Улицы города были залиты кровью, пощады не знал никто — ни старик, ни ребенок.В скором времени неожиданно и загадочно умер эмир Хусаин. В год собаки (1380) Хромой Тимур стал правителем Мавераннахра. * * * По-разному приходят люди к власти. Одним она достается по наследству, другим помогают сильные друзья, третьи идут к заветной цели через трупы и кровь. Коварство и хитрость — главное оружие таких людей. И меч, и стрелу заменяет им умение льстить и убивать из-за угла ударом ножа в спину.Таким был и Хромой Тимур. Но владел он и еще одним качеством, которого не было ни у одного эмира города. Если Тимур грабил, то грабил без всякой жалости; если сжигал города, то дотла; если устраивал резню, то ужасы о ней люди передавали из поколения в поколение.Новый правитель Мавераннахра хотел удивить и напугать мир. Умертвив побежденных, воины по приказу Тимура воздвигали из отрубленных голов курганы.Тимур был уверен, что слава его достигнет небес тем быстрее, чем больше уничтожит он людей, чем больше городов превратит в руины. Тимур мечтал бросить под ноги своего коня вселенную, а потому часто повторял: «Народы, живущие на земле, не стоят того, чтобы ими управляли двое».Он проливал кровь, но главные дела ждали его впереди. Заняв место Хусаина, он делал все, чтобы подчинить себе остальных эмиров Мавераннахра.Ничто так не ценилось у кочевников, как знатное происхождение. Оно нередко заменяло ум, воинскую доблесть, храбрость. Поэтому по приказу Тимура преданные ему люди стали распускать слух в народе о том, что во времена Чингиз-хана его предки за особые заслуги получили от Потрясателя вселенной право на управление аймаками, улусами. Но в это не поверил никто. Положение Тимура оставалось неустойчивым. Власть над Мавераннахром была в его руках, но управлять им он не имел права, пока среди других эмиров были люди, по знатности рода стоящие выше его и действительно ведущие свою родословную от Чингиз-хана. В любой миг, собрав достаточно сил, чтобы вступить в борьбу, они могли пойти против Тимура.И тогда Тимур решил жениться на вдове эмира Хусаина, дочери Газан-хана — Инкар-бегим. Сближение с потомками Чингиз-хана, родство с ними давало возможность новому правителю Мавераннахра чувствовать себя более уверенно. Муж дочери хана стоял намного выше простого эмира, а имея за собой сильное войско, мог даже объявить себя гурханом. Родственные узы обязывали потомков Джагатая поддерживать Хромого Тимура.Оставалось только сделать так, чтобы Инкар-бегим согласилась стать его женой. Захочет ли она разделить ложе с человеком, причастным к смерти ее прежнего мужа?Еще когда Хусаин был жив, Тимур не раз ловил себя на мысли, что Инкар-бегим нравится ему, и желание обладать ею нередко охватывало его. Но тогда эмир со своим войском был нужен Тимуру больше, чем самая красивая женщина мира, и он легко подавлял в себе мысли о ней. Только однажды, когда по случайности они ненадолго оказались вдвоем, Тимур намекнул Инкар-бегим о своем желании. Женщина в ответ засмеялась.— Если Хусаин узнает о твоих мыслях, — сказала она, — он прикажет своим нукерам сломать тебе вторую ногу.Тщеславный Тимур едва поборол гнев, охвативший его. Он сделал вид, что слова Инкар-бегим не тронули его сердца, но в душе затаил на нее злобу и обиду. Он умел помнить и не прощать. Еще он поклялся, что наступит такое время, когда он сомнет дерзкую и его обнаженная грудь прижмется к груди строптивой красавицы.Добиваясь своей главной цели — власти над Мавераннахром, Тимур на время забыл об Инкар-бегим. Исподволь, незаметно настраивал он тех, от кого могло зависеть будущее, против Хусаина. Тимур хорошо помнил, как возненавидели потомки Джагатая деда Хусаина Абдоллу, когда он решил сделать своею главной ставкой город Бухару. Привыкшие к кочевой жизни, руководствуясь заветами своего великого предка Чингиз-хана, они говорили: «Абдолла задумал спрятать от нас свои богатства, укрыть их за стенами крепости. Достойно ли так поступать степняку?»Абдоллу убили. Теперь же, когда подобное сделал Хусаин, перенеся свою ставку в Балх, его ждала участь деда. И Тимур сделал все, чтобы это произошло как можно скорее.Сейчас, когда Мавераннахр принадлежал ему, Тимур вспомнил вновь об Инкар-бегим. Но теперь, помимо мести, им владел и трезвый расчет. Вдова нужна была, чтобы возвеличиться над другими эмирами. Но как заставить ее стать его женой? Упрямая женщина могла и в этот раз посмеяться над ним, но теперь он, держащий в своих руках повод власти, не имел права простить ей этого, потому что, смирившись с отказом, он дал бы повод для насмешек.