Мало того, могут и под суд отдать. Он-то вывернется, слишком большой человек. Но “стрелочник” всегда нужен. Генеральный, естественно, обвинит во всем Юрия Юрьевича, хотя сам же и поручал ему эту работу — и ни одного лишнего шага начальник предвыборного штаба не сделал.Все по согласованию с Генеральным. Кроме, разве что, последней авантюры с вором-домушником.Юрий Юрьевич выпил сразу четыре маленьких таблетки валерианки, чтобы успокоиться. Год до пенсии остался. Хоть бы дотянуть...И он дрожащей рукой набрал номер телефона приемной.— Алло, Юлечка, — трепетно попросил он секретаршу. — Поинтересуйся, когда сам сможет меня принять? 4 Вечерние прогулки еще с полгода продолжались. И даже зимой, в самый мороз и обжигающий ветер, когда люди — в том числе и одинокие девушки — не гуляют, а лишь изредка спешат куда-то. Потом прогулки прекратились сами собой, потому что не приходило то, чего он ждал.Только ближе к весне Леший почти по-собачьи затосковал. Выть иногда хотелось, как воет оставленная одна в квартире собака. Он снова вспоминал теплоту губ девушки, которую избил, когда поймал полный отвращения к нему взгляд, — и что-то горячее начинало бурлить между животом и грудью, клокотать, требовать выхода. Он боролся с этим гейзером, как мог. Самым сильным средством в такой борьбе было воспоминание о страхе. Но логика желания страх побеждала довольно легко. Город слишком многолюден, чтобы Леший не мог спокойно думать о повторении.Повторения хотелось. Желание буквально вытягивало все внутренности, и он ощущал порой настоящую физическую боль.Зацвели деревья, майские ласковые дни становились невыносимыми. Иногда сразу после занятий в институте, иногда прямо с занятий — а порой и вместо занятий — он уходил из города. Не очень далеко. В городской бор. Институт — рядом. Едет туда, но проезжает лишнюю остановку — и уходит. Бродит подолгу вдоль дороги, не углубляясь в густые заросли.И видит, что бор посещается многими людьми. Он и раньше знал это — знал, что в хорошую погоду здесь бывает более многолюдно, чем вечером на городских улицах.Ежедневно в бору неспешно прогуливались пенсионеры. У них был всегда свой маршрут. Этот маршрут в городе так и называли “тропой пенсионеров”. Так даже в газете писали, требуя поставить на этом маршруте скамейки для отдыха. Была здесь и “тропа здоровья” — там люди бегали “от инфаркта”, подтягивались на поставленном прямо среди деревьев турнике, отжимались на параллельных брусьях, сваренных из старых водопроводных труб.Часто, особенно весной, можно было встретить здесь и парочки. От молодых до людей уже в возрасте. Но все они искали или уединения, или встречались там, где их не могли увидеть, потому что в другом месте встречаться им было негде. Вот эти-то парочки и привлекали внимание Лешего больше всего. Он понимал, для чего они идут в бор. И незаметно сворачивал с дороги следом за ними. Он просто подсматривал. И какое-то время вуайеризм давал ему даже удовлетворение. Но потом, уже вечером, дома, в своей холодной и одинокой постели он все вспоминал — воображение работало вовсю, и тогда становилось совсем невмоготу.Он понимал, что ему нужна женщина. Она нужна была больше, чем все остальное в жизни, она была важнее всего. Такая женщина, которая не унизит его...Или такая, которую унизит он, рассчитавшись за все годы собственного горького унижения...Эти понятия в его воспаленном желанием мозгу сливались в одно единое, не противоречивое. Но где взять ее, если даже самые некрасивые, вообще не нужные никому, отворачиваются от него. А взять ее надо? И взять ее надо будет — он уже так решил и даже представил себе это очень зримо — силой...Одинокие девушки не гуляли в городском бору. Они приходили туда парами. С парой связываться казалось опасным. Неизвестно, на какого парня можно нарваться. На всякий случай Леший купил себе нож. Вдруг он не удержится? А парень не будет ему помехой...Он просто пригрозит ему ножом... И прогонит его...Так ходил он несколько дней — готовился.И всякий раз, когда видел углубляющуюся в чащу парочку, шел за ней. Но напасть не решался, даже имея в кармане нож.Тогда он вдруг подумал, что есть здесь и такие, за которых некому постоять. Их гораздо меньше, но они же совсем беззащитные! Молодые матери, которые катают малышей в коляске, чтобы свежим сосновым воздухом дышали. Они же даже убежать с коляской не смогут. Правда, часто они ходят не поодиночке.Но и одиночек он тоже видел. Только тогда они не интересовали его. Тогда он подсматривал за парочками.Новая задача требовала и новой тактики.