Сюзанна почувствовала, как капля повисла там, сочная и тяжелая. Прежде чем капля сорвалась вниз, Сэм наклонился вперед и слизнул ее.
— Люблю мед, — пробормотал он, не отрываясь от ее рта.
Он провел языком по ее губе. Она всхлипнула и закрыла глаза, чувствуя, как теряет контроль над своим телом. Он прошелся поцелуями вдоль ее шеи, оставляя на ней липкий след.
— Тебе нравится мед? — прошептал он.
— Да. О да.
Расстегнув лифчик, он сдвинул тонкую материю в сторону. От холодного воздуха по коже побежали мурашки, его пальцы поглаживали ее. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать. И внезапно почувствовала, как что-то грубое царапает кожу. Открыв глаза, она увидела, как он намеренно водит желтым пластиковым носиком взад и вперед по ее соску. Потом он выдавил каплю меда на ее покрытую пупырышками плоть.
Она вскрикнула, когда он опустил голову и начал ее облизывать.
Этот крик ее освободил — она была уже не в силах себя контролировать. Сюзанна больше уже не могла оставаться хорошей девочкой — непорочной принцессой с бесчувственной грудью и плотно сжатыми ногами. Она схватила его волосы и сжала их. Затем поднесла кулаки ко рту и попробовала на вкус эти длинные грубые пряди. Она хотела съесть его, его волосы, его силу, его наглую отвагу.
С порочной ухмылкой он поднял ее и прижал к отвратительным обоям. Она обхватила его затылок руками и прижалась ртом к его губам. Поцелуи был горячим и смелым, полным ароматов арахисового масла и меда.
Он потянул лиф ее платья вниз и стал стягивать его с плеч, и ей пришлось опустить руки. Она дотронулась до его упругих юношеских ягодиц и сжала их через грубую ткань джинсов.
Он начал бормотать неприличные слова, грязные короткие фразы, сообщая, что сделает с ней и что она сделает ему, грубые, невероятно изобретательные сонеты бесстыдства. Говоря так, он снял с нее платье и стянул шелковые трусики. Ее руки плохо воспитанной девочки рванулись к «молнии» его джинсов. Его плоть была такой твердой, что ей пришлось изрядно повозиться с «молнией».
— Хочу…
— Я сделаю тебя…
— Прежде чем я кончу, ты…
Что бы он ни предлагал, она в ответ кричала «да».
А потом он взял ее, опрокинув на спину. Отвратительная кухня закружилась вокруг, когда Сюзанна воплощала в жизнь свои мечты испорченной девчонки. Его длинные волосы плохого мальчишки изнутри щекотали ей бедра, совсем так, как это бывало в ее воображении. Его рот, казалось, охватывал ее всю. Она едва дышала. Она умирала. Прошло совсем немного времени, и она рассыпалась вдребезги. Она слышала свой голос, и ей казалось, что это не она, а кто-то другой стонет и кричит вновь и вновь.
Спустившись на землю, Сюзанна поняла, что именно этого ей и не хватало. Но чувство полного удовлетворения исчезло, едва она вспомнила, как бесстыдно вела себя. Что он о ней подумает? Нужно найти слова оправдания, попробовать как-то объясниться.
Он поцеловал внутреннюю поверхность ее бедра.
— Хочешь есть? — спросил он. — Бедная голодная бэби!
Чувство усталости прокралось в нее, когда он стал ворковать:
— Я позабочусь о тебе, бедняжка. Я накормлю тебя.
После чего прижался ртом к ее губам и начал все сначала.
— Я хочу это вот так, — сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к ней, она так и не поняла. — Я хочу тебя вот так.
И вошел в нее. Он был молод и груб, эгоистичен до мозга костей и нетерпелив. Он двигался между ее породистых бедер, наполняя ее своей энергией дерзкого, витающего в облаках мыслителя, который никогда не сможет насытиться в жизни ничем — даже сексом.
Она вскрикивала с каждым толчком, впившись в него пальцами и умоляя продолжать. Они катались по жесткому полу, отпихивая стулья и натыкаясь на шкафы. Ее волосы переплелись с его волосами, ее длинные стройные ноги обхватили его ноги, более сильные и смуглые. Излившись в нее, он издал рык удовлетворения.
Потом Сэм дал ей немного передохнуть. Она играла с его волосами, ухватив ртом серебряную серьгу с острова Пасхи, что избавляло от необходимости говорить.
Потом Сюзанна встала и беспокойно посмотрела на окно кухни. Он засмеялся, глядя, как она, отпрянув от него, задернула занавеску.
— Там никого нет, — сказал он, почесывая плоский живот смуглой рукой. — Никто ничего не увидит.
— Лучше обезопаситься, чем потом сожалеть, — произнесла она банальную фразу.
Сэм, хрипло хохотнув, одним махом отправил в рот то, что осталось от сандвича с арахисовым маслом, и с набитым ртом проговорил:
— Ты меня изматываешь. Честное слово, изматываешь!
Затем поднял пластиковую бутыль с медом и вновь подступил к ней.
Глава 9
Спальня Сэма отличалась от остальных комнат дома простотой убранства и напоминала скорее монашескую келью. В ней стоял прочный старинный сундук да висела простая книжная полка с хорошей стереосистемой. Ничто не украшало стен, выкрашенных девственно-белой краской, на крышке сундука не было никаких безделушек.
Сюзанна беспокойно заметалась на двуспальной кровати. Ее волосы, все еще влажные после душа, который она вместе с Сэмом приняла несколько часов назад, налипли вокруг шеи. Мир, в котором жила Сюзанна, перевернулся вверх дном, и от этого у нее кружилась голова. Логически мыслящая часть ее сознания — та самая, что позволяла преуспевать в науках и математике, когда она ходила в школу, — теперь не давала ей уснуть и неустанно напоминала о кризисном положении, в котором она оказалась.
У нее нет ни одежды, ни денег. Утром ее банковские счета будут закрыты. Она любит отца, но удастся ли ей хоть когда-нибудь заставить его понять, что произошло? И как она сможет добиться его прощения? Сюзанна повернула голову к мужчине, ради которого отказалась от всего, что имела. Даже во сне он, казалось, был чем-то взбудоражен. Лоб изборожден морщинами, губы плотно сжаты. Она не должна больше допускать физической близости, по крайней мере пока они получше не узнают друг друга.
Но даже и логическая часть мозга была не в силах заставить ее сожалеть о произошедшем между ними. Их слияние оказалось именно таким, как она и представляла. Впервые в ее жизни мужчина воздал должное ее страсти, да так, что она почувствовала от своей сексуальности удовольствие, а не стыд. Это был дар столь драгоценный, что ей с трудом поверилось в это.
Повернувшись к ней, Сэм потянулся всем телом — жаждущий, ненасытный, как все те демоны любви, которыми она грезила. Сэм прошептал ее имя. Глаза его широко раскрылись, и он улыбнулся ей.
Тут она поняла, что любит его. Это чувство было неизмеримо большим, чем просто желание, заставившее ее отвернуться ради этого мужчины от своей семьи. Когда она встретила его, внутри нее все словно умирало. Тяга к нему была такой же инстинктивной, как у изнывающего от засухи растения, дождавшегося проливного летнего дождя. Ей нужны его необузданность, его молодость, его исступленный оптимизм, она нуждалась в его бесстрашии.
Повернувшись к Сэму, Сюзанна дотронулась до серьги, лежавшей у него на щеке. Несколько минут спустя их тела сплелись вновь.
Когда Сюзанна проснулась, постель рядом с ней оказалась пустой. На спинке кровати она обнаружила одну из его спортивных маек и юбку из грубой бумажной ткани, взятую Сэмом скорее всего из шкафа матери. Перед тем как надеть майку, Сюзанна поднесла, ее к носу, но вместо запаха его кожи учуяла лишь аромат стирального порошка.
Одевшись, Сюзанна прошла в кухню. Сэма там не было, но через окно ей удалось заглянуть в гараж. Его боковая дверь была отворена, и Сюзанна увидела Сэма, стоявшего около верстака. Ей захотелось немедленно броситься через двор, просто чтобы хоть на мгновение прикоснуться к нему. Пересилив себя, она подошла к телефону и стала набирать номер Фалькон-Хилла. Руки ее дрожали. Линия была занята, и Сюзанна повесила трубку, обрадовавшись этой отсрочке. Она твердила себе, что следует попытаться связаться с Кэлом и хоть как-то извиниться за происшедшее. Но позвонить ему просто не было сил.
Выпив небольшой стакан апельсинового сока, Сюзанна вышла из дома и направилась к гаражу. Пересекая двор, она услышала отдаленный звон церковных колоколов, призывавших к воскресной утренней службе, и увидела приближавшийся к дому изрядно потрепанный «плимут». Машина остановилась, из нее вышел Янк Янковский. Он двинулся ей навстречу, своими узловатыми запястьями и костистым лицом напоминая аиста в очках. Его шевелюра выглядела еще хуже, чем при первой встрече. В ней не было ничего от крутых стрижек «пошел к черту», которые носили морские пехотинцы, но она очень напоминала модную прическу пятидесятых годов.
Янк сосредоточенно морщил лоб. Когда он подошел ближе, Сюзанна смогла разглядеть за стеклами очков его глаза. Они были светло-коричневыми и казались на редкость рассеянными. Никогда раньше ей не приходилось видеть такого совершенно отсутствующего взгляда.
— Привет! — Она вежливо протянула руку. — По-моему, нас еще не представляли друг другу. Я — Сюзанна Фальконер.
Он прошествовал мимо нее.
В изумлении она смотрела, как он входит в дверь гаража. Один носок у него был синий, второй — белый. Что за странная личность, подумалось ей.
