— Я бы вряд ли сделал такое заявление, если бы не был готов довести это дело до конца.
— Но ты не очень хочешь жениться на ней, — сказала Пенелопа, прищурившись.
— По крайней мере не так сильно, как Блейк.
— Хм… — Она прошлась по комнате и снова села. — Ты умен, Ривердейл, но твои планы могут не осуществиться.
Блейк иногда бывает чертовски упрямым.
Джеймс сел напротив нее.
— Об этом я прекрасно осведомлен.
— Не сомневаюсь. — Ее губы изогнулись, но это не было улыбкой. — А ты знаешь, что мне присуща та же черта?
— Ты имеешь в виду упрямство? Моя дорогая Пенелопа, я бы обежал голым всю Англию в разгар зимы, лишь бы избежать споров с такими, как ты и Блейк.
— Хорошо, но если Блейк все-таки откажется жениться на Каролине, на ней женишься ты.
— Не сомневаюсь, что ты будешь держать пистолет у моего виска до тех пор, пока мы в церкви не обменяемся кольцами.
— Я не шучу, Ривердейл! — повысила голос Пенелопа.
— Знаю. Но и я не отрекаюсь от того, что сказал раньше. Рано или поздно мне надо жениться, а Каролина намного лучше тех невест, которых я мог бы найти в Лондоне.
— Ривердейл!
Он пожал плечами.
— Это правда. Мне действительно нравится Каролина, и если мне придется жениться на ней из-за того, что Блейк боится сделать это сам, — что ж, да будет так. По правде говоря, могло быть и хуже.
— Ну и дела, — вздохнула Пенелопа.
— Не беспокойся. Блейк сделает ей предложение, — уверенно сказал Джеймс. — Он не вынесет, если Каролина выйдет замуж за меня.
— Надеюсь, ты окажешься прав. — Пенелопа вздохнула и откинулась на спинку кресла. — Видит Бог, я просто хочу, чтобы он был счастлив. Неужели я прошу слишком многого?

* * *

Каролина стояла за дверью, открыв от удивления рот. Она думала, что испытала всю глубину унижения, когда Пенелопа потребовала, чтобы кто-нибудь — все равно кто! — женился на ней. Но это…
Она подавила рыдания. Унижение можно пережить и в конце концов вернуть себе душевное равновесие. Но сейчас она чувствовала нечто совсем иное. Что-то внутри ее умирало, и Каролина не была уверена, сердце это или душа.
Да это и не важно, подумала она, вернувшись в свою комнату. Важно только то, что она страдает, и эта боль останется с ней теперь на всю жизнь.
Через два часа Каролина все-таки сумела привести себя в порядок. Холодные компрессы сделали свое дело, и припухлость вокруг глаз немного уменьшилась, а несколько глубоких вдохов помогли справиться с дрожью в голосе. К сожалению, она ничего не могла поделать с выражением глаз.
Она спустилась по лестнице и приготовилась встретиться с Джеймсом и Пенелопой, чьи голоса доносились из гостиной. Каролина была рада услышать, что они перешли на другие темы.
Когда она вошла в комнату, они обсуждали театр. Увидев ее, Джеймс вскочил на ноги.
— Можно войти? — спросила Каролина.
— Конечно, — ответила Пенелопа. — Иди сюда и садись рядом со мной.
Каролина покачала головой.
— Спасибо, я лучше постою.
— Как хочешь.
— Вы не знаете, где Блейк? — спросила она. — Я не хотела бы повторять то, что собираюсь сказать, еще раз.
— Я здесь.
Каролина обернулась. Блейк стоял в дверях. Он выглядел усталым, но на щеках играл румянец, и она подумала, что он, должно быть, выходил из дома.
— Хорошо. Я хотела бы кое-что объявить, если вы позволите.
— Пожалуйста, — сказал Блейк.
Каролина пристально посмотрела на каждого из присутствующих и наконец произнесла:
— Мне не нужен муж. Мне не нужен муж, которому не нужна жена. Единственное, чего бы я хотела, — это остаться здесь до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год.
— Но, Каролина! — воскликнула Пенелопа. — Эти джентльмены скомпрометировали тебя. Ты должна позволить одному из них исправить эту оплошность.
Каролина проглотила подступивший к горлу комок. Она не была избалована жизнью, но все же у нее была своя гордость, и она не позволит Блейку Рейвенскрофту унизить ее больше, чем он это уже сделал. Она посмотрела ему прямо в глаза и произнесла:
— Леди Фэруич, эти джентльмены не сделали ничего такого, что могло бы меня скомпрометировать.
— Ничего? — спросил Блейк.
Каролина с удивлением посмотрела на него. Какого черта он это говорит, если никогда не собирается жениться?
— Ничего, что имело бы значение, — резко произнесла она.
Их глаза встретились, и Блейк понял, что она имеет в виду произошедшее между ними на пляже.
Только Каролина знала, что лжет. Время, проведенное с Блейком, было для нее бесценным. Каждая минута каждой встречи навсегда отпечатывалась в ее сердце.
Каролина проглотила слезы. Скоро она уедет, и у нее останутся одни только воспоминания. Не будет человека, сжимавшего ее в объятиях, друзей, которые подшучивали над ней, особняка на побережье, ставшего для нее за несколько недель родным домом.
Но больше всего ей будет не хватать улыбки Блейка. Он так редко улыбался, но когда это случалось… А когда он по-настоящему смеялся, ей хотелось петь от радости.
Сейчас он не улыбался. Выражение его лица было жестким, и он смотрел на нее так, словно ждал помощи. Каролина знала, что если сию же минуту не покинет комнату, то будет выглядеть последней дурой.
— Простите, — быстро произнесла она и поспешила к двери.
— Ты не можешь уйти сейчас! — воскликнула Пенелопа, вскакивая с дивана.
— Я все сказала, — не оборачиваясь, ответила Каролина.
— Но куда ты направляешься?
— На улицу.
— Каролина!
Это был голос Блейка, и от его звука на глаза Каролины навернулись слезы.
— Что? — выдавила она. Может, это прозвучало грубо, но на большее она была не способна.
— Там темно. Или ты не заметила?
— Я хочу посмотреть на звезды.
Она услышала его шаги, потом ощутила его руку на своем плече. Он увлек ее прочь от двери.
— Небо затянуто облаками, — сказал Блейк, и его голос был на удивление ласковым. — Ты не увидишь никаких звезд.
Она все равно не обернулась.
— Я знаю, что они там. Только это имеет значение.