Теперь он уже не по дороге ходил, а прятался в самых густых кустах, выжидая момента. И момент настал. Молодая и очень толстая мать катила коляску, что-то напевая себе под нос, прямо мимо кустов, где прятался Леший. Он решил сразу пригрозить ей ножом. Чтобы крика и сопротивления не было. А если что, то ребенку пригрозит. Какая мать это выдержит?С тем и выскочил прямо перед коляской.Женщина остановилась, недоуменно посмотрела на него.— Молчи, а то ребенка убью... — прошипел Леший.Она сразу нож увидела. И такой крик подняла, что Леший сам в первый момент испугался.— Молчи, сука... Убью, — сказал он, придя в себя только через несколько секунд.Но женщина за собственным криком его даже не услышала. Она испугалась так, что вообще была, похоже, не в состоянии понимать никакие слова.И в этот момент недалеко появился мужчина в спортивном костюме. Как раз из тех старичков, что “от инфаркта” бегают. И бежал он прямо на Лешего. И нож, наверное, видел, но бежал, чтобы помочь женщине. “Не боится на нож бежать, значит, имеет основания не бояться”, — решил Леший.И сам испугался. Стремительно развернулся и только услышал, как трещат кусты, сквозь которые, не разбирая тропинок, он проламывается. И долго еще бежал, задыхаясь, и долго еще казалось ему, что этот седой, спортивного вида мужчина гонится за ним. И про нож он забыл совсем — хватился только, когда был далеко-далеко от этого места. А потом обходил весь бор по большой дуге, чтобы выйти из него совсем в другом районе.И опять несколько дней он чувствовал себя так же, как после того, первого раза, когда избил девушку. Он каждого взгляда прохожего человека пугался. Глава девятая 1 Паша внешне держался спокойно, хотя в этот раз ситуация была критической. Но опять ему подфартило — попались менты-дураки.Прямо на лестнице встретились. Он сначала быстро спускался, а когда услышал топот снизу, то, хитрый, как индеец, и такой же хладнокровный, остановился на лестничной площадке, около мусоропровода, и, слегка поморщившись от брезгливости, взял в руки стоящее здесь же вонючее и дырявое ведро. Погремел крышкой мусоропровода для наглядности. Чтобы совсем похоже было, будто он мусор выносит. И даже куртку распахнул, вроде бы только что из квартиры вышел. Менты слегка притормозили возле него. А он их поторопил, подогнал. Нечего рты разевать, мол, спешите, лентяи, своим помогать! И хоть бы один попался, который с собственной головой иногда дружит, хоть бы один сообразил, что раз уж мусор люди выносят не на улицу, а в подъезд, к мусоропроводу, то куртку, как правило, не надевают. И выходят чаще всего в тапочках. Присмотреться бы им, вспомнить ориентировки с его портретом — и пишите после этого, девушки-красавицы, письма Паше по строго определенному адресу, который начинается обязательно с двух букв “ЯВ”, потом стоит дробь и еще четыре цифры...Так нет же, не сообразили второпях.А он — ушел. И даже улыбался, не слишком спеша, проходя между домами на соседнюю, более оживленную улицу, где его сразу вычислить и узнать трудно. Да и погони за ним не было, похоже, организовано. Если тот мент с пистолетом пришел полностью в себя, то не сразу сообразил, что в ситуации к чему.А когда сообразил, то челюстью, наверное, пошевелить не смог. Паша так аккуратно приложился ему каблуком прямо под ухо — аж сам удовольствие получил от такого удара. Там ломается легче всего. И долго потом этот перелом дает себя знать. Жевать пару месяцев будет трудновато. И следует привыкать посасывать бульончик через соломинку. А второй — и смех, и грех! — вообще оказался то ли неумный, то ли хиляк. Глаза закрыл и пытается бить. Паша с ним и не дрался. Зачем? Только смотрел на пролетающие мимо неуклюже сжатые кулаки. Если бы этот чудик хоть раз попал в Пашу, то сам бы себе суставы кисти выбил.Только когда зрелище надоело и показалось, что следует помочь толстяку-водителю, который тяжело кряхтел за углом, Паша хиляка одним ударом отрубил. Спокойно и деловито. Но и водителю-”бегемоту” уже помогать было поздно. Он по полу ползал. Похоже было на то, что ключи от машины потерял или мелочь рассыпал под ногами у частного сыщика.Этот детектив — молодец. Сначала “козла” одним ударом отключил — а “козел”, похоже, тренированный, — потом “бегемота” на четыре кости поставил. Все ладом и без проблем.Паша оценил ситуацию одним профессиональным взглядом, добро улыбнулся, приветствуя сыщика, “сделал ему ручкой” и “слинял”, прислав ментов с лестницы на помощь.Он, может быть, и задержался бы, схлестнулся бы с детективом. Но вовремя заметил, что первый мент скоро встанет и “пойдет умываться”.