К тому же они весьма доступны. И Трентон не смог устоять.
Рэнд кивнул. Он много раз видел, как такое случалось с матросами его команды. Не было еще плавания, во время которого один или даже двое из команды «Цербера» не остались бы на островах. Еще до того, как юные, с раскосыми глазами и кожей цвета свежего меда красавицы выходили на берег приветствовать корабль, его люди уже подпадали под власть магического очарования южных островов, утопающих в пышной зелени и сверкающих, точно россыпь изумрудов, посреди океана.
– Так что у твоего Трентона штук шесть жен и целый выводок детишек, – заметил он.
– Нет, он так и не женился ни на одной из своих наложниц. О детях мне тоже ничего не известно. Похоже, у него началось какое-то заболевание крови.
– Сифилис? – сурово спросил Рэнд, неприятно пораженный ее ироническим тоном. Ему было отлично известно, что именно европейцы завезли на острова и сифилис, и оспу, и даже тиф. «Так что было бы только справедливо, – подумал он злорадно, – если бы этот Трентон, в свою очередь, подцепил бы от одной из своих любовниц какую-нибудь пакость».
– Да, – кивнула Клер. – Диагноз ему поставили за полгода до того, как я покинула острова. Мой отец пытался его лечить, но при этом и сам не верил в то, что эта зараза в один прекрасный день не сведет Трентона в могилу. Что с ним сталось дальше, не знаю. Может, как и я, уплыл в каноэ, а может, остался с моим отцом, на Пулоту. Никогда не задумывалась, увижу ли я его снова. Да мне это и не важно. Рэнд гадал, так ли это на самом деле.
– Ты по-прежнему не помнишь, что там произошло? Почему ты оказалась в каноэ посреди океана?
Закусив губу, Клер покачала головой.
Наблюдая за ней, Рэнд догадался, что неожиданный поворот, который принял их разговор, не оставил ее равнодушной. Склонив голову, он легко поцеловал ее в лоб.
– Почему ты это сделал?
– Не знал, что для этого нужна какая-то причина, – пошутил он. Но тут же заметил, что она не намерена оставлять его в покое. Пальцы Рэнда снова запутались в ее волосах. – Ты выглядишь так, словно тебе снова надо придать уверенности в себе, – объяснил он.
Он был прав, и отрицать это было просто глупо. Клер задумалась – ей и вправду кое-что было нужно от него. Может быть, уверенность не то слово, но сойдет и оно, решила она.
– А как ты догадался? – прошептала она.
Рэнд пожал плечами, рассеянно приглаживая ладонью ее волосы.
– У тебя очень выразительное лицо, – признался он наконец.
– Правда? Даже без глаз?
– Даже с закрытыми глазами, – поправил Рэнд. – Похоже, ты всегда говоришь первое, что приходит в голову, – добавил он.
– Похоже, тебе хотелось бы, чтобы я более осмотрительно выбирала слова.
– Чего я хотел бы, так это чтобы ты побольше устала.
– О-о. – На лице ее отразилось любопытство. – А ты хочешь спать?
– Обычно все хотят… после этого.
– Я не знала.
– Этому не обучают… как ты сказала… во время курса биологии.
– Похоже, ты помнишь все, что я говорю, – удивилась она.
– Да, – улыбнулся Рэнд, – думаю, что так.
Она не успела ответить – губы Рэнда снова прижались к ее губам. И, уже засыпая, Клер успела удивиться, как это Рэнду всегда удается найти правильный ответ.
Проснувшись, Клер поначалу никак не могла сообразить, где находится. Она даже не имела понятия, день сейчас или ночь. Усевшись на постели, Клер пыталась сориентироваться. Протянув руку, она нащупала шерстяное одеяло, которым была укрыта. Но это было ее собственное, а не то на которое она раньше наткнулась в каюте Рэнда. И тут в ее памяти всплыло смутное воспоминание, как Рэнд несет ее на руках.
