Такие компании, как ФБТ и ИБМ, производят эти компьютеры для большого бизнеса, для правительства, университетов, для военных. Эти машины делают жирные коты для жирных котов. А ведь компьютеры — это знание, Сьюзи, это сила! И сейчас вся эта мощь находится в руках правительства и большого бизнеса и работает только на них.
Она повернула голову к набору электронных схем.
— И что, эта штука изменит ситуацию?
— Не сразу. Но в конце концов изменит, особенно если маркетингом займется такая компания, как ФБТ. Надо расширить панель, объединить все в одном корпусе. Нам потребуется терминал, видеомонитор. Потребуется увеличить память. Но Янк постоянно предлагает все новые решения. Этот парень — гений.
— Похоже, ты не слишком высокого мнения о ФБТ. Почему же вы выбрали именно ФБТ, чтобы предложить свое изобретение?
— У меня не хватает денег, чтобы наладить производство самому. Мы с Янком могли бы сделать несколько экземпляров и продать их нашим друзьям, но это мало что даст. Неужели ты не понимаешь? Это может осуществить только такой гигант, как ФБТ. Если за плечами конструкции Янка будет стоять компания ФБТ, мир вскоре получит такой компьютер, который будет достаточно компактен и — что более важно — будет настолько дешев, что люди начнут покупать его для дома. Персональный компьютер! Такой, который можно поставить на стол и подключить к нему разную технику. Через пару лет мы превратим эти большие компьютеры жирных котов в динозавров!
В огне, пылавшем в его глазах, было что-то мистическое, все его тело излучало энергию — и в конце концов Сюзанна увлеклась.
— И как это все работает?
— Здесь я тебе показать ничего не смогу. Все это необходимо еще смонтировать. Потребуется источник питания. Надо подключить память. Нужно иметь терминал — что-то вроде пишущей машинки и телеэкран.
— Другими словами, само по себе это устройство еще ничего не делает.
— Боже мой, и все же это компьютер!
— Но он не будет работать, если не подключить все эти остальные штуки?
— Да, правильно.
— Думаю, ты даром теряешь время, Сэм. Мой отец ничем подобным не заинтересуется. И вообще не могу себе представить, чтобы кто-нибудь захотел это купить.
— Да компьютер захочет купить себе каждый! Пройдет немного лет, и домашний компьютер станет такой же обыденной вещью, как тостер или стереопроигрыватель, как ты этого не можешь понять?
То, как он с ней спорил, произвело на Сюзанну неприятное впечатление, но она усилием воли подавила раздражение. Голос ее продолжал звучать ровно, хотя и жестко — точно так же, как когда-то, когда ей потребовалось настоять на своем на собрании вспомогательного персонала больницы.
— Может, в двадцать первом веке так и будет, но не в семьдесят шестом году. И кто же купит такую вещь — машину, которая ничего не может, пока не навесишь на нее дюжину разных других приспособлений?
— В ближайшие несколько лет будут покупать только любители-электронщики, будут покупать люди для разных хобби. Но к восьмидесятым годам…
— Чтобы сделать это производство прибыльным, одних любителей недостаточно. — Она заставила себя посмотреть на часы, давая ему понять, что ей необходимо заняться куда более серьезными вещами, чем его донкихотские мечты о домашнем хозяйстве, наполненном электроникой.
Он покачал головой и посмотрел на нее с плохо скрытой враждебностью.
— Я был о тебе лучшего мнения. Неужели ты так занята планированием всех этих приемов и званых обедов, что не замечаешь происходящего вокруг? Боже, ты же живешь в Калифорнии — на верхушке Кремниевой долины! У тебя под ногами столица мировой электроники. Тысячи людей о таких возможностях могут только мечтать!
Будучи дочерью Джоэла Фальконера, Сюзанна большую часть жизни провела в мире, где высокая технология занимает такое же место, как кухонная техника. Ее нельзя было упрекнуть в невежестве, и его снисходительность ей не понравилась.
— Весьма сожалею, Сэм, — сказала она холодно, — но все, что ты показал, — это портфель, набитый электронными деталями, которые ничего сами по себе не могут сделать. Я уверена, что ты попусту теряешь время. Мой отец не согласится с тобой встретиться, а если и согласится, то никогда не заинтересуется такой непрактичной вещью.
— Поговори с ним, Сьюзи. Убеди встретиться со мной. Об остальном я позабочусь сам!
Она опять посмотрела на его кожанку, длинные волосы, серьгу.
— Извини, но я этого не сделаю.
Он слегка скривил тонкие губы и посмотрел мимо нее на лагуну. Дождь усилился, и поверхность воды стала серой и покрылась рябью. Он засунул руки в карманы куртки.
— О’кей, тогда есть кое-что тебе по силам. Давай встретимся на следующей неделе.
