Но везде ей рассказывали одну и ту же историю, и девочка, обеспокоившись, заплакала.— Не тревожься, — утешали ее. — Господин Цзя Юйцунь приходится родственником семье Цзя. А во дворце Жунго есть какой-то второй господин Цзя, друг твоего отца. Надо хорошенько попросить, и он заступится.Тут девочка подумала: «Отец не раз упоминал какого-то второго господина Цзя, говорил, что они дружны и господин Цзя живет по соседству. Отчего бы в самом деле не сходить к нему?»Девочка поговорила с матерью, и они вместе отправились к Цзя Юню.В тот день Цзя Юнь как раз был дома. Жену и дочь Ни Эра приняли радушно, усадили, угостили чаем, после чего те стали умолять:— Второй господин Цзя Юнь! Вызволите нашего кормильца!— Хорошо, я поговорю с господами из дворца Жунго! — с готовностью пообещал Цзя Юнь. — Ведь это с их помощью господин Цзя Юйцунь добился такой высокой должности, и, если кто-либо из тамошних господ замолвит за Ни Эра словечко, Цзя Юйцунь его тотчас отпустит.Обрадованные жена и дочь Ни Эра не мешкая отправились в ямынь и успокоили Ни Эра, сказав, что господин Цзя Юнь обещал за него похлопотать.Надобно сказать, что Цзя Юнь теперь почти не появлялся во дворце Жунго. Он помнил, как Фэнцзе у него не приняла подарки, и чувствовал себя неловко. А привратники, как говорится, всегда держали нос по ветру. К кому господа относились с уважением, тех почитали и немедленно о них докладывали. В противном случае могли вообще не доложить.Так случилось и с Цзя Юнем. Придя во дворец, он сказал привратникам:— Я хотел бы справиться о здоровье второго господина Цзя Ляня.— Его нет дома, — отвечали привратники, — как только вернется, доложим, что вы приходили.Сказать, что в таком случае он навестит госпожу Фэнцзе, Цзя Юнь не решился и ни с чем вернулся домой.Но вскоре жена и дочь Ни Эра пришли снова.— Второй господин, — умоляли они, — вы же сами сказали, что стоит господам из вашего дворца замолвить слово, и никто в ямыне не осмелится им отказать. Мы просим о такой мелочи, а вы родственник господ! Вся надежда на вас, второй господин! Помогите!Цзя Юню неудобно было признаться, что его не пустили, и он стал оправдываться:— Вчера у них в доме дел было много, видно, не успели послать человека в ямынь. Придется сегодня еще раз напомнить. Дело-то пустяковое! Ни Эра сразу отпустят!Несколько дней подряд Цзя Юню не удавалось попасть во дворец Жунго через главные ворота, и он решил пробраться в сад и разыскать Баоюя. Но, против ожиданий, ворота, ведущие в сад, оказались запертыми. Цзя Юнь совершенно пал духом и, возвращаясь домой, размышлял: «Благодаря Ни Эру меня тогда назначили присматривать за посадкой деревьев в саду. Это он одолжил мне денег на подарок для Фэнцзе. А сейчас со мной разговаривать не желают. Кто я для них? Бедняк! Ну, а что эта Фэнцзе собой представляет? Живет на подачки старших господ, а деньги, которые получает, отдает в рост, под двойные проценты! Думает, всю жизнь проживет безбедно! Не знает, какая слава о ней идет! Сказала бы мне спасибо, что я ни разу ее не выдал, не рассказал о ее делишках. А то не миновать бы ей тюрьмы».Думая так, он добрался до дому, где его уже дожидались жена и дочь Ни Эра.Цзя Юнь ничем не мог их обрадовать и решил солгать:— К господину Цзя Юйцуню уже посылали людей, но он отказался отпустить Ни Эра. Вы попросили бы Лэн Цзысина, родственника слуги Чжоу Жуя — он скорее что-нибудь сделает!— Раз уж такой уважаемый господин, как вы, не смог ничего сделать, чего ждать от слуги, — заметили жена и дочь Ни Эра.Цзя Юню стало не по себе, и он произнес с досадой:— Ничего вы не смыслите! Зачастую слуги могут больше хозяев!Видя, что толку от Цзя Юня не добиться, жена Ни Эра сказала с усмешкой:— Простите, что потревожили вас и заставили понапрасну бегать, второй господин! Как только мужа выпустят на свободу, он непременно придет благодарить вас за хлопоты!Ни Эра удалось выручить с помощью совершенно посторонних людей. Вины за ним никакой не признали, и он отделался всего несколькими палочными ударами.Возвратившись домой, Ни Эр выпил изрядно и, узнав, что Цзя Юнь ему ничем не помог, стал его вовсю поносить.— Ублюдок! Бессовестный! Негодяй! — в бешенстве кричал он. — Когда ему нечего было жрать, я помог ему получить хорошую должность у них во дворце! А меня из беды он не выручил! Ну, ладно! Уж если я подниму скандал, камня на камне от обоих дворцов не оставлю!Жена и дочь стали его урезонивать:— Опять наглотался желтого зелья! Да ты, видать, совсем спятил! Забыл, как нарвался на неприятность? И все из-за пьянства! Мало тебя били, раз опять собираешься затеять скандал!— Ну и пусть побили, — не унимался Ни Эр. — Я все равно никого не боюсь! Засажу Цзя Юня в тюрьму — и дело с концом. Думаешь, не найду за что? В тюрьме я успел завести благородных друзей. Они мне и рассказали, что не только в нашем городе, но и в разных провинциях живут люди с фамилией Цзя. Всякие среди них бывают! Я стал доказывать, что, в отличие от младших господ и их слуг, все старшие члены рода Цзя люди порядочные и не могли оказаться преступниками. Однако выяснилось, что преступники принадлежат к той же ветви рода, что и здешние Цзя, только жили в провинции. Совершенное ими преступление было раскрыто, их арестовали и привезли сюда для наказания. У меня сразу отлегло от сердца. Я рассказал о Цзя Юне, который, позабыв о милостях, нарушил долг, и о том, как господа из семьи Цзя обманывают людей, отдают деньги в рост под невиданные проценты, как отбирают жен у мужей! Представьте себе, что будет, если слух об этом дойдет до правителя! Вспомнят они тогда Ни Эра!— Да ты совсем пьян, иди спать! — крикнула жена. — Кто у кого отнял жену? Ничего подобного не было, и незачем молоть вздор.— Откуда вы, сидя дома, можете знать, что творится на свете? — рассердился Ни Эр. — В позапрошлом году мне повстречался как-то в игорном доме некий Чжан. Он-то и жаловался, что эти Цзя отняли у него жену, и спрашивал, как ему быть. Я же еще и уговаривал его не поднимать шума. Не знаю, куда этот Чжан подевался — с тех пор я его не видел. А если бы встретил, знал бы, что делать! Посмотрел бы я тогда, как будет подыхать этот подлец Цзя Юнь! Погодите, придется вам еще не раз поклониться в ножки господину Ни Эру!Поворчав, Ни Эр улегся и захрапел. Жена и дочь сочли его речи за пьяную болтовню и не придали им никакого значения.На следующее утро Ни Эр, едва проснувшись, отправился в игорный дом. Но об этом мы рассказывать не будем.
