— Потом, улыбнувшись, добавил: — Подумав, я склоняюсь к мысли, что пока лучше остановиться на варианте «отец». Так тебе будет удобнее.
— Отец? — Ее сердце подпрыгнуло. Какое чудесное слово! Ее родной отец умер, и ей отчаянно хотелось спросить этого золотого принца, не означает ли это, что теперь она будет его маленькой дочкой. Но задавать вопросы личного характера было бы верхом невежливости, и она прикусила язык.
— Теперь, когда мы покончили с этой проблемой, не скажешь ли мне, отчего ты не можешь заснуть?
Она с несчастным видом смотрела перед собой.
— Я бо-боюсь, что могу — не нарочно, разумеется, — по чистой случайности… По моей вине могут произойти неприятности на самолетном сиденье.
— Неприятности?
Она жалко кивнула. Ну как объяснить такую ужасную вещь этому блестящему человеку?
Некоторое время он молчал. Она боялась посмотреть на него, боялась увидеть в его лице отвращение. Она разглядывала плетеную спинку переднего кресла.
— Понятно, — наконец промолвил он. — Интересная задачка. И как же мы будем ее решать?
Она не отрывала глаз от спинки переднего сиденья. Похоже, он ждал от нее каких-нибудь предложений, и она робко сказала:
— Может, вы будете щипать меня за руку, если я стану засыпать?
— Хм-м. Ну что же, наверное, я могу так делать. Разве что сам засну и не замечу, когда заснешь ты. По-моему, у меня есть идея получше.
Осторожно повернув голову, она посмотрела на него. Он соединил кончики пальцев обеих рук, сосредоточенно нахмурив лоб.
— А что, если… — сказал он. — Что, если мы оба закроем глаза и немного поспим? Тогда, если ты проснешься и обнаружишь, что произошли… хм, неприятности, дерни меня за руку. Я попрошу у стюардессы стакан воды и, когда она его принесет, случайно вылью тебе на юбку и на сиденье.
Быстрый ум Сюзанны в считанные мгновения уловил потрясающее великолепие его плана.
— О да! — прошептала она на одном выдохе. — Да, пожалуйста!
Сюзанна проспала не один час. Проснулась она сухой, чувствовала себя отдохнувшей и такой счастливой, как никогда в жизни.
С тем же ощущением счастья прожила она и первые несколько калифорнийских дней в месте, называемом Фалькон-Хилл. Дом, огромный, словно замок, был весь наполнен солнечным светом. Здесь выяснилось, что у нее есть прелестная румяная сестренка трех лет по имени Пейджи, позволявшая Сюзанне играть с собой; вдобавок она видела свою красивую маму каждый день, а не только за чаем в «Плаза». Каждую ночь ее новый отец заходил к ней в спальню и оставлял стакан воды, чтобы в случае неприятности она могла вылить его на простыни. Сюзанна неистово, до боли полюбила его.
С тех пор как ему исполнилось пятнадцать, Джоэл Фальконер постоянно стремился побольше узнать о Томе Уотсоне, основателе компании ИБМ. Он жадно следил, как Уотсон постепенно превращает свою фирму в одну из самых преуспевающих корпорации в мире. Ему хотелось, чтобы то же произошло и с компанией «Фалькон тайпрайтер», которую его отец Бен вместе с дядей Льюисом основали в 1913 году, быть просто хорошим Джоэлу Фальконеру было недостаточно. Он должен был стать лучше всех!
Вернувшись со второй мировой воины полным самых радужных надежд, Джоэл познакомил отца и дядю с дерзкими планами расширения компании. Продажа пишущих машинок — дело временное, убеждал он. Им необходимо атаковать ИБМ на ее собственной территории, начав выпуск счетных устройств. Нужно стараться раздобыть правительственные заказы и непрерывно наращивать сбыт.
Его дядюшка, Льюис Фальконер, вечно щеголявший в блестящих костюмах, двухцветных туфлях и не выпускавший изо рта гаванскую сигару, отверг все предложения племянника.
— Послушай, приятель, мы с твоим отцом уже стали миллионерами дважды или трижды. Зачем нам еще деньги?
— Чтобы стать самыми лучшими, — отвечал Джоэл, поджимая губы и весь кипя от отчаяния. — Чтобы заставить Уотсона с его ИБМ побегать за своими денежками!
Льюис скользнул взглядом по коротко подстриженной голове Джоэла и его кольцу выпускника Стэнфорда.
— Все это ерунда, мой мальчик. У тебя еще молоко на губах не обсохло, а ты уже поучаешь нас с отцом, как управлять нами же основанной компанией.
Бен Фальконер, приобретший с годами больше светского лоска, нежели его брат, заинтересовался идеями Джоэла, но пока воздерживался от решительных перемен, которых, по утверждению сына, требовала послевоенная экономика страны. И все же Джоэл был убежден, что сможет повлиять на отца, если только найдет способ избавиться от дядюшки Льюиса.
