А потому приказал немедленно начать подготовку визита эрцгерцога в Англию.
Роберт и Елизавета тайно встретились наедине.
– Я боюсь того, что может случиться, – сказала она ему. – Когда Карл будет здесь, меня могут вынудить распорядиться моей рукой.
Роберт ликовал. Никогда раньше он не понимал, насколько сильно она нуждается в нем. Теперь Елизавета взывала к нему о помощи. Нужно было предпринять какие-то решительные меры.
Вопрос, который они задавали друг другу, заключался в одном: какие меры?
Роберт знал, что у него много смертельных врагов. Королева была достаточно популярна, чтобы выдержать скандал, разразившийся из-за их взаимоотношений; но людям не нравилось думать, что их королева состоит в бесчестной связи с женатым человеком. Следовательно, они винили Роберта.
На улицах о Дадли говорили неприятные вещи, в особенности о Роберте. «Кто этот выскочка? – задавались вопросом люди. – Правда, он сын герцога, брат короля и внук рыцаря; зато его дед был фермером, и он единственный умер в своей постели как честный человек. Пусть лорд Роберт возвращается к себе на ферму и собирает урожай, чтобы вернуть своей семье честь».
Примут ли они такого человека своим королем? И какова будет их реакция, если он разведется с женой, чтобы жениться на королеве?
Глядя на него, Елизавета восхищалась мужеством этого человека и жалела его. И все же гневно воскликнула:
– Боже, ну почему это должны быть вы?.. Вы, с вашей кровью, испорченной изменой, с вашим отцом, дедом и братом, которые все умерли под топором… вы, женатый человек, жена которого стоит между нами?!
Роберт схватил ее за руки, и сердце королевы забилось быстрее, когда она ощутила его силу и мощь.
– Моя любимая, – сказал он, – нужно что-то делать… и быстро. – Она выжидающе взглянула на него, и он продолжал: – Если бы я был свободен, мы поженились бы и все наши беды закончились бы. Все примирятся с нашим браком, когда родится наш сын.
Она кивнула, все еще не сводя испуганных глаз с его лица.
– Ничего не должно стоять между нами, – проговорил Роберт. – Ничего!
– Но, Роберт…
– Я знаю… знаю, о чем вы думаете. Мы не можем отбросить наше желание только потому, что оно представляется невозможным. Самая важная вещь на свете – это то, что мы должны быть вместе… Важная для нас и для Англии. Только я, и никто другой, подарю вам ваших сыновей.
Елизавета кивнула:
– Именно этого хотелось бы и мне, мой милый Робин. Но как это может произойти?
– Это непременно произойдет… и очень скоро. Она увидела, как сжались его губы, и все поняла. Дни Эми Дадли были сочтены.
Елизавета попросила Роберта уйти, потому что чувствовала, что не выдержит охватившего ее страха. А после его ухода упала на табурет и долго сидела в молчании. «Что значит одна смерть в великой судьбе?» – спрашивала она себя. Она и сама много раз была близка к тому, чтобы потерять жизнь. А теперь она королева, и всякий, кто встанет между ней и ее будущими сыновьями, должен умереть.
Уильям Сесил вернулся из Эдинбурга, где подписал мирный договор с французами. Он чувствовал себя триумфатором. Англия вполне благополучно вышла из этого конфликта. Сесил рассчитывал получить благодарность королевы, и, как надеялся, в практическом выражении, поскольку семья его увеличивалась, а он был семейным человеком и трезво смотрел в будущее.
Сесил был самым умным человеком в Англии и с успехом преодолел многие трудные годы. Он служил протектору Сомерсету, но не пал вместе с ним, а перенес свою преданность на Нортумберленда. Когда Нортумберленд утратил свою власть над страной, Сесил стал служить Марии, никогда при этом не забывая, что должен оставаться другом Елизаветы. А поскольку этот человек был спокоен, смел и никогда не сомневался в том, что именно его предложения всегда лучшие для политики страны, то продолжал добиваться успеха. Елизавета – более чем кто-либо до нее – ценила его качества.
И вот теперь он прибыл ко двору, чтобы принять от королевы самую искреннюю благодарность.
7 сентября был двадцать седьмой день рождения Елизаветы, и двор отправился в замок Виндзор, чтобы отпраздновать там это знаменательное событие.
Сесил тоже направился в Виндзор, поскольку собирался обсудить с королевой подготовку к приезду эрцгерцога Карла.
Он был доволен. Война закончилась благополучно, а Елизавета пообещала выйти замуж. Сесил не сомневался, что, когда у его госпожи появится муж, который будет ею руководить, управлять делами станет проще, а дети вообще заставят ее уступить ему государственные дела. Карл укрепит дружбу с Испанией, что, ввиду французских претензий в лице Марии, королевы Шотландии, гарантировало безопасность.
