Я развел руками.— Что ж, мы договорились, — сказал Хозяинов, показывая, что аудиенция окончена. — Я с нетерпением жду результата вашей деятельности. И очень прошу поторопиться.Слишком многое поставлено на карту.— Я постараюсь, — я всегда был скромным.Выходя, я посмотрел на телохранителей.Эти ребята давно пограмотнее охранников, что сидят у дверей. Да телохранителю и положено быть грамотнее. Но слишком они крупные. И потому в себе излишне уверенные. Это обычно и подводит таких, когда случай доводит дело до точки кипения. Глава пятнадцатая 1 Щипачам живется несравненно легче, чем таким крупным и серьезным домушникам, как Паша Гальцев. У них всегда есть под рукой наличные рубли. Пусть и в чужом кармане, но тоже под рукой. У него же рубли были на исходе, и предстояло скинуть баксы. На случай скорого исчезновения из города Паша навестил свой тайник и забрал всю наличность. Захотелось сложить вместе старые сбережения и новые приобретения. За забором стройки он увидел будку туалета, зашел туда. Там пересчитал. Почти семьдесят тысяч “зелеными”!Этого хватит, чтобы развеяться где угодно. Не размахивая, естественно, как последний придурок, баксами. Аккуратно и со вкусом. Главное, не нарваться бы самому на щипача. Но он манеру их поведения знает. И сам осторожный.Вопрос встал в том, где поменять баксы.Почти дурацкая в наше время задача. Для простого человека в этом вообще нет проблемы.Но пойти в обменный пункт Паша не мог, потому что его паспорт давно уже лежал в ментовском сейфе, а без паспорта могут возникнуть проблемы. Появляться на вещевом базаре, где чуть не на каждом киоске висит бумажка с красноречиво говорящей надписью “$”, было нельзя. Паша достаточно хорошо знал ребят, которые базар “контролируют”. В основном это — азеры, собирающие дань с других азеров и скитайцев, но они, в свою очередь, платят парням Хозяинова. Этих парней и самих там, к сожалению, хватает. Могут легко узнать.Около каждого приемного пункта, как правило, вертятся “жучки”, предлагающие услуги по обмену. Но там же прогуливаются и менты, которым эти “жучки” платят. Менты тоже могут узнать Пашу. Поэтому пришлось выбрать место, где легче всего при случае затеряться в толпе и выйти через один из двух выходов.Паша пошел к железнодорожным кассам предварительной продажи билетов.Раньше это большое помещение целиком занимали железнодорожники. И Паша помнил еще времена, когда у каждой из касс стояла подолгу очередь. Сейчас железнодорожные кассы занимали только вестибюль с правой стороны. Небольшое помещение с левой стороны занимали касса “Аэрофлота”, автобусные кассы и пункт обмена валюты. А посередине расположился магазин с идиотским для торгового заведения названием “Локомотив”. Идти предстояло в левое крыло. Хотя здесь тоже был определенный риск. Кривоногая очкастая девка с крысиным лицом, которая меняла баксы чуть ли не прямо перед стойкой обменного пункта, была стукачкой, и потому менты ее не трогали. Менты знают, что у Паши — куча долларов. Могут предположить, что он пожелает часть их скинуть.И уже должны были, по логике, предупредить об этом всех штатных и нештатных своих стукачей. И все же рисковать было необходимо, потому что российских денег не хватало не только на то, чтобы где-то прилично перекусить — а он уже чувствовал голод, но даже на транспорт. А Паша как раз собрался поездить по определенному автобусному маршруту, чтобы плотно сесть на хвост тем двум щипачам, которых вчера вечером заприметил. Это пока виделось самым безопасным вариантом.И Паша пошел к железнодорожным кассам.Девка сидела на своем привычном месте.Туго набитая поясная сумка Паше понравилась, но он же — не гопник. Вот если бы выследить, где эта “крыса” живет, тогда был бы другой разговор. Только сейчас не до того.— Привет, — подсел он к “крысе”.Та посмотрела на него поверх очков спокойно и выжидающе, но молча.— Штуку возьмешь?— Давай.Паша сунул ей заранее приготовленные десять сотенных бумажек. Сунуть старался незаметно, чтобы не привлекать внимания. Но “крыса” чувствовала себя здесь чуть ли не хозяйкой. Она спокойно пересчитала деньги, пару бумажек рассмотрела на просвет, и только после этого расстегнула свою поясную сумочку и стала неторопливо отсчитывать рубли.Гальцев нервничал, но вел себя спокойно.И контролировал ситуацию вокруг. За стеклянными дверями стояли два парня в синей униформе. Охранники магазина. Они внимания ни на “крысу”, ни на Пашу не обращали.Ментов видно не было.Паша деньги тоже пересчитал. И когда пересчитывал, поднял на “крысу” глаза. Глаза эти бегали растерянно. Да, так и есть, понял Паша. Стукачей предупредили. Наверняка показали даже фотографию. Сначала она не узнала его. А теперь узнала. И забеспокоилась.