Сюзанна встревожилась. Плохо, что она встретилась с ним единожды, а встретиться дважды — это уже непростительно.
— Это невозможно.
— Это тебе так кажется. Да расслабься ты хоть немного, рискни ради разнообразия.
— Ты, кажется, меня не понял. Я обручена. Было бы неосмотрительно встречаться с тобой снова.
— Неосмотрительно? — Он закрыл глаза. — Я же не прошу тебя переспать со мной. Я только хочу, чтобы ты повстречалась с людьми, которых я хорошо знаю. Сделай это, Сьюзи! Отбрось свой чопорный этикет!
Она постаралась скрыть, как сильно он ее потряс. Взяв свою сумочку, Сюзанна Фальконер встала — пуритански строгая, окутанная правилами приличий, словно вязанной крючком тетушкиной шалью. Она открыла сумочку и вытащила ключи от машины.
— С кем ты предлагаешь мне встретиться? — Она задала этот вопрос так спокойно, словно единственно важной для нее вещью был список приглашенных гостей.
Сэм Гэмбл улыбнулся:
— Это хакеры, милая. Я хочу, чтобы ты встретилась кое с кем из технарей.
Глава 5
Это были самые пропащие из всех фанатов — юные очкарики из Калифорнии шестидесятых, выросшие в долине Санта-Клара, южных предместьях Сан-Франциско.
В других частях Америки безраздельно царили бейсбол и футбол, а в долине Санта-Клара воздух был просто-таки пропитан электроникой. Здесь обосновались «Стэнфорд» и «Хьюлетт-Паккард», «Исследовательская лаборатория Эймса» и «Фэйрчайлд Семикондактор». С утра до ночи эти ребята из Долины — их называли хакерами — обитали в чудесном мире транзисторов и полупроводников.
У этих парнишек из шестидесятых героями были не Уилт Чемберлен и Джонни Юннтас, а инженеры-электронщики, жившие по соседству и работавшие от зари до зари в лабораториях «Локхид» и «Сильвании». Электроникой был насыщен воздух долины Санта-Клара. Для юных очкариков из пригородов эти инженеры с их логарифмическими линейками и пластиковыми карманными протекторами казались новыми Марко Поло, искателями приключений, разгадывавшими экзотические тайны электронных потоков и синусоидальных волн.
Эти мальчишки научились отлично разбираться в бартере. Они выполняли случайную работу в обмен на отбракованные детали, которые им приносили со своей работы служащие компании. Парнишки мыли машины за коробки конденсаторов, красили гаражи за монтажные платы, и каждый свободный цент они тратили на покупку деталей для транзисторных схем и любительских радиоприемников, которые мастерили в своих спальнях.
По правде говоря, этим ребятам больше-то и не на что было тратить деньги. Большинство из них были слишком молоды, чтобы водить автомобиль, а ребятам постарше не было нужды копить деньги на свидания, потому что любая уважающая себя калифорнийская девушка скорее бы умерла, чем согласилась встречаться с кем-нибудь из них. Они были самыми пропащими из всех фанатов. Некоторые из этих парней были чересчур толстыми, с нависающими над ремнями животами, а другие были такими тощими, что кадык у них занимал большую часть шеи. Они были прыщавыми, близорукими и сутулыми.
Повзрослев, они поступали в колледж. Но несмотря на внушительность своих коэффициентов интеллектуального развития, некоторым из самых талантливых так и не удавалось его окончить. Они были так заняты, пропадая в университетской компьютерной лаборатории, что не находили времени ходить на лекции по термодинамике или готовиться к экзамену по квантовой механике. Они составляли программы для больших ЭВМ, чтобы играть в изобретенные ими игры, в которых взрывы галактик сопровождались картинами ослепительно вспыхивающих звезд и струй, проносящихся по экрану и оставляющих за собой россыпи правдоподобно движущихся созвездий. Доступ к машинам у ребят был только по ночам, так что днем они спали, а затем пропадали у компьютеров до тех пор, пока утром их не выгоняли оттуда ассистенты. Питались они чем придется, часто недоедая, и почти все время проводили в голубоватом свете флюоресцентных ламп. Кожа у них была бледной и нездоровой, словно у вампиров.
И еще они были вечно сексуально возбужденными. Когда ребята не пропадали за терминалами, они грезили о чувственных, открытых для поцелуев и ласк грудях и миленьких, обтянутых мини-юбками попках. Но парни жили по ночам, когда трудно встретить женщину, а если такие встречи все же случались, то возникали определенные сложности. О чем можно разговаривать с человеком, не находящим никакой прелести в том, чтобы провести вечер, составляя программу для решения квадратных уравнений?
Это были самые пропащие из всех фанатов, и взаимоотношения с женщинами у них часто складывались весьма неудачно.
