Что-то она вот так же держала в руках…
– Рэнд!
– В коридоре ни души, – сообщил он, возвращаясь к ней. Но Клер не слышала его. Резким движением придвинув к себе книгу, Клер снова провела пальцем по нижней части листа.
– Поди сюда, – нетерпеливо бросила она. Оглянувшись, Рэнд с удивлением увидел, что Клер сидит за столом. Покачав головой, он прикрыл дверь и встал у нее за спиной.
– Что ты там нашла?
Она ткнула пальцем в то место на странице, которое привлекло ее внимание.
– Что это такое?
Прищурившись, Рэнд пытался отыскать глазами то место, на которое указывала Клер, но одного лунного света было явно недостаточно.
– Мне нужен фонарь, – проворчал он. – Так я ничего не вижу.
Но Клер удержала его.
– Попробуй увидеть это так, как я, – предложила она. – Закрой глаза.
– Ладно.
– Дай мне руку.
– Ну а теперь что? – нетерпеливо спросил он.
Клер осторожно приподняла нижний край листа.
– Потрогай тут, – предложила она, – с двух сторон. Теперь и Рэнд почувствовал. Брови его удивленно поползли вверх.
– Ты хочешь сказать, что обнаружила дырки?!
– Ну конечно. А ты знал о них? – Да.
– Тогда почему же ты не ответил, когда я спросила?
– Просто не понял, о чем ты спрашиваешь. Там и видеть-то нечего.
Разозлившись, Клер до боли стиснула его пальцы. «Слепец», – с горечью подумала она. Рэнд жалобно охнул. Приторно-сладко улыбнувшись ему, Клер выпустила его руку.
– Откуда тут дырки? – потребовала она ответа. – Что они означают?
– Понятия не имею. Клер обреченно вздохнула.
– А в заклятии есть хоть какой-то намек на то, что это может что-то значить?
– Никакого.
Клер затаив дыхание потрогала крошечные выпуклости на обратной стороне листка.
– Откуда же они взялись?
– Знать не знаю, я никогда не думал об этом.
– Так подумай сейчас.
– Ну… они чуть больше, чем след от булавки. Помнишь, я рассказывал тебе, что листок с заклятием был одно время зашит за подкладку шляпы? А потом спрятан в каблуке башмака. Так что это могут быть просто следы от иголки.
– Вот такие странные следы? – сердито спросила она. – Семь аккуратных дырочек, причем расположенных в особом порядке?!
Но Рэнд упорно отказывался видеть в этом что-то необычное.
– Что ты хочешь этим сказать, Клер? Что эти дурацкие дырки имеют какой-то смысл?
– А что, это так уж невероятно? Рэнд пожал плечами.
– И какой же?
– Я не знаю.
– Тогда считай, что это просто дырки. В конце концов, этой бумаге без малого три сотни лет. Было бы странно, если бы ей удалось дотянуть до наших дней, оставшись в целости и сохранности.
– Нет, – покачала головой Клер. – Невозможно! Вспомни, как тряслась над ней вся ваша семья, стараясь, чтобы с ней ничего не случилось! Одно поколение Гамильтонов за другим старалось сохранить ее. Ты только взгляни – даже края листка не обтрепались! Держу пари, что он не так уж много времени пролежал в той шляпе. Да и в каблуке тоже. Сначала он был свернут, но потом его тщательно разгладили. Больше всего вреда причинил ему ты, когда вшил его в свой журнал. К тому же если бы эти отверстия остались на обратной стороне листка, то никто бы вообще ничего не заметил.
– Никто ничего и не замечал почти триста лет, – неприязненно проворчал Рэид. – Я только одного не понимаю – с чего ты вообразила, что они вообще имеют какое-то значение?
– Ты можешь поднести листок к свету?
– Думаю, да.
– Тогда давай.
