Кэл носил подаренные ею золотые запонки с монограммой, его пальцы скользили вверх и вниз по ножке бокала. Сюзанна почувствовала горячую волну сексуального возбуждения.
— Вы абсолютно правы, графиня, — сказала она, — в этом году итальянские модельеры оказались на высоте.
Сюзанна вспомнила, как они с Кэлом впервые оказались в постели. Она была так возбуждена, так благодарна, что наконец-то нашла мужчину, который сможет избавить ее от бремени девственности. Однако все закончилось очень быстро и оказалось далеко не столь захватывающим, как она себе представляла. После ее необузданных сексуальных фантазий слишком деликатные прикосновения Кэла показались ей несколько пресноватыми и механическими.
Она помнила свое легкое замешательство, когда все кончилось.
— Ты почти выбила мне глаз, дорогая, — сказал он. — Я представить себе не мог, что ты столь… атлетична! — Он улыбнулся, как будто улыбка могла снять боль, причиненную его словами. — Я не жалуюсь, не подумай. Я просто удивлен, вот и все.
Он дал ей понять, что ее страсть была нарушением приличии, и с тех пор она вела себя более сдержанно. Теперь спальня стала еще одним местом, где ей приходилось следить за своими манерами.
Сюзанна взяла немного трюфельного торта и кивнула графине. Жуя торт, она представила себе, что проводит языком от ямочки у основания шеи Кэла вниз, по груди и через его мускулистый живот. Она воображала, как кончик ее языка превращается в тонкое, острое жало, оставляющее маленькие укусы на его коже, а потом ее язык снова становится мягким и липким.
— Еще шерри, графиня? — спросила она.
— Это было бы прекрасно, милая.
Чуть наклонив голову, Сюзанна разглядывала одного из официантов, которых наняла на этот вечер дополнительно к обычному штату прислуги. Блики от пламени свечей мерцали в ее прекрасных каштановых волосах, окрашивая локоны золотом, — так в этом свете блистали грациозные головки женщин, привыкших к благосостоянию и привилегиям в течение столетий.
Со стороны главы стола раздался еще один взрыв смеха, и Км позвал ее:
— Сюзанна, твой отец рассказывает про тебя небылицы!
Она улыбнулась:
— Мой отец никогда не рассказывает небылиц. Он просто расцвечивает правду так, чтобы она лучше подходила для его целей.
Джоэл усмехнулся и ласково посмотрел на нее.
— Но только не в этот раз, Сюзанна. Я рассказывал Кэлу про то время, когда ты увлекалась хиппи.
Она с силой сжала свое колено, но ни в голосе, ни в спокойной гладкой линии ее бровей не промелькнуло и тени волнения.
— Не слишком увлекайся, папа. Ты спугнешь бедного Кэла до того, как мы отведем его к алтарю.
— Он сделан не из такого теста. Его не испугает капелька дурацкого либерализма.
Сюзанна отпила немного из бокала, сохраняя холодную деланную улыбку, хотя тема не доставляла ей ни малейшего удовольствия.
— Не могу представить себе Сюзанну в образе хиппи! — сказал Поль Клеменс. Он был вице-президентом правления ФБТ и старинным другом Кэла.
— Сюзанна не носила четки и не жила в коммуне, — быстро перебил его Джоэл, — но, когда ей стукнуло двадцать, она пришла ко мне и заявила — весьма торжественно, как вы понимаете, — что подумывает о вступлении в Корпус мира.
Настала мгновенная тишина, и раздалось несколько смешков.
«Папа, ну пожалуйста, не делай этого, — беззвучно молила Сюзанна. — Пожалуйста, не делай мои тайны предметом обеденной болтовни!»
Она вытерла уголки губ салфеткой, оставив пятно помады на монограмме Николая Первого.
— Я думаю, никому не интересно слушать про мою глупую юность, — ответила она.
По лицу Джоэла пробежала тень неудовольствия, и Сюзанна поняла, что ее вмешательство ему не понравилось. Джоэл страшно не любил, когда кто-либо перебивал его истории.
К Сюзанне повернулась Мэдж Клеменс, жена Поля Клеменса:
— Боже мой, и как тебе в голову пришло пойти в Корпус мира? Это ведь что-то — я точно не помню — бактериальное или нечто в этом роде.
— Я была молода, — ответила Сюзанна с легкой улыбкой, небрежно пожимая плечами. — Молода и идеалистична.
Ее пальцы сильнее впились в колено.
— Ах ты, маленькая бунтарка. — Кэл снисходительно посмотрел на нее, словно Сюзанна была шаловливой десятилетней девчонкой.
Джоэл откинулся в кресле — умудренный жизнью патриций, защищающий недалеких женщин от последствий их глупых маленьких ошибок.
— Конечно, нелицеприятная лекция о политическом устройстве жизни, прочитанная старым папочкой, положила конец детским мечтаниям. Но иногда я поддразниваю ее этим.
С лица Сюзанны не сходила улыбка. Посмотрев на нее, никто и не догадывался об испытываемом ею унижении.
