https://wodolei.ru/catalog/mebel/shkaf/
Она вспомнила, как часто Роберт просил доказать ему ее любовь, убеждая, что в их отношениях нет ничего предосудительного и греховного.Она вздрогнула — с глаз ее словно спала пелена.— Я полагаю, вам следует покинуть Белфилд, моя дорогая, — сказал маркиз. — Я, конечно, не буду разглашать вашу маленькую тайну, но не могу ручаться, что мой сын тоже будет хранить молчание.Роберт. Мысль о том, что ей придется снова когда-нибудь встретиться с ним, была для нее непереносима. Не говоря ни слова, она повернулась и выбежала из комнаты.Вечером того же дня Виктория разложила на постели газету и принялась просматривать объявления. На следующий день она отправила несколько писем, в которых сообщала, что ищет место гувернантки.Спустя две недели Виктория навсегда покинула Белфилд. Глава 4 Норфолк, Англия. Семь лет спустя
Виктория неслась по газону за пятилетним сорванцом, то и дело спотыкаясь и путаясь в длинных юбках. В конце концов она была вынуждена подобрать подол — и ее больше не заботило, что любой может увидеть ее лодыжки. Гувернантка должна строго соблюдать правила этикета, но Виктория битый час гонялась за маленьким негодником, и ей было уже не до приличий.— Невилл! — крикнула она. — Невилл Холлингвуд! Сейчас же остановись!Но Невилл припустил еще быстрее.Виктория обогнула угол дома и остановилась в нерешительности, пытаясь угадать, в какую сторону побежал несносный мальчишка.— Невилл! — снова позвала она его. — Невилл!Молчание было ей ответом.— Маленькое чудовище, — пробормотала Виктория.— Как вы сказали, мисс Линдон?Виктория испуганно обернулась и увидела леди Холлингвуд, свою хозяйку.— О прошу простить меня, миледи. Я не знала, что вы здесь.— Ну конечно, — едко заметила леди Холлингвуд. — Иначе бы вы не посмели давать моему сыну такие оскорбительные прозвища.Виктория подумала, что «маленькое чудовище» отнюдь не самое оскорбительное прозвище для Невилла, но благоразумно не сказала этого вслух.— Я произнесла это ласково, в шутку, леди Холлингвуд. Ну, вы понимаете…— Я не понимаю таких двусмысленных изъявлений нежности, мисс Линдон. Полагаю, вам следует хорошенько поразмыслить над своим поведением. В моем доме вам не позволят давать какие-либо прозвища тем, кто выше вас по положению. Возвращайтесь к своим обязанностям.Пока Виктория подбирала более или менее вежливые слова для ответа, леди Холлингвуд развернулась и величественно поплыла прочь. Муж леди Холлингвуд носил титул баронета, но Виктория отнюдь не собиралась пресмыкаться перед знатью. И пятилетний Невилл Холлингвуд для нее всего лишь ребенок.Она сжала кулаки и крикнула:— Невилл!— Мисс Линдон!У Виктории чуть было не вырвался стон отчаяния. Ну вот, опять!Леди Холлингвуд сделала шаг в ее сторону и остановилась, высокомерно вздернув подбородок. Виктории ничего не оставалось, как приблизиться к ней и произнести со всей почтительностью:— Да, миледи?— Меня возмущает, что вы постоянно кричите на моего сына. Настоящая леди никогда не повышает голос.— Простите, миледи. Я только хотела отыскать мистера Невилла.— Если бы вы хорошенько смотрели за ним, вам бы не пришлось его искать.Мальчишка был верткий, как угорь, и Виктория подумала про себя, что даже сам адмирал Нельсон не сумел бы справиться с ним, но вслух смиренно промолвила:— Простите, миледи, больше этого не повторится.Леди Холлингвуд подозрительно сощурила глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это раскаяние не произвело на нее никакого впечатления.— Соблаговолите вести себя прилично хотя бы сегодня вечером.— Сегодня вечером, миледи?— Мы ждем гостей, мисс Линдон.Леди Холлингвуд утомленно вздохнула, словно уже в двадцатый раз напоминала об этом Виктории, хотя на самом деле лишь сейчас упомянула о приезде гостей. Слуги редко говорили с Викторией, и поэтому та никогда толком не знала, что творится в доме.