Таким образом, Сесил испытывал большое удовлетворение, когда его провели в королевские апартаменты.
Он встал перед Елизаветой на колени и уже в это мгновение почувствовал, что все не так хорошо. Королева выглядела старше, на ее лице были заметны следы утомления. Она не поздравила Сесила с его выдающимися государственными достижениями при подписании мирного договора, что было бы самым малым, что должна была сделать. Он сказал ей, что вместе с ним в Виндзор прибыл испанский посол, который ждет аудиенции, на которой можно будет обсудить подготовку к ее свадьбе.
– Слишком много спешки со всеми этими приготовлениями, – резко отозвалась королева.
– Слишком много спешки, ваше величество? Вы простите меня, если я скажу, что эрцгерцог проявил невероятное терпение в этом вопросе.
Она бросила:
– Я не в том настроении, чтобы встречаться с послом!
– Ваше величество, если вы не начнете этих приготовлений, вы вызовете гнев короля Испании.
– Что мне до этого человека? Его чувства не представляют большой важности для меня.
– Мадам, зато они представляют первостепенную важность для Англии.
Она топнула ногой:
– Достаточно! Достаточно! Разве мы вассалы его самого католического величества, как это было во времена правления моей сестры?
Тут Сесил понял, что положение дел ничуть не изменилось. Елизавета выглядела как глубоко и отчаянно влюбленная женщина; а это означало, что она все еще страдает по лорду Роберту и настроена получить только его, и никого другого.
Сесил ясно видел, что их ждет впереди. Вот что бывает, когда на троне оказывается женщина. Ее личные чувства, ее личные эмоции могут поставить страну под угрозу. Если бы она была королем, то завела бы себе любовницу, и никто не считал бы, что это дурно. Но она королева, и скандалы, окружавшие ее и Дадли, разрушительны.
«Хоть бы этот человек умер!» – подумал Сесил. А потом принял решение.
Как ему представлялось, отношения Англии с иностранными державами имели первостепенное значение, и в настоящий момент самым могущественным союзником Англии могла стать Испания, следовательно, Филиппа нельзя было оскорблять. Поэтому со свойственной ему прямотой Сесил холодно заявил:
– Мадам, я вижу, что настолько далеко зашли в вашей любви к лорду Роберту Дадли, что пренебрегаете своим делом, которое состоит в том, чтобы управлять королевством. Если вы будете продолжать этим пренебрегать, то разрушите страну.
Елизавета задохнулась. Ее первым порывом было отправить Сесила в Тауэр, но она быстро поняла, что это было бы безумием. Что она станет делать без него? К счастью, даже в моменты гнева Елизавета не теряла способности трезво мыслить. Она поняла: Сесил говорит правду, и он единственный человек, которому – даже больше, чем Роберту, которого она страстно любит, – можно доверять.
– Вы забываетесь, мастер Сесил, – произнесла королева с не меньшей холодностью. – Никто не может помешать мне выйти замуж, когда я пожелаю.
– Вы ошибаетесь, мадам, – сухо откликнулся он. – Вам мешает жена Роберта.
– И больше ничего? – спросила она. – Ничего, кроме этого?
– Мадам, – ответил Сесил, – если бы положение лорда Роберта позволяло ему стать мужем вашего величества, ваши министры, без сомнения, не имели бы никаких возражений, поскольку сердце ваше лежит к этому, а страна нуждается в наследнике.
На ее лице медленно появилась улыбка.
– В таком случае я позволю себе не обратить внимания на вашу наглость. Думаю, мы скоро достигнем решения этого вопроса. Леди Дадли долго не проживет.
– Мадам, – с отвращением проговорил Сесил, – я предвижу неприятности.
– Идите, – велела она, – и отдыхайте. Вы проделали большое путешествие.
Он откланялся и удалился.
Все его мысли смешались. Правильно ли он все понял? Неужели они планируют избавиться от леди Дадли? Но какой разразится скандал! Даже королева – молодая и популярная королева – не может безнаказанно планировать убийство.
Выйдя от нее, Сесил встретил Альваро де Куадра, испанского посла, заменившего Фериа. Де Куадра, шпион своего господина, будучи всегда настороже, заметил напряженное выражение на лице государственного секретаря.
Шагая с ним в ногу, де Куадра спросил:
– И когда я смогу получить аудиенцию у ее величества? Необходимо многое обсудить насчет свадьбы.
Сесил несколько мгновений молчал, потом взорвался:
– Не задавайте мне подобных вопросов! Я думаю об отставке. И предвижу впереди большие неприятности. Ваше превосходительство, если вы друг Англии, посоветуйте ее величеству не пренебрегать своим долгом, как она это делает. Если бы лорд Роберт Дадли лишился головы вместе со своим братом! Это было очень полезно для Англии!
– Лорд Дадли! – воскликнул де Куадра. – Значит, королева все еще увлечена им?