Перегнув журнал, так что в руках остался только листок с заклятием, Рэнд поднес его к иллюминатору. Поворачивая журнал то так, то эдак, он наконец добился, что в лунном свете каждая дырочка стала видна отчетливо… «Так их же семь!» – удивился он. Семь! Господи, как же он сразу не заметил, гадая: когда один из Гамильтонов не успел или же намеренно не сообщил об этих отверстиях своему сыну! А потом на них просто перестали обращать внимание.
– Ты видишь их? – не вытерпела Клер.
– Да, – опустив журнал, кивнул Рэнд.
– Это тебе ничего не напоминает?
– Большую Медведицу. – Закрыв журнал, Рэнд поставил его на прежнее место. – Ты это имела в виду?
Клер кивнула.
– Мне тоже пришла в голову именно Большая Медведица.
– И ты считаешь, что это имеет какое-то отношение к спрятанному сокровищу?
– А разве это так уж невероятно?
– Не знаю. Мы сейчас значительно южнее экватора. А в этих широтах Большую Медведицу не видно. – Рэнд задумчиво посмотрел на Клер. – Я всегда восхищался твоим умом, – сказал он, – и сообразительностью.
Легкая морщинка залегла у Клер между бровей. Что-то в его голосе подсказывало ей, что Рэнд старается просто подсластить пилюлю.
– Но это уж слишком невероятное предположение, – продолжал он. – Даже для тебя.
Клер задумчиво покачала головой.
– Мне уже приходилось встречать нечто подобное. Глаза Рэнда подозрительно сузились.
– Где?
– В Эбберли-Холле, в музее моего крестного.
– Когда?
– Незадолго до того, как мы уехали из Лондона. Впервые за много лет он снова пустил меня в свою сокровищницу. – Клер тронула его за локоть. – Может, все-таки вернемся ко мне в каюту? Я с удовольствием расскажу тебе об этом, но предпочитаю сделать это у себя.
Взяв Клер за руку, Рэнд повел ее к двери. В коридоре по-прежнему не было ни души. Выскользнув из каюты, он потащил ее за собой. В этой спешке не было никакой нужды – просто он сгорал от нетерпения услышать, что она расскажет. Никогда еще время не тянулось для него так медленно.
Сбросив с себя пеньюар, Клер повесила его на дверцу шкафа и скользнула в постель, отодвинувшись к стене, чтобы оставить место для Рэнда.
– Мы можем поговорить и здесь, – деловито предложила она. – Тут гораздо теплее.
Раздевшись, Рэнд последовал за ней. Заботливо подоткнув вокруг нее одеяло, Рэнд приподнялся на локте и принялся ждать.
Клер моментально догадалась об этом по наступившей тишине.
– Ты будешь разочарован, – предупредила она. – Мне известно очень мало. Просто как-то раз в одном из иллюстрированных манускриптов Стикля я нашла листок с точно такими же пометками. Думается мне, твой братец Шелби был не единственным, кто считал, что дерево проще всего спрятать в лесу.
– Похоже на то.
– Листок не был вшит внутрь, как твой. Поэтому-то я и обнаружила его. Он просто выпал мне в руку, когда я перелистывала страницы. – Уголки губ Клер скривились при мысли, каким странным все это, должно быть, кажется Рэнду. – Знаю, – обреченно вздохнула она, – ты думаешь, с чего это слепой женщине пришло в голову перелистывать какую-то старинную книгу, верно?
– Я боялся спросить.
Клер с размаху ткнула твердым кулачком ему в живот, и сдавленный стон Рэнда доставил ей немалое удовольствие.
– Я, если хочешь знать, заново знакомилась с сокровищами герцога. Ты и представить себе не можешь, что там есть! Широченные мечи, оставшиеся еще с эпохи норманнского нашествия, старинные доспехи, гобелены, египетские браслеты, цепочки, драгоценные камни, книги… и все это я трогала, пытаясь представить, узнаю ли я их, если зрение вновь вернется ко мне. Конечно, может, для тебя это звучит глупо, но тогда… тогда это казалось мне чрезвычайно важным.