Большинство из них с головой ушли в свои захватывающие задачи и не задумывались о том, что в их умах уже вызрело то, что может открыть дорогу к новому обществу. Хотя ребята и мечтали о маленьких недорогих машинах, которыми можно будет свободно пользоваться в любое время дня и ночи, а не пробираться тайком в три часа утра в компьютерную лабораторию, мысли большинства из них не уходили далеко за пределы эфемерных грез. Они были всецело поглощены написанием изощренных программ с синусами и косинусами для улучшения создаваемых ими игр. Они были всего лишь хакерами, а не мечтателями и провидцами, поэтому не слишком задумывались о будущем.
Но и провидцев вокруг хватало. Их юный мятежный взор, не закрытый пеленой старых знаний, видел, что происходит в тех местах, где фанаты собираются вместе, например, в Компьютерном клубе Хоумбру. Мечтатели видели и понимали.
Сэм Гэмбл нетерпеливо прохаживался по дорожке, ведущей в Стэнфордский центр линейных ускорителей. Сюзанна опаздывала. Может, она так и не приедет? Он засунул руки в задние карманы джинсов, в одном из которых лежал бумажник. Сейчас он был потолще, чем обычно, поскольку сегодня Сэм получил деньги. По этому случаю он купил две книги — «Профили будущего» Кларка и «Общество разума» Мински, а также новую запись рок-группы «Иглз».
Работу свою Сэм ненавидел. Он был техником в одной из небольших полупроводниковых компаний в Саннивэле. Сэм разбирался в том, чем занимался, но поскольку у него не было степени, то не было и практически никаких перспектив. У Янка тоже не было степени, но тот был гением в электронике и имел хорошую работу в «Атари». Работу, которой вскоре может и не быть, напомнил себе Сэм. У Янка все шло к тому, чтобы стать хроническим безработным, поскольку он часто с головой уходил в свои невероятные изобретения и забывал ходить на работу. Сэм пришел к выводу, что современные корпорации — даже с относительно либеральным порядком, как в «Атари», — не предназначены для таких парней, как Янк. Учет проведенного на рабочем месте времени, считал Сэм, — одна из миллиона ненужных штук в современном американском бизнесе.
После того как Сэма вышибли из колледжа, он некоторое время болтался по всей стране на своем мотоцикле. Это было увлекательно. Встречался со множеством людей, спал со многими женщинами, но в конце концов подобные бесцельные шатания его утомили. Вернувшись домой, Сэм сошелся с Янком Янковским, который в то время как раз вылетел из Калифорнийского технологического института. Они с Янком знали друг друга с детства, но Янк был на год старше и обретались они в разных компаниях. Сэм был известным бузотером, тогда как Янк был практически незаметен — один из тех чудаковатых тощих пареньков, что целыми днями сидят в отцовских гаражах и мастерят всякие странные штуки.
Внимание Сэма привлек звук хорошо отрегулированного немецкого двигателя. Он увидел отливающий серебром «мерседес», въезжающий на парковочную площадку, и ощутил прилив удовлетворения, рассматривая строгий безупречный дизайн автомобиля. Конечно, ничто не мешало делать такие автомобили и в Детройте — ничто, кроме жадности и недостатка воображения.
Когда Сюзанна шла по дорожке, она напомнила Сэму всех женщин мира, которых он когда-либо желал, но не имел возможности получить. Дело было даже не в деньгах и красоте — а именно это поначалу привлекло его. Он спал с богатыми женщинами и раньше, среди них попадались и более красивые. Но Сюзанна была другой. Глаза Сэма отметили ее походку, сдержанную линию рта, строгость покроя кашемирового плаща с поясом. Все было классическим, как и автомобиль, на котором она приехала. Все было классическим, Как и сама Сюзанна Фальконер!
Сюзанна подошла к нему, держа спину так ровно, что впору было вспомнить о той деревянной линейке, которую в детстве привязывала ей сзади бабушка. Весь день девушка убеждала себя, что не поедет сюда вечером, но затем у нее был телефонный разговор с Мэдж Клеменс, посвященный программе ленча для жен региональных президентов ФБТ. Мэдж советовалась с Сюзанной, стоит ли привлечь кого-нибудь для обсуждения модных женских тканей, что сейчас ужасно всех интересует, или лучше пригласить лектора. Мэдж сначала тараторила о том, как было бы замечательно вручить каждой женщине пакет с образцами тканей, а затем вдруг передумала и сказала Сюзанне, что они просто обязаны пригласить того замечательного доктора, о котором рассказывали ее сестре.
— Он просто чудо, Сюзанна, — продолжала Мэдж. — Я знаю, каждой будет что почерпнуть из его выступления. Он принесет с собой слайды и все остальное. Ведь всех нас интересует вопрос климакса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68