– Этому господину, по-видимому, трудно обуздать свой темперамент, – сказала она, пытаясь вновь обрести свой насмешливый тон.
Витус молча кивнул. Ничего, кроме большого облегчения от того, что подоспел на помощь вовремя, он не ощущал. Вдруг она задрожала всем телом, и к своему удивлению он заметил, что по ее лицу текут слезы.
– Это чудовище! – всхлипывала она. – Низкий подлец! Он и впрямь задумал взять меня силой! – она плакала навзрыд. И ничего больше не осталось от самоуверенной ироничной леди, вызывающей поклонение. Только отчаяние и обида во всем ее облике.
– Не надо плакать, – бормотал он. – Прошу вас, не плачьте.
Она старалась овладеть собой, что в конце концов ей и удалось. Ее лицо было совсем близко от него, и он вдыхал одурманивающий запах ее кожи и волос.
– Спасибо, Витус, – она перевела дыхание. – У меня, наверное, ужасный вид.
И снова на ее губах заиграла очаровательная улыбка – сквозь слезы.
– Прошу вас, проводите меня до каюты.

Витус с Арлеттой сидели, обнявшись, на узкой койке и смотрели на затухающую свечу, стоявшую рядом на деревянной табуретке. Входя в каюту, он настолько осмелел, что обнял ее за талию и сильно удивился тому, что это прикосновение не было ей неприятно. Едва они сели, она снова приникла к нему, хотя сейчас для этого не было, казалось, никаких причин. Или все же какая-то причина была?
У него кружилась голова. Он знал, что другие мужчины на его месте начали бы сейчас распускать перед девушкой хвост, рассказывая всякие небылицы о собственных успехах и подвигах, но у него самого словно горло перехватило.
– Свеча скоро совсем догорит, – проговорил он и показался сам себе дураком.
– Знаю, – улыбнулась она, глядя на него. В темноте ее серо-зеленые глаза казались карими. – Но меня это вовсе не пугает, Витус из Камподиоса! Знаешь, мне кажется, я влюбилась в тебя.
Он подумал, что ослышался. Она нежно поцеловала его.
– Я поняла это в тот же миг, когда ты вышел из перевязочной.
– Но... но я ведь выглядел просто смешно с этой косынкой на голове...
Она тихонько рассмеялась:
– Как будто в этом дело?
– Похоже, я тоже влюбился в тебя, – поразительно, как легко эти слова сорвались с его губ. В этом чувстве он ни разу не признавался Тирзе... Он осторожно поцеловал ее в щеку, еще красную после удара Кэтфилда. Завтра от этой красноты ничего не останется, пройдет. Фитиль загнулся и погас в остатках воска, раздалось совсем легкое шипение и сделалось темно.
– Не уходи, – прошептала она...

Когда он проснулся, был ясный день. Одиночный удар склянок долетел в каюту. Значит, уже половина девятого. Он вздрогнул и огляделся. Где же Арлетта? Наверное, незадолго до этого вышла на палубу по какой-то нужде. Быстро встал и начал одеваться, повнимательнее оглядывая каюту. Оборачивая красную камчатую ткань вокруг тела, он обратил внимание на большой сундук, которого вчера не заметил. Сундук был закрыт, а на его крышке, украшенной чеканными металлическими пластинками, выделялась своими размерами одна, выпуклое изображение на которой показалось ему знакомым. Его герб! Не веря глазам своим, он подошел к сундуку поближе и, вглядевшись в этот герб, стал сравнивать каждую его деталь с изображением на камчатой ткани и пришел к выводу, что совпадает все до мелочей. Герб Коллинкортов! Здесь, на этом сундуке, на этом судне! Но какое отношение ко всему этому имеет Арлетта? Этот сундук, безусловно, принадлежит ей, а если это так, выходит они в родстве. Она из рода Коллинкортов!