* * *

Каролина выбежала из комнаты, и Блейк прикрыл глаза, не в силах посмотреть ей вслед.
— Видишь, что ты наделал, — услышал он голос Пенелопы. — Разбил бедной девочке сердце.
Он ничего не ответил, не зная — черт, не желая знать! — были ли слова его сестры правдой. Если он разбил ей сердце, то он настоящий мерзавец. А если это не так, то получается, что он безразличен Каролине и их единственная ночь страсти ничего для нее не значила.
И эта мысль была невыносимой.
Он не хотел думать о том, какие чувства испытывает к Каролине. Если он пойдет по этому пути, то единственным словом, ожидающим его в конце, будет любовь.
Блейк открыл глаза и увидел на лице Ривердейла явное неодобрение.
— Ты осел, Рейвенскрофт, — сказал Джеймс. — Блейк не ответил. — Марабелл мертва, — прошептал Джеймс.
Блейк повернулся к нему с такой яростью, что Пенелопа вздрогнула.
— Не упоминай ее имени! — сказал он угрожающим голосом. — Для нее нет места в этом разговоре!
— Вот именно, — парировал Джеймс. — Она умерла, и ты не можешь оплакивать ее вечно.
— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул Блейк, качая толовой. — Ты не понимаешь, что значит любить.
— А ты знаешь это слишком хорошо, — тихо проговорил Джеймс. — Ты это уже узнал.
— Блейк, — мягко сказала Пенелопа, кладя руку ему на плечо. — Я знаю, что ты любил се. Мы все ее любили. Но Марабелл не хотела бы, чтобы ты прожил свою жизнь отшельником. Ты сейчас как пустая оболочка. Ты похоронил свою душу вместе с ней.
У Блейка на щеках заиграли желваки.
— Отпусти ее, — прошептала Пенелопа. — Время пришло, Блейк. И Каролина любит тебя.
Блейк резко обернулся.
— Она сама так сказала?
По глазам сестры он видел, что Пенелопа хотела солгать. Но в конце концов она только покачала головой.
— Нет, но это видно невооруженным глазом.
— Я не хочу сделать ее несчастной, — произнес он. — Она заслуживает лучшей участи.
— Тогда женись на ней! — с жаром произнесла Пенелопа.
Он покачал головой.
— Если я женюсь на ней… Боже! Я причиню ей больше несчастий, чем вы можете представить.
— Какого черта! — взорвался Джеймс. — Перестань же наконец быть трусом. Ты боишься любить, ты боишься жить.
Единственное, чего ты не боишься, — это смерти. Я даю тебе ночь. Только одну ночь.
Блейк прищурился.
— Для чего?
— Для того, чтобы прочистить себе мозги. Но обещаю тебе: я женюсь на Каролине, если ты сам не сделаешь этого.
Подумай, сумеешь ли ты потом с этим жить?
Джеймс повернулся и вышел из комнаты.
— Он не бросает слов на ветер, — сказала Пенелопа. — И Каролина нравится ему.
— Я знаю, — огрызнулся Блейк.
Пенелопа кивнула брату и подошла к двери.
— Оставляю тебя наедине с твоими мыслями.
«Этого, — подумал Блейк, — мне хотелось бы меньше всего».