— Гости пробудут у нас несколько дней, — продолжала леди Холлингвуд. — Все они очень важные персоны: несколько баронов, виконты и даже граф. Мы с лордом Холлингвудом вращаемся в высших кругах, как вам, должно быть, известно.Виктория невольно передернулась от отвращения при воспоминании о том времени, когда ей тоже довелось иметь дело с благородными господами. Как выяснилось, благородства в них не было ни на грош.Роберт. Его лицо тут же всплыло в ее памяти.Семь лет прошло, а она ничего не забыла. Да и как можно забыть этот гордый изгиб бровей? И его улыбку? И его объятия и поцелуи?Роберт. Все его признания и клятвы оказались обманом и ложью.— Мисс Линдон!Виктория вздрогнула и очнулась.— Да, миледи?— Я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы постарались не попадаться на глаза нашим гостям. Но если уж это случится, извольте вести себя прилично.Виктория кивнула, в глубине души проклинай эту работу, которая была ей так отчаянно нужна.— Под словом «прилично» я подразумеваю, что вы не должны, помимо всего прочего, и повышать голос.Как будто она вопит на всех без разбору, а не только на этого гадкого мальчишку!— Да, миледи.Виктория дождалась, пока леди Холлингвуд, не скрылась за поворотом. Затем, возобновив поиски Невилла, с нескрываемым удовольствием громко произнесла:— Я все равно до тебя доберусь, чертенок ты этакий!Поразмыслив, она отправилась в сад у западной стены дома, мысленно обзывая своего маленького мучителя как только в голову придет. Знал бы отец, о чем она сейчас думает! Виктория вздохнула. Она по-прежнему переписывалась с Элеонорой, но ни разу не побывала в Белфилде со времени своего отъезда. Она до сих пор не могла простить отцу его поведения в тот злосчастный вечер, и в то же время ей было невыносимо стыдно и горько оттого, что он был прав насчет Роберта.Служба гувернантки оказалась намного тяжелее, чем ей представлялось, и за семь лет Виктория сменила три места. Как выяснилось, благородным леди были не по душе гувернантки с черными густыми волосами и ярко-голубыми глазами. А тем более если они молоды и очень недурны собой. Виктория волей-неволей научилась давать отпор мужчинам, считающим ее лакомым и весьма доступным кусочком.Покачав головой, она в который раз осмотрелась вокруг. В конце концов, в этом Роберт не очень отличался от других молодых людей своего круга. Все они, похоже, только и думают о том, как бы заманить невинную девушку в свою постель. В особенности если родственники этой несчастной не достаточно влиятельны, чтобы потребовать у совратителя жениться на своей жертве.Таким образом, место гувернантки в доме Холлингвудов было для Виктории невероятной удачей, свалившейся с неба. Лорд Холлингвуд ничем не интересовался, кроме своих лошадей и борзых, и у него не было взрослых сыновей, которые отравляли бы ей жизнь своими приставаниями, приезжая домой на каникулы из своих университетов и колледжей.Но, к несчастью, у него был еще Невилл, который с первого дня стал для нее сущим наказанием. Испорченный и избалованный, он верховодил всеми в доме, но леди Холлингвуд категорически запретила Виктории наказывать или даже одергивать любимое чадо.Виктория тяжело вздохнула и пересекла лужайку, моля Бога, чтобы Невиллу не вздумалось спрятаться в зеленом лабиринте живой изгороди.— Невилл! — снова позвала она, стараясь, чтобы голос ее звучал не очень громко.— Линдон, я зде-е-сь!Маленький негодник никак не желал обращаться к ней «мисс Линдон». Когда Виктория набралась храбрости и сообщила об этом леди Холлингвуд, та только посмеялась, с удовольствием заметив, что ребенок способен и умен не по годам.— Невилл, ты где?О Господи, только не лабиринт! Ей оттуда вовек не выбраться.— Эй ты, глупая курица! Я в лабиринте!— Как гадко быть гувернанткой! Ненавижу! — со стоном пробормотала Виктория.