— Ах Тори, Тори, — еле вымолвил он, задыхаясь от смеха. — Прошу тебя, никогда не извиняйся за то, что тебе нравятся мои ласки,Виктория попыталась бросить на него грозный взгляд, но выражение ее глаз было слишком нежным. Забыв о притворной суровости, она лукаво заметила:— Хорошо, но тогда и ты обещай мне то же самое.Он в мгновение ока притянул ее к себе за руку и крепко обнял. Затем вкрадчиво шепнул на ухо:— Уж об этом-то, дорогая моя, можешь не беспокоиться.Виктория негромко рассмеялась, страх и сковывавшее ее напряжение постепенно стали проходить. Она чувствовала себя очень уютно, прильнув к его груди. Он рассеянно играл ее локонами, и она была на седьмом небе.— Мы скоро поженимся, — неожиданно прошептал он. — Мы скоро поженимся, и тогда ты увидишь, как сильно я тебя люблю,Виктория вздрогнула. Он говорил, почти касаясь губами ее кожи, и она чувствовала его дыхание на своей шее.— Мы поженимся, — повторил он. — Как только будет возможно. Но до тех пор я бы не хотел, чтобы ты стыдилась чего-либо в наших отношениях. Мы любим друг друга, а ведь нет ничего прекраснее любви. — Он повернул ее лицом к себе, и глаза их встретились. — Я не знал этого, пока не повстречал тебя. Я… — он запнулся. — У меня были женщины, но до тебя я не испытывал ничего подобного.Почувствовав его неуверенность, Виктория ласково коснулась его щеки.— Никто не посмеет упрекнуть нас за то, что мы любим друг друга до свадьбы, — добавил он.Виктория не совсем поняла, что именно подразумевает он под словом «любим» — плотские или духовные отношения, и потому не нашла ничего другого, как сказать:— Никто, кроме моего отца.Роберт нахмурился.— Что он сказал тебе?— Он сказал, что я больше не должна с тобой встречаться.Роберт тихонько выругался и посмотрел на Викторию.— Почему? — спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.Виктория мысленно перебрала в уме возможные варианты ответов и поняла, что лучше всего сказать правду.— Он утверждает, что ты на мне не женишься.— Но откуда ему знать? — взорвался Роберт.Виктория отпрянула от него в испуге.— Роберт!— Прости. Я не хотел повышать голос — у меня вырвалось случайно. Но… но как твой отец может знать, что у меня на уме?Она накрыла его руку ладонью.— Он и не знает этого. Но он думает, что знает, и, боюсь, только это сейчас имеет для нас значение. Ты граф, а я дочка деревенского священника. Согласись, такой союз был бы весьма необычен.— Да, необычен, — яростно подхватил он. — Но возможен, Виктория, возможен.— Для моего отца он именно невозможен, — возразила она. — Он никогда не поверит, что у тебя честные намерения.— А если я поговорю с ним и попрошу у него твоей руки?— Пожалуй, это бы его убедило и успокоило. Я говорила ему, что ты собираешься жениться на мне, но он считает все это моими выдумками.Роберт встал, помог ей подняться и галантно поцеловал руку.— Итак, решено, завтра я пойду к нему официально просить твоей руки.— А почему не сегодня? — не без лукавства спросила Виктория.— Я должен сначала уведомить о своих планах отца, — ответил Роберт. — Я обязан предоставить ему честь первым узнать об этом.Роберт еще не говорил отцу о существовании Виктории. И дело было вовсе не в том, что маркиз наверняка не одобрил бы его выбор: в свои двадцать четыре года Роберт имел право на самостоятельные решения. Но он прекрасно понимал; отец приложит все усилия, чтобы заставить его «одуматься». Он все уши прожужжал о необходимости выгодного брака, и Роберт сомневался, что отец запрыгает от радости, когда узнает, что сын решил жениться на дочке сельского священника. * * * Отогнав от себя эти тревожные мысли, Роберт решительно, хотя и не без внутреннего трепета, постучал в дверь отцовского кабинета.