И потому “козел” и “бегемот” сейчас, судя по всему, трясутся в ментовской машине и не могут на повороте за что-то ухватиться, чтобы не упасть, потому что руки у них — в наручниках. А он сам шагает по улице и стреляет глазами в девчонок, прячущихся под разноцветными зонтиками.В принципе, ситуация складывается очень даже неплохая. “Козел” сразу Гальцеву не понравился. Не так он себя вел, чтобы за него собственный зад под ментовскую пулю подставлять. Что представляет из себя “бегемот” — вообще непонятно, хотя водила он классный, здорово сбросил с хвоста ту “жучку”, что за ними увязалась. Но это тоже не повод для уважения, и Паше упрекнуть себя не в чем. Драться надо было лучше учиться.А если заказчик уважения не вызывает, то виноват только сам заказчик. И тот “боров” — Юрий Юрьевич. Мог бы для приличия ту “штуку” баксов и авансом выдать. Чтобы стимулировать профессиональный рост и высокие производственные показатели. А то помахал перед носом, как перед кошкой куском колбасы, и спрятал в сейф. Хорошо хоть, что он откровенный дурак. Сам показал, что в сейфе “штук” тридцать “зеленых” имеется.А для чего Паше это показывать? Вопрос резонный. И ответ понятен даже бродячему коту, на которого Гальцев только что чуть не наступил. Исключительно для того, чтобы Паша сам все взял. Это и дураку понятно.Лангар такое может, конечно, и не одобрить. Но Лангар занимается своими делами, а Паша — своими. И пусть не обижается, что Паша в отпуск собрался. Надо отдохнуть от этого города. В другом за ним такой “пастьбы” не будет. Осенью хочется куда-нибудь, где посуше, где нет таких затяжных дождей. А для этого — и даже для того, чтобы хороший паспорт выправить, — нужны бумажки светло-зеленого цвета. А взять их есть где. Так отчего же не взять?“Вообще-то, Лангара следует предупредить о случившемся на этой квартире”, — решил Паша. Лангар — мужик неплохой и нежадный.Как бы его не сдали “козел” с “бегемотом”...И потому Гальцев сел в автобус, чтобы навестить авторитета в офисе, пока рабочий день не закончился. Автобус попался переполненный, но ждать под противным моросящим дождем следующего не хотелось.Паша пристроился почти сразу за ступеньками. Рост позволял ему оглядеть салон. Знакомых и подозрительных лиц не нашлось. Но взгляд сразу выцепил пару мужиков, на которых Паша обратил внимание еще на остановке. Они зашли с ним одновременно, но в другую дверь. Один — худощавый и интеллигентный на вид, похожий на умного инженера.Второй выглядит похуже — пару дней не брился, харя помятая и глаза мутные, словно одеколон, стерва, пил. Мужики переглянулись несколько раз, но между собой не разговаривали, словно люди они совсем чужие. И только опытный взгляд Гальцева понял, что они знакомы.“Инженер” стал протискиваться дальше от дверей, а “помятый” держался чуть в стороне — но не отставал, хотя и повернулся к первому почти спиной. Все. Клиента они нашли.Высокий парень в кожаном пальто. Вычислили его легко. Сначала по внешнему прикиду.Но прикид бывает и у безработных. Это дело случая. Есть для определения более верная примета. Если человек показывает кондуктору проездной билет, то в кармане у него мухе не на что нагадить. А если расплачивается деньгами, то ездит, следовательно, городским транспортом редко. Чаще всего — в гараж и из гаража.“Инженер” встал к “кожаному” вплотную.Значит, на следующей остановке “помятый” выйдет. Дело уже, скорее всего, сделано.Так и оказалось. Паша даже улыбнулся от того, что так легко прочитал ситуацию. “Помятого” след простыл. А “инженер” в окно смотрит. На следующей остановке выйдет или даже дальше проедет.— Черт!.. — заорал “кожаный”. — Плащ порезали... Бумажник...“Инженер” отодвинулся от него спокойно и чуть не величественно. Сделал вид, что свой плащ осматривает.— Когда же успели, сволочи?.. — орал мужик. — У меня же там две тыщи баксов было...— Да разве можно в нынешнее время такие деньги с собой возить? — сказала какая-то женщина.Все смотрели на высокого с состраданием.И интеллигентный “инженер” — тоже. Но внимания к себе не привлекал — он не Паша, который первым бы и показал “кожаному” разрез на плаще. Паша “картинки” любит “делать”. Вышел “инженер” через две остановки.Уже после жертвы. Теперь будет дожидаться “помятого”, которому незаметно и передал бумажник. Это работают “профи”. Спокойно и аккуратно. Не хуже, чем Паша работает в своем деле. Знающему человеку приятно понаблюдать за такой работой. А, может быть, стоит на них и выйти. Можно сделать заказ на “ксиву”. Только пусть подберут парня похожего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34