И это была правда. Она ненавидела свою работу. Как противно было унижаться каждую секунду, раболепствовать перед хозяевами и потакать их избалованным, капризным отпрыскам! Но больше всего ее угнетало то, что она стала гувернанткой не по своей воле. У нее просто не было выбора. Виктория была уверена, Что отец Роберта вопреки своему обещанию не удержался бы от удовольствия рассказать всем о новой забаве своего сыночка. Он, без сомнения, сделал бы все от него зависящее, чтобы выжить ее из Белфилда.Поэтому она предпочла уехать сама — куда угодно и кем угодно, даже гувернанткой.Виктория вошла в лабиринт.— Невилл, ты здесь? — спросила она, с опаской продвигаясь вперед.— Здесь, здесь!Его голос доносился откуда-то слева. Виктория повернула в том же направлении.— Эй, Линдон! — завопил он. — Спорим, что ты меня не найдешь?Виктория забежала за угол, потом сделала еще один поворот, и еще, и еще.— Невилл! — сердито крикнула она. — Где ты?— Здесь, Линдон!Виктория готова была скрежетать зубами от злости. Теперь ей казалось, что мальчишка справа, за высокой зеленой изгородью. Но как попасть на ту сторону? Может, если повернуть за угол…Она сделала еще несколько поворотов, пока с ужасом не обнаружила, что окончательно заблудилась. Вдалеке раздалось злорадное хихиканье.Невилл.— Я уже снаружи, Линдон!— Невилл! — отчаянно закричала она. — Невилл!— Я пошел домой, — ехидно сообщил он. — Спокойной ночи, Линдон!Виктория в изнеможении опустилась на землю. Только бы выбраться отсюда — уж тогда она с ним расправится. И никакая леди Холлингвуд ее не остановит.Виктория все никак не могла отыскать выход. Два часа безрезультатно пробродила она по запутанному лабиринту и, вконец обессилев, уселась посреди дорожки и зарыдала. В доме наверняка заметили ее отсутствие, но вряд ли Невилл признается, что оставил ее в лабиринте. Гадкий мальчишка скорее всего соврал, сказав, что не видел ее. Ей еще повезет, если она проведет в лабиринте только одну ночь.Виктория вздохнула и взглянула на небо. Наверное, уже около девяти вечера, но сумерки еще не сгустились. Слава Богу, сейчас лето — а что, если бы это случилось зимой, когда день гаснет, едва начавшись? Хорошо, что Невиллу раньше не пришла в голову эта идея — завести ее в лабиринт.В тишине летнего вечера поплыли нежные звуки музыки — значит, праздник уже начался, и все и думать забыли о пропавшей гувернантке.— Как гадко быть гувернанткой! — в который раз за этот день пробормотала Виктория.От того, что она произнесла это вслух, легче ей не стало, но сказать ведь что-то надо было.И вдруг, когда, поддавшись отчаянию, она уже принялась воображать себе, какой поднимется переполох, если через три месяца Холлингвуды случайно обнаружат в лабиринте ее окоченевший труп, Виктория услышала чьи-то голоса.Хвала небесам! Она спасена! Виктория вскочила на ноги и уже открыла рот, чтобы закричать.Но тут до нее долетели обрывки фраз. Она тут же прикусила язык. Вот, проклятие!— Идите же сюда, жеребчик мой, — весело хихикая, прозвенел женский голосок.— Вы, как всегда, оригинальны, Элен. — В мужском голосе слышались скука и вялое любопытство.Ну надо же, как ей не везет! Восемь часов она бродит по лабиринту, и кого в конце концов встречает? Влюбленную парочку, стремящуюся уединиться. Вряд ли они обрадуются, обнаружив ее присутствие. Как это водится у благородных господ, они наверняка постараются представить все так, будто она сама во всем виновата и нарочно их здесь подстерегала.— Как противно быть гувернанткой! — горячо выдохнула Виктория, снова садясь на землю. — И как я ненавижу всех этих богатых бездельников!Игривый женский смешок внезапно оборвался, и тот же звонкий голосок удивленно спросил:— Вы что-нибудь слышали?— Помолчите, Элен.Виктория обреченно вздохнула и схватилась руками за голову. Похоже, парочка перешла к поцелуям. Но почему мужчина так груб со своей дамой?— Нет, мне правда что-то послышалось. Что если это мой муж?— Ваш муж, Элен, прекрасно знает, что вы собой представляете.— Вы хотите меня оскорбить?— Честно говоря, я об этом не думал. А вы оскорбились?Виктория представила себе, как он скрестил руки на груди и прислонился к изгороди.— Вы гадкий, гадкий! — воскликнула Элен, впрочем, без особой обиды в голосе.— В который раз вы мне об этом напоминаете — видимо, вам это приятно.— Из-за вас я и сама себя чувствую такой же мерзкой!— Полагаю, в этом вы преуспели и без моей помощи.— Ах так, сэр? Ну, берегитесь, я вас проучу!«Этого еще не хватало!» — подумала Виктория, обреченно закрыв лицо руками.Элен снова засмеялась звонким, переливчатым смехом.— А ну-ка, поймайте меня!Виктория услышала топот бегущих ног и вздохнула: по всей вероятности, ее заточение вместе с этой легкомысленной парочкой продлится еще не один час. Торопливые шаги послышались совсем близко. Виктория вскинула голову — прямо на нее из-за угла выбежала хорошенькая блондинка. Виктория и рот открыть не успела, как Элен со всего разбегу налетела на неё.— Что за черт! — взвизгнула блондинка.— Элен, Элен, как вам не стыдно, — раздался за углом мужской голос. — Ваш прелестный ротик не создан для подобных выражений.— Да помолчите вы, Макклсфилд! Здесь какая-то девчонка. — Элен повернулась к Виктории.Но Виктория смотрела на нее, ошеломленно хлопая глазами. Макклсфилд? Макклсфилд? Она в отчаянии зажмурилась. О Боже милостивый! Только не Роберт. Господи, прошу тебя, кто угодно, только не Роберт!Тяжелые шаги неумолимо приближались.— Элен, что, черт возьми, здесь происходит?Виктория медленно подняла глаза.Роберт.В горле пересохло, перехватило дыхание. О Господи, это и вправду Роберт! Он выглядит старше. Тело его по-прежнему сильное и гибкое, но на лице появились морщинки, которых не было семь лет назад, а глаза стали мрачными и пустыми.Сначала он не заметил ее, его внимание было приковано к Элен.— Она, верно, та самая, пропавшая гувернантка, о которой говорил Холлингвуд. — Он обернулся к Виктории. — И давно вы…Кровь внезапно отхлынула от его лица.— Ты?!Виктория судорожно сглотнула. Она была так уверена, что никогда его больше не увидит, что ни разу не подумала о том, как себя вести, если однажды это все-таки произойдет. В теле разлилась странная слабость, голова закружилась. Больше всего на свете Виктории хотелось сейчас провалиться сквозь землю, сделаться невидимой или на худой конец упасть в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Виктория неслась по газону за пятилетним сорванцом, то и дело спотыкаясь и путаясь в длинных юбках. В конце концов она была вынуждена подобрать подол — и ее больше не заботило, что любой может увидеть ее лодыжки. Гувернантка должна строго соблюдать правила этикета, но Виктория битый час гонялась за маленьким негодником, и ей было уже не до приличий.— Невилл! — крикнула она. — Невилл Холлингвуд! Сейчас же остановись!Но Невилл припустил еще быстрее.Виктория обогнула угол дома и остановилась в нерешительности, пытаясь угадать, в какую сторону побежал несносный мальчишка.— Невилл! — снова позвала она его. — Невилл!Молчание было ей ответом.— Маленькое чудовище, — пробормотала Виктория.— Как вы сказали, мисс Линдон?Виктория испуганно обернулась и увидела леди Холлингвуд, свою хозяйку.— О прошу простить меня, миледи. Я не знала, что вы здесь.— Ну конечно, — едко заметила леди Холлингвуд. — Иначе бы вы не посмели давать моему сыну такие оскорбительные прозвища.Виктория подумала, что «маленькое чудовище» отнюдь не самое оскорбительное прозвище для Невилла, но благоразумно не сказала этого вслух.— Я произнесла это ласково, в шутку, леди Холлингвуд. Ну, вы понимаете…— Я не понимаю таких двусмысленных изъявлений нежности, мисс Линдон. Полагаю, вам следует хорошенько поразмыслить над своим поведением. В моем доме вам не позволят давать какие-либо прозвища тем, кто выше вас по положению. Возвращайтесь к своим обязанностям.