– Миледи будет рада получить известие от лорда Роберта, – сказала Пинто и прошла мимо.
Мастер Томас Блаунт! Это родственник лорда Роберта, человек, чья судьба тесно связана с судьбой его господина. Он готов выполнить любое распоряжение лорда Роберта… даже если тот прикажет убить его жену.
Роберт шлет жене письма, подарки, подумала Пинто, и в то же время жаждет убрать ее со своей дороги. Какое коварство!
Ей казалось, что опасность приближается.
Ночью Эми тихо лежала, задвинув занавеси вокруг постели. И вдруг проснулась, почувствовав, что кто-то находится в комнате.
Она села, прижимая руки к сердцу. Что за страх владеет ею, заставляя вздрагивать при каждом шорохе? Ужас охватил ее до глубины души.
Эми встала на колени, раздвинула занавеси. Там стояла Пинто с зажженной свечой в руке.
– Пинто! – воскликнула Эми с огромным облегчением.
– Ох, госпожа… значит, вы не спите?
– Как ты меня напугала!
– Госпожа, я пришла с вами поговорить.
– В такой час?
– Дело не ждет… По крайней мере, мне так кажется. Я должна сказать вам это сейчас. Возможно, не смогла бы сделать это днем. Госпожа, накануне вашей свадьбы я часто приходила к вам ночью и спала вместе с вами, когда вам снились дурные сны. Помните?
– Да, Пинто. Сейчас мне тоже снятся дурные сны. Иди ко мне сюда.
Пинто задула свечу и забралась в постель.
– Ты дрожишь, Пинто.
– Это вы дрожите, госпожа.
– Что это, Пинто? Что это такое?
– Мы боимся, госпожа. Мы обе чего-то боимся, и боимся говорить об этом при свете дня. Вот почему я пришла к вам ночью. Госпожа, мы должны поговорить об этом.
– Да, Пинто, должны.
– Они хотят избавиться от вас, госпожа.
– Это правда, Пинто. Это правда. – У Эми застучали зубы.
– Понимаете, – продолжила Пинто, – он человек амбиций, и все, чего хочет, мог бы получить, если бы не вы. Я боюсь. Никогда не ешьте ничего, что приготовила не я.
– Они хотят меня отравить?
– Не думаю, что они это сделают.
– Почему?
– Слишком много разговоров ведется об отравлении.
– Пинто, что я могу сделать? Что мне делать?
Глаза служанки увлажнились. Все выглядело так, будто Эми снова стала ребенком и пришла к ней за помощью. Нет! Сейчас все по-другому.
Это не детская проблема. Это вопрос жизни и смерти.
– Я кое-что придумала, госпожа. Мы уедем отсюда.
– Куда же мы можем поехать?
– Думаю, мы можем поехать к вашему брату Джону. Он вас нежно любит. Мы можем тайно остановиться в его доме… может быть, как служанки. Кроме этого, я пока ничего не могу придумать. Ваш брат мудрый человек. Он нам что-нибудь посоветует. Прежде всего нам нужно добраться до его дома.
– Разве нам позволят так уехать, Пинто?
– Нет, не позволят. Мы должны уехать тайно. Ох, госпожа, я все думаю, думаю, так что у меня голова идет кругом. Завтра к вечеру или послезавтра здесь появится мастер Блаунт. Госпожа, я очень боюсь этого человека.
– Ты думаешь… он приедет… чтобы убить меня?
Пинто не ответила на этот вопрос.
– Надо, чтобы мы уехали до того, как он появится.
– Но как, Пинто?
