Ц Ты и сам не заметишь, как ухватишь Фортуну за волосы, мой мальчик! Ц убе
жденно говорил он. Ц Эти острова Ц сущий рог изобилия для делового чело
века! Ты не будешь успевать ловить дублоны, которые будут сыпаться тебе п
рямо в руки! Только держись меня! Ц строго добавлял он, поднимая вверх то
лстый указательный палец, украшенный массивным золотым перстнем с печа
тью. Ц Не доверяй никому и помни, кто твой благодетель!
Уильям старательно пытался выяснить, с чего он должен начать свою службу
, но тут речи Абрабанеля становились несколько расплывчатыми и он просил
Уильяма еще немного потерпеть.
Уильям испытывал некоторую растерянность от такой неопределенности и
однажды поинтересовался, что думает об Абрабанеле сэр Кроуфорд. Фрэнсис
выслушал юношу, внимательно посмотрел на него и высказался весьма фамил
ьярно:
Ц Твоему Абрабанелю палец в рот не клади. Он себе на уме, эта старая жидов
ская торба. Он не из тех, что зарывают в землю свои таланты, его смоковница
плодоносит как заведенная. Пожалуй, он смог бы выкупить собственную душу
у дьявола, если бы имел в ней хоть какую-то надобность! Я снимаю перед ним ш
ляпу, Уильям!
Уильям был удивлен как столь странной для джентльмена манерой изъяснят
ься, так и весьма двусмысленной аттестацией персоны банкира. Но после не
которого раздумья он признал ее удовлетворительной, отнеся некоторую ц
ветистость образов на счет присущего Кроуфорду оригинального мышления
. Он тоже считал Абрабанеля весьма ловким человеком и помнил, что только б
лагодаря банкиру перед ним открывается огромный мир, полный самых разны
х возможностей.
Абрабанель не оставлял Уильяма своим вниманием ни на минуту, особенно по
сле того, как однажды Уильям задал ему невзначай вопрос о том, что он думае
т о спасенном от гибели человеке. Уильям чувствовал, что между банкиром и
Кроуфордом отношения становятся все более натянутыми. Ему было неприят
но это осознавать, хотя было ясно, что причинами неприязни были и принадл
ежность к разным сословиям, и разное вероисповедание, и противоположные
представления о целях жизни и способах их достижения.
В своих суждениях о Кроуфорде банкир был гораздо осторожнее.
Ц Чужая душа потемки, мой мальчик! Ц признался он, осторожно поглаживая
пухлой ладонью свои гладко выбритые щеки. Ц Сэр Кроуфорд, несомненно, до
стойный джентльмен, но молодому человеку не стоит брать с него пример. Вс
як сверчок знай свой шесток, как говорится. Я не большой моралист, но мне п
оказалось, что этот человек не всегда следует заповедям Господним. Кажет
ся, он вообще большой грешник. Во всяком случае, мне так показалось. Скажу
тебе честно, сердце мое трепещет от радости, когда я думаю, что скоро мы из
бавимся от общества этого англичанина.
После этого Уильям окончательно запутался, хотя Якоб Хансен со своей сто
роны все-таки попытался внести некоторую ясность:
Ц Старик попытался уговорить этого треклятого Кроуфорда вложить день
ги в экспедицию на африканское побережье в Сан-Луи или Порт-Джеймс за чер
ными рабами, но тот заявил, что его вообще не интересуют ни рабы, ни долгов
ременные коммерческие операции. Но зато он высказался на тот счет, что бу
дто готов купить у Абрабанеля «Голову Медузы». По-моему, он просто хотел п
еревести разговор в другое русло. Но Абрабанель принял это всерьез, пред
ложил свои условия, начался торг, который ничем так и не закончился... Одни
м словом, они расстались крайне недовольные друг другом. Но мне этот Кроу
форд, признаться, тоже не нравится. Ведет он себя странно, а порой и откров
енно вызывающе. Иногда его весьма трудно понять.
В последнем пункте Уильям был согласен с Хансеном, но все же его по-прежне
му терзали сомнения. Он стремился видеть в людях их лучшие стороны, хотя с
грустью допускал, что большинство людей предпочитает в своих действиях
опираться именно на дурные наклонности себе подобных. Недоверие, которо
е постепенно начинали испытывать его спутники к человеку, ими же спасенн
ому, было ему неприятно.
Однако прислушиваться ему приходилось прежде всего к словам Абрабанел
я. Об этом Уильям вспоминал в последние дни особенно часто. Прибытие на ос
тров означало новую веху в его жизни, которая должна была уже целиком про
текать под руководством патрона.
Измученный бездельем и неопределенностью, Уильям нетерпеливо ждал, ког
да сойдет на берег.
Ц Боцман на бак! Приготовить оба якоря к отдаче!
Ц Якоря к отдаче готовы!
С капитанского мостика раздались долгожданные команды, вскоре за котор
ыми последовал и грохот якорных цепей, приведший пассажиров в радостное
возбуждение.