Пока Виктория подбирала более или менее вежливые слова для ответа, леди Холлингвуд развернулась и величественно поплыла прочь. Муж леди Холлингвуд носил титул баронета, но Виктория отнюдь не собиралась пресмыкаться перед знатью. И пятилетний Невилл Холлингвуд для нее всего лишь ребенок.Она сжала кулаки и крикнула:— Невилл!— Мисс Линдон!У Виктории чуть было не вырвался стон отчаяния. Ну вот, опять!Леди Холлингвуд сделала шаг в ее сторону и остановилась, высокомерно вздернув подбородок. Виктории ничего не оставалось, как приблизиться к ней и произнести со всей почтительностью:— Да, миледи?— Меня возмущает, что вы постоянно кричите на моего сына. Настоящая леди никогда не повышает голос.— Простите, миледи. Я только хотела отыскать мистера Невилла.— Если бы вы хорошенько смотрели за ним, вам бы не пришлось его искать.Мальчишка был верткий, как угорь, и Виктория подумала про себя, что даже сам адмирал Нельсон не сумел бы справиться с ним, но вслух смиренно промолвила:— Простите, миледи, больше этого не повторится.Леди Холлингвуд подозрительно сощурила глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это раскаяние не произвело на нее никакого впечатления.— Соблаговолите вести себя прилично хотя бы сегодня вечером.— Сегодня вечером, миледи?— Мы ждем гостей, мисс Линдон.Леди Холлингвуд утомленно вздохнула, словно уже в двадцатый раз напоминала об этом Виктории, хотя на самом деле лишь сейчас упомянула о приезде гостей. Слуги редко говорили с Викторией, и поэтому та никогда толком не знала, что творится в доме.— Гости пробудут у нас несколько дней, — продолжала леди Холлингвуд. — Все они очень важные персоны: несколько баронов, виконты и даже граф. Мы с лордом Холлингвудом вращаемся в высших кругах, как вам, должно быть, известно.Виктория невольно передернулась от отвращения при воспоминании о том времени, когда ей тоже довелось иметь дело с благородными господами. Как выяснилось, благородства в них не было ни на грош.Роберт. Его лицо тут же всплыло в ее памяти.Семь лет прошло, а она ничего не забыла. Да и как можно забыть этот гордый изгиб бровей? И его улыбку? И его объятия и поцелуи?Роберт. Все его признания и клятвы оказались обманом и ложью.— Мисс Линдон!Виктория вздрогнула и очнулась.— Да, миледи?— Я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы постарались не попадаться на глаза нашим гостям. Но если уж это случится, извольте вести себя прилично.Виктория кивнула, в глубине души проклинай эту работу, которая была ей так отчаянно нужна.— Под словом «прилично» я подразумеваю, что вы не должны, помимо всего прочего, и повышать голос.Как будто она вопит на всех без разбору, а не только на этого гадкого мальчишку!— Да, миледи.Виктория дождалась, пока леди Холлингвуд, не скрылась за поворотом. Затем, возобновив поиски Невилла, с нескрываемым удовольствием громко произнесла:— Я все равно до тебя доберусь, чертенок ты этакий!Поразмыслив, она отправилась в сад у западной стены дома, мысленно обзывая своего маленького мучителя как только в голову придет. Знал бы отец, о чем она сейчас думает! Виктория вздохнула. Она по-прежнему переписывалась с Элеонорой, но ни разу не побывала в Белфилде со времени своего отъезда. Она до сих пор не могла простить отцу его поведения в тот злосчастный вечер, и в то же время ей было невыносимо стыдно и горько оттого, что он был прав насчет Роберта.Служба гувернантки оказалась намного тяжелее, чем ей представлялось, и за семь лет Виктория сменила три места. Как выяснилось, благородным леди были не по душе гувернантки с черными густыми волосами и ярко-голубыми глазами. А тем более если они молоды и очень недурны собой. Виктория волей-неволей научилась давать отпор мужчинам, считающим ее лакомым и весьма доступным кусочком.Покачав головой, она в который раз осмотрелась вокруг. В конце концов, в этом Роберт не очень отличался от других молодых людей своего круга. Все они, похоже, только и думают о том, как бы заманить невинную девушку в свою постель. В особенности если родственники этой несчастной не достаточно влиятельны, чтобы потребовать у совратителя жениться на своей жертве.