– Увлечена? Да она больше ни о чем не думает! Я это знаю и от этого прихожу в ужас. Они планируют убить его жену, чтобы брак между ними стал возможным. Говорят, что она страдает болезнью, которая скоро лишит ее жизни, но я обнаружил, что это неправда. Бедная женщина! Несомненно, она об этом догадывается, коли все еще жива.
Испанский посол с трудом мог поверить, что он все правильно расслышал. Как это не похоже на Сесила, хитрого государственного деятеля, человека, обыкновенно обдумывавшего даже самое незначительное замечание, прежде чем высказать его вслух! И говорить так с испанским послом, о котором всем известно, что он шпион своего государства!
Сесил немного успокоился, затем схватил де Куадра за руку и серьезно попросил:
– Умоляю ваше превосходительство никому об этом не говорить. Это тайные дела королевы.
Посол дал слово, но тут же отправился к себе, чтобы написать депешу, которая несомненно – он был в этом уверен – будет очень интересна его царственному господину.
В воздухе висела сентябрьская дымка. Пинто, взобравшись на чердак, смотрела вниз на дорогу. Какой тихой она казалась! Накануне Пинто наблюдала, как по этой дороге люди ехали на ярмарку в Эбингдон. Сейчас слуги только об этом и говорили, и она радовалась. Когда они обсуждали ярмарку, то переставали болтать о лорде Роберте и королеве.
Бедная Эми! Она отчаянно боится, настолько, что даже не говорит об этом с Пинто. И у нее есть для этого причины. Она стоит между лордом Робертом и его женитьбой на королеве.
Женщину из Брентфорда, как говорят, арестовали за то, что она сказала, будто у королевы будет ребенок от лорда Роберта. Но правда ли это?
Пинто было страшно находиться в этом доме.
Обширная территория вокруг была живописна, но сам дом скрыт за множеством деревьев. Только забравшись на самый верх, можно увидеть открытое пространство.
В доме множество комнат – больших и очень маленьких, которые прежде служили кельями. И две странные лестницы. Одна, что ведет в кухонные помещения, представляет собою узкую спираль; вторая, поднимающаяся из холла, который служил монахам гостиной, широкая, с резными перилами, но слишком открытая – с любой ее точки можно смотреть вниз, в «колодец».
И вообще дом полон теней, отзвуков прошлого. Пинто не нравились мысли, которые постоянно посещают ее здесь.
Вот на прошлой педеле произошел очень тревожный случай.
Эми заболела, и Пинто, из страха, что ее уже отравили, не находила себе места от беспокойства. Она так перепугалась, что убедила Эми пригласить врача – не врача лорда Роберта, а друга семьи Хайдов. Но тот отказался приехать, заявив, что у лорда Роберта есть собственные врачи. Они и должны, сказал он, следить за здоровьем жены лорда Роберта.
В его поведении было что-то настолько настораживающее, что даже Эми не смогла закрыть на это глаза. Врач не захотел приехать, потому что наверняка подозревал, что Эми отравили. А зачем ему принимать в этом участие? Если Эми внезапно умрет, а после вскрытия выяснится, что ее смерть вызвана отравлением, персонам, занимающим высокое положение, понадобится козел отпущения. Врач Хайдов явно не желал стать таким козлом.
– Ладно, – сказала Эми, – думаю, мне вообще не нужен доктор. У меня просто разыгралась мигрень. Не более того.
Но как же все это страшно!
В одном Пинто была совершенно уверена: жизнь Эми находится под угрозой. Из этой истории с врачом стало ясно: вся страна ожидает, что ее отравят, а потом объявят, будто она умерла в результате смертельной болезни. Не случайно же заранее распространили слухи, будто у Эми рак груди.
В то же время, поскольку все говорят о яде, ясно, что лорд Роберт об этом осведомлен. Следовательно, почти наверняка Эми умрет не от него. Она непременно должна умереть, потому что мешает амбициям Роберта, но ее смерть должна выглядеть случайной. Иначе вся страна воскликнет: «Убийство!» Но что может сделать Пинто? К кому ей обратиться? Остается только одно – постоянно быть рядом со своей госпожой, надеясь ее уберечь.
Она спустилась вниз и встретила в холле Форстера, разговаривавшего с госпожой Оуэн, которая жила отдельно от своего мужа и попросила разрешения остаться в доме. Эми, любившая компании, была рада ее обществу.
Форстер любезно обратился к Пинто, когда та сошла с лестницы:
– Не сомневаюсь, что вы будете просить у пашей госпожи разрешения съездить на ярмарку.
– Возможно, – ответила та.
– Из Виндзора только что прибыл гонец. Он привез письма для миледи. Говорит нам, что завтра или послезавтра мастер Томас Блаунт прискачет сюда из Виндзора с особыми подарками и письмам от милорда к ее светлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43