Ц Приспустить якорь!
Ц Приспустить до воды!
Ц Правый якорь приспущен!
Ц Левый якорь приспущен!
Якоря с плеском ушли в воду, подняв со дна песок и миллионы воздушных пузы
рей.
Приказ Абрабанеля о том, чтобы Харт садился в шлюпку вместе с ним, прозвуч
али для него самой распрекрасной музыкой.
«Голова Медузы» бросила якорь, а первая же шлюпка доставила на берег Абр
абанеля и его спутников, включая сэра Фрэнсиса Кроуфорда.
К изумлению Уильяма, на пристани их встречал сам губернатор Барбадоса сэ
р Эдуард Сэссил лорд Джексон с украшенной лентами тросточкой в одной рук
е и со своей супругой леди Мэри Джексон, занявшей локоть другой. Милорд ок
азался столь любезен, что тут же пригласил господина Давида Абрабанеля п
огостить у него вместе со своими спутниками.
Губернаторский дом поразил Уильяма своими размерами и комфортабельнос
тью. Он и не предполагал, что жизнь в колониях может почти ничем не отличат
ься от жизни в просвещенных европейских столицах. Правда, речь шла о знат
ном вельможе, но до сих пор Уильям полагал, что даже наместники английско
го короля живут на рубежах империи в условиях куда более скромных, так ск
азать, более соответствующих их полувоенному статусу.
В глубине души он ожидал увидеть губернатора в кирасе, окруженного чинов
никами и офицерами, склонившегося над картой острова в кабинете, чьи сте
ны увешаны старинным оружием, гравюрами и планом фортификационных соор
ужений.
Однако губернатор Барбадоса лорд Джексон оказался субтильным, почти кр
ошечным человеком, чрезвычайно склонным к щегольству. Особое пристраст
ие он питал ко всякого рода кружевам и лентам, посему в них буквально утоп
али и его маленькие белые ручки, и остренький, чисто выбритый подбородок.
Даже тупоносые туфли его на высоких каблучках были отделаны особого род
а лентами с золотыми пайетками. При всем при том манеры этого маленького
тщеславного человечка отличались удивительной властностью и даже в ка
кие-то моменты вздорностью. Уильям заметил, что лица, сопровождавшие губ
ернатора, поглядывали на него с некоторой опаской и не вступали с ним даж
е в незначительные пререкания.
Ц О, «Галантный Меркурий»
«Галантный Меркурий» Ц один из первых илл
юстрированных журналов, публикующих картинки с модами и их описание.
наведывается и к нашему попугайчику, Ц прошептал да ухо Харту сэр
Фрэнсис.
К гостям губернатор отнесся с преувеличенным радушием, сердечно привет
ствовал господина Абрабанеля, о котором был явно наслышан, осыпал компли
ментами прекрасную мисс Элейну, выразил сочувствие чудесным образом сп
асшемуся сэру Кроуфорду и даже нашёл несколько милостивых слов в адрес с
овершенно захлебнувшегося в этом словесном водопаде Уильяма.
Встретив гостей, он тут же распорядился, чтобы их всех устроили самым наи
лучшим образом и накормили ланчем.
Ц В вашу честь мы непременно дадим обед, господин Абрабанель! Ц с жаром
объявил губернатор. Ц Я сейчас же прикажу начать приготовления. А на бли
жайшие дни назначим бал. Вы сможете убедиться в том, что мы живем здесь не
как неотесанные дикари, как это может показаться на первый взгляд. У нас з
десь тоже есть общество, и все мы стараемся беречь традиции той земли, отк
уда мы родом.
Благодаря некоторой напыщенности и вышеупомянутой чрезмерной склонно
сти к нарядам губернатор произвел на Уильяма не очень приятное впечатле
ние. Поэтому его сильно удивила столь не вяжущаяся с обликом этого челов
ека заботливость, которую он спешил проявить по отношению к незнакомым л
юдям. О своем наблюдении Уильям не преминул сообщить Хансену, чья комнат
а в губернаторском доме совершенно случайно оказалась рядом с комнатой
Уильяма. Тот как-то странно посмотрел на юношу, буркнул в ответ что-то нео
пределенное и, наскоро извинившись, исчез за дверью.
Уильям было задумался, но тут его отвлекли. Вышколенный слуга-негр прине
с ему кувшин воды и тазик для умывания, а затем, когда Уильям ополоснул лиц
о и руки, подал ему ланч, который помимо поджаренного цыпленка и свежевып
еченного хлеба включал в себя также финики, гроздь бананов и кокосовые о
рехи, коих Уильям ни разу в жизни не пробовал, хотя видел в Лондоне, на торг
овых задах Сити. К завтраку прилагалась также небольшая фаянсовая фляга
с местным фруктовым вином. Других напитков, о которых столь наслышался Х
арт у себя дома, ему пока не предложили. Уставший от упростившегося к конц
у путешествия судового меню, Уильям мгновенно расправился с угощением, е
два пригубив означенную бутылку, и, приободрившись, решил, немедля ни сек
унды, предпринять вылазку в город. Он нацепил портупею, поправил шпагу и, н
икого не предупредив, отправился на прогулку.