Глава 20

Га-ри-ный (прилагательное). Тихий, спокойный, мирный.
Нельзя считать прошедшие дни гариными.
Из личного словаря Каролины Трент


Каролина сидела на песке и, запрокинув голову, смотрела вверх. Как Блейк и предсказывал, небо заволокли тучи, и лунный свет блеклым маревом пробивался сквозь их серую пелену. Спасаясь от прохладного ветерка, она обхватила руками колени. Ее туфли лежали рядом на песке.
— Все равно, — сказала Каролина вслух и пошевелила в песке пальцами ног. — Это не имеет значения.
— Что не имеет значения?
Каролина вздрогнула. Блейк.
— Как тебе удалось подойти так тихо?
Блейк махнул рукой куда-то назад.
— Там, метрах в десяти, есть еще одна тропинка.
— А… Что ж, если ты решил проверить, как у меня дела, то я чувствую себя отлично, и ты можешь возвращаться домой.
— Каролина… — Он смущенно кашлянул. — Я кое-что должен сказать тебе.
Она гордо отвернулась.
— Ты не обязан оправдываться передо мной.
Блейк сел рядом, машинально перенимая ее позу.
— По некоторым причинам я решил никогда не жениться.
— Избавь меня от истории твоей жизни. Я не хочу об этом слышать.
— Тем не менее я расскажу тебе.
Каролина промолчала, и он продолжил:
— Когда умерла Марабелл… — У него прервался голос.
— Тебе не обязательно говорить, — быстро сказала Каролина.
Блейк, казалось, не слышал ее.
— Когда она умерла, я думал.., я чувствовал… Боже, как трудно это выразить словами! — Он глубоко вздохнул. — Внутри меня что-то умерло — иначе я не могу описать то, что случилось.
Каролина закусила губу. Как ей хотелось коснуться руки Блейка, успокоить его!
— Такой я тебе не нужен.
— Знаю, — с горечью согласилась она. — Я не могу соперничать с мертвой женщиной.
Блейк поморщился.
— Я поклялся никогда не жениться. Я…
— Я этого у тебя и не просила. Возможно… Впрочем, не важно.
— Возможно.., что?
Каролина покачала головой, не желая признаваться, что она, возможно, мечтала об этом.
— Продолжай, — тихо сказала она.
Блейк кивнул, хотя, очевидно, ему очень хотелось узнать, что же она имела в виду.
— Я всегда говорил себе, что не могу жениться из уважения к памяти Марабелл. И я действительно верил в это.
Но сегодня ночью я понял, что лгал себе. — Каролина вопросительно взглянула на Блейка. — Марабелл мертва, — закончил Блейк чуть хрипло. — Я не могу вернуть ее, но это я знал и раньше. Просто… — Он замолчал.
— Что «просто», Блейк?.. — осторожно спросила она. — Скажи мне.
— Я не мог предать ее мертвую, как предал, когда она была еще жива.
— Блейк, ты никого не предавал. — Каролина все же коснулась его плеча. — И когда-нибудь ты это поймешь.
— Знаю. — Он на мгновение закрыл глаза. — Она была такой упрямой. Я не мог ее остановить.
— Тогда почему ты запрещаешь себе быть счастливым?
— Это не связано с Марабелл. Дело во мне самом.
— Не понимаю.
— Я потерял нечто большее. Не знаю, от горя или гнева, но я потерял душу.
— Не правда! Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— Я ничего не чувствую! — вспыхнул он. — Разве ты не видишь, что я мертв внутри?
Она покачала головой.
— Это не правда.
Блейк схватил ее за руку и больно сжал пальцы.
— Это правда! А ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прошептала она.
— Черта с два! — Блейк выпустил ее руку и рывком вскочил на ноги. Наступило тяжелое молчание. — Джеймс сказал, что женится на тебе, — произнес он наконец.
— Понятно.
— Это все, что ты можешь сказать?
— А чего ты ждешь от меня, Блейк? Как я могу что-то решать, когда сама не знаю, чего хочу? — Каролина закрыла лицо ладонями. Она солгала, потому что точно знала, чего хочет, а Блейк стоял рядом и говорил, чтобы она вышла замуж; за другого мужчину.
Нельзя сказать, чтобы это было для нее сюрпризом, но она не думала, что будет так больно.
— Он позаботится о тебе, — тихо сказал Блейк.
— Не сомневаюсь.
— Ты примешь его предложение?
Каролина резко подняла голову.
— А тебе-то что?
— Как ты можешь спрашивать об этом?
— Мне казалось, ты ничего не чувствуешь и никого не любишь.
— Каролина, меня очень беспокоит твое будущее. Я не гожусь тебе в мужья.
— Это пустая отговорка. — Она встала. — Ты трус, Блейк Рейвенскрофт.
Каролина пошла прочь, но ноги увязали в песке, и он легко догнал ее.
— Не прикасайся ко мне! — закричала она. — Оставь меня в покое!
Но Блейк, положив руку на плечо Каролины, заставил ее остановиться.
— Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Ривердейла.
— Ты не имеешь права приказывать, что мне делать.
—
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34