Сергей Самаров: «Десерт для серийного убийцы (Стрельба в невидимку)»

Сергей Самаров
Десерт для серийного убийцы (Стрельба в невидимку)


Спецназ ГРУ – 02





«Сергей Самаров. Десерт для серийного убийцы»: ЭКСМО; Москва; 2000

ISBN 5-699-01776-3 Аннотация Запутанное дело досталось частному детективу Толстову — жена-наркоманка пристрелила мужа-хакера; нанявший детектива клиент явно темнит; в квартиру убитого зачем-то влезает известный вор-`домушник`... А тут еще и выборы в Госдуму на носу, да и серийный убийца Леший оживился и начал снова терроризировать город. Толстов вскоре догадывается, что все эти события — звенья одной цепи. Однако что может быть общего между маньяком, хакером и кандидатом в депутаты?.. Сергей СамаровДесерт для серийного убийцы (Стрельба в невидимку) Глава первая 1 Пружина на входной двери райотдела милиции была такой мощной, что попасть с улицы внутрь удавалось только физически сильным людям. Сама же дверь была застеклена, причем таким сортом стекла, как “иней”, — сквозь него угадывался лишь силуэт посетителя.Стояло тихое осеннее утро. Дежурный капитан зевнул. Он готовился к рапорту и, водя пальцем по строчкам, перечитывал рапортную сводку, прежде чем передать ее другому дежурному — по городу. Капитан вчера поругался с женой, уходил из дома второпях, хлопнув дверью, и забыл взять очки, а потому держал сейчас лист далеко от себя — дальнозоркость хренова с возрастом пришла. Это мешало вникнуть в суть документа, приходилось излишне напрягаться, и он не сразу заметил за стеклом двери тень. Но звук — словно кошка скребется — услышал и поднял глаза. Кто-то пытался дверь открыть, но это, само собой, ему не удавалось. Тогда неизвестный “кто-то” замер и стал терпеливо ждать — правда, непонятно чего.Капитан опять зевнул и толкнул ногой задремавшего сержанта-помощника. Тот даже не пошевельнулся. В утренние часы, известное дело, сон самый сладкий. Капитан толкнул посильнее и позлее. Ему тоже невыносимо хотелось спать, и чувство зависти явно придало толчку энергичности.— Посмотри, кто там за дверью?— Ба-ба... — членораздельно сказал, приоткрыв один глаз, сержант.— Откуда знаешь?— Приснилась, говорю, та-акая баба!.. — сержант встал, открыл второй глаз, потянулся и вышел из “дежурки”, покачивая широченными, как армейский оружейный шкаф, плечами.Он открыл дверь изнутри и выглянул наружу, потом буркнул:— Я же говорю — баба. Заходи, чего, дура, мерзнешь... С утра на улице было и в самом деле сыровато и холодновато. Сержант даже сквозь полудрему это тоскливо почувствовал.Вид молодой женщины привлек внимание капитана сразу. И он тут же сообразил, что районную сводку придется дополнять. Что-то с женщиной стряслось — длинная куртка распахнута, под ней — только легкая майка и джинсы. Как попало накинутый шарф. Под глазами отеки — то ли ото сна, то ли от слез.Тушь с ресниц размазана по острым скулам.Блуждающий взгляд не все понимает. Одна рука — в кармане, вторая нервно дергает ползунок на замке-молнии курточки — того и гляди оторвет...Женщина подошла к кабинке, где сидели менты, минуту смотрела сквозь ограждение из органического стекла, потом наклонилась к просверленным отверстиям — своего рода переговорному устройству между посетителями и обитателями “дежурки”. Но ничего произнести долго не могла.Капитан устало откинулся на спинку кресла. Он давно отвык на своей службе от сочувствия — слишком это много отнимало душевных сил, и потому спросил холодно, по-деловому:— Ну-ну, что с тобой случилось?..— Я... Я... — губы дрожали.— Что — “ты”?..— Я мужа убила...И женщина вдруг достала из кармана пистолет.Сержант, который не успел еще вернуться к себе за ограждение и продолжить просмотр душу и еще что-то будоражащих снов, проявил завидную реакцию: бросился на женщину, тренированным ударом выбил пистолет из слабой руки, а саму руку мастерски завернул за спину, отчего посетительница согнулась и чуть не упала. Но сопротивляться и даже стонать от боли не стала — словно ничего не почувствовала. Более того, капитан заметил, что у женщины даже взгляд не изменился — она словно спала наяву.Капитан понял без подсказок — наркоманка. Судя по состоянию, у нее вот-вот начнется ломка. А это, знал капитан, снова потребует от него каких-то действий.— Отпусти ее, — скомандовал он. — Поднимай “тревожную группу”, пусть проверят.— А что тут проверять? — удивился сержант, отпуская посетительницу и поднимая с пола двумя пальцами — чтобы отпечатков лишних не оставить — пистолет; — Сама же сказала...— Ты что, не видишь, в каком она состоянии?.. Наркота... Наркоману что угодно привидеться может. Пусть проверят. А то домой к ней приедут, а “мертвый” муж им дверь откроет! Нас же на смех поднимут. В любом случае, убийствами пусть горотдел занимается. Нам, сам понимать должен, крупнее семейных скандалов ничего не надо, — он вытянул руку и сам нажал кнопку вызова “тревожной группы”. — Подъем, братва! На выезд!Капитану очень нравилось называть этих ребят “братвой”. Да он к тому же и лучше других знал, как много правды в подобном обращении.— Свиридов, — намекнул капитан дежурному следователю, — если там все ясно, может, в город дело и не передавать? Посмотри, сориентируйся... Убийство, раскрытое по горячим следам... Нам только плюс будет, верно?— Посмотрим... — сурово сказал Свиридов и положил в карман колоду игральных карт.“Тревожная группа” за ночь выезжала только дважды. В остальное время парни играли в “храпа”. Следователь умудрился проиграть четверть вчера только полученной зарплаты и потому был зол, как собака. 2 Скучно на работе бывает не только иногда трезвым сторожам на пустых складах простаивающих предприятий, но и частным сыщикам.Могу говорить об этом откровенно и обоснованно, не опасаясь, что коллеги на меня подадут в суд за клевету.Я сидел и, естественно, скучал у себя в кабинете, перекладывая на столе с места на место бумаги, в которых надобность уже отпала — по причине неплатежеспособности недавнего моего клиента. Еще бы — если на человека объявлен всероссийский розыск, то ему, понятное дело, трудно бывает заплатить. Без стука и даже без скрипа открылась дверь и вошел Лева Иванов, отставной ментовский подполковник, а ныне — мой уважаемый шеф и директор частного детективного агентства “Аргус”.— Серега, насколько я понимаю, отставному майору спецназа ГРУ положено знать если не все, то многое из такого, что простым смертным может совсем не понадобиться в жизни... — он уселся в кресло для клиентов, сразу став ниже ростом и совсем не похожим на начальника.— Предположим, — я пока не понимал, к чему он клонит.— У меня вот, представь себе, возникли проблемы дома. Внучке принесли ежа — подарили, чтоб им самим, этим дарителям, ежовой щетиной поизрасти... А он не хочет ничего есть. И вообще из-под кровати не выбирается. Только ночью чуть-чуть потопчется по комнате — и назад. Даже молоко не пьет. Может, болеет?Вопрос, надо сказать, достойный моей нынешней должности! Но и честь мундира отставного спецназовца поддержать хочется.— А это еж или ежиха? — хитро спросил я в соответствии с этим скромным желанием.— А кто ж их разберет? — озадачился Лева и стал чем-то отдаленно похож на роденовского “Мыслителя”.Здесь он, голубчик, и попался, потому как я слышал, что только еж может отличить ежа от ежихи.— Вот узнай, а потом приходи, поговорим...— А где узнать?— Ты, похоже, пенсию свою ментовскую не заслужил, если меня об этом спрашиваешь. Тоже мне, розыскник...Вот так — красиво и категорично. И пусть сам разбирается с этими колючками. Я же в доме, кроме кошек, никого сроду и не держал.— Ладно, — Лева, похоже, расстроился. — Да, к тебе сейчас клиент подойдет. Я его на тебя “расписал”, чтобы у тебя пролежней на спине не образовалось... Он сейчас в бухгалтерии. Аванс оплачивает.И шеф ушел.Надо же так... Нехорошо получилось. Человек ко мне — со всей душой, даже работу, а следовательно, и дополнительный заработок подогнал, а я его чуть ли не матом...В дверь поскреблись. Я догадался, что это не ежик Левы Иванова, и пригласил:— Да-да. Войдите, — и включил диктофон.Клиент оказался молодым человеком лет двадцати пяти — двадцати восьми. Вот его портрет: подслеповатые глаза за толстыми стеклами очков избегают смотреть прямо, но это, как мне показалось, не от нечестности, а от неуверенности в себе. А в целом — ничуть не примечательное лицо. И ничего не выражающее, кроме той же неуверенности. Однако, при всей невзрачности, лицо запоминающееся.— Здравствуйте. Меня к вам направили. Моя фамилия Осоченко, — и он протянул мне корешок от приходного бухгалтерского ордера.Я показал рукой на кресло и взял корешок.Каждое дело обычно начинается именно с этой невзрачной бумажки, которую следует просмотреть и вернуть клиенту. А потом отрабатывать оплаченную им сумму. Как правило, отработка эта бывает довольно нудной. Чаще всего в детективное агентство обращаются люди с просьбой собрать сведения или о конкуренте, или о предполагаемом компаньоне — чтобы не обжечься в каком-то деле.— Итак?— А я уже вкратце рассказывал вашему директору... — начал он, словно школьник, не выполнивший домашнее задание.— А теперь расскажите мне подробнее, — перебил я. — И смелее, молодой человек. Сегодня я сыт и клиентов съедать не собираюсь.Терпеть не могу, когда мямлят.