Аш отметила слова «сейчас заканчивается» — и на секунду ее поглотила мысль: «Кончилась ли война в Бургундии? Или это он просто льстит Гелимеру?» Она не сразу расслышала слова Гелимера.— Мы продолжим нашу священную войну. Нам осталось взять несколько еретических городов — Брюгге, Дижон. — На узком лице Гелимера изобразилась улыбка. — Нам вполне достаточно и одного полководца, Леофрик. Мы и так вынуждены подвергать себя опасности, имея эту дьявольскую Фарис, которая слышит боевые приказы каменного голема. Твою первую дочь мы не отзовем, поскольку она оказалась нам полезной, но завести еще одну — нет. А если мы будем полагаться на нее, а она окажется неудачной?— Но ведь ее сестра не оказалась, — Леофрик наклонил голову. — Это та самая капитан Аш, которая захватила штандарт ланкастерцев при Туксбери, когда ей не было и тринадцати. Она привела копейщиков из леса на Кровавый Луг. note 131 Note131
Битва при Туксбери (в субботу 4 мая 1471 года) решила исход второй войны между Йорками и Ланкастерами в пользу Йорков. Аш тогда была в возрасте тринадцати или четырнадцати лет. Эдуард Йоркский, впоследствии ставший королем, как известно, спрятал двести членов своего «братства» в лесу, откуда они выскочили, обошли с флангов и разбили наголову войска герцога Сомерсета. Ланкастсрцы были окружены и уничтожены в «дьявольских траншеях и узких тропках», покрывающих ноле боя. В отчетах современников не упоминается об участии наемников в этой битве, но известно, что наемники сражались в битве при Барнете, непосредственно перед битвой при Туксбери.

С тех пор она прошла испытание многими битвами. Если я дам ей отряд моих людей, господин мой король, она окажется нам полезной.Гелимер медленно качал головой:— Если она — такое чудо… Великие полководцы становятся опасными для королей. Такие полководцы ослабляют королевство, они заставляют народ усомниться, кто же по праву правитель. Вы вырастили опасное животное. По этой и многим другим причинам мы решили, что ваша вторая дочь не должна оставаться в живых.Теперь мокрый снег падал медленнее из Уст Господа; белые хлопья плавали в воздухе.— Я подумал, что вы можете использовать ее как кондотьера, мой король. Мы такими уже пользовались.— Вы же собирались провести исследование тела этой женщины. Сделайте то, что хотели. Тогда вам легче станет решить судьбу другой вашей… «дочери». Возможно, тогда ей будет позволено уйти в отставку живой после окончания войны.Аш услышала оттенок рассчитанной злобы в голосе короля-калифа Гелимера. И подумала: «Это не личное. Слишком злобно для простого оскорбления. Да еще в день его коронации. Слишком мелко. И направлено это совсем не против меня. Цель его злобы — Леофрик, и я думаю, что это конец долгой кампании».Она почувствовала, что Гейзерих и Тиудиберт отодвинулись чуть назад, оставив ее в одиночестве в первом ряду домочадцев Леофрика. Годфри Максимиллиан всей своей тяжестью привалился к ее плечу; загораживал подходы к ней сзади.Господин амир Леофрик поднес руки к пряжке пояса, на которой висел длинный кожаный язык, украшенный золотыми кнопками в форме зазубренного колеса. Ей был виден только его профиль — недостаточно, чтобы догадаться, поколеблено ли его внешнее видимое спокойствие.— Мой король, два столетия потребовались, чтобы создать двух женщин, которые способны на такое.— И одной хватит. Наша реконкиста в Иберии закончена, скоро мы завершим священную войну на севере; нам, — нарочито неторопливо сказал король-калиф Гелимер, — не требуются ваши полководцы или этот… дар. Не верю я ему. В ней разгорелось недоверие, слишком хорошо знакомое ей; такое же недоверие она не раз видывала в глазах мужчин, которым нанесла окончательный смертельный удар: они смотрят на разрез на своем теле, выпадающие кишки, обнажившуюся белую кость и отказываются поверить глазам: «Со мной такого не может быть!».Аш начала подниматься на ноги. Тиудиберт и Гейзерих повисли у нее на плечах. Видимо, не замечая ее движения, господин амир Леофрик переводил взгляд с людей из окружения короля, стоявших вокруг трона, на Гелимера. Аш заметила Фернандо, стоящего между двумя немецкими воинами, у него — чисто выбритый подбородок и покрасневшие глаза. Толстяк в рясе наклонился к уху короля-калифа Гелимера и что-то проговорил в королевское ухо.Леофрик сказал мягко, как будто никакого решения еще не принято:— Наш предсказатель Гундобад писал: «Мудрец не поедает своего семенного зерна, он сохраняет его, чтобы на следующий год получить урожай». Аббат Мутари может процитировать это по-латыни, но смысл очень прост. В ближайшие годы тебе могут понадобиться обе мои дочери.