Несколько секунд спустя она прошла в гараж. Янк и Сэм горячились, обсуждая какую-то техническую проблему. Она терпеливо ждала, пока Сэм обернется и увидит ее. Наконец он повернулся, и Сюзанна внимательно посмотрела ему в лицо, надеясь найти в нем что-то новое — ведь их жизнь так круто изменилась с последней ночи. Он выглядел, как и прежде, но в течение нескольких секунд, пока он не заговорил, Сюзанне казалось, что он вспоминает эту их ночь.
— Сьюзи, Янк изобрел новую игру. Подойди сюда. Это что-то великолепное! Ты должна поиграть.
Сюзанну подгонять не пришлось; она подошла к нему и вскоре уже с азартом стреляла по носящимся на экране мишеням, а мужчины объясняли, что ей следует делать. Ее так захватила близость Сэма, что она почти не обращала внимания на Янка. Комментарии Янка были совершенно безличны и относились сугубо к игре. И хотя он в действительности обращался именно к Сюзанне, у нее было чувство, что он по-прежнему не замечает ее. Для Янка она была всего лишь парой рук, манипулирующих его драгоценной машиной.
— Не сюда, — командовал Янк. — Идите влево!
— Готово! — закричала она. — Я подбила одну!
— Будьте внимательны! Сейчас в вас попадут!
Она решила, что это действительно забавно, но не более того. Занятие для интеллекта всего на несколько часов. Ей непонятна была одержимость Сэма этой бесполезной игрушкой.
— Ну ладно, дай и я разок сгоняю, — сказал Сэм. Она нетерпеливо отмахнулась:
— Минуточку, дай мне сыграть еще раз.
Наконец Янк отобрал у них игру и принялся устранять какие-то неполадки в плате. Пока он работал, Сэм преподал ей небольшой урок по азам электроники, показав компоненты собираемого на одной плате компьютера: интегральные схемы, разноцветные резисторы, трубочки конденсаторов, мощный транзистор с теплоотводом. Он рассказывал о проблемах миниатюризации, рисовал перед ней картину будущего, когда современные крошечные микрочипы будут казаться большими и неуклюжими. Кое-что из этого ей уже было известно, остальное она слышала впервые. Это был восхитительный мир, ставший еще прекраснее благодаря красноречию Сэма.
Потом Янк попросил Сэма помочь, и она, некоторое время понаблюдав за их работой, неохотно вернулась в дом, чтобы позвонить в Фалькон-Хилл. Номер по-прежнему был занят, и после нескольких попыток Сюзанна решила, что трубку просто не положили на рычаг. Она подумала о баталиях отца с Пейджи и почувствовала щемящую тоску, представив жизнь без его любви. В некоторых семьях любовью одаривали безоглядно, в ее же семье было по-иному.
Сюзанна попробовала позвонить Кэлу, но тоже безрезультатно. В конце концов она уселась за стол и настрочила ему письмо, прося прощения за то, чего простить было нельзя.
Вошел Сэм и с порога объявил, что они идут на обед в китайский ресторан. Сюзанна уже собралась было просить его подождать, пока она переоденется, но вспомнила, что переодеваться не во что.
Когда они выходили через черный ход, она заметила «форд», остановившийся позади «дастера» Янка.
— Черт побери, — выругался Сэм.
— Что случилось? — Неужели Анджела Гэмбл воротилась раньше срока? Что она скажет матери Сэма?
Сэм не ответил. Вместо этого он двинулся к гаражу как человек, обремененный чрезвычайно трудной миссией. Сюзанна неохотно последовала за ним.
К облегчению Сюзанны, стоявшая перед верстаком женщина оказалась приблизительно одних с ней лет — определенно не настолько старая, чтобы быть матерью Сэма, хотя ее кримпленовая блузка и синяя юбка, дополненные неважным перманентом, делали ее старше своих лет. У нее была грушевидная фигура — узкие плечики, маленький бюст и пышные бедра. Кожа была великолепна — бледная, безупречно чистая, — однако на верхней губе пробивались едва заметные усики. Не здоровенные усы — так, чепуха, с которой стильная женщина ежемесячно справляется при помощи депилятора.
— …всех пищевых групп, Янк. Я оставила вам салат из трех сортов бобов — и что же, вы хоть до чего-нибудь дотронулись? Нет! Не съели ни единого кусочка. Почки — это же чудесный источник белков, а вы съели только шоколадное хрустящее печенье. Ладно, мистер, вот что я вам скажу: впредь не буду готовить для вас никакого шоколадного печенья. Нет уж, сэр, не буду до тех пор, пока вы не станете питаться как надо!
— Оставь его, Роберта.
Женщина была так поглощена нотацией, которую читала Янку, что не слышала, как они подошли, и при звуке голоса Сэма даже подпрыгнула. Сюзанна увидела, как ее лицо заливает румянец.
— Сэм, я… я не… То есть…
Сэм не торопясь направился к ней. Он приближался походкой кривоногого велосипедиста, с видом довольно устрашающим, и Сюзанна не стала осуждать Роберту за то, что та, попятившись, отступила на несколько шагов. Он продел большой палец в поясную петлю, и Сюзанна испытала примитивную сексуальную дрожь, словно это она оказалась в положении незадачливой Роберты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68