Таким образом, место гувернантки в доме Холлингвудов было для Виктории невероятной удачей, свалившейся с неба. Лорд Холлингвуд ничем не интересовался, кроме своих лошадей и борзых, и у него не было взрослых сыновей, которые отравляли бы ей жизнь своими приставаниями, приезжая домой на каникулы из своих университетов и колледжей.Но, к несчастью, у него был еще Невилл, который с первого дня стал для нее сущим наказанием. Испорченный и избалованный, он верховодил всеми в доме, но леди Холлингвуд категорически запретила Виктории наказывать или даже одергивать любимое чадо.Виктория тяжело вздохнула и пересекла лужайку, моля Бога, чтобы Невиллу не вздумалось спрятаться в зеленом лабиринте живой изгороди.— Невилл! — снова позвала она, стараясь, чтобы голос ее звучал не очень громко.— Линдон, я зде-е-сь!Маленький негодник никак не желал обращаться к ней «мисс Линдон». Когда Виктория набралась храбрости и сообщила об этом леди Холлингвуд, та только посмеялась, с удовольствием заметив, что ребенок способен и умен не по годам.— Невилл, ты где?О Господи, только не лабиринт! Ей оттуда вовек не выбраться.— Эй ты, глупая курица! Я в лабиринте!— Как гадко быть гувернанткой! Ненавижу! — со стоном пробормотала Виктория.И это была правда. Она ненавидела свою работу. Как противно было унижаться каждую секунду, раболепствовать перед хозяевами и потакать их избалованным, капризным отпрыскам! Но больше всего ее угнетало то, что она стала гувернанткой не по своей воле. У нее просто не было выбора. Виктория была уверена, Что отец Роберта вопреки своему обещанию не удержался бы от удовольствия рассказать всем о новой забаве своего сыночка. Он, без сомнения, сделал бы все от него зависящее, чтобы выжить ее из Белфилда.Поэтому она предпочла уехать сама — куда угодно и кем угодно, даже гувернанткой.Виктория вошла в лабиринт.— Невилл, ты здесь? — спросила она, с опаской продвигаясь вперед.— Здесь, здесь!Его голос доносился откуда-то слева. Виктория повернула в том же направлении.— Эй, Линдон! — завопил он. — Спорим, что ты меня не найдешь?Виктория забежала за угол, потом сделала еще один поворот, и еще, и еще.— Невилл! — сердито крикнула она. — Где ты?— Здесь, Линдон!Виктория готова была скрежетать зубами от злости. Теперь ей казалось, что мальчишка справа, за высокой зеленой изгородью. Но как попасть на ту сторону? Может, если повернуть за угол…Она сделала еще несколько поворотов, пока с ужасом не обнаружила, что окончательно заблудилась. Вдалеке раздалось злорадное хихиканье.Невилл.— Я уже снаружи, Линдон!— Невилл! — отчаянно закричала она. — Невилл!— Я пошел домой, — ехидно сообщил он. — Спокойной ночи, Линдон!Виктория в изнеможении опустилась на землю. Только бы выбраться отсюда — уж тогда она с ним расправится. И никакая леди Холлингвуд ее не остановит.Виктория все никак не могла отыскать выход. Два часа безрезультатно пробродила она по запутанному лабиринту и, вконец обессилев, уселась посреди дорожки и зарыдала. В доме наверняка заметили ее отсутствие, но вряд ли Невилл признается, что оставил ее в лабиринте. Гадкий мальчишка скорее всего соврал, сказав, что не видел ее. Ей еще повезет, если она проведет в лабиринте только одну ночь.Виктория вздохнула и взглянула на небо. Наверное, уже около девяти вечера, но сумерки еще не сгустились. Слава Богу, сейчас лето — а что, если бы это случилось зимой, когда день гаснет, едва начавшись? Хорошо, что Невиллу раньше не пришла в голову эта идея — завести ее в лабиринт.В тишине летнего вечера поплыли нежные звуки музыки — значит, праздник уже начался, и все и думать забыли о пропавшей гувернантке.— Как гадко быть гувернанткой! — в который раз за этот день пробормотала Виктория.