— Они нужны тебе, Леофрик! — рявкнул Гелимер. — Что ты собой представляешь, без твоих каменных машин и твоих химерических дочерей?— Мой король…— Да. Твой король — я. Не Теодорих. Теодорих мертв, и вместе с ним умерло твое привилегированное положение!Встревоженно загудели низкие голоса. Запел и сразу смолк рожок. Это не относится к церемонии, поняла Аш. И задрожала, стоя на коленях.Гелимер встал, обеими руками держа королевский жезл из слоновой кости и прижимая его к животу:— У меня при дворе не место сверхмогущественным личностям! Леофрик, она умрет! И ты присмотришь за этим!— Я не сверхмогущественная личность.— Значит, ты просто выполнишь мою волю!— Всегда рад услужить, мой король, — Леофрик глубоко вздохнул, в колеблющемся свете свечей его лицо было бесстрастным и мрачным. Шестьдесят лет он провел при дворе короля-калифа.Аш постаралась охватить взглядом побольше, как привыкла в битве: и солдат рядом с собой, и забитые толпой проходы между рядами, и объятое ужасом лицо Фернандо, и густые толпы вокруг трона, и арку позади, на расстоянии половины полета стрелы. Никакой возможности добраться до арки. Нет шансов. Удары сердца она ощущала в горле, она вспотела, страх начинал толкать ее на какой-то глупый окончательный поступок.В тишине прозвучал голос очень молодого, очень нервного человека:— Монсеньор король-калиф, она не рабыня, она не собственность господина амира Леофрика. Она свободна — на основании брака со мной.— Ни хера себе! — сказал за ее спиной Годфри Максимиллиан. — Выскочил!Аш перевела взгляд на Фернандо дель Гиза. Он ответил ей нерешительным взглядом — молодой немецкий рыцарь при чужестранном дворе, в блестящих стальных доспехах и позолоченных шпорах; вокруг зашептались.У Аш болели колени, но она поднялась на ноги.На мгновение она встретилась глазами с Фернандо. Сейчас его красивое лицо под светлыми волосами изменилось: вокруг глаз темные круги, новые складки у губ — прежде их не было. Взгляд — печальный.— Это правда, — Аш плотнее завернулась в плащ, глаза ее были мокрыми, улыбка ироничной. — Вот мой супруг Фернандо.Гелимер фыркнул:— Леофрик, этот баварский перевертыш — он твой или наш? Мы забыли.— Он — ничто, ваше величество.Худая рука в перчатке схватила Аш за руку. Она испугалась. Амир Леофрик крепче сжал ее руку, даже сквозь плащ и камзол ей резали руку его золотые кольца.Леофрик настойчиво говорил:— Мой король, вы, как и я, знаете, что эта молодая женщина приобрела большую славу в качестве военного командира в Италии, в Бургундии и в Англии. И насколько лучше было бы, чтобы она сражалась за вас. Что лучше докажет ваше право владеть севером, чем то, что их собственные командиры сражаются за короля-калифа?Теперь Аш была довольно близко от трона и сумела увидеть, что Гелимер закусил нижнюю губу; на мгновение он показался не старше Фернандо дель Гиза. Как ему удалось оказаться избранным в калифы? Впрочем, некоторые лучше умеют захватывать власть, чем удерживать ее…А Леофрик все говорил — мягким, безобидным проникновенным тоном:— Жена герцога Карла, Маргарет Йоркская, все еще держит нас под стенами Брюгге. Неизвестно, погибнет ли сам герцог. Дижон может продержаться до зимы. Моя дочь Фарис не в состоянии находиться повсюду в христианском мире. Используйте это дитя моей селекции, мой король, я вас умоляю, пока она может еще быть вам полезна. Когда она больше не будет вам нужна, вынесите ей свой справедливый приговор.— Нет, нет, не надо! — Аш вырвала свою руку из руки визиготского дворянина. Она вышла вперед, перед троном, не дав королю-калифу времени ответить.— Ваше величество, я все-таки женщина, я умею вести свои дела. Сам Карл Бургундский считал, что я достойна тех денег, что мне платят. Дайте мне отряд, составьте его из войск какого хотите Дома — и через месяц я возьму любой город, хоть Брюгге, хоть Дижон.Ей удалось сказать это убедительно — отчасти благодаря тому, что она была тут единственной женщиной среди четырех тысяч мужчин, отчасти из-за остриженных серебристо-белокурых волос и лица — копии лица их Фарис, завоевавшей для них города Иберии. Она, Аш, имеет внушительную внешность. Это скорее определяется тем, как она стоит: тело, натренированное на участие в боевых действиях, движется не так, как тело женщины, обитающей за ажурными каменными решетками. И неистовый огонь в ее глазах, и ее циничная ухмылка.— Я могу это сделать, ваше величество. Это куда существеннее грызни при вашем дворе. И я это могу. И не убивайте меня, когда все закончится, а лучше заплатите мне. — Глаза ее блеснули при воспоминании о знаменах с красным полумесяцем. — Война на земле будет всегда, ваше величество, и пока существует война, вы вынуждены мириться с существованием такого зла, как военные капитаны. Воспользуйтесь же нами! Здесь мой священник — он готов принять у меня присягу на верность вам.