— Войдите. — Хыо Кембл, маркиз Каслфорд, сидел за письменным столом. — А, это ты, Роберт. Что случилось?— У вас найдется для меня несколько минут, сэр? Мне надо с вами поговорить.Каслфорд посмотрел на сьвда, в глазах его ясно читалось нетерпение.— Я очень занят, Роберт. Твое дело может подождать?— Это дело чрезвычайной важности, сэр.Каслфорд вздохнул и раздраженно отложил перо. Роберт молчал. Маркиз подождал немного. Молчание затягивалось.— Ну?Роберт улыбнулся и произнес как можно более беззаботно:— Я решил жениться.Маркиз подпрыгнул на стуле. На лице его расцвела улыбка. Роберт не помнил, когда он видел отца таким счастливым. Каслфорд вскочил на ноги и заключил сына в объятия.— Но это же просто замечательно! Это прекрасно, мой мальчик! Ты же знаешь, я хотел этого…— Да, я знаю.— Конечно, ты молод, но на тебе лежит большая ответственность. Меня пугает мысль о том, что титул не перейдет к продолжателю нашего рода — я этого не переживу. А если у тебя не будет наследника…Роберт благоразумно решил воздержаться от замечания, что даже если титул маркиза и не перейдет к наследнику из рода Каслфордов, его батюшка к тому времени будет уже в земле, и весть об этой трагедии никак не сможет его опечалить.— Да, я все понимаю, сэр.Каслфорд наконец отпустил сына и, скрестив руки на груди, добродушно сказал:— Ну, рассказывай. Кто же она? Нет, дай-ка я сам угадаю. Это дочка Биллингтона — неприступная блондинка, холодная как сосулька.— Сэр, я…— Не угадал? Ну, тогда это, должно быть, леди Леони. А ты, оказывается, ловкач. — Маркиз шутливо ткнул сына в бок. — Она единственная дочка старого герцога. Лакомый кусочек — за ней дадут богатое приданое.— Нет, сэр, — промолвил Роберт, стараясь не замечать хищного блеска в отцовских глазах. — Вы ее не знаете.Глаза маркиза округлились от удивления.— Не знаю? Но, черт возьми, кто же она в таком случае?— Мисс Виктория Линдон, сэр.Каслфорд растерянно заморгал.— Где-то я слышал это имя.— Ее отец — новый священник в Белфилде.Ошеломленный, маркиз вначале только открывал и закрывал рот. Внезапно он расхохотался. Утирая выступившие слезы, он с трудом вымолвил:— Боже милостивый, ну и насмешил же ты меня, сынок! А я чуть было тебе не поверил. Дочка священника! Придет же такое в голову!— Я говорю совершенно серьезно, сэр, — твердо проговорил Роберт.— Дочка… дочка… священника… хе-хе… Что ты сказал?!— Я сказал, что все это очень серьезно. — Он помедлил, потом добавил:— Сэр.Каслфорд кинул на сына подозрительный взгляд, надеясь прочесть по его лицу, что все сказанное им шутка. Но как только он удостоверился в обратном, то взревел, не помня себя от ярости:— — Да ты что, спятил?!Роберт спокойно скрестил руки на груди.— Ошибаетесь, я в здравом уме.— Я не позволю, я запрещаю тебе жениться на ней!— Прошу прощения, сэр, но вы не можете мне этого запретить. Я давно уже не ребенок. И, — добавил он после некоторого раздумья, втайне надеясь затронуть этим наиболее чувствительные струны отцовского сердца, — я влюблен в нее.— Черт подери, мальчишка! Я лишу тебя наследства!Очевидно, в сердце маркиза напрочь отсутствовали чувствительные струны. Роберт вскинул брови, и его глаза из светло-голубых стали серо-стальными.— Что ж, действуйте! — бросил он с полнейшим безразличием.