Глава четвертая 1 Милицейский “уазик” с бортовой рацией разгрузился, не слишком вежливо передав задержанного с рук на руки сыщикам из горотдела. Командовавший операцией оцепления городского бора капитан Ракушкин спросил у Лоскуткова:— Можем сниматься?Лоскутков посмотрел на капитана таким уничтожающим взглядом, что тот невольно поежился.— Дежурить до двадцати трех, как и планировали. Завтра все повторяем. И послезавтра — тоже. План продолжает работать до конца.И майор посмотрел на задержанного.Мужчина средних лет. Физически, похоже, очень сильный. Лице грубое, с неровной кожей. Но держится с достоинством, даже со злостью. Так, словно гордо и возмущенно ждет объяснений. По внешнему виду можно его принять за военного. И камуфлированная форма, хотя и без погон, дает ему определенную характеристику. В лице затравленности, которая часто бывает у задержанных, не видно. Но его если и задержали вблизи места преступления, то не с поличным. И на приманку — специально запущенную машину с сотрудником и сотрудницей горотдела — он не клюнул. Может быть, заметил засаду, может быть, сами парни из оцепления поторопили события? Пока предъявить ему что-то серьезное невозможно. И он это знает.Версия с военным уже отрабатывалась.Ведь преступник оставил на земле отпечаток башмака военного образца. Поэтому на камуфлированную форму так быстро и клюнули.Хотя в нынешние времена ее носит множество людей, не имеющих к армии никакого отношения. И охранники различных фирм, и рыбаки, и просто бомжи, удачно посетившие для ночлега какой-то склад.Правда, след есть и еще один. Под ногтями одной из последних жертв нашли остатки чьего-то кожного покрова. Женщина сопротивлялась, пыталась царапаться. Хорошо, если оцарапала преступнику лицо. Тогда это — примета. Вся милиция города предупреждена — оцарапанных мужчин высматривают среди прохожих. Только вчера было два случая задержания. Но оба мужчины оказались жертвами семейных сцен. Когда одного из них привезли домой для подтверждения алиби, то жена попутно оцарапала лицо и сержанту-милиционеру. С характером попалась женщина. А сегодня утром другие патрульные задержали и этого пострадавшего сержанта. Тоже проверяли.При задержании сержант получил еще одну травму — трещину ребра. Не надо было сопротивляться и качать права. Посмеялись, когда все выяснили, все — кроме пострадавшего.Но остатки кожи из-под ногтей убитой взяли на анализ, и эксперты определили ДНК преступника. Это немаловажный фактор. Только вот как бы до самого преступника добраться? Не будешь же проверять ДНК у всех мужчин города, хотя Лоскуткову такая мысль в голову и пришла.“Уазик” поехал на место дежурства. Капитан Ракушкин, пока машина разворачивалась, проводил взглядом задержанного и офицеров, горотдела, поднявшихся на крыльцо. Все это, по правде говоря, уже порядком надоело.Опыт подсказывал, что когда много шума, то результат чаще всего бывает нулевой. Да и где гарантия, что этот Леший совсем задурел и снова захочет проявить себя? И так он “поработал” достаточно плотно. Теперь должен, по логике вещей, на какой-то период успокоиться и “отлежаться”. Если с головой только дружит...В такой промозглый день хорошо бы посидеть в кабинете и попить пивка, поболтать с сослуживцами. А приходится таскаться по дороге в ожидании неведомо кого. Еще хорошо, что в машине, а остальным-то каково?Уже на подъезде к бору затрещала старенькая рация.— Слушаю. Капитан Ракушкин.— Капитан, у нас еще один задержанный.Тоже странно себя вел. И с ножом.— Выводите прямо к дороге. Осторожнее только, чтобы не сбежал и чтобы вас никто посторонний не заметил. Сейчас подъеду.Может быть, прав майор Лоскутков и оцепление снимать рано? Кто его знает, этого маньяка... Любой маньяк — это психически ненормальный человек. Значит, от него можно ожидать чего угодно. От полного истерического бегства до повторения попыток нападения. 2 — Ты что, подставить меня хотел? — орет Паша.Кабинет у Лангара — солидный. Мебель одна чего только стоит. Из мореного дуба.А уж по площади помещеньице — в футбол здесь можно играть. Матч на Суперкубок.И все болельщики лежа поместятся. Сам Лангар повернулся к говорившему квадратной спиной, упорно смотрит в окно и не отвечает.Будто в носу ковыряет и не хочет, чтобы это увидели.— Тоже мне, мальчика нашел! — Паша Гальцев от молчания Лангара только раззадоривается и дышит шумно, как кипящий чайник. Начинает ходить по кабинету, переставляя длинные ноги, как ножки чертежного циркуля. — Еле — мать их за ногу! — выкрутился.