Резиденция губернатора располагалась на некотором отдалении от цетра
города, который представлял собой площадь напротив собора. К ней вела мо
щенная обтесанным камнем дорога, по краям которой росли деревья с больши
ми мясистыми, будто кожаными листьями. Повсюду радовали глаз причудливы
е цветы самых ярких и разнообразных оттенков. С самым живым любопытством
Уильям разглядывал диковинные растения, а когда вдоль дороги потянулис
ь колючие заросли съедобных бромелий, чьи покрытые шипами узкие листья в
еером расходились от мясистых стволов, он невольно замедлил шаг, чтобы р
ассмотреть их повнимательнее. На языке индейцев плоды этого полукустар
ника назывались ананасами, что в переводе означает «изысканный вкус». Ко
гда Колумб впервые ступил на землю Нового Света, местные жители приподне
сли ему в знак уважения плод ананаса. Гонсало Фернандес де Овьедо, самый и
звестный бытописатель Новой Индии и моря-океана, писал о нем так: «Ананас
самый красивый фрукт из виденных мною, путешествуя по миру. Ласкает взор,
с мягким ароматом, наивкуснейший среди известных мне фруктов. Этот плод
пробуждает аппетит, но, к сожалению, после него не ощущается вкус вина».
От них в горячем воздухе распространялся тонкий, щекотавший ноздри аром
ат. Уильям с живейшим любопытством вертел по сторонам головой. С холма бы
ла великолепно видна бухта, на лазурной поверхности которой покачивали
сь стоящие на якорях суда. За входом в бухту раскинулся бескрайний, сверк
ающий золотом океан. Сейчас он был пуст Ц ни единого паруса не виднелось
на горизонте. Уильям подумал о том, какое огромное расстояние отделяет е
го сейчас от порога родимого дома, и ему стало слегка жутковато. Он вспомн
ил матушку. Привыкшая гордо встречать удары судьбы, она была внешне суро
вой женщиной, но в глубине души без памяти любила всех своих сыновей, а Уил
ьяма, как младшего, особенно. Покинув без благословения родной дом, он, нес
омненно, разбил ее сердце, и мысли об этом время от времени терзали душу Уи
льяма. Чтобы заслужить прощение, он должен был добиться в жизни очень мно
гого и проявить себя с наилучшей стороны, иначе ему нечем будет оправдат
ься перед той, которая подарила ему эту жизнь.
До города было совсем недалеко, и Уильям даже не заметил, как оказался на и
звилистых чистеньких улицах Бриджтауна. Прохожих было немного Ц похож
е, местные жители в жаркое время суток предпочитали сидеть дома. Действи
тельно, высокая влажность делала жарутруднопереносимой. Над каменными
мостовыми струилось раскаленное марево. Даже небо, голубое с утра, словн
о вылиняло и посерело. От ярких цветов, росших в аккуратных двориках, ряби
ло в глазах.
Уильям шел, с любопытством разглядывая окружавшие его постройки, многие
из которых несли на себе отпечаток испанского стиля, вдыхал незнакомы за
пахи и с тревогой подумывал о том, как будет выглядеть на будущем балу у гу
бернатора.
Лучшего повода, чтобы сблизиться с Элейной, и выдумать было нельзя. Все-та
ки общение на борту корабля, в суровой обстановке, в присутствии грубых м
атросов и бдительного отца, Ц это было не то, о чем хотелось мечтать. Друг
ое дело Ц прекрасное общество, танцы, светская болтовня... Одно только сму
щало Уильяма Ц ему ни разу в жизни не доводилось танцевать на настоящем
балу, да и парадного платья у него не было, а явиться на бал в своем видавше
м виды костюме и сбитых башмаках было решительно невозможно.
Вспомнив о своем скудном гардеробе, Уильям разом упал духом: бал был для н
его недосягаем. Тут же с невольной завистью Харт вспомнил и своего новог
о друга Ц Кроуфорд наверняка чувствует себя на балах как рыба в воде. Он б
ывает груб и дерзок, но манеры светского человека проглядывают и сквозь
эту маску Ц он действительно прекрасно воспитан. У него есть все данные
настоящего кавалера, чтобы завоевать сердце прекрасной Элейны, и никако
е неудовольствие Абрабанеля не сможет ему помешать.
В тот самый момент, когда Уильям пришел к такому неутешительному выводу,
он оказался на перекрестке двух улиц, одна из которых сбегала вниз к порт
у, а другая, постепенно поворачивая направо, вела куда-то за угол, в лабири
нты города. Уильям остановился на секунду, решая, куда двинуться дальше, и
вдруг увидел, как в ярдах сорока от него из какого-то дома вышел человек и
тут же, нырнув под каменную арку, увитую лианами, пропал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52