Те же, чья историческая роль давно определена, только тяготятся мыслями о традициях и семейных линиях. Чтобы забыть об этом гнете, им приходится оттачивать чувство юмора, находить островки свободы в повседневной жизни. И это единственный путь, который делает их способными достойно принять свою судьбу.
Наверное, на протяжении долгой истории семьи благородные наследники тщательно избавлялись от собственного высокомерия. Вот и жизнь их потомков, родившихся в наше время, несомненно, является ежедневным повторением истории.
На десерт подали дыню, его высочество неторопливо повернулся в сторону Андзю и обратился к ней:
– Говорят, госпожа Токива, ваш младший брат – певец-контртенор, это правда?
Андзю не выказала удивления, что самому наследному принцу известно об этом, хотя на мгновение она потеряла дар речи и только и смогла что выдавить из себя:
– Да.
Вряд ли он знает, что Каору – его соперник. Спина Андзю похолодела. Нет, если бы он знал, Андзю сейчас бы здесь не было.
– Мне очень интересны контртеноры. Как получается такой красивый голос, находящийся на грани мужского и женского? Ваш брат и в обычной жизни говорит высоким голосом?
– Нет, голос у него звучный, но низкий и немного в нос.
– Неужели? В Лондоне я слушал оперу Бенджамина Бриттена «Смерть в Венеции». В ней контртенор исполнял партию Солнца, его лицо было загримировано золотой краской… Вы часто видитесь с братом?
– Да. Я забочусь о нем, когда он в Токио.
– Если представится возможность, я бы очень хотел услышать его голос. Передайте ему, пожалуйста.
– Большое спасибо. Брат постарается оправдать ваши надежды, уделяя вокалу еще больше времени.
То ли принц закидывал пробный камень, чтобы Андзю рассказала еще что-нибудь, то ли это было привычное внимание к новому человеку – непонятно.
Каору будет петь перед наследным принцем голосом неземной женщины… Почему бы и нет? Интересно, кто будет сидеть тогда рядом с принцем? Перед глазами Андзю возник профиль улыбающейся Фудзико. Конечно она, кто же еще? Так подсказывала Андзю ее интуиция. Несмотря на присутствие принца, Каору и Фудзико встретятся взглядами и мысленно отправятся в прошлое, о котором знают только они.
– Давайте-ка прогуляемся после еды, – сказал принц.
Все поднялись со своих мест и пошли в лес, следуя за Ёсимурой, который, похоже, часто бывал на территории дворца. В глубине леса недвижно лежал гладкий как зеркало пруд, в котором отражались зеленые тени. На берегу все разделились по трое и, беседуя, продолжили прогулку. Андзю следовала за наследным принцем и Ёсимурой, почтительно слушая их разговор.
– Ёсимура, как ты думаешь, неужели нет такой замечательной женщины, которая вышла бы за меня замуж?
– Не стоит терять присутствие духа. Ваше высочество любимы народом. А разве женщины – не его добрая половина?
– Но я говорю о другом. Мне бы хотелось быть любимым женщиной необыкновенной, неповторимой.
Андзю подумала, что такие разговоры не для ее ушей, и хотела отстать, но Ёсимура обернулся и спросил:
– Госпожа Токива, вы слышали, да? Его высочество пребывают в любовных муках. Нужно что-то придумать, не правда ли?
Андзю напряглась: сейчас они наконец-то перейдут к настоящей теме разговора. Но наследный принц с Ёсимурой продолжали по привычке обмениваться шутливыми фразами.
– В прошлом месяце на Валентинов день был один смешной случай.
– Вам привезли грузовик шоколада?
– Нет, одна молодая женщина пришла во дворец. Разумеется, без предупреждения и приглашения. Она пришла пешком, как госпожа Токива, и охранники ее не остановили. Нажала кнопку домофона. И как вы думаете, что она сказала сотруднику Управления императорского двора, подошедшему на звонок? «Дайте мне увидеть наследного принца, я хочу передать ему шоколад». К сожалению, я уехал по делам, и меня не было во дворце. Если бы я был, почему бы и не взять?
– И что стало с этой то ли бесцеремонной, то ли отважной девушкой?
– Примчалась полиция императорского дворца и попросила ее удалиться.
– Потрясающе! Такого даже в романе не прочтешь. – Ёсимура нарочито громко рассмеялся в стиле кёгэна и ушел вперед. Андзю осталась наедине с наследным принцем. Как будто принц с Ёсимурой заранее договорились: Ёсимура удалится после разговора о Дне святого Валентина.
– Госпожа Токива, вы должно быть, удивлены приглашению сюда, – изменив тон, вежливо сказал принц.
– Да. Я думала о возможных причинах, и мне показалось, что ваше высочество хотели уточнить у меня некоторые обстоятельства.
– Это так. Вы проницательны. Вы ведь дружны с Фудзико Асакавой, не правда ли?