– Обними меня за шею, – вспомнила она его слова. Сонно улыбаясь, она послушалась. Голова ее упала ему на плечо, она с удовлетворенным вздохом закрыла глаза, чувствуя себя спокойно и надежно в его объятиях.
Клер подняла руки, и ее пальцы коснулись ворота теплой ночной рубашки. Тут она припомнила, как Рэнд переодевал ее.
– Перестань вертеться, – сердито ворчал он, – не то я никогда не управлюсь с этими проклятыми пуговицами.
Так и вышло – по меньшей мере половина из них со стуком посыпалась на пол, когда Клер нетерпеливо сдернула с себя платье. Запутавшись в завязках нижней юбки, она просто стянула ее к ногам, и сейчас та комком валялась на полу. Рэнд попытался было помочь ей управиться с шемизеткой, но Клер нетерпеливо оттолкнула его руки и справилась сама.
Потом она упала на постель – свою постель, – и Рэнд вместе с ней. Стащив с нее чулки, он моментально пристроился меж ее раздвинутых бедер.
Прижавшись губами к ее уху, он окликнул ее.
– Клер? По-моему, ты все еще спишь, – добавил он минутой позже.
Он был прав – она так и не проснулась. Во всяком случае, не до конца. Однако Клер осознавала, что происходит. И глупо было бы отрицать, что она хотела его ничуть не меньше, чем он ее.
Опустив голову, Клер потерла виски. Где-то там проснулась боль. «Интересно, – подумала она, – найдется ли в маленьком черном саквояже, что доктор Стюарт прихватил с собой, что-нибудь, чтобы снять ее?»
Клер медленно встала с постели. Рэнд приказал поставить у нее в каюте маленькую печурку, и сейчас тут было довольно тепло. Отыскав в шкафу пеньюар, она накинула его на себя и тщательно застегнула. Потом на цыпочках прокралась к письменному столу и опустилась на стул, стоявший возле него. Подперев руками голову, Клер уставилась невидящими глазами в темноту, стараясь думать о чем-то другом, но это было невозможно.
Да и как могло быть иначе, когда кожа ее еще хранила запах Рэнда? Распущенные волосы упали ей на плечи, и Клер вспомнила, как он нежно гладил их. Ей до сих пор вспоминались его губы, прижимавшиеся к ее плоскому животу, оставлявшие цепь влажных поцелуев на груди. И Клер не нужно было дотрагиваться до губ, чтобы знать, что и они помнят о том, как Рэнд целовал их.
В шутку он спросил ее, есть ли у нее стыд. Сейчас Клер задумалась, что он имел в виду. Похоже, Рэнд не очень возражал, когда Клер потянула его к себе в постель, а потом самозабвенно и без стыда отдавала ему себя… но ведь она не могла видеть его лица. Многочисленные путешествия приучили ее к тому, что люди в разных странах придерживаются разных принципов. К примеру, Трентон Синклер, обожая наивное бесстыдство туземок, упал бы в обморок, случись Клер намекнуть, что она испытывает к нему какие-то чувства. То, что казалось очаровательным в поступках местных красавиц, стало бы бесстыдным, будь на их месте Клер. И случись ей завлечь его в постель, он презирал бы ее, как дешевую шлюху.
Рэнд был совсем другой. Он… восхищался ею. Вспыхнув, Клер закрыла глаза, гадая, не обманывает ли она себя. Нет, возразила она, вспомнив, с какой нежностью его руки ласкали ее тело. Были минуты, когда ей казалось, что он боготворит ее.
Неужели он ее любит?
Клер покачала головой, отгоняя эту мысль. Она не станет вспоминать, как он двигался внутри ее, заполняя ее всю, сначала осторожно и нежно, потом все яростнее, так что сотрясалось все ее тело.
Но оказалось, что отогнать это воспоминание не так-то просто.