Цзя Юйцунь между тем возвратился домой, спокойно проспал всю ночь, а наутро рассказал жене о своей встрече с Чжэнь Шиинем.— Почему же ты не вернулся и не разыскал его? — стала упрекать Цзя Юйцуня жена. — А если он сгорел? разве не бессовестно покинуть друга в беде?!Из глаз женщины покатились слезы.— Он не от мира сего, — оправдывался Цзя Юйцунь, — сам ведь не захотел с нами жить.— Господин! — донеслось в это время из-за дверей. — Вернулся слуга, которого вы посылали к сгоревшему храму.Цзя Юйцунь вышел из комнаты.Слуга почтительно справился о его здоровье и доложил:— Господин, получив ваше повеление, я возвратился к храму и, не дожидаясь, пока утихнет огонь, бросился искать монаха, но хижина его сгорела дотла. Я обошел пепелище, но нашел только молитвенный коврик да чашку. Даже останков монаха обнаружить не удалось. Боясь, что вы не поверите мне, я хотел в доказательство привезти коврик и чашку, но они рассыпались в прах, едва я к ним прикоснулся.Выслушав слугу, Цзя Юйцунь подумал, что Чжэнь Шиинь отошел к бессмертным, и сделал знак слуге удалиться.Жене Цзя Юйцунь ни словом не обмолвился о том, что Чжэнь Шиинь сгорел, лишь сказал:— Никаких следов обнаружить не удалось. Видимо, Чжэнь Шиинь успел уйти.После этого Цзя Юйцунь прошел в кабинет, желая наедине с самим собой поразмыслить над словами Чжэнь Шииня, как вдруг слуга доложил:— За вами прислали из императорского дворца. Цзя Юйцунь сел в паланкин и отправился ко двору.В приемной он услышал разговоры:— Начальник по сбору хлебного налога провинции Цзянси господин Цзя Чжэн провинился по службе и прибыл на аудиенцию поблагодарить государя за оказанное ему снисхождение.Цзя Юйцунь повидался с несколькими высшими сановниками, прочел указ о злоупотреблениях чиновников из приморских провинций и поспешил разыскать Цзя Чжэна. Выразив ему свое сочувствие, Цзя Юйцунь поздравил Цзя Чжэна с государевой милостью и осведомился, благополучно ли тот доехал. Цзя Чжэн в свою очередь подробно рассказал, за что был снят с должности.— Вашу благодарность государю уже передали? — спросил Цзя Юйцунь.— Передали, — отвечал Цзя Чжэн. — Надеюсь, после обеда государь меня примет.Пока они разговаривали, из внутреннего дворцового зала передали повеление Цзя Чжэну войти. Цзя Чжэн торопливо направился в зал. Преданные ему сановники остались ждать у дверей.Через некоторое время Цзя Чжэн появился весь в поту. Сановники бросились к нему, забросали вопросами.— Напугался до смерти, ох и напугался! — твердил Цзя Чжэн. — К счастью, благодаря вашей дружбе ничего плохого со мной не случилось!— О чем вас спрашивал государь?— Государь спрашивал о тайном провозе оружия через границу провинции Юньнань, — отвечал Цзя Чжэн. — Оказывается, в этом деле замешан один из близких людей тайши Цзя Хуа, и государь сразу вспомнил одного из наших предков. Я сказал государю, что нашего предка звали не Цзя Хуа, а Цзя Дайхуа. Тогда государь улыбнулся и говорит: «А разве чиновника, который прежде занимал должность начальника военного ведомства, а затем был понижен в чине до правителя области, не зовут Цзя Хуа?»Цзя Юйцунь испуганно вздрогнул. Он догадался, что речь шла о нем, так как имя его было Хуа, и спросил:— Что же вы ответили государю?— Я объяснил ему: «Тайши Цзя Хуа действительно родом из провинции Юньнань, а нынешний правитель области, который тоже принадлежит к роду Цзя, уроженец провинции Чжэцзян». Государь спросил: «Цзя Фань, о котором нам доносил правитель округа Сучжоу, одного с тобой рода?» Я поклонился и ответил: «Да». Государь внезапно побледнел от гнева. «На что же это похоже, если он позволяет своим рабам силой отбирать жен и дочерей у честных людей?» