— Дитя… — голос Констанцы дрогнул. — Ты похожа на мешок зерна, перетянутый веревочкой.— Ну так позвольте мне ходить в камзоле и штанах!— Нельзя же венчаться в мужской одежде!Аш не сдержала озорной ухмылки:— Скажите это Фернандо. Я не стану возражать, если он наденет юбку!Годфри Максимиллиан, сложив руки на животе, оглядел своего капитана и, весьма неосмотрительно, высказал вслух свои мысли.— Я и не замечал! В платье ты совсем маленькая!— Зато на поле боя высокая, чтоб тебе пусто было! Ладно, хватит. — Аш, гримасничая, оттого что шпильки выдирали волосы, сорвала с головы чепец вместе с вуалью.— Вы не можете уехать так сразу! — взмолилась Констанца дель Гиз.— А вот увидите, — Аш прошагала через комнату, волоча за собой все юбки, подобрала с полу мокрый плащ Годфри и накинула на плечи. — Уходим. Годфри, ты привел вторую лошадь?— Нет. Только свою кобылу.— Паршиво. Поедешь у меня за спиной. Леди Констанца, мне очень жаль… правда, — Аш помедлила и послала маленькой женщине ободряющую улыбку, с удивлением обнаружив, что искренне сочувствует ей. — Правда, мне надо повидать своих людей. Я вернусь. Мне придется вернуться! Раз уж император Фридрих сделал мне такой подарок, я не могу не выйти замуж за вашего Фернандо!
У ворот Кельна возник спор: дама, без головного убора, в сопровождении священника?! Аш осчастливила стражников парой монет и парой слов, понятных каждому солдату, после чего их быстренько выпроводили за ворота, приняв, к некоторому ее смущению, за шлюху с сутенером.— Ты не хочешь сказать мне, что тебя тревожит? — через плечо спросила она у Годфри часом позже.— Нет. Без крайней необходимости не хочу.От дождя дорогу так развезло, что путь до Нейса занял два дня вместо одного. Аш медленно закипала. Лошадь спотыкалась в глубоких колеях, полных жидкой грязи, пока она не сдалась и не купила еще одну конягу на ферме, где они с Годфри провели ночь. На другой день они ехали сквозь пелену дождя, пока ветер не донес знакомую вонь военного лагеря.— Почему это, — рассеянно спросила внезапно помрачневшая Аш, — я знаю сто тридцать семь названий разных конских хворей? Давно пора придумать что-нибудь понадежнее. Шевелись, скотина!Годфри натянул поводья, поджидая ее.— Как тебе понравилась жизнь на женской половине замка?— Полутора дней хватит на всю жизнь. — Гнедой мерин снова замедлил шаг, воспользовавшись рассеянностью всадницы. Аш почувствовала ветерок и устремила взор на север, где в облаках мелькнул клочок голубого неба. — Я привыкла, что, когда вхожу в помещение, на меня смотрят. Нет, не то… В покоях мадам Констанцы на меня тоже смотрели, только по другой причине! — Ее глаза задорно блеснули. — Я привыкла командовать, Годфри. В лагере на меня как смотрят: «Аш, что делать дальше?» А в Кельне как? «Что это за противоестественное чудище?»— Ты всегда была своевольным поросенком, — заметил Годфри. — И, если подумать, никогда не была слишком естественна.— Потому-то ты, должно быть, и вытащил меня от монахинь?Годфри огладил бороду и подмигнул ей:— Я люблю странных женщин.— И это говорит целомудренный священник!— Если твоему отряду нужны чудеса и милость Божья, лучше молись, чтобы я и дальше оставался целомудренным.— Чудеса мне сейчас нужны как никогда! До Кельна я все думала, что император пошутить изволил. — Аш воткнула пятки в бока мерина, напоминая, что хоть ковыляя, но двигаться все же надо. Дождь почти прошел.— Аш… ты в самом деле готова пойти на это?— Еще бы! Констанца носит на себе жалованье отряда за две кампании!— А если отряд будет недоволен?— Если они чем и будут недовольны, так это что я не дала им в последней переделке взять пленников, за которых могли заплатить выкуп. Готова поспорить, они будут собачиться на меня целый месяц. Зато когда я скажу, что выхожу замуж за денежный мешок, меня на руках будут носить. У нас ведь теперь будут свои земли! Если кто и недоволен, так только ты, Годфри, и не хочешь сказать мне, в чем дело.Они развернулись друг к другу, меряясь взглядами: удивительная властность юной женщины и сдержанная тревога священника.Он повторил:— Только если это станет совершенно необходимо.— Годфри, иногда ты настоящая богоданная заноза в заднице! — Аш откинула мокрый капюшон. — Ну ладно, давай проверим, удастся ли собрать всех командиров копий в одном месте в одно время.Перед ними уже маячила юго-восточная стена временного лагеря императора, составленная из иноземных фургонов на огромных колесах, стянутых для надежности цепями. Вода стекала с крыши по кованым пластинам, укрепленным на бортах и уже покрытых красноватым налетом ржавчины. note 15 Note15
Эти невероятные средства передвижения напоминают «боевые телеги» на конной тяге, которые использовали гуситы в 1420-х годах, то есть за пятьдесят лет до описываемого времени. В восточной Европе их, по-видимому, использовали как подвижные платформы для орудий. Однако описанные дель Гизом фургоны с «железными бортами» просто невозможны: чтобы сдвинуть их с места, потребовалось бы слишком много «лошадиных сил».