– О Боже, – тихо простонала она. И испуганно вздрогнула, не сразу сообразив, что это ее собственный голос. Слабая улыбка тронула ее губы. Она рассмеялась – сначала едва слышно, потом захохотала во весь голос. – О Боже!
Кто-то постучал в дверь, и смех ее оборвался. Застигнутая врасплох, Клер не разобрала, кто пришел.
– Да? – откликнулась она.
– Это Додд, мисс. Капитан приказал мне принести вам воды для ванны.
Подбежав к двери, Клер распахнула ее.
– Свежей воды?!
– Сберегли немного с последнего дождя. Утром капитан вспомнил про нее и велел отнести вам. Сказал, вы обрадуетесь.
– Ох… да. Конечно!
При виде радости, вспыхнувшей на лице Клер, пухлая, как у херувима, физиономия Додда побагровела от удовольствия. Он махнул рукой двоим матросам, державшим большой медный чан и бочку с нагретой водой.
– Давайте сюда, – велел он, – да поосторожнее.
Клер рассмеялась от радости, когда те чуть ли не на цыпочках просеменили мимо. Дождавшись, пока они опустят все на пол, она поблагодарила каждого в отдельности и проводила их до дверей.
– Хотел бы я, чтобы наш кэп видел вас сейчас, – хмыкнул Додд. – А то он как поднялся на палубу, так рычит на всех, точно у него живот схватило. Кажись, ваша улыбка, мисс, была б ему как бальзам на душу.
До Клер из-за двери донеслись смешки и перешептывания остальных, но, подумав, она сочла, что комплимент очень милый. Она благодарно дотронулась до руки матроса.
– Спасибо, мистер Додд.
Тот смущенно потоптался на месте.
– Мне велели позже поставить засов к вам на дверь, – сообщил он. – Кэп Гамильтон приказал, чтоб я сделал это сегодня.
– Дайте мне час, – попросила Клер. – И если не трудно, принесите завтрак.
– Да, мисс Банкрофт. – Повернувшись, он направился к двери, бормоча себе под нос, чтобы не забыть: – Через час. Завтрак. Засов.
Клер вылила в чан воду, добавив полную пригоршню лавандовой соли. Потом опустилась возле него на колени и размешала воду, чтобы соль растворилась: И тут кто-то снова постучал в дверь.
– В чем дело, Маколей? – с досадой спросила Клер, когда доктор Стюарт ворвался в каюту. – Да?
– Пора… – Он замер на пороге, растерянно глядя на нее. – Вы что, только сейчас проснулись?
– Да, совсем недавно. – Клер не стала спрашивать, который час. Если он явился, чтобы дать ей обычный урок, то сейчас половина одиннадцатого. – Боюсь, сегодня я ни на что не способна.
– Вы хорошо себя чувствуете?
Учитывая, во сколько она встала с постели, в этом вопросе не было ничего необычного. И все же Клер почувствовала, как в ней шевельнулось раздражение. Ей почему-то не захотелось упоминать о начавшейся головной боли. Меньше всего она желала бы, чтобы ее сейчас расспрашивали о самочувствии.
– Все чудесно. А теперь я собираюсь принять ванну. Мистер Додд был так любезен, что принес мне воды.
Маколей Стюарт точно прирос к месту. Помотав головой, он задумчиво почесал подбородок.
– Додд… это тот самый, что вечно следит за вами собачьим взглядом.
– Неужели? А я и не знала.
– Вам следует быть осторожней, Клер, когда имеете дело с матросами. В том числе и с мистером Катчем. Матросы – грубый народ, вечно распускают языки и не особенно стесняются в выражениях. Капитан Гамильтон рассказал мне о том, что случилось ночью.
Руки у Клер задрожали.
– Рассказал?!
– Конечно. Ведь в мои обязанности входит не только забота о вашем здоровье. Герцог рассчитывал, что я стану и вашим защитником. Но боюсь, прошлой ночью я плохо заботился о вас.