Гелимер долго усаживался на трон. «Эта минута, — подумала Аш, — даст ему возможность пораскинуть умом».— Ну уж не это, — в его голосе прозвучало больше злобы, чем раньше. — Вы как минимум наемник, который дезертирует при малейшей возможности.— Сир? — Аш была оскорблена.— Слыхал я о вашей славе. Я читал отчеты, которые, по словам Леофрика, прислала его дочь-генерал с севера. Поэтому мне ясно одно. Вы сделаете то, что уже сделали в прошлом месяце, в Базеле, когда дезертировали и вступили в армию Бургундии. Вы называете себя «кондотьером» — но ведь вы нарушили контракт с нами в Базеле!— Я не нарушала контракта!Название города Базеля взбудоражило всех. Все заговорили разом и заглушили ее голос. У Аш заболел желудок. Стало шумно, каждый пересказывал соседу какой-нибудь искаженный вариант этой истории. У стоявшего рядом с ней Леофрика лицо приобрело землистый оттенок.— Но было совсем не так! — Протестуя, Годфри Максимиллиан вскочил с колен и обратился к королю-калифу. — Она подвергла Аш пыткам! Это она нарушила контракт! Мы и не собирались присоединяться к бургундской армии! Аш! Скажи ему!— Ваше величество, выслушайте…— Клятвопреступница! — с удовлетворением произнес король-калиф. — Видишь, кому ты доверился, Леофрик? И она, и ее муж! Все эти франки — предатели, ненадежные мерзавцы!Годфри Максимиллиан оттолкнул с дороги двух солдат; Аш вцепилась в него, когда их окружили воины, оттаскивая его назад. У нее на лице появилась горькая улыбка. «Я всегда хотела быть известной всему христианскому миру — и вот она, слава».— Годфри! Да не важно, что на самом деле произошло! — она в отчаянии трясла его. — Кому важно, что я говорю правду? Ты видишь, что я стараюсь объяснить? Правда для них — то, чему они решили верить. Черт побери, кому когда была нужна правда!— Но, дитя!— С этим надо по-другому. Я вытащу нас отсюда. — Как?Его голос заглушил пронзительный звук горна. Король-калиф Гелимер, не поднимаясь с места, поднял руку. Наступило молчание во всей ротонде.— Мы не для того сегодня помазаны на королевство, чтобы мы спорили с нашими верными подданными. Леофрик, доказано, что она предатель. Ее необходимо уничтожить. Она чудовище. — Гелимер откинулся на спинку трона. — Надо же, Голоса слышит! Как и твое другое дитя, но то, другое, хотя бы не изменит. Возможно, когда ты произведешь вивисекцию этой, ты сможешь рассказать нам, в какой части человеческого сердца располагается предательство.По толпе пробежал гортанный льстивый смех.Аш смотрела на лица дворян и рыцарей, епископов и аббатов, торговцев и солдат и видела на них только любопытство, жадность, самодовольство. Одни мужчины. Ни женщин, ни рабов, ни глиняных големов.Король-калиф Гелимер сидел, положив обе руки на подлокотники трона, ладонями обхватив резные листья, выпрямив спину, заплетенная борода торчала вперед, и глядел на тысячи мужчин, собравшихся под крышей дворца и под большим отверстием Уст Господа над головой.— Амиры Карфагена, — эхом отразился от купола высокий голос Гелимера, — вы слышали, как один из вашего числа, амир Дома Леофрик, сомневается в нашей победе на севере.Аш увидела, что Леофрик рядом с ней беспокойно зашевелился, удивленный и раздраженный, и подумала: «Он не понимал, что это грядет. Дерьмо!».Снова возвысил свой голос новый король-калиф:— Амиры Карфагена, командиры империи визиготского народа, вы избрали меня не для того, чтобы я вел вас к поражению — или даже к худому миру. Мир — для слабых. Мы — сильны.Блестящий взгляд черных глаз Гелимера мельком коснулся Аш.— Никакого мира! — повторил он. — И никакой войны, которую ведут слабаки, мои амиры. Война — для сильных. На севере мы воюем с Бургундией, самой сильной из стран-еретиков христианского мира. Самая обильная по своим богатствам, имеющая самую сильную армию, самого могущественного герцога. И эту Бургундию мы победим.Молчание царило под изображением зеленых ветвей, выходящих из Уст Господа, под каменным ободом отверстия, выходящего на черное дневное небо Карфагена.Гелимер продолжал:— Но нам недостаточно просто победить. Мы не просто покорим Бургундию. Мы сотрем Бургундию в прах. Наши армии огнем и мечом проложат себе путь на север, от Савоя до Фландрии. Каждое поле, каждая деревня, каждый город — мы разрушим их все. Каждую рыбачью лодку, галеон и военный корабль — мы уничтожим их все. Каждого еретика — дворянина, епископа или крепостного, — мы прикончим их до единого человека. И великого, победоносного герцога Бургундского, и весь его род — мы уничтожим до последнего младенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101