Завершив свой туалет, он, несмотря на угрызения совести, решил открыть сундук. Арлетта, конечно, поймет его, когда он объяснит, что заставило его это сделать.
Крышка со скрипом поддалась. Сначала Витус увидел много платьев, а потом массивную металлическую шкатулку, наверняка с деньгами и драгоценностями, две три коробки со шляпами и целый ряд свернутых в рулоны и запечатанных пергаментных листов. Особенно бросался в глаза рулончик с красной сургучной печатью – на нем был герб Коллинкортов. Словно повинуясь какой-то неведомой силе, он протянул за ним руку.
– Что ты тут делаешь? – на пороге, сдвинув брови, стояла Арлетта.
– А-а, вот и ты, – Витус попытался скрыть некоторую неловкость. Ночь с ней была неописуемо прекрасной, подобной близости с женщиной он никогда прежде не испытывал, но сейчас же не ночь, и он рылся в ее сундуке!..
– Хотел посмотреть твой ли это сундук, – он сам заметил, до чего нелепо это прозвучало. – Знаешь, этот герб на крышке сундука, – снова начал оправдываться он, – точь-в-точь тот же, что и на моей пеленке.
– Это уже куда лучше.
Он улыбнулся и шагнул ей навстречу.
– Оставь это пожалуйста. Мне сейчас не до этого, – она прошла мимо него и наклонилась над сундуком. Перебрав почти все, убедилась, что ничего не похищено.
– Меня на этом корабле уже не раз обкрадывали. Не ты, конечно, но поневоле становишься подозрительной, – она слабо улыбнулась.
Витус облегченно вздохнул:
– Ты из семьи Коллинкортов, правда? Я, может быть, тоже Коллинкорт. Разве это не удивительное совпадение?
– Что ты сказал? – она перестала улыбаться и приняла совершенно серьезный вид.
– У меня такой же герб, как и у тебя. Покинув Камподиос, я всегда ношу ткань с его изображением при себе.
– Вот уж никогда бы не подумала... – еле слышно прошептала она.
– Но так оно и есть. У меня такой же герб как и у тебя.
– Ты лжец и мошенник! – она словно пронзила его взглядом. – Матерь Божья, мне это и в голову прийти не могло!
– В чем дело? Ты что, не веришь мне? – он рассмеялся, что ему самому показалось неумным. – Я подкидыш, меня нашел аббат Гардинус неподалеку от монастыря, и завернут я был в пеленку из камчатой ткани с гербом Коллинкортов. Она у меня всегда на теле...
– Убирайся отсюда! – перебила его она.
– Но, Арлетта, милая, мой герб точь-в-точь такой, как и твой! И действительно ли я Коллинкорт, может выясниться довольно скоро, я...
– Убирайся! – Всхлипывая, она подтолкнула его и, выставив за порог, захлопнула дверь.
Он стоял как оплеванный.
– Сэр?
– Э-э... что?
К нему подошел Миллер, отдал честь и пристукнул каблуками:
– Меня прислал за вами капитан Таггарт. Вы ведь вчера вечером не вернулись в каюту... – он многозначительно ухмыльнулся. – Переправить вас на «Фалькон» или на «Аргонавт»?
– М-да... – такое развитие событий поставило Витуса в тупик. Пытаться продолжить разговор с Арлеттой не имело смысла. Какое нелепое стечение событий! Ну, до полудня он постарается все исправить.
– На «Аргонавт». Там остались раненые.
При сложившихся обстоятельствах лучше не появляться на глаза Таггарту.
– Отлично, сэр, – Миллер вытянулся и козырнул. – Я могу быть свободен, сэр?
На «Аргонавте» выяснилось, что магистр с Энано изрядно потрудились в его отсутствие. Работы ему осталось не слишком много. Он подходил к раненым расспрашивал, прописывал лекарства, по пять раз уточнял диагнозы и спрашивал их имена, – словом, и слепой увидел бы, что мыслями он далеко.
