Вот здорово!
Наблюдать за ним было одно удовольствие. Руки Янка действовали без напряжения, концентрация была полной. Каждое движение было точным. Ни одно действие не было случайным. Янк один за другим преодолел три экрана. Каждый снаряд находил свою цель. Летели стрелы, свистели пули. Янк сбрасывал бомбы с безукоризненной точностью и уворачивался от снарядов, прежде чем они успевали приблизиться. Создавалось впечатление, что он предвидел каждое событие. Не было никаких случайностей. Он был всемогущим, всезнающим. Ни один человек не мог быть настолько совершенным. Только Бог. Только Всемогущий Создатель собственной персоной мог играть так безукоризненно.
Пятьдесят тысяч.
Пятьдесят тысяч очков — абсолютный результат.
— Вот сукин сын, — повторял Сэм вновь и вновь. — Сукин сын!
— Она моя, Сэм, — произнес Янк. Он выглядел при этом еще более несчастным, чем перед игрой. — У нас была сделка, так что ты должен подчиниться.
Сэм уставился в пол. Прошло несколько долгих секунд.
— Ты что, действительно хочешь быть с ним?
— Дело сделано, — прошептала Сюзанна.
Пейджи почувствовала, как из самой глубины ее души поднимается тягостный приступ рыдания. Чтобы сдержать его, она старалась не дышать. Надо выдержать, надо спрятать свое горе в таком укромном месте, чтобы никто не смог его заметить. Ей надо попытаться отыскать в себе великодушие и благословить этих двух любимых ею людей. А потом она исчезнет из их жизни, потому что видеть их вместе для нее просто невыносимо.
— Я люблю тебя, Сьюзи, — произнес Сэм. На лице его было отчаяние.
Сюзанна медленно и грустно покачала головой.
Вот тогда-то Сэм все и прочувствовал. До мозга костей! Наконец-то он понял, что по-настоящему потерял ее. Что ни блестящее красноречие, ни коварно задуманные и точно проведенные атаки не вернут Сюзанну. Впервые в жизни он уступил еще более сильному, чем у него самого, характеру. А затем где-то в уголке подсознания Сэм мельком увидел что-то темное и неприятное, проблеск понимания того, что пыталась объяснить ему Сюзанна. Что мечты и предвидения недостаточно. Что они не спасут от одиночества и не позволят отдалить старость. Что в мире существует такая любовь, которая ему недоступна. Сюзанна постигла эту любовь, а он нет. И он потерял ее, потому что не смог дать ей эту любовь и принять любовь от нее.
Сэм поморгал и взял свой пиджак. Ну и Бог с ней — ему не нужна Сюзанна. Ему никто не нужен. С него достаточно мира идей, лежащего у его ног.
Сэм зажал воротник пиджака в кулаке и посмотрел на Янка:
— «Победители» — это твоя игра, да? Янк медленно кивнул:
— Это последняя из изобретенных мною игр. Я закончил ее как раз перед тем, как ты заставил меня уйти из «Атари».
— Почему ты раньше не рассказал нам об этом?
— Да вы все так ей увлекались, что мне было неудобно. Я собирался рассказать тебе, но потом прошло слишком много времени, стало совсем неловко.
Сэм мог закричать, что пари было нечестным, но Янк был величайшим из всех известных ему инженеров и он заслуживал уважения.
— Это хорошая игра, Янк, — хрипло произнес он. — Действительно хорошая игра.
Сэм повернулся и направился к двери.
И столкнулся с Митчелом Блейном.
Митч ворвался в офис. Лицо его пылало, голубая рубашка от пота прилипла к груди. Светло-голубые глаза метали молнии.
— Что здесь, черт побери, происходит? — зарычал он.
Ноги сами понесли Пейджи к Блейну, и она спрятала свое маленькое тело в его руках. За ним можно жить как за каменной стеной. Так же хорошо, как с отцом. Это был единственный островок стабильности в мире, где все, кто был близок к ней, сошли с ума. Пейджи позвонила ему сразу, как только поняла, что они действительно собираются играть в эту безумную игру. Но Митч опоздал.
— Слишком поздно, — сказала она. — Все кончено.
Митч обнял Пейджи за плечи и прижал к себе. У него были сильные и добрые руки, как у отца, когда она была ребенком. Пейджи хотелось свернуться на груди у Митча калачиком и позволить защищать ее от всех напастей.
— Неплохо бы, чтобы у кого-нибудь поскорее развязался язык, — сердито произнес Митч, крепко прижимая к себе Пейджи. — Давай, Сюзанна, рассказывай, что случилось.
Сюзанна пожала плечами со всей беспечностью непоколебимого президента корпорации «Сисвэл» — бесстрашной женщины-воительницы, готовой обрушиться на каждого, кто угрожает ее компании. Но когда она увидела сестру, свернувшуюся в больших руках Митча, нижняя губа у нее задрожала.
— Янк меня выиграл.
Глаза Митча впились в Янка. Взгляд был не менее разящим, чем снаряды «Победителей».
— Что это значит?
— Все очень просто, Митч, — сказал Янк. — Сэм отказался признать тот факт, что Сюзанна не желает его присутствия в своей жизни, и мы с ним устроили соревнование. Кто выиграет, тот получит Сюзанну. Выиграл я.
Где-то в глубине сильного тридцативосьмилетнего тела Митча еще жили рефлексы универсального принимающего игрока. Он со сдавленным ревом выпустил Пейджи из рук и, зацепившись за угол стола, ринулся прямо на Янка Янковского.
Янк немедленно рухнул на пол.
Пейджи завизжала, Сюзанна заорала, и обе женщины бросились через маленькую комнату к Митчу — одна из них пыталась оттащить его за ноги, другая — за руки.
— Отпусти его! — кричала Пейджи, вцепившись Митчу в бедра. — Отпусти, или ты убьешь его!
Сюзанна тащила Блейна за голубую оксфордскую фирменную рубашку (подкрахмаливать разрешается лишь слегка).
— Прекрати. Митч! Нет! Не делай этого!
Сэм стоял в дверном проеме и наблюдал за сражающейся на полу четверкой. Боже, он, пожалуй, лучше уйдет.
Митч стряхнул с себя женщин, поднял Янка на ноги и грохнул им о разделительную перегородку. Перегородка тут же рухнула, и мужчины оказались в соседней комнате.
Наблюдая за дерущимися, Сэм обратил внимание на выражение их лиц и наконец понял, как замечательно эти люди подходят друг другу. Раньше от него это ускользало, потому что он был слишком занят собой. Сэм покачал головой, удивляясь собственной глупости.
— Отпусти его, Митч! — закричала Сюзанна. Она мертвой хваткой впилась в руку Блейна. Но что-то отвлекло ее — еле заметное движение, зафиксированное боковым зрением. Она повернула голову и увидела Сэма, собиравшегося выйти из офиса.
Их взгляды встретились. Когда Сюзанна заметила смирение в глазах Сэма, у нее слегка перехватило дыхание — она поняла, что он наконец отпускает ее.
— Пока, малышка, — сказал Сэм. — Когда-нибудь увидимся.
На какие-то мгновения глаза их закрылись, а затем Сюзанна кивнула головой — этим жестом она прощалась со своей первой настоящей любовью.
До свидания, Сэм Гэмбл! Удачи тебе.
Губы Сэма скривились в знакомой нахальной улыбке — улыбке пирата-мотоциклиста, похитившего ее с собственной свадьбы и изменившего ее судьбу. Затем он повернулся к ним спиной и отправился на завоевание нового неведомого мира.
Из громкоговорителя раздались звуки песни «Танцуй твист и ори».
— А ну, нападай на меня! — приказывал Митч. Голос его не предвещал ничего хорошего, но было видно, что ему непросто заставить себя заехать по физиономии противнику, который ведет себя так миролюбиво и неумело. — Нападай на меня, сукин ты сын!
Когда дело дошло до рукоприкладства, это, кажется, обескуражило Янка. Хотя ему нравилась сама идея наконец подраться после всех этих лет, но сам процесс драки его не вдохновлял. Абсолютно не было времени ничего продумать. Нельзя было ничего оценить и спланировать.
У Митча было больше проблем с женщинами, чем с Янком. Сестры Фальконер висели на нем словно репейник. Не успевал он стряхнуть одну, как тут же набрасывалась другая. Пейджи ухватила его за шею, Сюзанна тащила за талию. У Митча начало болеть колено, он повредил локоть, ломая перегородку. Чем, черт возьми, он занимается? Он — отец двоих детей, член совета директоров «Юнайтед вэй»! Отдает ли он себе в конце концов отчет, что здесь делает?
Митч отпустил Янка и ослабил хватку Пейджи вокруг своей шеи. Увидев, что он прекратил драку, Сюзанна разжала руки, обхватившие его талию.
Когда Митч уставился на Янка, тот беспомощно заморгал глазами.
— И не думай о том, чтобы вести Сюзанну в постель!
— Да нет! — поморгал Янк. — Мне вообще не нравится эта идея.
Последовала долгая пауза. Митч посмотрел на Янка, затем на Сюзанну. Напряжение оставляло его, словно воздух выходил из надутого шара.
Янк продолжал моргать.
— Прошу прощения, я, кажется, потерял контактные линзы.
Все опустились на пол, ползая в поисках пропажи и довольные тем, что не надо пока выяснять отношения. Пейджи обнаружила чудом уцелевшие линзы под одной из карт «ролодекса». Митч поправил галстук и потер поврежденный локоть. Сюзанна стала искать свою туфлю.
— Это непросто… — сказал Янк, вставив линзы и изучая поврежденные суставы пальцев. — Непросто найти способ, как нам из всего этого выпутаться. У нас с Сэмом была сделка. Мне неприятно, что я вел себя не совсем честно. Конечно, мне следовало бы сказать ему, что это я создал «Победителей». Но в любом случае две ошибки не приводят к правильному результату. У нас с Сэмом была сделка, и теперь на меня возложены определенные обязательства.
Теперь уже Сюзанне захотелось ему хорошенько врезать. Она направилась к Янку, заметно прихрамывая, поскольку все еще не нашла свою туфлю.
— Послушай, Янк, оставь меня в покое! Все кончено! Ваше соревнование было бессмысленным.
Митч, к изумлению Сюзанны, вдруг заорал на нее:
— Заткнись, Сюзанна! Ты можешь все разнести на куски, когда дело касается корпорации, но абсолютно беспомощна при устройстве своей личной жизни. Я слишком долго все пускал на самотек! Шесть недель ходил за тобой, поджав хвост, ожидая, что ты перестанешь смотреть на меня как на последнего врага! Все, с меня достаточно!
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать!
— Я разговариваю с тобой так, как считаю нужным. Сейчас у меня право голоса! — Митч повернулся к Янку: — Давай заключим дополнительную сделку.
— Дополнительную сделку? Да, конечно, это отличная идея.
Пейджи почувствовала, что ее сердце готово вырваться из груди.
— Чего же ты хочешь? — спросил Митч, довольный тем, что снова может влиять на ситуацию. Янк задумался, потом сказал:
— Ты можешь предложить мне за нее денежную компенсацию. Тогда все формальности будут соблюдены.
Поскольку Митч собаку съел на заключении сделок, он знал, как надо действовать.
— Я даю тебе пять долларов.
— Пять долларов! — Сюзанна непроизвольно двинулась в их сторону. — Ты сказал пять долларов?
— Отлично, я согласен, — ответил Янк. — Только, если ты не против, — наличными. А то я вечно теряю чеки.
Митч достал бумажник и заглянул в него.
— У меня только две двадцатки. У тебя будет сдача?
Янк раскрыл свой бумажник и изучил его содержимое.
— Прошу прощения, но у меня самого тоже только двадцатка. Пейджи?
Когда Пейджи раскрыла свою сумочку, ей с трудом удавалось сохранять спокойствие. Руки у нее так дрожали, что она ничего не могла там отыскать. Отчаявшись, она вытряхнула содержимое сумочки на стол — во все стороны покатились тюбики губной помады, посыпались пластинки жевательной резинки. Пейджи судорожно взяла бумажник и заглянула в отделение для банкнот.
— Нет, у меня нет, — всхлипнула она. — Боже, у меня только пятьдесят. А что толку с пятидесятки! — Затем она повернулась к Митчу и закричала: — Да ради Бога, дай ему двадцать!
Сюзанна предприняла попытку восстановить собственное достоинство. Она произнесла холодным, словно Снежная королева, голосом:
— Если это аукцион, я плачу двадцать и выкупаю себя обратно.
— Это не аукцион, — твердо сказал Янк. — Это было бы непорядочно.
Пейджи закашлялась, и Янк нежно похлопал ее по спине.
Митч протянул двадцать долларов:
— Вернешь мне сдачу.
Янк кивнул и притянул Пейджи к себе. Когда его изрядно побитый подбородок застыл у девушки на макушке, он на мгновение закрыл глаза.
Пейджи прижалась к груди Янка, а затем словно оцепенела, вспомнив, сколько ей пришлось из-за него пережить.
Янк дрался из-за Сюзанны. Трое мужчин дрались из-за ее сестры. Не один, а трое! Они что, забыли, что она — Пейджи — самая красивая? Неужели они забыли, что это она сводит мужчин с ума?
А Янк помнил. Он глядел на нее, на то самое очаровательное белокурое создание, в которое так отчаянно влюбился. Она вобрала в себя всех девушек, которые его отвергли, всех тех, кто смеялся над его неловкостью и игнорировал его существование. Всю жизнь он стоял на обочине и смотрел на таких женщин, как Пейджи Фальконер, женщин, проходивших мимо, не поднимая на него глаз. Но теперь все это уже позади!
Кто бы мог предположить, что такая девушка, как Пейджи, влюбится в такого парня, как он? Но Янк знал, что она любит его. Он с самого начала почувствовал, как близки их души, — с того самого вечера на берегу моря в Наксосе. Но Янк хотел, чтобы они остались с Пейджи навсегда, и он дал ей время, чтобы она сама пришла к этому, — хотя с самого первого вечера ему хотелось привязать к себе Пейджи так крепко, чтобы она никогда не смогла уйти.
А этим вечером он до смерти напугал ее. То, что он сделал ради Сюзанны, причинило Пейджи страшные страдания. Она была в шоке. Янк все это видел и теперь должен загладить свою вину.
— Сюзанна, меня несколько дней не будет на работе, — сказал Янк. — Нам с Пейджи надо какое-то время побыть вдвоем.
Губы Пейджи скривились, а глаза заблестели, словно у королевы школьного бала, которую заставляют танцевать с самым безобразным мальчиком класса.
— Да никуда я с тобой не пойду — даже если ты останешься самым последним мужчиной на Земле. Ты недотепа! Полный и абсолютный недотепа!
Янку потребовалось время, чтобы оценить ситуацию. У него была подлинная страсть к истине, как у настоящего ученого. Перехитрив Сэма, он почувствовал себя несчастным, хотя сделал это из лучших побуждений. Итак, сегодня вечером он уже один раз поступился своими моральными принципами. Второй раз подобное не произойдет.
Так ли он в этом уверен?
— Отлично, Пейджи, — произнес Янк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68