За стенами железнобоких телег сверкала радуга геральдических знамен и мокрых штандартов. Полотняные конусы полосатых шатров обвисли вокруг центральных столбов: мокрые веревки всегда растягиваются. Когда они подъехали к воротам, в лицо Аш хлестнул короткий ливень. Прошло добрых пять минут, прежде чем съежившиеся под плащами стражники заметили прибывших.Эвен Хью, проскользнувший в ворота вслед за ними с куренком под мышкой, застыл на месте, обалдело уставившись на Аш:— Капитан! Привет, капитан… милое платьице!Аш проехала мимо линии телег и палаток, надменно глядя прямо перед собой. К ней подбежал Антонио Анжелотти; тонкие белые пальцы перемазаны толченой серой:— Первый раз вижу тебя в платье, капитан. Тебе идет. Ты пропустила самое веселье! — Его безупречное лицо сияло, как личико ярмарочного ангелочка. — Герольды бургундцев у нас в лагере! Герольды императора в лагере бургундцев! Переговоры!— Переговоры?— Вот именно! Его императорское величество Фридрих предложил герцогу Карлу отступить на двадцать миль. Снять осаду. Тогда и мы в трехдневный срок отойдем на двадцать миль.— Герцог, поди, до сих пор хохочет?Светлые волосы Анжелотти рассыпались, когда пушкарь замотал головой:— Говорят, он согласился. Это означает мир между императором и Бургундией!— Вот дерьмо! — Тон этого замечания вполне соответствовал чувствам человека, который две минуты назад точно знал, что будут делать в ближайшие три месяца восемь сотен мужчин, женщин и болтающихся при них ребятишек, а теперь не знает и вынужден срочно что-то придумывать. — Милый Христос. Мир. А я-то рассчитывала все лето просидеть в осаде и на жалованье!Анжелотти шагал рядом с мерином.— Как теперь будет с твоим браком, мадонна? Может, император пошутил?— Хрен тебе, пошутил!Лагерь казался бесконечным. Только через десять минут они добрались до укрепления в форме буквы «А» и загона для коней в северо-западном углу. Пышные складки голубого бархата облепили ноги Аш, мокрая ткань потемнела, приняв оттенок царственно-синего. Плащ она так и не вернула Годфри. Влажная шерсть тяжело сползала с плеч, открывая мокрую сорочку.Отряд отгородился от основного лагеря плетеной изгородью с неким подобием ворот. Это обстоятельство сильно раздражало императорского квартирмейстера, так что Аш пришлось честно объяснить ему: только благодаря этой преграде ее воинство еще не сперло все, что не прибито гвоздями. Знамя Синего Льва тяжело обвисло на древке.Рыжий парень из копья Неда Астона, охранявший ворота, поднял взгляд и выдал свежую мысль:— О… красивое платьице!— Провались ты!..Еще несколько минут — и она в штабной палатке. Ансельм, Анжелотти и Годфри здесь; Флориана нет; остальные офицеры также отсутствуют.— Сплетничают по углам. Я оставил их за этим занятием, пока у тебя не найдется, что им сказать. — Роберт Ансельм выкручивал мокрый капюшон. — Скажи пока нам, глубоко ли мы влипли?— Пока еще не влипли, все впереди!Под полог нырнул Герен аб Морган, новичок в отряде. Командует лучниками. На широких плечах — круглая голова, поросшая щетиной цвета палой листвы. Белки глаз вечно пронизаны красными жилками. Когда он пригнулся у входа, Аш заметила, что шнуровка на задней части штанов распущена, и из-под скомканной рубахи виднеются волосатые ягодицы.Вспомнив, что ее появление оказалось для всех неожиданностью, Аш тактично промолчала, ограничившись взглядом, который заставил Герена отвести глаза и уставиться на крышу палатки, внимательно разглядывая подвешенное к подпоркам оружие.— Дневной рапорт! — сухо приказала Аш. Герен поскреб зад под бело-голубыми штанами.— Парни два дня сидят в лагере из-за дождя. Чистят снаряжение. Джакобо Россано пытался переманить два наших фламандских копья, а они послали его куда следует. Ну ему не привыкать! Еще Анри де Тревиль у провоста, арестован за то, что напился пьян и пытался поджарить повара.— Не поджечь кухонный фургон, — с сожалением уточнила Аш, — а именно поджарить повара?— Поговаривают, что осажденных в Нейсе кормят лучше, чем нас, — заметил, входя, Флориан де Ласи. Высокие сапоги лекаря до колен были измазаны в грязи. — Ходят слухи, что по сравнению со стряпней Уота Родвэя, крыса — деликатес.Анжелотти блеснул белоснежными зубами:— Господь посылает нам пищу, а дьявол — английских поваров.— Я по горло сыта миланскими поговорками! — Аш нацелилась дать ему затрещину, но пушкарь ловко уклонился. — Хорошо. Никому еще не удавалось перевербовать наших. Пока. Какие новости в лагере?