Удачливый все находит на дороге. Людская молва донесла до ушей Тимура, что Инкар-бегим, овдовев, тайно встречается с джигитом, с которым она была дружна в детстве. Один раз в неделю на рассвете он приезжает к ее аулу и входит в белую юрту. Только на миг помутила ревность разум Хромого Тимура, тотчас же уступив место коварному замыслу. Теперь ему было понятно, почему так несговорчива была в свое время Инкар-бегим, почему казалась всегда преданной немолодому Хусаину.Взяв с собой двух нужных ему людей, проверенных еще в ту пору, когда приходилось разбойничать на дорогах, он однажды, накануне среды, тайно выехал в сторону аула Инкар-бегим. Отпустив коней пастись в низине, Хромой Тимур вместе с нукерами поднялся на вершину сопки. Отсюда хорошо был виден аул вдовы — два десятка юрт у чистого родника. Ярко светила полная луна, заливая землю мерцающим колдовским светом. Тихо и безлюдно было вокруг.После полуночи, когда созвездие Плеяд, похожее на горсть мелких алмазов, обернулось вокруг Темирказык — Полярной звезды и поднялось высоко в небо, из юрты Инкар-бегим выскользнул человек, с головы до ног укутанный в просторный халат, и быстро направился в сторону небольшого оврага. Только по походке можно было догадаться, что идет женщина. За нею неторопливо затрусил огромный волкодав.Затаившиеся на сопке замерли. Что нужно женщине среди ночи в степи, что ищет она в глубоком овраге, похожем на черную трещину?Ждать пришлось недолго. Женщина вскоре появилась. Тимур не поверил тому, что увидел. Зоркие глаза не могли его обмануть. В овраг спустился один человек — хрупкий и тонкий, а сейчас из него выбрался — большой и толстый.Хромой Тимур вдруг тихо засмеялся.— Смотрите, — сказал он своим спутникам. — Одним халатом укрылись двое. У них это здорово получается — даже ступают они одновременно.Нукер с толстой короткой шеей и с могучей фигурой борца удивленно цокал языком.— Нет на свете никого хитрее женщины… Даже дьявол не додумался бы таким образом провести в юрту чужого человека…— Пора, — сказал второй нукер, разглаживая свои большие вислые усы.— Нет, — Тимур сделал рукой предостерегающий жест. В глазах его тускло и зловеще мерцали лунные блики. — Пусть войдут в юрту и займутся своими делами… А уж потом…Луна опускалась к земле, наливалась красным зловещим светом, приближался рассвет.— Теперь пора, — тихо сказал Тимур, и густые его брови сурово и жестоко сошлись к переносице.Трое неслышно спустились с сопки и направились к юрте Инкар-бегим. Навстречу им бросился волкодав, загривок его ощетинился, блеснули влажные от слюны белые клыки.Длинноусый нукер протянул к нему руку, что-то сказал вполголоса, и пес виновато завилял хвостом. Тимур знал, кого брать с собой на это дело: нукер когда-то состоял в личной охране Хусаина и часто бывал в этом ауле.Никто не помешал Хромому Тимуру приблизиться к юрте Инкар-бегим. После смерти Хусаина аулы его жен охранялись не строго, и те несколько воинов, которые должны были нести караулы, видимо, где-то крепко спали.Резко отбросив полог, закрывающий вход в юрту, Тимур первым переступил порог. Язычок пламени в светильнике-ночнике резко качнулся, и по выгнутым стенам юрты заметались зловещие тени.От того, что увидел Тимур, у него на миг перехватило дыхание. На белой перине, разостланной на почетном месте — торе, предавались любви Инкар-бегим и молодой джигит. Тела их были обнажены и блестели от пота.По каменному лицу Тимура пошли красные пятна, но ни один мускул не дрогнул на нем. Медленно, словно нехотя, сел он на деревянный сундук, стоящий справа от входа.Джигит испуганно метнулся к разбросанной на полу одежде. Руки его дрожали, безумно расширенные глаза, не отрываясь, смотрели на Тимура.— Не спеши, — презрительно сказал Тимур. — Одежда тебе больше не понадобится… Возьмите его…— и он повернулся к своим спутникам. — И пусть свершится то, чего он достоин за свой поступок.Джигит все понял. Он посмотрел на Инкар-бегим. В глазах его были тоска и безысходность.— Прощай…— едва слышно сказал он.Нукеры схватили джигиты за руки и выволокли из юрты.Не отрываясь, смотрел Тимур на Инкар-бегим. Обнаженная, она по-прежнему сидела на измятой постели, и он невольно залюбовался ее телом. Круглые бронзовые плечи, тугие груди с коричневыми, упруго торчащими сосками, длинные ноги…— Оденься! — властно приказал Тимур.Инкар-бегим вскинула голову. Глаза ее сухо блестели. Она презрительно посмотрела на него, неторопливо поднялась с постели, не стыдясь наготы, вызывающе покачивая бедрами, прошла по юрте, сняла висящую на крючке одежду.За стеной юрты послышалась короткая возня, потом что-то большое и тяжелое упало на землю.Женщина метнулась к выходу. Не меняя позы, Тимур выставил вперед ногу, преграждая дорогу.