Ладно, там мент попался, который глаза под подушкой забыл. Мои же фотокарточки у каждого участкового есть. А если бы узнал? Пришлось бы еще одну статью “прицепом” брать...Лангар движением аккуратного хозяина поправил штору на окне, словно закрылся ею от какого-то наблюдателя с улицы, потом за эту штору еще раз выглянул и медленно повернулся к Паше лицом. Улыбнулся примирительно и сказал спокойно:— Подожди ты, Пашок, не суетись... Сейчас все выяснится. Позвонят и сообщат тебе, что это за мент и откуда он взялся. Меня предупреждали, что квартира должна быть абсолютно чистой. И ты же сам видел — она была опечатана. Но это дело третье, если не пятое.А зачем, скажи на милость, тебе надо было смотреть на этого ненаглядного мента? Сам ведь, как всегда, на рожон лезешь. — Достаточно хорошо зная Пашу, Лангар умело перевел разговор на нужную тему, чтобы “сбросить пар” из “чайника”. — Спустился бы в лифте без проблем...Паша улыбнулся ответно. И сразу его агрессивный пыл растворился, пропал. Он отходчивый по характеру. И легко все и всем прощает.— Ничего ты не понимаешь, — голос его игриво тянется. — В этом же — весь интерес.Иначе — зачем жить?Он сам не знал, зачем так поступил. И зачем поступал подобным образом всегда. Вот, например, в прошлом месяце аккуратно, словно руки перед обедом вымыл, обчистил квартиру солидного, по местным меркам, бизнесмена. Весьма известного в городе. Такой пустяк, как сигнализация, которую он отключил и включил заново, его не радовал. Дите неразумное с закрытыми глазами справится. И стенной домашний сейф — для чего только такие японцы делают? — доставил удовольствие лишь своим содержимым. А хотелось чего-то такого, чтобы в груди пойманный воробей затрепетал крыльями... И Паша не удержался, перед уходом слегка “отдохнул” — заварил кофе и разлил по керамическим кофейным чашкам, расставленным им же на кухонном столе. На шесть персон — полный расклад при приеме дорогих гостей. И приготовил бутерброды с ветчиной. Нарезал тоненько и аккуратненько, словно всю сознательную жизнь кулинарным дизайном занимался. Одну чашку кофе выпил и бутерброд надкусил. Потом доел и соорудил новый. Ветчина свежая понравилась.И с сотового телефона прошлого своего “клиента” — тот спокойно отдыхал с женой где-то за границей, и потому Паша трубкой свободно пользовался, не отключили еще — позвонил бизнесмену в офис.— Привет, хозяин! Я с твоей кухни звоню.Мне здесь нравится, честное слово. Ты неплохо живешь, когда твоей соседке-старушке пенсию третий месяц не платят... Мне даже стыдно слегка за тебя.— Кто это? — не понял бизнесмен.— Гость твой. Дома я у тебя. Не понимаешь, что ли...Сначала — настороженное молчание, потом — вкрадчивый вопрос:— Что тебе надо?Паша “тащился” от растерянности “клиента”.— Ничего не надо. Что мне надо, я уже взял. Тебе позвонил, чтобы спасибо сказать.И кофе еще, говорю, у тебя вкусный. За него тоже спасибо. И ветчинка свежая. Только ты домой поспеши. Кофе хорош, когда он горячий...И отключил трубку.А самое интересное, что Паша умудрился встретиться с хозяином в подъезде. Специально на этаж выше поднялся и дождался, когда тот подкатит, да с двумя охранниками бегом ринется вверх по лестнице — лифта когда еще дождешься...— Здрасьте, Валерий Михалыч, — вежливо поздоровался Паша.Валерий Михайлович не ответил и даже не посмотрел на вежливого молодого человека.Он дышал, как бегемот, в хорошем темпе пересекающий знойную пустыню Сахару — так и инфаркт запросто схлопотать можно.Взять у него дома было что — двенадцать тысяч баксов, “брюлики” и с полкило “ржавья” жены. И главное, никаких сумок с вещами выносить не надо. На сумки соседи в первую очередь реагируют. Паша так не работает.Он не любит, когда его пытаются за руку схватить.Чуть отставшие охранники вежливое приветствие слышали и приняли, должно быть, Пашу за хорошего знакомого шефа, поэтому тоже не остановились. Не посмотрели даже в его сторону.Так и сегодня. Чего, казалось бы, проще — вызвать лифт и проехать мимо того мента. Но натура, как пива с похмелья, просила разговора, который оставил бы на душе приятный осадок. И разговорчик был — единственное, что порадовало и утешило после нового “дела”. И все обошлось, как обходилось всегда.Всегда — это с тех пор, как Паша вернулся после первой и последней своей “ходки”. Посадили его по той же “сто сорок четвертой”.Вместе с двумя более опытными “домушниками”. Но в зоне ему повезло. Подвернулся солидный “спец” по фамилии Собакин. Вор-рецидивист. Но у других солидных воров — клички, а у этого — только фамилия, хотя и весьма колоритная. И все его исключительно по фамилии знают. Собакину неунывающий паренек понравился еще в блоке. И потому он проявил инициативу: кому-то шепнул, что-то пообещал, и в итоге Пашу направили работать в слесарную мастерскую — под присмотр к самому Собакину. Слово солидного человека в зоне всегда ценится больше, чем на свободе — президентский указ.