно заинтересовалась ярлыком, прикрепленным к ярко-голубым джинсам. Фэб сделала еще одну попытку:— Каково твое ощущение?— Что ты имеешь в виду?— Что значит учиться в одной школе с мальчиками?— Они просто великовозрастные болваны. И они отвратительно ведут себя во время ленча.— А как те мальчики, что в продвинутых классах? Они тоже болваны?— Некоторые из них. Я так предполагаю. А остальные — зануды.Фэб подавила улыбку.— Мне всегда нравились зануды. Нет ничего сексуальнее в мужчине, чем неплохие умственные способности. При надлежащей скромности и сообразительности.Молли хихикнула, и на какое-то мгновение барьеры между ними исчезли.— Мальчик, шкафчик которого рядом с моим, носит длинные волосы. Он страшный крикун и всегда бренчит на гитаре, но он остроумный.— Неужели?— Он занимается вместе со мной в классе углубленного английского, но он отстает.— Может быть, ты предложила бы ему свою помощь?— Он даже понятия не имеет, как меня зовут. — Молли отложила пакет в сторону, лицо ее затуманилось. — Меня никто не любит. Все девчонки — сучки. Если ты не входишь в команду фанаток и у тебя нет богатой одежды, они даже не разговаривают с тобой.Теперь Фэб поняла, что стояло за оргией покупок.— Не думаю, что все девочки там такие. Тебе просто надо найти подходящую группу. Это требует времени.— Мне на них наплевать! Ты сказала, что я должна оставаться здесь в течение одного семестра, а потом я уеду. Заслышав старую песенку, Фэб поднялась с кровати.— У тебя неплохой вкус, Молли. Мне жаль, что мы не поехали за покупками вдвоем. Мне тоже иногда хочется встряхнуться.Возможно, ей это только показалось, но она увидела, как по лицу сестры пробежала тень неуверенности.
Перед сном Фэб пристегнула ремешок к ошейник Пу и вывела ее на прогулку. После мрачных улиц Манхэттена ей нравился этот спокойный жилой массив, где она могла свободно гулять ночью, не опасаясь стать статистической единицей в сводках полиции.Городские дома подходили впритык к заросшей деревьями парковой зоне. Мощеная велосипедная дорожка освещалась редкими фонарями. Ей нравился этот покой, и густой запах начинавшей желтеть листвы, и бодрящий ночной воздух, предвещавший конец лета.Пу семенила впереди Фэб, иногда останавливаясь, чтобы сунуть нос в кучку желудей или под ворох сухих листьев, время от времени оставляя с блаженным видом свои пометки. Спортивные туфли Фэб поскрипывали, и в лохматой вязаной кофте ей было тепло и уютно. На какое-то время она позволила себе позабыть обо всех неприятностях и наслаждалась покоем ночи.Ее благодушие было разрушено звуком подъехавшей машины. Автомобиль снизил скорость возле шале, свернул на подъездную дорожку и мгновенно остановился, как только свет фар выхватил ее из темноты. Водитель немедленно сдал назад и подрулил к ней. Прежде чем машина замерла у обочины, она узнала ее — это был красный «феррари».Она напряглась, когда Дэн выбрался из машины и подошел к ней. На нем были очки и ветровка с символикой «Звезд». Пу принялась заливисто лаять и натянула поводок, чтобы добраться до восхитительных шнурков на его кроссовках.Фэб попыталась собраться перед неизбежным столкновением — но это давалось ей с трудом.Он посмотрел на белого пуделька, кружившего возле его ног:— Ну-ка, успокойся, как там тебя?..— Ее зовут Пу.— Угу, думаю, это одно из тех слов, которые мне не даются без тренировки. Она скорее напоминает бильярдный шар.Легкий ветерок шевелил его каштановые волосы. Он окинул Фэб внимательным взглядом:— Ты выглядишь как-то иначе. Приятно посмотреть.Ее называли по-разному, но приятной — никогда.— Чего ты хочешь?— Как насчет небольшой бессмысленной болтовни для начала? Прекрасный вечерок, не так ли?Она не хотела позволить ему втянуть себя в новую игру. Он вздохнул и пошел рядом, приспосабливаясь к ее коротким шажкам.— Погода действительно прелестная. Днем все еще жарко, но по ночам уже чувствуется наступление осени. Она ничего не сказала.— Здесь действительно приятный район. Она продолжала идти молча.— Послушай, ты могла бы хоть отчасти поддержать эту беседу.— Мы, развратницы, не любим пустой болтовни. Он засунул руки в карманы и спокойным тоном сказал:— Фэб, я сожалею. Мой норов одержал надо мной верх. Этому нет извинения, я знаю, но это правда. Если уж кто и развратник, так это я.Она ожидала взрыва гнева, а не смиренных речей. Раны, которые он ей нанес утром, все еще болели, и она ничего не ответила.— Похоже, я постоянно перед тобой за что-то извиняюсь. Это повелось у нас с самого начала, не так ли?— Я думаю, что мы — как масло и вода. Он отстранил рукой ветку, которая нависала над дорожкой.— Я бы сказал, что мы скорее напоминаем с тобой бензин и паяльную лампу.