Ничего особенного в этом не было, но только этот человек показался Уилья
му необыкновенно знакомым. Не раздумывая, он бросился вдогонку. Что може
т здесь делать Кроуфорд? Значит, он раньше его ушел в город? Но зачем? Навер
няка он здесь неоднократно бывал и бродит здесь не из праздного любопытс
тва. Может быть, у него есть на острове какие-то связи? Но он так нелестно от
зывался о здешнем обществе... Теряясь в догадках, Уильям быстро вбежал под
каменную арку и огляделся. Перед ним открылась небольшая площадь с фонта
ном посредине. Подобно лучам, от площади разбегались в разные стороны не
сколько улочек. Вокруг не было ни души, если не считать одетого в какие-то
обноски негра, сидящего прямо на земле в тени дома.
Уильям еще немного поискал Кроуфорда, но быстро понял, что потерял его. В н
екотором смущении он отправился обратно. Мысли его вернулись к Элейне, и
ему вдруг захотелось увидеть девушку, услышать ее голос, убедиться, что ч
увства, которые, как он надеялся, пробудились в ней во время их долгого пут
ешествия, еще не остыли.
Обратный путь показался ему гораздо короче. Он торопился, но, как оказало
сь, напрасно. Явившись в дом губернатора, Уильям узнал, что Элейна не может
принять его Ц она готовится к балу. Это было веским поводом для уныния, и,
вздохнув, Уильям отправился искать Кроуфорда. Однако найти его не удалос
ь, как, впрочем, не удалось найти ни Хансена, ни Абрабацеля. Кто-то из лакеев
любезно сообщил Уильяму, что гости заперлись с патроном дома в его кабин
ете и уже давно о чем-то разговаривают. Разумеется, Кроуфорда среди них не
было с самого начала.
Куда пропал его новый знакомый? Ц этот вопрос все больше мучил Уильяма.

В раздумьях и сомнениях встретил Уильям свой первый вечер на Барбадосе.
За ужином нашелся и Кроуфорд, который, пребывая в отличном расположении
духа, весело шутил, сплетничал о незнакомых Харту местных жителях и пере
давал слухи, которых он, по его выражению, «набрался» в городе. Губернатор
отчего-то пребывал в крайней рассеянности, Элейна подавленно молчала, у
ставившись в тарелку и кромсая пальцами ни в чем не повинную булку, Хансе
н молча посверкивал то глазами, то зубами, не отводя взгляда от губернато
ра, и лишь Абрабанель весело посмеивался, иногда отпуская острое словцо.

После ужина сэр Фрэнсис как ни в чем не бывало подхватил Харта под руку и п
отащил в сад, прямо в объятия Зефира, лениво овевавшего деревья и кустарн
ики, подстриженные во французском стиле, повсюду главенствующем в этом д
оме. Так они прошли до искусственного грота, возле которого бил фонтанчи
к, устроенный в виде пучеглазой раскрашенной рыбы.
Ц Послушайте, Харт, Ц он взял юношу за оловянную пуговицу и задумчиво п
окрутил ее. Ц Не хотите ли вы, пока не поздно, попробовать себя на каком-ни
будь ином поприще, сменить покровителя, так сказать?
Вы не перестаете удивлять меня, Фрэнсис! Харт осторожно убрал руку Кроуф
орда от своей груди. Ц Это решительно невозможно. Господин Абрабанель з
а свой счет привез меня сюда, доверился моей порядочности, вперед выплат
ив мне жалованье, причитающееся за три месяца. Если я покину его, как я буд
у выглядеть в его глазах?
Ц М-да, в его хорошеньких, похожих на спелые вишенки глазках, которые так
трогательно смотрят на вас из-под кружевной вуали...
Ц Это не ваше дело, Фрэнсис, Ц мягко, но твердо сказал Уильям.
Ц Конечно, не мое! Ц вдруг взвился Кроуфорд. Ц Какое мне дело до зеленог
о, как неспелое яблочко, дурачка, который готов из-за прекрасных глазок хо
рошенькой жидовки сломать себе жизнь!
Он снова схватил Харта за пуговицу и снова притянул его к себе.
Ц Фрэнсис, прекратите, я не хочу с вами ссориться. Я вижу, что вы по-своему
желаете мне только добра. Но я не позволю, чтобы в моем присутствии вы оско
рбляли мисс Элейну и ее отца, Ц и Харт еще раз аккуратно освободил злосча
стную пуговицу.
Ц Что ж, поступай как знаешь.
Кроуфорд со странным выражением оглядел юношу, резко отвернулся и зашаг
ал прочь, на ходу обломав роскошный пурпурный цветок, свесившийся с перг
олы над выложенной цветным камнем дорожкой сада. Вслед ему раздался расс
ерженный вопль «А-ра, а-ра» большого попугая, получившего за этот крик св
ое название.
Тягостные сомнения охватили Уильяма. Он сердцем чувствовал, что Кроуфор
д действительно хотел позаботиться о нем, но как ему оставить человека, к
оторый рассчитывает на него? С другой стороны, Харт, как ни старался, не мо
г найти действительной необходимости в своем присутствии возле банкир
а, и это наводило его на неясные подозрения. Но, опять же, только находясь в
озле Абрабанеля, он имеет возможность видеться с Элейной, хотя и эти встр
ечи не давали ему право надеяться на нечто большее. Окончательно измучив
шись противоречивыми доводами, Уильям не заметил, как обошел весь сад и о
чутился прямо перед мраморной лестницей, ведущей в дом. Солнце село, от фо
нтанов потянуло сыростью, в некоторых окнах зажегся свет. Харт еще раз ок
инул невидящим взглядом причудливый декор губернаторского сада и напр
авился в свою спальню.
Но, даже приготовившись ко сну, он по-настоящему не мог думать ни о чем дру
гом, как о странном разговоре с Фрэнсисом. В сердцах он отшвырнул одеяло, в
лез в башмаки и, накинув вест
Вест Ц мужская одежда, напоминающая корот
кую куртку без воротника.
поверх нижней рубашки, отправился к Фрэнсису. Слуга, который прине
с ему свечу, сказал, что сэр Фрэнсис также лег спать. Но Харт решил все-таки
разбудить своего загадочного друга и потребовать объяснений. Он постуч
ался в отделанную богатой резьбой дверь, затем подергал дверную ручку. Д
верь неожиданно распахнулась, и глазам Харта предстала пустая смятая по
стель. Он шагнул внутрь, и в ту же секунду порыв ветра откинул кисейную зан
авеску, за которой зияло распахнутое настежь окно. Сэра Кроуфорда в спал
ьне не оказалось.