Инициатива опытного уголовника имела под собой созидательные корни. Собакин по возрасту был уже близок к пенсионному, а потому с делами по окончании срока решил завязать. Но своим умением он гордился. И хотел подготовить себе достойную смену. Чтобы не пропали напрасно его с великим трудом обреченные знания.— В “мужиках” ходить будешь или в “пацаны” пойдешь? — это был первый и очень важный вопрос.“Мужики” на зоне пашут и за себя, и за других. И мечтают по “откидке” вернуться под крылышко к жене. Больше в зону им не хочется, насытились. Их за это не сильно обижают.“Пацаны” на воров еще не тянут, но к последним тянутся. И видят свое будущее в определенном свете — стать блатным.Пашин ответ вора удовлетворил.— Времена, Пашок, настали тухлые. Посмотри, сколько сейчас по “сто сорок четвертой” ходит... И нет ни одного спеца. Кто замок откроет? Даже простой, квартирный, я о сейфе уже не говорю... Все норовят ломиком, по-быдловски. А замок, как женщина — не “маруха”, интеллигентное обращение любит. Только я чисто работал. Для меня ни замков, ни сигнализаций не существует. Сами менты, помню, как-то приглашали помочь — ключ от сейфа их начальник потерял. Хочешь — научу?— Хочу, — Паша ответил без раздумий. Он о такой удаче только в детских снах мечтал.— Тогда сразу запомни первый урок. Работать всегда следует одному. Большинство засыпается, когда группой ходят. А одиночке всегда легче уйти. Разве что, когда вещички сбывать начнешь — залетишь...С тех пор Паша долго не “залетал”. Погорел он опять на сбыте, как и предупреждал Собакин. Но его просто “сдали”. Попался с полным карманом золота и бриллиантов скупщик.Купился, падла, на ментовские обещания...И в итоге Паша оказался в розыске. * * * Ворчливой курицей закудахтал сотовый телефон. Лангар достал трубку из кожаного чехла на поясе.— Так, слушаю. Понятно... Все. Спасибо.Он сейчас у меня. Хорошо. Присылайте.И повернулся к Гальцеву.— Это, Пашок, был не мент, потому и не узнал тебя. Записывай домашний адрес и телефон... — Лангар продиктовал. — Частный сыщик из сыскного агентства “Аргус”. Толстов Сергей Иванович. Может быть, и мент, но бывший. Или комитетчик. В частных сыщиках они в основном и ходят. Так что все равно будь осторожнее. Вторая машина была из горотдела. Это он их зачем-то на твою голову вызвал. А ты, милый друг, постарайся так больше не рисковать... Сейчас заказчики за тобой машину пришлют, они хотят узнать, что там и как было. Съезди к ним, расскажи. Только на рожон не лезь. Люди серьезные и деньгами ворочают большими.— Ладно. Только кажется мне, что ты прямо на них меня наводишь... — Паша сам чуть натянуто улыбнулся собственной шутке, но про себя здраво и профессионально отметил, что в каждой шутке есть доля истины.Лангар за двадцать процентов постоянно выдавал для Паши наводки на квартиры знакомых — далеко не бедных людей. Предварительно он знакомился с ними, навещал дома по какому-то не терпящему отлагательств делу, сообщал все, вплоть до системы сигнализации и времени, когда квартира бывает свободна и, следовательно, беззащитна. Лангар считается солидным бизнесменом, даже с “прошлым”, что придает ему дополнительный вес.Кто его заподозрит? И такой бизнес приносил хорошие барыши. ;, Паша аккуратно с ним рассчитывался.В правильности расчета Лангар не сомневался.Во-первых, потому, что мог проверить. Знакомые жаловались, на сколько их обокрали.Кстати, некоторые значительно превышали суммы, чтобы самим выглядеть побогаче, но Лангар верил больше Паше, чем им. А во-вторых, Паша был слишком ценным человеком в команде Лангара. Он один приносил больше прибыли, чем множество других помощников.И даже если бы квартирный вор слегка и “крысятничал” — обманывал компаньона, тот не слишком бы обиделся, понимая, что лучше меньше, но постоянно, чем больше, но один раз.Но сейчас Лангар настаивал.— Я серьезно говорю: это — политика.А политика — дело сильно грязное... Это тебе на любой зоне скажут. Лучше не связываться...А что ты, кстати, с этим сыщиком делать думаешь?Паша поднял брови.— Ничего не думаю делать. Он что, за шиворот мне нагадил? Пусть своими делами занимается, а я — своими. Если доведется схлестнуться, тогда уж пусть на себя пеняет.— Тогда зачем тебе его адресок?— Я же думал — это мент... Хотел поговорить при случае. А что мне “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34