— В любом случае, я думаю, нам следует, насколько возможно, сторониться друг друга.Она остановилась возле фонарного столба.— Я ничего не могу сделать в отношении твоих вынужденных каникул, ты же знаешь. Рон отказался отменить свой приказ, и я не стану мешать ему в его работе.— Вам известно, что вы нарушаете условия моего контракта?— Я знаю.— Меньше всего тебе сейчас нужен судебный процесс.— Это я тоже знаю.— Как насчет того, чтобы мы заключили сделку?— Какого рода?— Ты проведешь со мной день в следующую субботу, а я не подпущу к тебе моих адвокатов.Из всех возможных вариантов этот был последним, который мог бы прийти ей в голову.— Я собираюсь слетать на южное побережье — на пару дней. Мы называем это место «Сердитая Ривьера», и я там владею небольшим участком на берегу. Когда я вернусь, у меня будет немного свободного времени. В субботу состоится местная выставка произведений искусства, и, поскольку мне известно, что ты это дело любишь, я подумал, что мы могли бы появиться там.Фэб задумчиво смотрела на него:— Ты хочешь сказать, что не собираешься воевать?— Именно об этом я и говорю тебе.— Почему?— У меня есть на то причины, и они — личного порядка.— Я бы так не сказала.— Не надо иронизировать, Фэб.— Пожалуйста. Я хочу знать.Он вздохнул, и ей показалось, что тень вины промелькнула на его лице.— Если ты будешь настаивать, я вывалю к твоим ногам целый мешок лжи.— Я не буду настаивать.— Мое отстранение болезненно скажется на команде, чего я совсем не хочу. Мы вряд ли сумеем вырвать победу и в это воскресенье — трудно воспрянуть духом при счете один к четырем. Но я не стану воевать с вами, поскольку Рон, в конце концов, поступил правильно. Я вышел за пределы дозволенного. Я просто никак не ожидал, что он осмелится щелкнуть меня по носу.Она наконец улыбнулась:— Не могу в это поверить. Ты действительно назвал его Роном.— Это вырвалось помимо воли, не думаю, что это повторится снова. — Он умерил шаги, приноравливаясь к ее походке. — И ты не думай, что я вдруг изменил свое мнение о нем только потому, что он в конце концов показал характер. Суд все равно будет на моей стороне, если на то пошло. Так как же насчет субботы?Она заколебалась:— Зачем, Дэн? Мы ведь договорились, что нам не стоит встречаться.— Я не спущу своих псов на тебя — неужели это не достаточная причина?Они дошли до тупичка. Поворачивая к дому, она набралась смелости и решилась коснуться запретной темы:— Я не игрушка. Ты не можешь пользоваться мной для развлечения, а потом швырять меня в сторону, когда тебе надоест.Его голос прозвучал на удивление мягко:— Тогда объясни, зачем ты ведешь себя так, словно и есть такая игрушка?Хотя в его голосе было больше удивления, нежели осуждения, боль вернулась, и она ускорила шаги.Он не отставал от нее:— Ты не можешь действовать на два фронта. Ты не можешь флиртовать со всяким, кто носит штаны, одеваясь при этом так, словно твоя одежда вот-вот лопнет, и вслед за этим ожидать, что люди будут обращаться с тобой так, будто ты — мать Тереза.Сознавая, что в его словах есть немалая доля правды, она остановилась и повернулась к нему лицом:— Я не нуждаюсь в твоих нотациях. И поскольку мы перешли наличности, может быть, тебе следовало бы взглянуть на себя в зеркало и поразмыслить, почему ты не можешь контролировать свои поступки.Он засунул руки в карманы.— У меня уже есть ответ на это. И я не собираюсь с тобой об этом говорить, так что не разминайся на сей счет.— В таком случае тебе тоже не следует тыкать меня носом в мои проблемы.Он окинул ее долгим, изучающим взглядом.— Я не понимаю тебя. Ты не похожа на других женщин, которых я встречал, если не считать, что я продолжаю думать, что ты точно такая, как большинство женщин, с которыми я встречался, и вот в этом-то вся и загвоздка.Она стояла, глядя, как ветерок шевелит его волосы, и слышала скрип колеса ветряной мельницы над его головой.— Я не собираюсь еще раз ложиться с тобой в постель, — тихо произнесла она. — Это было ужасной ошибкой.— Я знаю.Она не ждала, что он согласится так скоро.— Я не думаю, что в отношении субботы — это хорошая идея.Тут он не стал уступать ей:— Это великолепная идея, Фэб. Ты любишь все эти дела, и мы будем на людях, так что у нас не будет возможности лапать друг друга.— Я не это имела в виду.Он усмехнулся и выпятил подбородок — он выглядел очень довольным собой.— Заеду за вами в полдень, хозяйка.Когда он шагал к своей машине, она крикнула ему вслед:— Не смей называть меня хозяйкой!— Прошу извинить, хозяйка! — Он открыл дверцу машины и полез внутрь. — Приятного сна, мэм.Она стояла под фонарем и смотрела, как он отъезжает. Это был всего лишь спектакль. Какой от него мог быть вред?