Просто вертится на месте, так ей хочется вскочить и побежать, предупредить.— Все в порядке. Считаешь ты хорошо, — сказал Паша “крысе” с улыбкой. — Но тебе уже рассказали обо мне. Следовательно, ты знаешь мою репутацию. Советую посидеть спокойно минут десять и не суетиться. Иначе это тебе же дороже встанет. Если я к тебе из камеры человека пришлю, тебя менты не спасут.“Крыса” открыла рот с гнилыми желтыми зубами, но ничего сказать не смогла. Вся ее недавняя хозяйская уверенность испарилась.— Пока. Спасибо за услугу, — сказал Паша и даже потрепал “крысу” по плечу. И спокойно пошел к выходу. Уже за дверью он обернулся. Девка смотрела на него все так же и даже рот закрыть забыла. Но не вставала и не бежала работать по профессии — стучать.Сразу за выходом Гальцев на всякий случай заглянул в аптеку и оттуда понаблюдал.Нет, никакой суеты, никто, похоже, не увязался по его следу. Значит, пора приступать к делу. Без паспорта ему придется тяжело. Правда, можно было бы и через Лангара сработать.И даже давно следовало это сделать. Только раньше все руки не доходили. А сейчас Лангар может быть под колпаком. С ним лучше не связываться.А с другими парнями, кто мог бы помочь с такой простой проблемой, связываться еще опаснее. Они могут сдать его Хозяинову.О том, что Хозяинов хочет “запрячь” его в работу на себя, Паша уже слышал. Но он никогда ни на кого не хотел работать. Отдельные заказы выполнить, это — пожалуйста. С Хозяиновым так не получилось бы. Конечно, он может спрятать от ментов лучше, чем кто-то другой. Но при этом ты будешь выполнять задания и не выделять ему процент с дохода, а сам получать лишь процент. Времена меняются. И менять их собираются люди типа Хозяинова. Паша же предпочитал судьбу волка-одиночки.И свои проблемы решить надумал самостоятельно, а потому направился в сторону автобусной остановки. Но перед этим снова зашел в железнодорожные кассы, только теперь уже с противоположного входа. И купил в “Локомотиве” себе солидный кожаный бумажник.Деньги в него, чтобы не привлекать внимание посторонних, переложил в дверном тамбуре.Наживка для щипачей была готова. 2 Я едва успел сесть в машину и вставить ключ в замок зажигания, как в кармане зазвонил сотовый телефон. Первый звонок — это как праздник! Я с нетерпением вытащил трубку.— Привет, майор.— Здравствуй, майор.— У тебя новостей нет?— Не телефонные.— Тогда подъезжай. И перевари предварительно мою информацию. Мне сейчас звонили из СИЗО. Чанышевой сегодня утром стало плохо. Думали, у нее — ломка, сразу не обратили внимание. Потом вызвали фельдшера.Тот что-то заподозрил и отправил ее к врачу.Врач выдал диагноз. Она на четвертом месяце беременности! Стала бы она в этом случае убивать мужа и кормильца?— Интересный вопрос и очень скользкий.— Чем же он скользкий?— А что, если она забеременела не от мужа? И очень боялась, что он об этом узнает?А ведь он ее сильно “пас”, и у нее не было возможности тайно сделать аборт.— Это вариант, — согласился Лоскутков. — Тайно сделать аборт у нее возможности не было, а тайно сделать ребенка время нашлось.Подъезжай быстрее, обмозгуем вместе.— Я сейчас около фирмы Осоченко. Только к нему загляну-Попробую по этому поводу выяснить кое-какие детали. Все-таки Гоша был вхож в их семью и может что-то подсказать.— Давай, поторопись. Кстати, Панкратов организовал уже себе отзыв из отпуска с сегодняшнего дня и взялся за дело с разбега. Они сейчас сидят вместе со Славой в компьютерном отделе.— Это совсем хорошо. А то в одиночестве Слава явно слабоват.— В смысле чего слабоват? Как компьютерщик?— Нет. Физически.— Не понял.— Глаз у Славы зажил?— А что?— Есть угроза для второго глаза.— ?— Приеду — расскажу.Я вышел из машины и закрыл ее. Переезжать на десять метров, чтобы поставить уже у дверей компьютерной фирмы, смысла не было. К счастью, на этот раз Гоша оказался на месте и посмотрел на меня довольно угрюмо.Половина лица у него заметно посинела. Это смотрелось колоритно рядом со сливовым носом Валеры. Прекрасная парочка.— Гоша, — сказал я. — Очень тонкий вопрос к вам. Щепетильный. И желательно поговорить тет-а-тет. Валера, не обижайтесь, пожалуйста, — повернулся я в сторону напарника Осоченко.— Пойдемте в ту комнату, — махнул Гоша рукой в сторону склада-мастерской, где я раздевался в прошлый свой приход, когда познакомился с Валерой.Здесь свободным оказался только один стул; остальные — заставлены коробками и корпусами компьютеров. По праву старшинства я на этот стул и уселся.— Курить здесь можно?