Второй день пребывания Харта на острове прошел в изучении местных нраво
в, и лишь к вечеру третьего дня его начал по-настоящему волновать другой в
опрос. Он опять задумался, подобно Сандрильоне из детской сказки, в каком
виде предстанет на балу перед девушкой, о которой мечтал теперь и день и н
очь. Впору было превращать кафтан из суконного в тафтяной и грезить не то
чтобы о хрустальных туфельках, но о новых башмаках точно. Посему, подобно
несчастной дочери лесника, ему оставалось лишь мечтать о доброй фее, меч
тать безнадежно, уповая на некую счастливую случайность, которая поможе
т ему преодолеть пропасть, разделяющую его и дочь богатого ростовщика. Ю
ность хороша тем, что мечты ее сбываются гораздо чаще, чем мечты стариков.

И Фортуна улыбнулась Уильяму. Явилась эта своенравная богиня в виде одет
ого в ливрею черного как сажа негра, который принес к нему в комнату полны
й парадный костюм, который вполне соответствовал и предстоящему праздн
еству и положению Уильяма в обществе.
Ц Вас покорнейше просят принять, Ц произнес лакей, совершенно безбожн
о коверкая английские слова и улыбаясь в тридцать два безупречных зуба.
Ц Вам помочь одеться, сэр?
Ц О нет, я справлюсь. Ц Едва сие живое воплощение удачи удалилось, Уилья
м вдохновенно принялся одеваться. Он отнес этот подарок на счет губернат
ора и в душе был несказанно благодарен ему, этому коротышке, который, оказ
ывается, замечал каждую мелочь и не оставлял без внимания ни одного свое
го гостя. Уильям помыслил, что правитель, обладающий такой чуткостью, мог
бы составить счастие своего народа, если бы распространил это прекрасно
е качество не только на гардеробы своих подданных. Сам он в любом случае р
ешил сегодня же высказать господину Джексону самую горячую признатель
ность.
Никогда в жизни Уильям столько раз не переодевался в не принадлежащую ем
у одежду, хотя в детстве ему частенько приходилось донашивать штанишки и
курточки своих старших братьев. В отличие от них, подаренный наряд оказа
лся ему совершенно впору. И кафтан, и верхняя рубашка из тончайшего белог
о полотна, и синий камзол, отделанный серебряным шитьем, и кюлоты, и даже н
овые туфли на щегольском каблуке Ц все сидело на нем так, словно было изг
отовлено искуснейшими мастерами после целого ряда примерок. Уильям мыс
ленно снова пропел «Cloria» маленькому губернатору, не подозревая, что плать
е на нем смотрится столь выгодным образом еще по одной причине Ц он обла
дал прекрасным телосложением, впечатление от которого было трудно испо
ртить какой бы то ни было одеждой.
Так или иначе, но один из неразрешимых вопросов был все-таки разрешен, и э
тот добрый знак обнадежил Уильяма. Облаченный в новый костюм, он принялс
я расхаживать по комнате, предаваясь мечтам о том, что должно произойти с
егодня на балу у губернатора Ц первом настоящем балу в его жизни.