— Если все закончили с обедом, — непринужденно сказала она, — давайте перейдем в гостиную!
С обедом было покончено, и вечер продолжался.
Час спустя Сюзанна вела светскую беседу с женами сотрудников ФБТ на фоне ненавязчивой музыки струнного квартета филармонии Сан-Франциско. В это время подошел один из официантов и, встав у нее за спиной, прошептал:
— Там какой-то человек хочет поговорить с мистером Фальконером. Он не желает уходить, и мы провели его в библиотеку.
«Что случилось?» — подумала Сюзанна. Она извинилась перед гостями и, не желая посвящать отца в эту проблему, отправилась в библиотеку.
Первое, что бросилось в глаза, когда Сюзанна открыла дверь, были потертые подошвы мотоциклетных ботинок на массивном столе орехового дерева, столе, за которым обычно работал Джоэл Фальконер.
— Ни черта себе, разрази меня гром, — пробормотал мужской голос.
Долю секунды Сюзанна думала, что замечание относится к ней, но потом сообразила, что мужчина, подняв голову, рассматривает медный потолок библиотеки с ручной чеканкой, вывезенный из старой французской таверны.
— Чем могу служить? — холодно спросила Сюзанна, ее голос не сулил ничего хорошего.
К ее удивлению, мужчина вовсе не подпрыгнул в смущении, услышав ее вопрос. Он сбросил ноги на ковер, но продолжал сидеть, рассматривая ее.
Незнакомец казался столь явным чужаком в ее мире, что Сюзанна почувствовала странное сочетание неловкости и симпатии. Поверх черной футболки на нем была надета старая кожаная мотоциклетная куртка. У него были длинные волосы, как у индейца-апачи, которые падали прямо, как лезвие ножа, на плечи кожаной куртки. Он был примерно на год моложе ее, но гораздо нахальнее — она сразу это поняла. У гостя были высокие и плоские скулы и тонкие губы. Но больше всего Сюзанну поразили глаза незнакомца — цвета черного мрамора с янтарными крапинками. Невероятно вульгарные глаза.
Это была не распутная вульгарность. Он не пытался раздевать ее взглядом или оценивающе оглядывать с головы до ног. Ей показалось вульгарным смотреть на незнакомого человека столь выразительно.
— Я попросила бы вас удалиться, — сказала Сюзанна.
— Я хочу видеть Джоэла Фальконера.
— Его нет.
— Я не верю вам.
Почему он смотрит на нее так, будто Сюзанна какое-то экзотическое животное в зоопарке?
— Если вы хотите его увидеть, я бы порекомендовала вам организовать встречу через его офис.
— Это я уже делал. Та стерва, что сидит на его телефоне, отшила меня!
— Извините, я ничем не могу вам помочь, — ответила Сюзанна ледяным тоном.
— Как это все дерьмово!
Он медленно поднялся с кресла, и Сюзанна почувствовала, как у нее на шее начала пульсировать какая-то жилка. Она могла позвать на помощь, но страшно устала от разговоров с толстыми графинями и подагрическими вице-президентами. Ничего не случится страшного, не говоря уже об опасном, если она подождет еще несколько минут и попытается понять, что на уме у этого странника, вторгшегося в библиотеку отца.
— Как же это нехорошо с вашей стороны — говорить, что вы ничего не можете сделать! — повторил он.
— Прошу вас выйти!
— Вы кто — его жена, дочь? Вы же можете сделать все, что захотите! — Он щелкнул пальцами в воздухе перед ее глазами. — Вот так же просто вы можете устроить мне встречу с ним.
Она слегка подняла голову, глядя на него чуть свысока с подчеркнуто враждебным выражением, — прием, которым так эффективно пользовался отец.
— Я его дочь Сюзанна, и у него сегодня вечером праздник.
Зачем она сказала ему свое имя? Что на нее нашло?
— Отлично, тогда завтра! Я встречусь с ним завтра.
— Боюсь, ничего не получится.
— Боже! — Он посмотрел на нее с отвращением и тряхнул головой. — Когда я впервые вас увидел — в те первые несколько секунд, — именно тогда у меня сложилось это впечатление о вас.
Он замолчал.
Как будто сыграл первые семь нот Пятой симфонии Бетховена и остановился на восьмой. Сюзанна ждала. Белое органди поднималось и опускалось на ее груди. Она была так испугана, что у нее вспотели ладони. И не только испугана, но и возбуждена, и это не нравилось ей еще больше. Уж она-то знала, что катастрофа может возникнуть из ничего — в солнечный июньский день, из маски клоуна. И все же она не могла собраться с силами, оторваться от этого человека и пойти за помощью. Может, на нее продолжала влиять встреча с Пейджи, а может, она просто слишком много вечеров провела с людьми гораздо старше себя.
— Какое впечатление?
Казалось, слова вырвались помимо воли — и это у нее, никогда не говорившей импульсивно!
Незнакомец обошел вокруг стола, не сводя с Сюзанны своих глаз в янтарную крапинку. Когда он заговорил, его голос был низким и напряженным, чуть громче шепота.