– Слушайте меня внимательно, дорогая госпожа. Завтра воскресенье. Отошлите всех слуг на ярмарку. Отошлите даже госпожу Одингселлс, потому что она болтлива и любопытна, и я боюсь, что если останется здесь, то может проболтаться о наших планах, и наш отъезд станет невозможным. Оставьте для компании госпожу Оуэн; не сомневаюсь, что Форстеры тоже будут тут. Но пусть все остальные домашние поедут на ярмарку. Я тоже поеду с ними, но сразу же вернусь, как только смогу это сделать, не привлекая внимания. Отдохните, пока я не вернусь, чтобы приготовиться к утомительному путешествию. Я тихонько проберусь в дом, и мы вместе выскользнем на конюшни. Так что сегодня ваша последняя ночь в этом доме. Эми прижалась к Пинто:
– О, как я этому рада! Я боюсь этого дома. Хорошо, так и сделаем, Пинто. Поедем к моему брату.
– Вы должны настоять, чтобы все поехали на ярмарку. Никто не должен видеть, как мы будем уезжать. Оставайтесь в своей комнате, пока я не вернусь, но будьте готовы к отъезду…
– Но, Пинто, как же мы поедем… две женщины… одни, отсюда до Норфолка?
– Не знаю. Но нам придется. Мы можем быстро доехать до гостиницы, отдохнуть там и, возможно, нанять каких-то слуг, чтобы они нас сопровождали. Я не очень четко это себе представляю. Знаю только одно – мы должны выбраться из этого дома до того, как в него войдет мастер Блаунт.
– Да, Пинто, да. Но вот о чем я подумала. Завтра воскресенье. Только самые низкие и вульгарные люди ездят на ярмарку в воскресенье.
– Очень жаль. Но им придется пойти. Вы должны настоять на этом. Откуда мы знаем, что среди них нет шпионов?
– Они поедут. А ты быстро вернешься, чтобы мы могли отправиться в поездку.
– Как только смогу это незаметно сделать.
– Ох, Пинто… Это такой безумный… отчаянный план. На дорогах женщин подстерегает столько опасностей!
– Нет большей опасности, чем та, что таится в этом доме.
– Я знаю, Пинто. Я чувствую…
– А теперь постараемся заснуть, госпожа. Завтра нам понадобится много сил.
– Да, Пинто.
Они лежали тихо, время от времени переговариваясь друг с другом. За окном занимался рассвет, когда две женщины наконец заснули.
Наступило воскресное утро.
Эми чувствовала себя лучше, чем ночью, потому что ярко сияло солнце и это был последний ее день в этом страшном доме.
Она позвала к себе слуг и сказала, что разрешает им всем поехать на ярмарку в Эбингдон.
Слуги рассчитывали поехать туда в понедельник, но не посмели ослушаться приказания хозяйки.
Эми повернулась к госпоже Одингселлс, которая была ее компаньонкой с того дня, как они приехали в Камнор-Плейс, и попросила ее тоже поехать.
– Я не поеду в воскресенье! – воскликнула госпожа Одингселлс, которая очень остро ощущала свое зависимое положение. Она была возмущена. Ее, леди, посылают на ярмарку в воскресенье вместе с простонародьем!
– Сегодня прелестный день, – пробормотала Эми.
Но недовольная госпожа Одингселлс стояла на своем.
– Хорошо, вы поедете тогда, когда вам будет угодно, – быстро сдалась Эми, – но все мои слуги поедут сегодня… все до одного.
– А кто же составит вам компанию? – спросила госпожа Форстер.
– Вы и ваш муж. И кажется, госпожа Одингселлс с госпожой Оуэн. Достаточно много людей составят мне компанию, если она мне понадобится. Но я немного устала, поэтому пойду к себе немного отдохнуть.
Госпожа Одингселлс заявила, что тоже удалится в свою комнату, коли в ее обществе не нуждаются, а она, разумеется, не станет его навязывать кому бы то ни было. Эми не пыталась ее успокоить. Госпоже Оуэн показалось, что Эми выглядела слегка расстроенной – нет, больше того, почти истеричной. Она так настаивала на том, чтобы все поехали на ярмарку! Все это было странно, поскольку обычно Эми любила, чтобы вокруг нее было много людей.