Подал голос Роберт Ансельм:— Сигизмунд Тирольский уходит. Говорит, что Фридрих вообще не собирается воевать с Бургундией. Сигизмунд с герцогом Карлом на ножах с тех пор, как он проиграл битву при Херикуте. Его люди не поладили с лучниками Готфрида Инсбрукского. Оратио Фаринетти поссорился с Анри Жаке, после потасовки между их людьми лекарям осталось двое покойников.— А я-то думала, мы воюем с врагом! — Аш театрально хлопнула себя по лбу. — Ах да, совсем забыла: нам ни к чему враги. Феодальное войско обходится без них. Спаси нас Христос от раздоров знати!Стрела солнечного луча наискось пробила полог палатки. В отверстие под пологом Аш виден был лагерь, сверкающий алмазами дождевых капель. Она смотрела на красные бригандины и желто-голубые плащи солдат, выбиравшихся из палаток, чтобы раздуть костры, потереться у пивных бочек, высотой выше человеческого роста, и пошлепать засаленными картами о днища перевернутых барабанов.— Ладно. Роберт, Герен, выводите парней, пусть командиры копий разобьют их на красные и голубые шарфы и устроят футбольный матч за тележной стеной.— Футбол? Проклятая английская игра! — Флориан гневно сверкнул глазами на Аш. — После этой забавы у меня больше работы, чем после иной драки.Аш кивнула:— Кстати… Рикард! Рикард! Где этот мальчишка?Ее паж ворвался в палатку. Четырнадцать лет, блестящие черные волосы и густые брови вразлет; уже знает, что хорош собой, и все меньше склонен скрывать это знание в своем гульфике.— Сбегай к провостам и предупреди, что шум здесь — не мятеж, а игра.— Да, миледи!Роберт Ансельм поскреб бритую макушку:— Это не займет их надолго, Аш. За последние два дня не было и часа, чтобы кто-нибудь из командиров копий не заглянул ко мне в палатку.— Знаю. Когда они порастратят свой пыл, — продолжала Аш, — собери их. Я буду говорить со всеми, не только с командирами копий. Иди!— Я надеюсь, ты приготовила убедительную речь!— Положись на меня.Ансельм вышел вместе с Гереном. В палатке остались только Аш, хирург, священник и паж.— Рикард, по дороге найди Филиберта и пришли его одеть меня. — Аш посмотрела вслед старшему из своих пажей.— Рикард уже слишком взрослый, рассеянно заметила она, обращаясь к де Ласи. — Пора произвести его в оруженосцы и найти нового десятилетнего пажа. — Ее глаза блеснули: — Тебе-то эта проблема незнакома, Флориан, а вот мне приходится держать пажами исключительно невинных младенцев, не то мигом начинаются бабьи сплетни: «Она на самом деле не командует, а просто обслуживает штабных офицеров, вот те и разрешают ей повыкобениваться в латах». Ад и преисподняя! — Она рассмеялась. — И все равно, Рикард слишком смазлив, чтобы я могла держать его при себе. Никогда не спи с подчиненными!Флориан де Ласи привольно раскинулся в деревянном кресле и сардонически взглянул на нее:— Храбрый капитан совращает невинного отрока! Только я не помню, когда тебе последний раз случалось валяться с кем-нибудь, а Рикард перепробовал половину лагерных шлюх и явился ко мне лечиться от мандавошек.— Правда? — Аш пожала плечами. — Ну что ж. Я не могу перепихнуться ни с кем из отряда — сразу скажут, что развожу любимчиков. А для прочих — не баба.Флориан поднялся и, держа в ладонях чашу вина, выглянул из палатки. Не так уж он и высок, в сущности. Просто сутулится, как мальчишка, который обогнал в росте своих сверстников и старается не выделяться из толпы.— А теперь ты выходишь замуж…— А-а! — досадливо вздохнула Аш. — Это ничего не изменит, кроме того, что мы будем получать доход с поместий. Фернандо дель Гиз может сидеть в своем замке, а я останусь в армии. Пусть найдет себе какую-нибудь куколку в рогатой шляпке — я с удовольствием закрою глаза.Флориан скептически поднял бровь:— Если ты так думаешь, ты не наблюдательна.— Я знаю, у тебя были сложности…— О! — лекарь передернул плечами. — Женщины часто забывают мужа, родив младенца. По крайней мере, она забыла меня не ради мужчины.Аш отчаялась сама распустить шнуровку корсажа и повернулась спиной к Годфри. Пока толстые пальцы священника возились с завязками, она говорила:— Прежде чем я отправлюсь говорить с ребятами… я обратила внимание на странное явление, Флориан. Куда это ты исчезаешь в последнее время? Обернешься — а тебя уже нет. Что у тебя с Фернандо дель Гизом?— А, — Флориан, нервно бродивший по заваленной снаряжением палатке, остановился и холодно взглянул на Аш. — Он мой брат.— Твой?.. — Аш запнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101