— Нежелательно, — сказал Гоша. — Компьютеры не любят дым. Он окисляет контакты.— Спасибо за совет. Значит, я теперь ив своем кабинете курить не должен.— Конечно.— Учту. Но я пришел с другим вопросом.Сколько лет прожили вместе Валентин с Александрой?— Почти сразу после школы поженились.— Значит, около десяти лет. А почему у них не было детей?Гоша посмотрел на меня удивленно:— Это имеет какое-то отношение к расследованию?— Самое непосредственное.— Еще в девятом классе Валентин катался на лыжах и провалился на карьере под лед.Глубина там была небольшая, утонуть он не мог, но промок и простыл. В результате у него возникла водянка яичка. Делали операцию.Тогда ему не сказали, что после этой операции он не будет иметь детей. То ли врач такой попался, что все равно было, то ли просто не стали пугать... Он только через два года после свадьбы пошел обследоваться. И все обнаружилось.— Вы знаете такие подробности... Признаюсь, меня несколько удивляет степень вашей осведомленности. Словно вы специально изучали проблему, — иронию он не уловил.А если и уловил, то виду не подал. И глаза не забегали — не выдали.— Об этом много тогда в классе говорилось. Над Валентином смеялись, хотя и не знали последствий. А обследовался он... Я тогда как раз из армии пришел. А Валентин с расстройства запил немного. Они с Санькой тогда еще в институте учились.Я согласно кивал в такт его словам.— Еще некорректный вопрос. Вы не слышали, у Александры не было любовников?— Почему вы про это спрашиваете? — поинтересовался Осоченко, и я заметил, что он очень сильно покраснел. Должно быть, в комнате — слишком жарко. Потому что Гоша даже узел галстука слегка оттянул с горла и расстегнул верхнюю пуговицу.— Дело в том, что сегодня врач дал заключение, что Александра Чанышева — на четвертом месяце беременности. Это значит, что ее будущий ребенок вместе с ней всосал уже такую массу наркотиков, что может родиться с врожденным абстинентным синдромом. Это уже конченый наркоман или урод. Еще неродившееся дитя...А теперь Гоша побледнел, как первый снег, который в этом году еще не выпал. Скелет моих догадок начал обрастать мясом и приобретать фигуру с определенными контурами...— Нет, я ничего не слышал о ее любовниках.— Могла она застрелить мужа из страха, что все откроется? Как вы думаете? — Я пошел на откровенную провокацию.— Н-не знаю... — у Гоши опять забегали глаза. — Значит, ее все-таки подозревают обоснованно?— Не могу сказать точно. Но сегодня ее собирались выпустить под подписку о невыезде.— А во сколько, вы не знаете? Я хотел бы ее встретить. Она же в таком состоянии.Тем более, после врача... Ей, наверное, все сказали...— Это знает только майор Лоскутков. Позвоните ему, спросите, — посоветовал я и сразу же поимел желание откусить себе язык.Однако было уже поздно — слова вылетели, и я решил язык оставить на месте.— Он сам мне недавно звонил. Через два часа я должен к нему явиться для беседы. Сначала повестка была на завтра. А сегодня он попросил перенести разговор. Я согласился.— Вот и спросите тогда.— А раньше ее не выпустят?— Сомневаюсь. Там надо слишком много бумаг оформлять. Это — непростая процедура.Я откровенно врал. Я не знал самой сути этой процедуры, но мне очень захотелось, чтобы Александру Чанышеву выпустили в то время, когда Гоша не сможет ее встретить.И потому я скомкал окончание нашей беседы тяжелым вздохом.— Ладно, мне пора... — и пошел к выходу. — Может быть, я вечерком позвоню вам. Где вас искать?— Я... Не знаю...Зато знаю я. Лучше, чем знает сам Гоша.Я кивнул на прощание Валере и вышел.Около моей машины, унижая ее, как русская борзая может унизить бездомную дворнягу, стоял великолепный спортивный “Мерседес-500” серебристого цвета. А рядом — Хозяинов и оба телохранителя. Собрались уезжать.— Вы, оказывается, тоже еще здесь? — Хозяинов опять приторно улыбался.— Беседовал с клиентурой. С компьютерщиками.— И как? Есть сдвиги?— Может быть... Пока не могу сказать конкретно.Хозяинов кивнул и сам сел за руль. “Мерседес” качнулся на рессорах плавно и величественно и выехал со стоянки. Я тут же достал телефон и набрал номер Лоскуткова. Все-таки спасибо Вениамину Вениаминовичу — добрейшей души человек! Он в действительности значительно облегчил мне жизнь и увеличил возможности удачной работы. Без сотовой трубки пришлось бы сейчас искать телефон-автомат. Само по себе это не очень сложно.Гораздо сложнее найти именно тот, который работает. А работают они в нашем городе — обычно только один из десяти. И то, если повезет.— Привет, майор. Ты вызвал Осоченко на сегодня?— Да. А что? Ты против?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34