Эми поднялась наверх, чтобы посмотреть, как они уезжают. Пинто была вместе со слугами. Пинто обернулась и помахала рукой своей госпоже, которая, она знала, наблюдает за ними.
«Дай боже, – подумала Эми, – чтобы она вернулась побыстрее». Потом несколько минут постояла у окна, глядя на улицу. Неужели это действительно правда и Роберт планирует ее убить? Она не могла в это поверить. Эми вспомнила те дни, когда он ухаживал за ней. Роберт твердо был намерен жениться, независимо от того, даст ли его отец свое позволение на это или нет. Вспомнила первые дни их брака. Конечно, о таком мужчине, как Роберт, неизбежно должны ходить слухи. Он невероятно красив, самый привлекательный мужчина при дворе. Разумеется, Роберт нравится королеве.
Но что толку в воспоминаниях? Вот теперь он планирует ее убить. Эми прислушалась, и тишина в доме испугала ее. Ей захотелось бежать, броситься вслед за слугами, поехать вместе с ними на ярмарку. Глупо, конечно. Пинто мудрая женщина. Ее план, разумеется, безумный, но это единственный способ избежать опасной ситуации.
– Идите к себе в комнату и постарайтесь заснуть, – сказала Пинто.
Именно так она и сделает.
Отворачиваясь от окна, Эми вдруг увидела всадника, подъезжающего к дому. На мгновение она ужаснулась, подумав, что это Томас Блаунт. Но это оказался сэр Ричард Верни, который приехал по какому-то официальному делу к Форстеру.
Она увидела, как Форстер вышел, поздоровался с ним, и двое мужчин в конце концов пошли куда-то в сторону от дома. Форстер хотел показать Верни какие-то деревья, которые необходимо было срубить.
Эми отошла от окна, легла на постель и задвинула занавеси. Надо постараться заснуть. Пока Томас Блаунт не приехал, она в безопасности.
Около кровати стояла тарелка со сладостями, там, где Эми оставила ее прошлой ночью. Должно быть, служанка вновь наполнила ее перед тем, как уехала на ярмарку. Эми увидела свои самые любимые пирожные, перед которыми никогда не могла устоять, и почти механически начала их есть. Пирожные оказались восхитительными!
Еще не закончив одного, она вдруг почувствовала сильную усталость. И тут же заснула.
Прошло меньше часа, когда дверь в комнату Эми тихо отворилась. Вошли двое мужчин. Один из них очень осторожно отодвинул занавеси кровати.
– А если она проснется? – спросил один.
– Невозможно, – ответил другой, глядя на тарелку.
Он улыбнулся. Такую прекрасную возможность нельзя упускать. Все слуги – почти все, кто жил в доме, – уехали на ярмарку! Самое подходящее время для несчастного случая.
– Давай, – сказал другой. – Давай покончим с этим.
Один подхватил Эми под плечи, другой взял за ноги, и они тихо вышли из комнаты.
Ускользнуть оказалось совсем не просто. Пинто с нетерпением выжидала подходящего момента. А когда он настал, долго шла пешком в Камнор-Плейс.
Удастся ли ее план? Что будет, если их заметят? Убьют ли ее вместе с госпожой? Тогда на его совести будут два убийства.
Она не должна его винить. Он отличается от других людей. О нем нельзя судить по обыкновенным стандартам. Это только справедливо, что судьба ни в чем ему не отказывает. Пинто это понимает.
Но она не собирается отдавать ему жизнь Эми. Будет бороться за нее даже ценой своей собственной жизни, даже если этим заставит его пойти на двойное убийство.
Они тайком выберутся дома. Проберутся к конюшням. Затем быстро поскачут и до наступления темноты будут уже очень далеко от Камнор-Плейс, там, где их никто не знает. Найдут подходящую гостиницу. Все должно получиться.