— Вчера убили моего друга... — и долгая пауза.Неужели не мог отрепетировать свою вступительную речь перед тем, как сюда прийти?— Милиция что говорит?— Ничего пока.— Где убили?— Дома.— Убийца?— Вот в этом-то все и дело...Теперь и ежику понятно. Тому самому, который у Левы Иванова молоко пить не желает.Просто — все по полочкам разложено. Оказывается, дело в убийце. Послушаем дальше — может, и еще что новое узнаем?— Понимаете, он сам редко кололся, а жену колоться заставлял...— Убийца?— Нет, убитый. Нравилось ему смотреть, как Санька “плавает” от укола. Так и позавчера вечером было. А вчера утром она пришла в себя после дозы... Сидит в кресле, в руках — пистолет... А на полу — Валентин валяется.С простреленной головой. Сама она ничего не помнит.Опять долгая пауза.— А дальше? — вынужденно подогнал его я.— Она пошла в милицию. У них райотдел — рядом, через дорогу. И сказала, что мужа убила. Ее арестовали.Теперь я паузу поддержал. Мое скудоумие — что сделаешь, от природы я такой! — не позволило мне сразу сообразить, чего же хочет от меня настойчивый посетитель в таком ясном деле.— Санька не могла это сделать, — сказал Осоченко наконец, словно Рубикон перешел.Вот так. Теперь все ясно. Или почти все...— Вас как зовут? — спросил я.— Осоченко.— А имени у вас нет?— Есть. Гоша, — он покраснел и опять отвел глаза. Ресницы его при этом замигали так часто, словно в глаз бревно ветром занесло.Должно быть, не любит свое имя.А у меня, кстати сказать, уже включилось “зажигание”, и проявилась просто необыкновенная страсть к работе. Я старался быть вежливым:— Гоша, я понимаю, что вы по каким-то причинам переживаете случившееся, принимаете все это близко к сердцу. Но давайте сразу договоримся — вы заплатили деньги с определенной целью. Я пока не понимаю, с какой именно. Поставьте мне конкретную задачу, а потом я буду задавать вам вопросы. Так у нас разговор получится более членораздельный. Итак, чего вы хотите?— Я хочу, чтобы вы доказали невиновность Саньки, — как ни странно, понял он все же мой вопрос. И даже сумел сказать фразу достаточно твердо.— Но она сама призналась?— Она ничего не помнит. Она же была под кайфом...— Хорошо. А откуда у вас уверенность, что она не могла этого сделать?Теперь клиент задумался на пару минут.— Я их очень хорошо знаю. Знал, то есть...Его — знал, ее — знаю... — он явно запутался во временных окончаниях. — Мы в одном классе учились и до сих пор дружим. Дружили, то есть... Она любила его...— Это еще ничего не значит. Наркотики существенно меняют психику человека.— Она не была конченой наркоманкой...И потом, когда она пришла в себя, дверь квартиры была открыта...— Но, как я понимаю, ваша уверенность основана исключительно на предположении?А о чем говорят факты? Вы познакомились с милицейским протоколом?— Нет... — смутился он.— Поймите, я могу этим делом заняться, но давайте сразу договоримся конкретно, чтобы потом недомолвок не было и взаимонепонимания, хорошо? Вы ставите мне задачу доказать ее невиновность. Я знакомлюсь с материалами дела и только после этого уже смогу вам ответить — есть ли хоть какая-то возможность отвести от Саши подозрения. Если нет — то я ничем помочь вам не смогу.— Хорошо... Я так и думал.— Договорились. Еще один вопрос. Вы также хотите, чтобы я нашел убийцу, если это не она?— Нет. Этим пусть занимается милиция.Я не настолько богат, чтобы все оплачивать.Странно, но в его глазах я вдруг уловил железную непоколебимую твердость. И эта твердость как-то не вязалась с тем первичным впечатлением, которое я составил о Гоше Осоченко. Похоже, парень жадноват. Впрочем, эту фразу — “я не настолько богат” — говорит каждый второй клиент, и я к ней уже привык.И не каждый из них достаточно жаден. Проверено.— Но, вероятно, поимка настоящего убийцы, если он существует не только в вашем воображении, будет единственной возможностью доказать невиновность жены убитого. Как тогда?— Тогда — да...Я протянул руку под стол и выключил диктофон. Предварительный разговор закончен, пора приступать к предварительному расследованию. 3 Как правило, “по степени тяжести” убийства не расследуются райотделами. Такие дела уходят или в городское управление, или же сразу в областное, или вообще с разбегу в следственный отдел ФСБ, что автоматически ставит их на контроль Генеральной прокуратуры.Для начала я набрал телефонный номер горотдела.— Мне нужен Лоскутков, — на начальственный тон здесь реагируют адекватно, поэтому я всегда стараюсь говорить с интонациями крупного и толстого руководителя, когда звоню в отдел, ведающий убойными делами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34