– Понимаю, – сказал Рэнд.
С нежной улыбкой Клер откинулась назад.
– Я так и думала, что ты поймешь, – кивнула она. Потом замолчала, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний. – Я наткнулась на него совершенно случайно – листок на ощупь был совершенно другой. Мне сразу показалось, что он менее древний, чем вся рукопись. Впрочем, любой зрячий на моем месте догадался бы об этом с первого взгляда. Правда, Стикль далеко не так сообразителен, как ты.
– Он достаточно умен для этого.
– Дырочки на листке были расположены точно так же, как и на твоем. Я и подумала, что это своего рода карта звездного неба.
– Вряд ли.
– Я это тоже уже поняла. Как ты думаешь… а вдруг я держала в руках заклятие Уотерстоунов?
– Так вот, значит, о чем ты подумала? Клер кивнула.
– Я подозреваю, что в погоне за сокровищем твой главный соперник – сам герцог.
– Он?! Тогда почему я не знал об этом? Я ведь ищу второе заклятие бог знает сколько лет. А он только сейчас дал о себе знать. Как ты думаешь, почему?
– Не знаю.
– И я тоже. – И это было самое неприятное, потому что Рэнд предполагал, что Клер не ошиблась. Скорее всего его самый могущественный соперник – сам герцог Стрикленд. Но тогда почему он так долго оставался в тени? – Я думаю, ты не знаешь, каким образом заклятие Уотерстоунов попало в руки твоему крестному.
– Не знаю, – вздохнула Клер. – Понимаешь, вначале я собиралась сама рассказать ему о своей находке. Я была так горда, но потом свалилось столько дел, что это попросту вылетело у меня из головы. И я даже не вспоминала о ней, пока ты не показал мне другое заклятие.
Сказать по правде, Рэнд нисколько не сожалел о том, что Клер так, и не рассказала крестному о найденном ею листке. Однако предпочел промолчать.
– Думаешь, интерес герцога к кладу объясняется его страстью к драгоценным камням?
– Очень похоже. Он без ума от них, особенно от сапфиров. Держу пари, что такой коллекции сапфиров, как у него, нет больше ни у кого в мире.
– Ты так хорошо ее помнишь?
– Как тебе сказать… такое не скоро забудешь. Я была еще девочкой, когда впервые увидела ее. Моя мать как-то привезла меня в Эбберли-Холл. – Клер саркастически рассмеялась. – Знаешь, какой самоуверенной особой я была в те годы? Было бы правильнее сказать, что это я согласилась сопровождать свою мать. Конечно, я ведь была крестницей герцога, а моя мать – просто его приятельницей. Он позволил мне осмотреть его музей и потрогать все, что я пожелаю. Мама всполошилась, но Стикль, похоже, не возражал. Я надела диадему, некогда принадлежавшую одной из египетских цариц, вокруг шеи обмотала серебряные и золотые цепочки. Моя мать заявила, что это дурной вкус – дескать, слишком кричаще, а Стикль сказал, что я выгляжу потрясающе. – Она улыбнулась. – Теперь-то я понимаю, что мама была права. Помню, как, сидя на полу, играла сапфирами и рубинами, пока герцог с моей матерью бродили по музею и о чем-то беседовали. Некоторые из этих камней были размером с мой кулак. Конечно, не стоит забывать, какие кулаки были у меня в те годы.
Но несмотря на это, Рэнд был потрясен.
– Все равно, наверное, камни огромные! И если это его страсть, теперь я могу понять, почему он так одержим желанием заполучить «Семь сестер». Держу пари, даже учитывая то, что за три сотни лет молва сильно преувеличила их размеры, камни все равно необыкновенные.
– Точно, как в заклятии, – сонным голосом сказала Клер.
– Хм-м… «Семь сестер – хладом дышат сердца, камнем серым ложатся холодные дни». Ты это имела в виду?