– Что с тобой? – не выдержал наконец Магистр. – Как твой лучший друг, я имею право знать.
– И я, и я тоже, – подхватил Энано.
– Ладно, – Витус вздохнул и огляделся, а потом пошел в дальний угол каюты, где они могли поговорить без помех.
– ... а когда я решил посмотреть, где это задержалась леди Арлетта, произошло вот что...
И он рассказал все о попытке изнасиловать Арлетту и о ее сундуке с таким же, как у него, гербом. Подробности минувшей ночи он опустил, а друзья были достаточно тактичными людьми, чтобы расспрашивать об этом.
– И что же сказала леди Арлетта, узнав о том, что вы можете быть в родстве? – полюбопытствовал Магистр. – Она нашла это забавным, правда?
– Нет, совсем наоборот, она мне не поверила. Все вышло как-то неудачно...
И он рассказал, как она застала его роющимся в ее сундуке, как он пытался все объяснить, а она не стала его слушать и выставила за дверь. Когда он закончил свой рассказ, Магистр сказал:
– Выше голову, сорняк, не падай духом. Что ты стоишь, будто тебя пригласили войти и не предлагают сесть? Ведь это все в сущности недоразумение, пусть и серьезное. Знаешь что? Сегодня в лазарете до утра все равно делать нечего. Давай переберемся опять на «Феникс», и я лично поговорю с юной дамой и объясню, что все сказанное тобой – чистая правда.
– Может быть, ты прав... Пойдем!
Однако, когда они оказались на палубе, по правому борту стоял один «Фалькон», купца по левому борту они не увидели. «Феникс» ушел.

– Я все устроил так, чтобы мы на некоторое время остались одни, – начал Таггарт, мрачно глядя на него. – Я требую от вас подробных объяснений, почему вы не вернулись прошлой ночью на корабль?
Витус согласно кивнул. Сидя напротив Таггарта за столом с географическими картами, он приготовился к нелегкому разговору.
– Я позволил вам, «соколам», продолжать застолье с капитаном Болдуином, однако о ночевке на «Фениксе» и речи не было. Кстати, кто, кроме вас, воспользовался моим великодушием подобным образом?
– Сэр, я могу лишь уверить, что мне искренне жаль. Прошу прощения.
– Это все, что вы можете мне сказать?
– Нет, сэр. Разумеется, нет. – И он рассказал о том, как Кэтфилд напал на Арлетту, о том, как поступил при этом он сам, и о том, что их с Арлеттой гербы совпали. О проведенной у нее ночи, он, естественно, умолчал.
Чем дольше рассказывал Витус, тем больше успокаивался Таггарт. Помолчав, капитан сказал:
– То, что вы мне рассказали, кирургик, это, если разобраться, две разные истории. Одна из них – возможно, вы из рода Коллинкортов и тем самым родственник леди Арлетты, и эта история меня нисколько не касается. А вот случай с Кэтфилдом – совсем другое дело.
– Признаю, сэр, мой рассказ звучит несколько... э-э... неубедительно, тем более что леди Арлетты тут нет и мои слова подтвердить некому, однако, уверяю вас, это чистая правда.
К удивлению Витуса капитан совершенно спокойно кивнул:
– Знаю. Минувшей ночью Кэтфилд вместе с остальными вернулся на корабль, а сегодня утром сам явился ко мне и обо всем доложил. У него хватило мужества повиниться в своем бесчестном поступке. Он клялся всем на свете, что хотел похитить у леди всего-навсего один поцелуй, а все, что из этого вышло, – жуткое недоразумение и только. Я бы, конечно, мог бы заковать его в кандалы, однако это было бы против наших законов. Как офицеру ему грозит самое большее несколько суток ареста.
– А что со мной, сэр?
– Пока не знаю... Давайте о вашем отсутствии... скажем так, забудем. Пусть никто не говорит о старике Таггарте, что он злопамятен.
– Я вам признателен, сэр! – Витус вздохнул с явным облегчением.