— «Действуйте»?! — Каслфорд чуть не захлебнулся от негодования. — Да я сейчас возьму тебя за ухо и вышвырну из моего дома без единого фартинга в кармане! Я оставлю тебя без…— Вы добьетесь только того, что оставите титул без наследника. — И Роберт улыбнулся холодно и безразлично, чего раньше никогда не замечал за собой. — Как вам не повезло, что матушка не смогла подарить вам еще одного ребенка — хотя бы даже девочку.— Ты! Ты! — Маркиз побагровел от ярости. Несколько раз глубоко втянув в себя воздух, он продолжал уже более спокойным, тоном:— Ты, возможно, еще не осознал, насколько это неподходящая партия.— Я люблю ее, сэр.— Она не… — Каслфорд, вовремя спохватившись, что снова повысил голос, оборвал себя на полуслове. — Она понятия не имеет, как должна вести себя благовоспитанная леди.— Виктория быстро этому научится, она очень способная ученица. Уверяю вас, у нее безупречные манеры. Она получила благородное воспитание. Из нее получится потрясающая графиня. — Взгляд его потеплел. — Мы должны почитать за честь, что такая девушка войдет в нашу семью.— Ты уже разговаривал с ее отцом?— Нет. Я подумал, что было бы правильнее прежде уведомить о моих планах вас, сэр.— Слава Богу, — выдохнул Каслфорд с нескрываемым облегчением. — У нас еще есть время.Руки Роберта непроизвольно сжались в кулаки, но он придержал язык.— Обещай мне, что не будешь пока просить ее руки.— — Я не могу этого обещать.Каслфорд пристально посмотрел в глаза сыну и прочел в них твердую решимость.— Послушай меня, Роберт, — промолвил он, понизив голос. — Она не любит тебя.— Интересно, почему вы так решили?— Черт возьми, Роберт! Ей нужны только твои деньги и титул.Робертом внезапно овладела бешеная ярость — ему еще никогда не приходилось испытывать гнев такой силы.— Она любит меня! — выкрикнул он.— Ты никогда не узнаешь, так ли это на самом деле. — Маркиз для пущей убедительности хлопнул ладонями по крышке стола, — Никогда.— Я это уже знаю, — возразил Роберт спокойно.— Что ты нашел в этой девчонке? Почему именно она? Почему твое внимание не привлекла ни одна из тех благородных барышень, с которыми ты познакомился в Лондоне?Роберт беспомощно пожал плечами.— Не знаю. Мне кажется, она пробуждает все самое лучшее, что во мне есть. Когда она рядом, для меня нет ничего невозможного.— Боже правый! — в отчаянии возопил отец. — Никогда не думал, что услышу от собственного сына подобную чепуху! Что за романтические бредни!— По-моему, продолжать этот разговор бессмысленно, — холодно заметил Роберт и сделал шаг к двери.Маркиз вздохнул.— Роберт, постой, не уходи.Роберт обернулся. Быть может, отец понял, что проиграл и уступил.— Роберт, выслушай меня, прошу. Ты должен жениться на девушке своего круга. Только в этом случае ты можешь быть уверен, что любят не твои деньги и не твое положение в обществе, а тебя самого.— Насколько мне подсказывает опыт, именно девушки из высшего общества больше всего интересуется богатством и титулом своего будущего избранника.— Да, но это совеем другое.Роберт счел подобный аргумент довольно слабым и высказал свою мысль вслух.Отец нервно провел рукой по волосам.— Ну посуди сам, откуда этой девушке знать, что именно она чувствует по отношению к тебе? Она же просто очарована твоим богатством и титулом!— Отец, она совсем не такая. — Роберт скрестил руки на груди. — И я женюсь на ней.— И сделаешь самую большую…— Ни слова больше! — вспылил Роберт. В первый раз в жизни он повысил голос на отца. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты.— Скажи ей, что я выставлю тебя из дому без единого фартинга! — рявкнул Каслфорд. — Вот тогда и увидишь, так ли ты ей мил и дорог! Увидишь, будет ли она любить тебя, когда ты останешься без гроша!Роберт резко обернулся, глаза его зловеще сощурились.— Если я вас правильно понял, вы лишаете меня наследства? — спросил он с леденящей душу учтивостью.— Ты почти добился этого своим упрямством.— Так да или нет? — повторил Роберт угрожающим тоном.— Все может именно этим и кончиться. Не вынуждай меня прибегать к этой крайней мере.— Это не ответ.Маркиз подался вперед, пристально глядя сыну в глаза.— Если ты сообщишь ей, что ваш брак повлечет за собой потерю изрядной доли твоего состояния, это не будет преувеличением.В этот момент Роберт почти ненавидел его.— Я все понял.— Понял?— Да, — твердо ответил Роберт. И добавил:— Сэр.Это был последний раз, когда он, обращаясь к отцу, называл его этим почтительным титулом. Глава 3 Тук. Тук-тук-тук. Виктория открыла глаза и резко села на постели.— Виктория! — раздался под окном свистящий шепот.— Роберт, это ты? — Она встала на кровати и выглянула в окно.— Мне надо с тобой поговорить. Это очень срочно. Виктория окинула взглядом комнату и, вспомнив, что все домочадцы давно уже спят, негромко произнесла:— Ну хорошо. Заходи.Если Роберта и удивило это приглашение — раньше она никогда такого не делала, — то он и виду не подал. Он перелез через окно и уселся на ее постели. Странно, но он не поцеловал ее и не попытался заключить в объятия, что было их обычным приветствием, когда они встречались наедине.— Роберт, что случилось?Он молчал, глядя в окно на далекую северную звезду.Она легонько потянула его за рукав.— Роберт?— Нам придется бежать, — заявил он без обиняков.— Бежать?— Я тщательно обдумал создавшуюся ситуацию. Это единственное решение — другого выхода нет.Виктория нежно коснулась его руки. Он всегда относился к жизни так серьезно, отличаясь завидной последовательностью, и смотрел на все возникающие проблемы как на задачи, которые должны быть решены во что бы то ни стало. То, что он влюбился в нее с первого взгляда, было, пожалуй, единственным нелогичным поступком в его жизни, и за это она обожала его еще больше.— Что произошло, Роберт? — осторожно спросила она.— — Отец от меня отрекся и лишил наследства.— Это правда?Роберт посмотрел в ясную синюю глубину ее глаз.— Да, — ответил он. — Правда.При этом он не стал уточнять, что отец всего лишь пригрозил ему, сказав: «Ты почти этого добился». Но ему надо было во всем убедиться самому. Нет, он, конечно, и в мыслях не допускал подобной возможности, но вдруг и в самом деле Виктория ослеплена его богатством, а не его достоинствами?— — Роберт, это просто возмутительно. Да как отец мог пойти на такое?— Виктория, выслушай меня. — Он схватил ее за руки и крепко сжал их. — Это не имеет значения. Ты для меня важнее наследства — ты все для меня.— Но твое право… Как я могу принять от тебя такую жертву?— Это мой выбор, а не твой, и я выбираю тебя.Голубые глаза Виктории наполнились слезами. Она и предположить не могла, что из-за нее Роберт может лишиться почти всего. Ей было хорошо известно, как высоко он ценил отца: ему всегда хотелось заслужить его одобрение, и он старался изо всех сил.— Обещай одно, — прошептала она.— Все, что угодно, Тори. Ты же знаешь, я все для тебя сделаю.— Обещай помириться с отцом после того, как мы поженимся. Я… — Она с трудом перевела дух: ей никак не верилось, что она осмеливается ставить ему условия в ответ на его предложение руки и сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36