– Нет, не твое заклятие. – Клер перевернулась на бок и прижалась к Рэнду спиной; глаза у нее слипались. – Я имела в виду детскую считалочку… ту, знаешь, которая заканчивается… «Вход открыли сестры, в награду им будет клад, королей достоин он».
– «Вся королевская конница и вся королевская рать не могут Шалтая, не могут Болтая, Шалтая-Болтая поднять», – подхватил Рэнд.
Чуть хрипловатый смешок Клер не дал ему закончить.
– По-моему, это из «Сказок Матушки Гусыни».
Положив голову к ней на плечо, Рэнд вытянулся рядом с ней.
– Раз ты так уверена…
– Уверена. – Клер с трудом подавила зевок. – Разбудишь меня, прежде чем соберешься уходить?
– Если хочешь.
Она кивнула. Рука Рэнда ласково поглаживала ее по волосам, и Клер понемногу расслабилась, чувствуя, как все ее тело словно наливается свинцом, а веки тяжелеют.
– Вот было бы здорово, если бы мне удалось помочь тебе отыскать сокровище! – сонно пробормотала она.
Рэнд не ответил – вместо этого он гадал, что сказала бы Клер, если бы узнала, что он его уже нашел.
По мере того как «Цербер» приближался к тропикам, дни и ночи становились все теплее. Держа курс на Сириус, судно медленно, но верно приближалось к одному из островов Общества. Теперь корабль делал от десяти до двенадцати узлов в час, и Клер с удивлением обнаружила, что команду как будто подменили – матросы двигались лениво, словно во сне. Казалось, они уже попали под влияние благодушной атмосферы южных островов и теперь ничто не в силах заставить их торопиться.
Сидя на краешке постели, Рэнд смотрел, как Клер водит щеткой по волосам.
– Знаешь, сегодня, уходя от тебя утром, я нос к носу столкнулся с Катчем.
– Что ж, это было вопросом времени, – пожала она плечами. При том, что Рэнд всю прошлую неделю приходил к ней каждую ночь, было бы невероятно, если бы их тайна не была обнаружена. – Держу пари, что мистер Катч – а может, и вся команда – давным-давно знают про нас все.
– Правда?!
Его наивность заставила Клер рассмеяться. – Мы ведь особенно и не старались скрывать нашу связь, верно?
Рэнду очень не понравилось словечко «связь», но он постарался пропустить его мимо ушей. Клер бы наверняка предложила ему подобрать более подходящее определение, а у него, как на грех, не было в запасе ни одного.
– Выходит, ты не расстроилась?
– Ничуть. – Клер повернулась к нему. – Я не стыжусь этого, Рэнд. И не возражаю, чтобы о наших с тобой отношениях стало известно всем. – Он вдруг напрягся всем телом, но она сделала вид, что ничего не заметила. – Лучше расскажи мне, что сказал на это мистер Катч?
– Откуда ты знаешь, что он что-то сказал?
– Потому что он твой учитель и твой друг. Уж он бы ни за что не упустил такой возможности.
Сорвавшийся с губ Рэнда смешок подсказал ей, что и он наконец нашел в ситуации что-то смешное.
– Он спросил, знаю ли я, что делаю. – А ты?
– Я сказал, что знаю.
– И это все?
– Похоже, Катч был удовлетворен. Он отправился по своим делам, а я – по своим.
– Должно быть, ты прав. Иначе он бы так просто не отстал.
Рэнд в душе согласился с нею, однако не стал ничего объяснять. Клер стала настолько дорога ему, что говорить о ней с кем бы то ни было, даже с Катчем, казалось ему святотатством. Ко всему прочему он терпеть не мог оправдываться. И уж конечно, не позволил бы, чтобы кто-то читал ему мораль.
– А тебе он ничего не говорил?
– Нет. Да я этого и не ожидала. Мистеру Катчу я, конечно, нравлюсь, но любит он тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56