– Да, мы знаем друг друга с детства. Росли в одном городе, вместе учились в начальной и средней школе.
– Вы и сейчас общаетесь?
– Да. Перед тем как отправиться в Нью-Йорк на работу в ООН, Фудзико приходила к нам в гости.
– Я хотел бы услышать ваше откровенное мнение: как вам кажется, что она за человек?
– В ней есть потрясающее обаяние. Ей не чужда логика, у нее обостренное чувство справедливости, она всегда действует, руководствуясь своей волей. Если она с чем-то не согласна, то доберется до самой сути. Я полагаю, она редкостный человек, которого любят и старики, и дети, и женщины. Наверное, и враги могут полюбить ее. Как женщина, я могла бы завидовать ее очарованию, но у меня не возникает подобных чувств в отношении к ней.
– Ах вот как? Все говорят о ней только хорошее. Вот и вы ни слова не сказали о ее недостатках.
Недостатки… Может быть, принц стремится узнать о них, чтобы отказаться от мыслей о Фудзико… Андзю хотелось честно рассказать его высочеству обо всем, что ей было известно, но на его вопрос сложно было ответить.
– Если вы настаиваете, я могу сказать вам и о ее недостатках. Фудзико слишком сильно сдерживает свои чувства.
Это оправдывало и Каору Скорее всего, его высочество, точно так же как и он, не мог понять странное сердце Фудзико, которое то замерзало от жара, то таяло от холода.
– Я понял вас. Я верю вам и хочу спросить еще об дном…
– Если это в моих силах, я отвечу на любой ваш опрос честно и откровенно.
Принц изменился в лице. До сих пор Андзю видела только вежливую улыбку принца, которая никогда не сходила с его лица, превратившись в маску для официальных случаев – его высочество постоянно помнил о том, что в объективах камер сосредоточены взгляды десятков миллионов его подданных. Но сейчас Андзю видела подлинное лицо принца, сорвавшего с себя официальную улыбку. Перед Андзю открылись высокие чувства влюбленного мужчины, его отчаянная страсть, которой ни в коем случае не следовало пренебрегать.
Его высочество спросил:
– Может, у Фудзико есть возлюбленный, к которому стремится ее сердце?
Подумать только: ради ответа на этот вопрос влюбленный мужчина из древнего рода созвал обед и пригласил Андзю. Его высочеству хотелось узнать сокровенную тайну Фудзико, которую не смогли разгадать преданные сотрудники различных официальных учреждений, будь то Управление императорского двора, МИД или Министерство торговли и промышленности. Нужно быть очень осторожной с ответом – у нее нет права на ошибку.
– У Фудзико никого нет. И не было. – В словах Андзю не сквозило и тени сомнения. Она произнесла их на одном дыхании, практически инстинктивно.
Принц переспросил:
– Это правда? – и уточнил: – У Фудзико на самом деле никогда не было любимого человека?
– Насколько я знаю… нет. – В последнем «нет» голос Андзю дрогнул. Чувство вины перед Каору дало о себе знать. Но ничего изменить было нельзя. Тень с лица принца исчезла, и он бодро протянул Андзю руку для рукопожатия. Но Андзю, боясь почувствовать тепло ладони его высочества, не смогла ответить ему.
– У меня такое чувство, будто ваши слова спасли меня. Пусть этот разговор останется между нами. Я надеюсь, что вы сдержите обещание, и хочу сказать вам: только Фудзико находит отклик в моем сердце. И после того, как она уехала в Нью-Йорк, и после того, как объявила перед телевизионными камерами, что будет продолжать работу в ООН, я не переставал думать о ней. С каждым днем во мне крепнет желание завоевать ее любовь во что бы то ни стало. Если у вас будет возможность поговорить с Фудзико, не сможете ли вы, как добрый вестник, передать ей то, что я чувствую? Хотя мне неловко втягивать вас в свои личные отношения…
– Что вы! Я глубоко признательна вам. Я полагаю, мне будет непросто правильно передать Фудзико то, что вы чувствуете, но я постараюсь сделать все от меня зависящее. Ваше высочество, я верю в богиню любви. Она помогает тому, у кого самое сильное и крепкое чувство.
– Вы тоже влюблены?
– Да. И я тоже хочу заручиться поддержкой этой богини.
Наследный принц и Андзю заключили сделку о любви. Понимая, к чему это приведет, Андзю подарила наследному принцу Фудзико, стремясь взамен заполучить Каору.
5.5
– Почему вы солгали, сказав, что у Фудзико никого нет, притворились, будто между нею и Каору ничего не было? Получается, тетушка Андзю, что вы обманули наследного принца. Неужели вы сделали это намеренно?
Ты сочувствовала Каору и хотела вывести Андзю на чистую воду. Ты-то верила, что гордость не позволит ей прибегнуть к недостойным средствам, и теперь Андзю казалась тебе предательницей.