В порыве, который, как выяснилось позже, оказался провидческим, Джоэл стал прихватывать патенты, имеющие отношение к зарождающейся компьютерной индустрии. Тогда же он начал систематически обхаживать крупных чинов компании «Фалькон тайпрайтер», и посредством незначительных усилий ему удалось вынудить своего дядю совершать один за другим все более грубые промахи. На все эти маневры ушло два года, но в конце концов ему удалось избавиться от Льюиса Фальконера.
В последний день своего пребывания в созданной с его помощью компании Льюис схлестнулся с Беном в удобном, отделанном панелями офисе брата.
— Бенни, ты запускаешь лису в курятник, — предостерег он заплетающимся языком — никаких причин, чтобы дожидаться полудня для первой за день рюмки, уже не было. — Береги свою задницу, парень, потому как сейчас он начнет охоту на тебя.
Что за чушь, подумал про себя Бен, втайне гордясь сыном, сумевшим избавить компанию от человека, ставшего обузой.
Сама мысль о том, что нужно опасаться за безопасность собственного положения, казалась ему совершенно нелепой. Он как-никак президент компании, лицо, можно сказать, неприкосновенное. Да и потом, ведь Джоэл-то его родной сын!
Годом позже, в возрасте тридцати лет, Джоэл Фальконер вынудил своего отца досрочно уйти в отставку, а сам перенял у него бразды правления фирмой, незадолго до этого переименованной в «Фалькон бизнес текнолоджиз», или, как ее стали называть, ФБТ. Эта компания тотчас начала процветать сверх всяких ожиданий.
Две недели спустя после прибытия Сюзанны в Калифорнию в ФБТ торжественно отмечали восьмую годовщину восшествия Джоэла на пост президента и одновременно открытие новой штаб-квартиры вблизи Пало-Альто. Ее официальное название было Центр корпоративной деятельности ФБТ, но вскоре она стала называться просто — Замок. В глубине души Джоэлу льстило такое название. В конце концов, где и жить-то королю, как не в замке?
Нельзя сказать, что он всерьез сравнивал себя с королем. Но в королевстве, именуемом «Фалькон бизнес текнолоджиз», он определенно обладал неограниченной властью. И если президент Соединенных Штатов отвечал перед своим народом, то Джоэл был подотчетен только самому себе да тщательно подобранному совету директоров. Он был горд, что ему удалось сделать так много в столь молодом возрасте. В свои тридцать восемь он был одним из самых влиятельных людей в кругах американских промышленников. Вот бы ему еще столько же умения в управлении домашними делами!
Вставив в манжеты запонки с ониксом, он нетерпеливо посмотрел на жену. Сидя за туалетным столиком, она красила губы, еще совсем недавно с необычайным умением обслужившие его тело. В свои тридцать три года Кэй только входила в пору расцвета своей красоты. Каждый раз, когда она наклонялась к зеркалу, ее грудь соблазнительно оттягивала лиф комбинации. Жена занималась подкрашиванием губ с полной сосредоточенностью, словно эта простая операция требовала напряжения всех клеточек ее серого вещества, — что не так уж далеко от истины, подумал Джоэл.
— Кэй, ты опять опаздываешь, — проворчал он. — Ведь знаешь, какое важное сегодня мероприятие. Ты же обещала собраться вовремя.
— Разве? — невнятно откликнулась она и поискала глазами украшенный камнями колпачок от помады. Пряди каштановых волос ее короткой итальянской стрижки, словно перья, обрамляли скулы, смягчая черты, которые она уже успела оттенить макияжем. Ее губы были слишком полными, чтобы считаться модными, но ему они всегда нравились. Может быть, даже слишком. Ее рот подходил скорее проститутке, чем жене влиятельного человека.
— Дорогой, не надо сердиться, — сказала она. — С тех пор как ты вернулся из Нью-Йорка, ты постоянно сердишься на меня.
— И ты еще упрекаешь меня? Я всегда знал, что ты глупа, но даже и представить не мог, что до такой степени!
Кэй потянулась за сигаретой и попутно подправила мизинцем тонкую дугу брови.
— Только не надо опять начинать на меня кричать, Джоэл! Я уже объясняла, что это не моя вина. Когда бы я ни навещала Сюзанну, она всегда была хорошо одета. Откуда же мне было знать, что там все так плохо?
Джоэл проглотил возражение, понимая, что в противном случае его женушка не будет готова еще долго. Что за кошмарный брак он на себя навьючил! Правда, он предпочитал не слишком критично рассматривать чувственную сторону своей натуры, которая влекла его к таким женщинам, как Кэй, — к эдаким соблазнительным кошечкам из знатных семей, вытворяющим чудеса в постели, но совершенно не приспособленным к повседневной жизни. В конце концов, могущественным людям позволительно иметь некоторые слабости, касающиеся плотских утех. Некоторое время он тешил себя мыслью о разводе, однако такого рода скандалы были опасны для человека его положения. И ему не оставалось ничего другого, как упрекать ее за то, что она никак не желала приблизиться к тому типу положительной во всех отношениях женщины, которая нужна мужчине с его статусом.
— Дорогой, тебе не попадались мои сережки? С сапфирами.
Она пошарила на туалетном столике, среди царившего там беспорядка, в тщетной надежде, что ее дорогие сережки, возможно, завалились между бутылочками «Макс Фактор» и кубиками диетических леденцов «Аидс».
— Господи, Кэй, если ты опять засунула эти сапфиры не туда, куда надо, мне придется отобрать их у тебя. Ты хоть представляешь, сколько они стоят?
Она рассеянно вновь взяла губную помаду.
— Уверена, что целое состояние. Вспомнила! Я сняла их в гостиной и положила в ящик секретера, так что я их не потеряла. Будь паинькой, принеси их мне!
Он вышел из спальни и спустился по лестнице вниз. Пройдя в гостиную, он не заметил Сюзанну, маленькой тихой мышкой сидевшую на стуле в углу, подогнув ноги под подол своей новой хлопковой ночной рубашки; она увидела Джоэла, и ее глаза засветились обожанием.
— Проклятие! — Ящики секретера орехового дерева, как обычно, таили сваленные в беспорядке безделушки Кэй, но сережек там не было. — Черт бы все это побрал! Куда она могла их забросить?
— Могу я вам чем-нибудь помочь, отец? — почтительно осведомилась Сюзанна, соскользнув со стула и подойдя к нему. Джоэл запретил заплетать ей косички, и теперь ее волосы свободно свисали прямыми прядями. Приблизившись, она с таким беспокойством посмотрела на Джоэла, что у того сердце сжалось в груди. Обладая громадным могуществом, он еще острее ощущал ее абсолютную беспомощность и зависимость от него. Она была так серьезна, так тиха, так чрезмерно учтива со своим старомодным словарем и отчаянным подобострастием.
Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо в такой же степени ощущал свое покровительство в отношении другого человеческого существа — даже в отношении своей дочери. У малютки Пейджи была целая армия нянек, следивших за ее самочувствием. А у этой маленькой реликтовой девочки не было никого, кроме самой себя.
— Твоя мама где-то здесь оставляла сережки.
— Сережки? Может, синенькие?
— Да, в них сапфиры. Откуда ты знаешь? Ты что, видела их?
— Вчера я видела, как мама положила какие-то сережки в ту вазу на камине.
Подойдя к вазе, Джоэл действительно извлек из нее сережки. Он улыбнулся Сюзанне. Ее губы скривились в ответ. Это была пусть слабая, неуверенная, но все же улыбка.
— Ты хорошая девочка, — мягко произнес он. — Ты очень хорошая девочка! — И притянул ее к себе.
Никто из них двоих и представить не мог, что в этот момент шестилетняя Сюзанна сделала первый шаг к тому, чтобы стать такой положительной во всех отношениях женой, в которой так отчаянно нуждался Джоэл.
Глава 2
Следующий год начался как в сказке. Джоэл удочерил ее официально, и она стала его настоящей дочерью — уже не Сюзанной Лидиард, а Сюзанной Фальконер. Девочка впервые пошла в школу, и учителя хвалили ее, поскольку она была самой способной ученицей в классе. Сюзанна перестала мочиться в постель и стала больше улыбаться. Казалось, ее полюбили все, кроме матери.
Сюзанна изо всех сил старалась угодить матери, но ничего не помогало. Девочка всегда была чистенькой и аккуратной, словно блестящий новый пенни, и делала все, что ей скажут, но Кэй продолжала ворчать.
— Да перестань ты так юлить передо мной, — вспыхивала Кэй по крайней мере один раз в день. — Я тебе сто раз повторяла! Меня прямо в дрожь бросает от твоего вида!
Когда мать оказывалась поблизости, Сюзанна не забывала тихонечко кашлянуть, чтобы Кэй знала о ее присутствии.
Кэй любила Пейджи гораздо больше, чем старшую дочь, и Сюзанна не винила ее в этом. Пейджи была таким очаровательным ребенком, что Сюзанна сразу же превратила себя в добровольную рабыню своей крохотной сводной сестрички. Она приносила ей игрушки, играла с малышкой или успокаивала ее, когда та начинала плакать. Для Сюзанны было невыносимо видеть, как пухлое розовое личико Пейджи морщится и по нему текут слезы.
— Ты ее разбалуешь, — заявила однажды Кэй, глядя поверх газетных страниц со светской хроникой и стряхивая пепел с сигареты. — Нельзя ей давать все, что она захочет!
Сюзанна с сожалением забрала свою новую куклу Барби из цепких ручек Пейджи. Голубые глазки малышки потемнели, и она в знак протеста заплакала. Все попытки Сюзанны отвлечь сестричку другими игрушками были безуспешны, и рев становился все сильнее. Наконец мать с шумом сложила газету.
— Ради Бога! — раздраженно закричала Кай. — Да пусть она поиграет с твоей Барби! Если она сломает ее, я куплю тебе новую.
Только отец не поддавался чарам Пейджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68