– Сэр, прошу прощения, если помешал вам, – на пороге стоял Типпертон, являвший собой воплощение нечистой совести.
– Ничего я вам не прощу! Я же велел никому не мешать мне! – вспыхнул Таггарт.
– Сэр, однако тут... извините, но те матросы, которых посылают на «Аргонавт», хотели бы что-то передать вам, сэр. Эти матросы находятся в шлюпке, они готовы перебраться к нам на борт, поэтому я позволил себе...
– Пусть эти парни подождут! – по выражению глаз капитана Типпертон понял что лучше всего ему немедленно испариться.
– Вы отправляете людей на «Аргонавт», сэр? – спросил Витус.
– А как же! С теми немногими, кто остались в живых после битвы, паруса не поднимешь и далеко не уйдешь. И пока вы дневали и ночевали на «Фениксе», я не бездействовал: сегодня утром я отобрал на «Фальконе» десять человек добровольцев, в том числе и Рода, этого шотландца, моряка очень опытного. Побольше бы нам таких. Добраться до Англии «Аргонавту» будет ох как непросто! Судно вроде бы подлатали, но не приведи Господь им попасть в приличный шторм.
Витус тут же нашелся:
– Сэр, а что если дать Кэтфилду шанс отличиться. Я уверен, парень он неплохой. И то, что он явился к вам с повинной, тоже говорит в его пользу. Назначьте его старшим в команде. Путешествие в Англию, как вы сами сказали, будет делом сложным – тут он себя и покажет.
– Хм, эта мысль мне и самому уже приходила в голову. Был бы изящный вариант. Правда, нос у него расквашен, и я теперь понимаю, чьих рук это дело.
– Я мог бы на обратном пути заняться носом Кэтфилда.
– Вы? – Таггарт откровенно удивился. – Но ведь это означало бы, что я вас должен был бы прикомандировать к «Аргонавту».
– Да, сэр!
– Хм... – Таггарту хотелось еще немного пощекотать нервы кирургику, хотя такое решение просто-напросто напрашивалось по крайней мере с того момента, когда выяснилось, что «Аргонавт» можно попытаться спасти. Теперь, когда судно на плаву, Таггарту очень хотелось, чтобы оно непременно вернулось в Англию: он знал, что у Эванса в Портсмуте осталась вдова с дочерьми на выданье и их будущее всецело зависит от того, вернется ли корабль с грузом и получит ли она положенную сумму вознаграждения за утерю кормильца. В конце концов они могут потом это судно и продать. Он никогда не забудет, как пришлось его семье, когда в пятидесятые годы дела пошли круто под гору... Таггарт поймал себя на том, что его мысли снова унеслись в сторону, и выбранил себя за это. А вслух сказал:
– Ну, не знаю, кирургик, не знаю...
– Позвольте сказать, сэр, – Витус тщательно подбирал слова. – Думаю, раненые на «Аргонавте» нуждаются в моей помощи и уходе, поэтому мое пребывание там необходимо.
– И, разумеется, вы хотите продолжить в Англии поиск ваших родственников?
– Признаюсь, сэр, эта мысль тоже присутствует.
– По крайней мере вы не лукавите, – Таггарт посмотрел Витусу прямо в глаза. – Я принимаю ваше предложение, хотя мысль о том, что я буду вынужден обойтись без вас, меня не особенно греет. Помимо этого я считаю, что Кэтфилду и впрямь стоит дать шанс... – Тип-пер-тон!
Тот появился две минуты спустя.
– Извините, сэр, вы хотели, чтобы вам никто не мешал...
– О том, что я хотел и чего не хотел, можете мне не напоминать! – прикрикнул на него Таггарт. – Пришлите ко мне Кэтфилда, и поторопитесь!
– Да, сэр!
Прошла минута с небольшим, и Кэтфилд вытянулся по струнке перед капитаном. Он был спокоен, однако, судя по всему, испытывал сильную боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83