К восьми часам пополудни губернаторский дом и сад осветились разноцвет
ными китайскими фонариками. У широко распахнутых ворот горели факелы, а
вдоль выложенных разноцветным песком дорожек и у широких ступеней пере
д ротондой были устроены необыкновенные светильники из полых внутри ог
ромных тыкв. Зрелище было самое фантастическое. Но еще больше поразился
Уильям, когда начал съезжаться приглашенный губернатором цвет местног
о общества.
Двор быстро наполнялся носилками, разубранными дорогими тканями и ковр
ами, но экипажей, как отметил Харт, было всего два, а карет не было вовсе. Как
правило мужчины являлись верхом, а дамы и девушки Ц в похожих на восточн
ые паланкины портшезах, которые несли чернокожие рабы.
Среди приглашенных преобладали владельцы тростниковых плантаций, кото
рые приезжали с разодетыми по парижским модам женами и дочерьми, косо по
сматривающими друг на друга с ревнивым тщеславием. Оглядев их наряды, Уи
льям подумал, что, может быть, Британия по-прежнему и является владычицей
морей, но умы и вкусы ее граждан, увы, ей больше не принадлежат.
Среди приглашенных изредка попадались и чиновники с женами, и морские оф
ицеры, которых выделяли из толпы по особенному повязанные шарфы и характ
ерная походка. Они-то и находились в центре всеобщего внимания, потому чт
о считались выгодными женихами. С последним предметом на острове, судя п
о всему, было также не совсем благополучно, в чем Уильям скоро убедился, об
наружив, что местные богатеи почему-то производят на свет в основном доч
ерей. Поэтому-то плантаторши с такой надеждой и посматривали на офицеро
в королевского флота, которые могли составить мало-мальски приличную па
ртию для их девиц.
Уже совсем стемнело, когда наконец все приглашенные собрались и праздни
к в честь прибывших из Европы важных гостей начался. Уильям погадал, кажд
ый ли новый корабль встречается здесь с такой роскошью, и пришел к выводу,
что они все-таки стали исключением.
Большая зала, предназначенная для танцев, была наполнена разодетой публ
икой. Сотни свечей горели в шандалах и жирандолях, роняя на наборный парк
ет капли пахучего воска. Возлених дежурили одетые в парадные ливреи черн
окожие лакеи, держа в руках специальные трости для свечей. На балконе, по п
ериметру окружавшем помещение, за роскошной балюстрадой, оркестр настр
аивал инструменты. Музыканты в пудреных париках листали табулатуры
Табулатура
Ц старинная система записи инструментальной музыки.
и грозно взмахивали смычками. Тихий гул возбужденных голосов, пох
ожий на гудение потревоженного улья, заполнил зал.
Однако, стоило появиться мажордому, как все стихло. Гости расступились, о
бразовав круг. Величественный дворецкий, осанке которого мог бы позавид
овать и король, стукнул позолоченным жезлом о паркет и объявил выход губ
ернатора. Грянули тарелки и прогудела труба, отчего явление губернатора
стало походить на оперное шествие сатрапа в окружении верных янычар. Лор
д Джексон, гордо откинув голову, увенчанную взбитым, как сливки, париком «
аллонж», процокал на высоченных красных каблуках мимо изумленного Уиль
яма и, изящно взмахнув увитой лентами тростью, объявил вечер открытым.
Глядя на семенящего с приподнятыми руками губернатора, Харту представи
лось, что тот весьма смахивает на остриженного подо льва пуделя, которог
о хозяйка на потеху гостям украшает лентами и водит на задних лапах. Еще У
ильяму показалось, что его сиятельство Эдуард Сэссил лорд Джексон выгля
дит усталым, может быть даже не вполне здоровым. Лицо его, похожее из-за сл
оя пудры и румян на пасхальное яичко, еще более осунулось, а подбородок со
всем заострился. Маленький пуделиный губернатор то и дело украдкой дост
авал батистовый платочек и промакивал им лоб, покрытый белилами.
Однако на самом деле губернатор Уильяма мало интересовал. Он выискивал в
зале совсем другую персону. При этом он не замечал тех палающих любопытс
твом взглядов, которые украдкой бросали на него местные девицы на выдань
е. Высокий стройный юноша, несомненно дворянин, в элегантном платье, укра
шенном модными кружевами и серебряным шитьем, против воли привлекал к се
бе внимание. В нем так и хотелось видеть не просто благородного незнаком
ца, а наследника огромного состояния. Уильям не подозревал, что уже попал
на язычок маменькам, которые живо перемывали ему кости, выдвигая самые с
мелые предположения о его родне и капитале.
Но местные красавицы Уильяма ничуть не привлекали. Насколько он успел за
метить за время своих продолжительных экскурсий по городу, жизнь состоя
тельных островитянок отличалась набожностью, сладостным бездельем и с
трастью к нарядам. Обсудив свои наблюдения с Хансеном, он пришел к выводу,
что им свойственна только одна похвальная черта Ц слепая любовь к своем
у потомству, с которой тесно связаны тщеславные мечты и хлопоты о воспит
ании последних. Необременительный дневной труд островной леди обыкнов
енно начинался так:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52