От того, что она произнесла это вслух, легче ей не стало, но сказать ведь что-то надо было.И вдруг, когда, поддавшись отчаянию, она уже принялась воображать себе, какой поднимется переполох, если через три месяца Холлингвуды случайно обнаружат в лабиринте ее окоченевший труп, Виктория услышала чьи-то голоса.Хвала небесам! Она спасена! Виктория вскочила на ноги и уже открыла рот, чтобы закричать.Но тут до нее долетели обрывки фраз. Она тут же прикусила язык. Вот, проклятие!— Идите же сюда, жеребчик мой, — весело хихикая, прозвенел женский голосок.— Вы, как всегда, оригинальны, Элен. — В мужском голосе слышались скука и вялое любопытство.Ну надо же, как ей не везет! Восемь часов она бродит по лабиринту, и кого в конце концов встречает? Влюбленную парочку, стремящуюся уединиться. Вряд ли они обрадуются, обнаружив ее присутствие. Как это водится у благородных господ, они наверняка постараются представить все так, будто она сама во всем виновата и нарочно их здесь подстерегала.— Как противно быть гувернанткой! — горячо выдохнула Виктория, снова садясь на землю. — И как я ненавижу всех этих богатых бездельников!Игривый женский смешок внезапно оборвался, и тот же звонкий голосок удивленно спросил:— Вы что-нибудь слышали?— Помолчите, Элен.Виктория обреченно вздохнула и схватилась руками за голову. Похоже, парочка перешла к поцелуям. Но почему мужчина так груб со своей дамой?— Нет, мне правда что-то послышалось. Что если это мой муж?— Ваш муж, Элен, прекрасно знает, что вы собой представляете.— Вы хотите меня оскорбить?— Честно говоря, я об этом не думал. А вы оскорбились?Виктория представила себе, как он скрестил руки на груди и прислонился к изгороди.— Вы гадкий, гадкий! — воскликнула Элен, впрочем, без особой обиды в голосе.— В который раз вы мне об этом напоминаете — видимо, вам это приятно.— Из-за вас я и сама себя чувствую такой же мерзкой!— Полагаю, в этом вы преуспели и без моей помощи.— Ах так, сэр? Ну, берегитесь, я вас проучу!«Этого еще не хватало!» — подумала Виктория, обреченно закрыв лицо руками.Элен снова засмеялась звонким, переливчатым смехом.— А ну-ка, поймайте меня!Виктория услышала топот бегущих ног и вздохнула: по всей вероятности, ее заточение вместе с этой легкомысленной парочкой продлится еще не один час. Торопливые шаги послышались совсем близко. Виктория вскинула голову — прямо на нее из-за угла выбежала хорошенькая блондинка. Виктория и рот открыть не успела, как Элен со всего разбегу налетела на неё.— Что за черт! — взвизгнула блондинка.— Элен, Элен, как вам не стыдно, — раздался за углом мужской голос. — Ваш прелестный ротик не создан для подобных выражений.— Да помолчите вы, Макклсфилд! Здесь какая-то девчонка. — Элен повернулась к Виктории.Но Виктория смотрела на нее, ошеломленно хлопая глазами. Макклсфилд? Макклсфилд? Она в отчаянии зажмурилась. О Боже милостивый! Только не Роберт. Господи, прошу тебя, кто угодно, только не Роберт!Тяжелые шаги неумолимо приближались.— Элен, что, черт возьми, здесь происходит?Виктория медленно подняла глаза.Роберт.В горле пересохло, перехватило дыхание. О Господи, это и вправду Роберт! Он выглядит старше. Тело его по-прежнему сильное и гибкое, но на лице появились морщинки, которых не было семь лет назад, а глаза стали мрачными и пустыми.Сначала он не заметил ее, его внимание было приковано к Элен.— Она, верно, та самая, пропавшая гувернантка, о которой говорил Холлингвуд. — Он обернулся к Виктории. — И давно вы…Кровь внезапно отхлынула от его лица.— Ты?!Виктория судорожно сглотнула. Она была так уверена, что никогда его больше не увидит, что ни разу не подумала о том, как себя вести, если однажды это все-таки произойдет. В теле разлилась странная слабость, голова закружилась. Больше всего на свете Виктории хотелось сейчас провалиться сквозь землю, сделаться невидимой или на худой конец упасть в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36