— Сядь! — жестко сказал он. — Сейчас сюда принесут то, что тебе нужно…Инкар-бегим в нерешительности остановилась, напряженно вслушиваясь в доносящиеся с улицы звуки. И вдруг резко повернулась к Тимуру:— Почему ты приказываешь мне, словно я твоя жена?! Я ханская дочь, и мужем моим был эмир Хусаин…Злая усмешка растянула его губы.— Да. Ты пока не жена, но будешь ею. — Он помолчал. — Ты будешь ею… если хочешь жить…Полог, закрывающий вход в юрту, распахнулся, и в черном проеме появился длинноусый нукер. В вытянутой руке он держал голову джигита.Инкар-бегим порывисто шагнула вперед и долго всматривалась в лицо джигита, словно навсегда запоминала его черты.— Я отомщу тебе! — охрипшим голосом сказала она. В глазах женщины была жгучая ненависть.Тимур снисходительно усмехнулся и, обращаясь к длинноусому, велел:— Вы мне пока не нужны. Унесите тело и голову этого…— он презрительно шевельнул рукой, — бросьте его в овраге, из которого он вылез. Пусть тело осквернителя станет пищей для волков и хищных птиц.Длинноусый молча поклонился и исчез за пологом.Тимур встал с сундука и медленно, припадая на больную ногу, подошел к Инкар-бегим. Рукоятью камчи он приподнял ей подбородок и долгим пристальным взглядом посмотрел в лицо.— А теперь заново расстели постель и разденься! — негромко и властно сказал Тимур.Женщина отпрянула от него. Полные ее губы задрожали.— Как ты можешь после того, что видели твои глаза здесь?!— Разве ты не слышала, что сердце мое из железа? Делай то, что я приказал. Тимур не говорит дважды… * * * Инкар-бегим так и не выполнила своей угрозы, не отомстила Хромому Тимуру. И не потому, что не нашла в себе сил, а просто она была из рода великого Чингиз-хана, где женщины признавали за мужчинами быть жестокими и, однажды покоренные, становились им надежной и крепкой опорой.Через несколько дней после той памятной ночи Тимур велел привезти Инкар-бегим в свою ставку.— Ты должна стать моей женой, — сказал он. — Пусть мулла совершит положенный обряд.— Я согласна, — твердо сказала женщина, в знак покорности опуская свою красивую голову. — Я давно ждала от тебя этих слов, высокочтимый гурхан…Тимур прищурился, провел ладонью по лицу.— Гурхан…— медленно повторил он. — Гур-хан… Гур-хан…Через год, заручившись поддержкой потомков Джагатая, он сделал своей ставкой город Самарканд. И в этот же год, в год зайца (1375), прибежал к нему, ища защиты и поддержки, потомок Токай-Темир-хана, правнук Уз-Темира, сын правителя Мынгышлака Той-Ходжи, рожденный от женщины Котан-Кунчак из рода конырат — Тохтамыш. Будущий хан Золотой Орды спасался от мести Уруса. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Урус-хан, сероглазый, высокий, подавшись всем телом вперед, не мигая смотрел на своего родственника — эмира Мынгышлака Той-Ходжу.— Итак, ты считаешь, что начинать поход против Золотой Орды не надо?Круглое лицо Той-Ходжи было мрачным:— Нам не будет удачи…— Кто сказал тебе? — презрительно спросил хан. — Или, может быть, ты увидел плохой сон?— Не сон заставляет меня быть осторожным. Звездочет Кази-заде Руми сказал, что звезда Кейван Кейван — планета Сатурн (перс.). По древним поверьям, если Сатурн появился у края небосклона, путника постигнет неудача: воин, отправившись в поход, попадает в беду.

повисла на самом краю небосклона.Урус-хан зло засмеялся.— Мы тоже обращались за советом к Кази-заде Руми. И он сказал нам, что на небе появилась кровавая звезда Баграм Баграм — планета Марс (перс.).

, а значит, поход наш будет удачным.Той-Ходжа долго молчал, наконец, все так же не поднимая упрямо склоненной головы, сказал:— Чего добьешься ты, разрушив остов Орды, созданный ханами Узбеком и Джанибеком?— Я воздвигну новый остов!— Выдержат ли твои плечи такую тяжесть? Не случится ли так, что ты станешь добычей молодого льва из Мавераннахра — Хромого Тимура? Твой враг не Золотая Орда, а Тимур. Точи свой меч на него, ибо он точит свой на тебя. Скоро Тимур подчинит себе Хорасан и Хорезм, и тогда взгляд его упадет на твои города, что стоят на желтой реке Сейхун, — эмир замолчал. — Я сказал. После не говори, что ты не слышал. И воинов своих я тебе не дам.— Почему?! — в голосе Урус-хана клокотала ярость. — Кому станут помогать твои воины? Может быть, Мамаю?Эмир резко вскинул голову:— Да. Если Мамай сделается ханом Золотой Орды, он сумеет остановить Хромого Тимура. И разве вы не слышите, как зашевелились в своих лесах орусуты? Близко то время, когда они скажут о том, что не желают платить Орде дань. Только Мамай сможет остановить их и напомнить о покорности.— Значит, ты хочешь, чтобы Золотой Ордой владел не я, а Мамай? — еще больше подавшись вперед телом, спросил Урус-хан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33