Рэю Хардести были видны светлые волосы Фэб, блестевшие в свете фонаря, когда он сидел за рулем своего фургона, развернутого в сторону холмов, окружавших район роскошных шале. Он припарковался на узенькой дорожке, ведущей к какому-то жилому строению, и теперь положил бинокль на сиденье рядом с собой. Слухи были правдивы, подумал он. Кэйлбоу путается с новой хозяйкой «Звезд».Он укладывал любую информацию о Дэне Кэйлбоу в отдельный мешочек, он хранил ее, как орехи для зимы, готовый потянуть время, лишь бы потом, в удобный момент, использовать ее так, чтобы Кэйлбоу наверняка свернул себе шею. «Звезды» выиграли всего одну игру с начала сезона, их беспомощная возня на поле радовала его. С каждым проигрышем Рэй чувствовал себя лучше. Возможно, Кэйлбоу сам добьется, чтобы его выставили за дверь.Он подождал, когда уедет тренер, и сам покатил домой. Эллен прямо с порога принялась приставать к нему с расспросами. Он молча прошел мимо нее в мастерскую, запер дверь и, плюхнувшись в свое любимое кресло, закурил сигарету.Маленькая комнатушка была обшита суковатой сосной, но это едва можно было рассмотреть, поскольку каждый фут стен был увешан памятными вещами: фотографиями Рэя-младшего в игровые моменты, его спортивными свитерами, вставленными в рамочки сертификатами и газетными вырезками. Бывая здесь, Рэй иногда воображал, что все эти свидетельства спортивной славы принадлежали ему. Несколько последних недель он даже спал тут на старой кушетке, стоявшей под единственным маленьким окном.Он пососал сигарету и закашлялся. Спазмы длились все дольше, сердце его опять расходилось, но он еще не собирался умирать. Он не умрет до тех пор, пока Кэйлбоу не заплатит по счету. Он хочет, чтобы «Звезды» проигрывали каждую игру. Он хочет, чтобы весь мир узнал, какую этот ублюдок совершил ошибку, выгнав Рэя-младшего из команды. Затем, возможно, Рэй вернется к некоторым своим старым привычкам и выберется в знакомый бар пропустить несколько стаканчиков с приятелями. И в последний раз перед смертью опять почувствует себя важной персоной.Рэй встал со своего кресла и подошел к встроенному шкафчику, где под коробками хранилась заветная бутылочка виски. Он отвинтил пробку и сделал глоток, затем понес бутылку к кушетке. Устроившись поудобнее, он взял в руки пистолет, который бросил вчера на край стола, вернувшись с работы. Вчера он поддерживал порядок на автошоу, после которого все помещение стадиона «Мидвест спорте яоум» провоняло выхлопными газами.Сегодня «Купол» пустует, подумал он, но завтра там будет религиозное сборище. А на следующий вечер — какая-то негритянская группа исполнителей рэпа. Он терпеть не мог обслуживать концерты, но ему все равно нравилось работать на стадионе. Особенно по воскресным дням, когда «Звезды» проигрывали.Сделав еще один глоток, он погладил ствол пистолета, лежащего у него на коленях, и услышал, как толпа выкрикивает его имя:Хардести!Хардести!Хардести! Глава 15 Фэб задернула шторы, из-за которых украдкой наблюдала, как Дэн подъезжал к дому. Сердце ее сжалось, как у девочки-подростка в день первого свидания. Она спустилась по лестнице и крикнула наверх:— Дэн уже здесь. Поспеши, Молли.— Я не хочу никуда ехать.— Я понимаю, но ты в любом случае поедешь с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49