— Впечатление, что, может быть, вы поймете.
Она слышала звуки струнного квартета, игравшего где-то в другом мире. У Сюзанны пересохло во рту.
— Что пойму?
А сейчас его глаза блуждали по ее телу беззастенчиво, беспардонно, как будто только он смог увидеть потрясающую распутницу, скрытую под этим элегантным платьем. У нее в голове промелькнул эротический образ — его рука легла на лиф ее платья и спустила его вниз. Этот кадр длился лишь мгновение, но результат был почти невыносимым — сначала по ее телу разлилось тепло, а потом Сюзанна почувствовала отвращение к себе.
Он усмехнулся, словно прочитав ее мысли, и его молодые наглые губы раскрылись. Сюзанна услышала легкий стук н осмотрелась, не понимая, откуда идет звук. Незнакомец постукивал носком одного из мотоциклетных ботинок по старому кожаному кейсу, прислоненному к боковой стенке отцовского письменного стола.
— Вы знаете, что у меня там? — напряженно спросил он, все еще ударяя носком по кейсу. Глаза его сверкали, как у воина-апачи, готовящегося снять скальп. Не в силах оторвать от него глаз, Сюзанна отрицательно покачала головой.
— У меня здесь ключи к новому обществу.
— Я… я не понимаю.
Она опять начала заикаться! Как будто подсознание посылало ей сигналы об опасности.
Неожиданно на его лице появилась другая улыбка — очаровательная, мальчишеская и совершенно обезоруживающая. Он схватил с пола кейс и швырнул его на полированную поверхность письменного стола Джоэла, не обращая ни малейшего внимания на разлетающиеся бумаги, которые были сложены в аккуратные стопки. Незнакомец похлопал по кейсу рукой.
— Здесь — изобретение колеса. Открытие огня. Первая паровая машина. Хлопковое волокно. У меня здесь — гений Эдисона и братьев Райт, Эйнштейна и Галилея. У меня здесь все затраханное будущее этого мира!
Сюзанна не обратила внимания на случайно вырвавшуюся непристойность, жар незнакомца мистическим образом передался и ей.
— Это последний барьер, — негромко сказал он. — Мы построили кооперативы на Аляске и «Макдоналдсы» в Африке. Китай покупает пепси. Пожилые леди с голубыми волосами покупают воскресные путешествия в Антарктику. Остался последний барьер, и он преодолен. Здесь!
Сюзанна постаралась сохранить холодное и безучастное выражение — не выказать ничего, о чем думала, но впервые за все время, как она себя помнила, ей не удалось с собой справиться.
Незнакомец подошел ближе, и вот они уже стоят лицом к лицу. Сюзанна ощущает на щеке его дыхание; ей хочется хоть на несколько мгновений поймать его в свои легкие, чтобы понять, на что похожа энергия этого человека.
— Барьеры в умах, — прошептал он. — Ничего больше не осталось. Вот что у меня в этом кейсе!
Мгновение Сюзанна не двигалась, а потом слова постепенно достигли холодной, логичной части ее сознания. Тут она наконец поняла, что он считает ее дурочкой, и почувствовала себя и обманутой, и рассерженной.
— Вы просто торговец, — сказала она, охваченная необъяснимым чувством сожаления, словно из рук выскользнула яркая, сияющая звезда. Он всего лишь торговец! Все это время она стояла здесь и выслушивала бредни торговца из «Электролюкса»!
Он рассмеялся. Это был юношеский смех, богатый и звучный, так непохожий на сухие мужские смешки, к которым она привыкла.
— Я был уверен, что вы так скажете. Но в действительности я продаю грезы, приключений, целый новый образ жизни!
— Моему отцу не нужен новый страховой полис.
Сюзанне с трудом удалось вложить в эту фразу достаточно сарказма. Отец бы ее не одобрил.
Незнакомец оперся бедром о письменный стол, скрестив ноги в лодыжках, и улыбнулся.
— А вы замужем?
Вопрос удивил Сюзанну.
— Нет, я… я помолвлена. Но это уж и вовсе не ваше дело, не так ли?
Нечего ей было так заикаться. Сколько Сюзанна себя помнила, она постоянно справлялась с трудными житейскими ситуациями, и эта неловкость ее огорчила. Она спрятала чувство неудобства за холодной враждебностью.
— Позвольте мне дать вам совет, мистер э-э…
— Гэмбл. Сэм Гэмбл.
«Идеальная фамилия для артиста, играющего жуликов», — подумала Сюзанна.
— Вам будет практически невозможно встретиться с моим отцом. Он ведет весьма замкнутый образ жизни. Однако можно обратиться к другим людям в ФБТ…
— Я уже видел их. Они ослы! Настоящие тупицы в костюмах-тройках. Поэтому и решил вломиться сегодня на вашу вечеринку, чтобы поговорить с вашим стариком.
— Он занят с гостями.
— Ну, тогда как насчет того, чтобы устроить мне встречу с ним в понедельник? Сделаете вы мне это?
— Нет, конечно. Он будет страшно рассержен…
— Знаете, а вы начинаете меня доставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68