– Я наблюдала за Каору, после того как Фудзико уехала в Нью-Йорк; по тому, как он себя вел, можно было сделать вывод: их отношения закончились. К тому же Каору обнимал меня, чтобы забыть о Фудзико. Тогда я верила, что Каору любит меня.
– Но, тетя, вы же зачеркнули их прошлое, сказав, что между ними никогда ничего не было!
– Они знали друг друга с детства, можно сказать, относились друг другу как брат и сестра, и это не было обманом.
– Это всего лишь уловка. Отношения между братом и сестрой нельзя назвать любовью? Но вы, несмотря на то, что были сестрой Каору, полюбили его.
– Ты презираешь меня?
– Мне кажется, вы совершили непростительный обман.
Когда-то Андзю сказала тебе: «Ты не появилась бы на свет, если бы никто не препятствовал любви Каору и Фудзико». В чем заключалось необходимое условие встречи Каору с твоей мамой в Америке и твоего рождения? Некоторым образом получается, что к твоему появлению на свет стала причастна ложь Андзю. Но ты считала моральные принципы важнее. Андзю спокойно выслушала твои обвинения и сказала:
– Да, я, несомненно, виновата. И я считаю, что моя ложь послужила причиной краха дома Токива. Впоследствии мне пришлось расплачиваться за все, хотелось мне этого или нет, и мне было дано понять, как глубока моя вина. Я думаю, что слепота также была мне карой. К тому же я недооценила Каору. Каору не хотел отказываться от своих чувств. Наследный принц не мог легко отказаться от Фудзико, но и Каору смертельно боялся потерять ее. Мне не удалось разгадать, о чем он думает, и это оказалось самой большой ошибкой в моей жизни.
– Что вы имеете в виду?
– Его высочество укрепился в мысли, что Фудзико – единственная, кого бы он хотел видеть принцессой. Я передала Фудзико его слова. Моя роль на этом должна была закончиться. Дальше все зависело от самой Фудзико – от того, какое будущее она выберет.
– Но вряд ли Каору молча взирал на это. Он что-нибудь предпринял?
«Если бы он ничего не предпринял, это был бы не Каору», – с надеждой думала ты.
– Каору упрекал меня. Да, он ненавидел меня, подстегнувшую любовь его высочества. Но еще больше Каору раскаивался в своей нерешительности; он замкнулся в себе, ведь он и мои ухаживания принял только из-за того, что не смог отказать! Но, конечно, я была слишком настойчива. Я тогда всерьез думала о том, чтобы выйти замуж за Каору. Если бы Каору вычеркнули из посемейной книги Токива и он опять стал Каору Нодой, наш брак был бы признан, по крайней мере – с юридической точки зрения. Этого хотел мой кровавый источник Но Каору не соглашался. Когда Фудзико вернулась на родину из длительной командировки, любовь Каору проснулась. А лучше бы спала вечным сном!

6
6.1
Идею помолвки наследного принца начали потихоньку реализовывать, умело избегая излишнего внимания прессы. Принц и Управление императорского двора дали поручение специальному посреднику, и тот поспешил связаться с Фудзико, которая после длительной командировки вернулась домой. Посредник получил судьбоносный приказ заронить в сердце Фудзико мысли о принце и вызвать ее на откровенность, но его специальностью были международные отношения, и он пока не имел дела ни с помолвками, ни с любовными историями. Посредник был выбран из тех, кто одинаково свободно входил и в императорский дворец, и в ООН, и в дом Асакава. Этим условиям удовлетворял бывший сотрудник Министерства торговли и промышленности Тадао Судзуиси. Он имел опыт работы генеральным консулом в Нью-Йорке и заместителем министра торговли и промышленности, к тому же он учился в одном вузе с отцом Фудзико, только старше на несколько курсов, – таким образом, его кандидатуру признали подходящей.
Соблюдая все предосторожности, как на секретных международных переговорах, Судзуиси написал сценарий, который должен был привести к помолвке, и, привлекая сотрудников Управления императорского двора, членов семьи Асакава и даже своих родственников, в соответствии со сценарием режиссировал тайную встречу его высочества наследного принца с Фудзико. Он был очень упорен в своей секретной деятельности, не жалел ни времени, ни сил. Он репетировал встречу, используя вместо Фудзико свою дочь, снимал охрану императорской полиции на время выхода наследного принца за пределы дворца, сам исполнял функции шофера, который отвезет принца к месту свидания.
Чтобы пригласить Фудзико во дворец, нужно было выбрать день, когда их величества уедут по государственным делам, к примеру на церемонию открытия национальных спортивных соревнований, и журналисты, дежурящие у дворца, покинут его. Помимо этого, опасаясь слежки за Фудзико, он собирался несколько раз пересаживать Фудзико из одной машины в другую. Встреча планировалась дома у Судзуиси или в «Стране детей» в нерабочий день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38