Пинто не могла представить себе провала. Она видела, как они приезжают в дом Джона Эпплъярда. А Джон сделает для сестры все, что угодно. Он очень любит Эми.
Наконец Пинто добралась до Камнор-Плейс.
Теперь она должна потихоньку прокрасться в дом и по главной лестнице поспешить в комнату Эми. Если встретит Форстеров, или госпожу Одингселлс, или госпожу Оуэн, скажет, что потеряла из виду остальных слуг и решила, что ей лучше вернуться домой. Но лучше ни с кем не сталкиваться, никого не встречать.
Дом показался ей очень тихим. Это прекрасно!
Она вошла в большой холл, залитый солнечным светом, заторопилась к лестнице, но вдруг резко остановилась, глядя на фигуру, лежащую у ее подножия.
Ноги Пинто будто окаменели. Она не могла пошевельнуться. Могла лишь стоять и смотреть перед собой, охваченная таким ужасом, какого не испытывала никогда в жизни.
Пинто поняла, что пришла слишком поздно.
Эми Дадли была мертва. Ее нашли на полу в холле Камнор-Плейс с переломанной шеей, очевидно в результате падения с лестницы. При дворе и в народе ни о чем другом не говорили; существовало только одно объяснение – это убийство. И не было необходимости искать убийцу.
Королева послала за Робертом, объявив, что должна поговорить с ним наедине. Елизавета боялась – не только за него, но и за себя. Она попала в одну из самых опасных ситуаций в своей жизни. Но знала: королева должна взять власть, отодвинув любовь на второе место.
Но когда его увидела, поняла: что бы ни произошло между ними, она всегда будет его любить. И сейчас любила его ничуть не меньше, хотя он и совершил убийство. Но разве Роберт пошел на него не ради нее? Елизавета слишком часто смотрела в лицо смерти, чтобы дорого ценить чужую жизнь.
Она должна спасти его и себя.
– И что теперь? – спросила королева, как только они остались одни. – Что теперь, Роберт?
– Она упала с лестницы, – ответил он. – Это несчастный случай.
Елизавета невесело рассмеялась:
– Несчастный случай? В такое удачное время?
– Кажется, это так. Должно казаться, что так.
– Разве вы не видите, какими глупцами мы были, вы и я? У нас хватило ума показать всему свету свои чувства, которые следовало бы тщательно скрывать. Несчастный случай с женой никому не известного придворного не вызвал бы ни у кого интереса. Но с вашей женой… в такой момент… когда всему свету известно, что мы любим друг друга… Роберт, никто не поверит, что это несчастный случай.
– Вы королева, – проговорил он.
– Да, да! Но есть одна вещь, которую я знаю всю мою жизнь. Королева или король должны вызывать у народа любовь и уважение. Они шепчутся обо мне. Они говорят грязные вещи. Говорят, что я ношу вашего ребенка. А теперь они скажут, что все это сделано для того, чтобы наш ребенок был рожден в браке… законным наследником трона. И будут сплетничать обо мне. Будут называть меня распутной женщиной.
– Ваш отец имел шесть жен, – напомнил Роберт. – Две из них лишились головы; двоих он выгнал, когда они ему надоели; одну, как считают некоторые, от казни спасла только его смерть. Вы говорите о скандале. Как можно его сравнить с матримониальными приключениями вашего отца?
– Королева – не король. Король может любить кого пожелает, но королева, которая должна произвести наследника трона, обязана быть безупречной.
Он подошел и обнял ее. Елизавету на мгновение тронуло его мужское обаяние.
– Все будет хорошо, – сказал Роберт. – Мы пройдем через эту бурю. И помните, теперь нас ничто не разделяет.
Королева молчала. Она была не той женщиной, которую он знал. Она стала старше, мудрее; старая привычка запоминать уроки не пропала. Она была неопытной, стоя перед леди Тируит, когда они отрубили голову Томасу Сеймуру, но и тогда их всех обманула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43