В горле у Клер пересохло. Медленно вытащив руку из воды, она судорожно вцепилась в край чана. Ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног.
– Я не понимаю, о чем… Стюарт не дал ей договорить.
– Я должен был сам догадаться, что на вашей двери нужен засов. Держу пари, вам показалось, что кто-то прячется у вас в каюте.
Все разом встало на свои места.
– Да, конечно. Как вы правильно предположили, мне это просто показалось. Ничего больше. Кстати, я вас потом искала, но не смогла найти.
– Гамильтон упоминал об этом. Я был донельзя удивлен. Ведь я все время был в своей каюте.
Темные брови Клер сошлись на переносице.
– Но я стучала! Точнее, колотила в дверь. Как вы могли не услышать?
– Понятия не имею. Должно быть, уснул.
У нее не было другого выхода, кроме как принять это объяснение на веру.
– Что ж, ладно.
– Вы мне не верите, – пробормотал доктор. Это был даже не вопрос, а утверждение. На лице Клер ясно читалось сомнение. Стюарт подозрительно вглядывался в нее, его веснушчатая физиономия слегка порозовела.
– Я окликнула вас по имени, – сказала она, – даже просунула голову в дверь и позвала вас. И настолько была убеждена, что вас там нет, что даже отправилась на палубу посмотреть, не там ли вы.
– Но вы же не видели, не так ли, Клер? – с нажимом спросил он. – Просто не могли.
Его слова, несмотря на то что в них была жестокая правда, почему-то задели Клер. Обычно ей импонировала его прямота, но сейчас ей стало неприятно.
– Вы правы, – кивнула она. – Видеть вас я, конечно же, не могла.
– К моему величайшему сожалению, – уже мягче добавил он, словно почувствовав ее раздражение – Что ж, даю вам слово, что с сегодняшнего дня постараюсь быть постоянно у вас под рукой.
– Думаю, что засова будет вполне достаточно, – возразила Клер. – Вам нет нужды беспокоиться.
– Никакого беспокойства. Быть рядом с вами – для меня одно удовольствие.
Немного расслабившись, Клер снова опустила руку в воду.
– Не могли бы вы сейчас оставить меня, доктор Стюарт? Я предпочитаю купаться в горячей воде, а не в ледяной.
От внимания Стюарта не укрылась внезапная холодность Клер и ее официальное обращение «доктор».
– Прошу извинить, если моя прямота задела вас, – проговорил он. – Мужчина многое может вытерпеть, но только не когда его в лицо называют лжецом!
– Но я не…
Он не дал ей закончить.
– Вы собирались купаться. Я уже ухожу. Прислушиваясь к его шагам, удалявшимся от двери, Клер вдруг почувствовала себя крайне усталой. Ей и в голову не пришло бы намекать на то, что он лжет. Да и с чего бы ему лгать? Вполне возможно, он крепко спал, измотанный очередным приступом морской болезни, и теперь смутен или просто до смерти испугался, что Клер сообщит обо всем герцогу.
Встав с колен, Клер сбросила на кресло пеньюар, за ним ночную рубашку и забралась в воду. Увы, она была не настолько горячей, чтобы расслабиться. «Что ж, все равно лучше, чем ничего», – подумала Клер, со счастливым вздохом опустившись поглубже. Он получился таким громким, что она испугалась, не услышат ли ее на палубе.
Но там, наверху, было не до нее. Широко расставив ноги, Рэнд вглядывался в горизонт, забыв о подзорной трубе, которая торчала у него под мышкой. Ко всем одолевавшим его сейчас заботам прибавился неумолимо надвигающийся шторм. Вряд ли кто из матросов, включая и Катча, сомневался в этом. Все они считали, что его дурное настроение было вызвано предчувствием приближающейся опасности. Никому и в голову не пришло, что все его мысли были заняты Клер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56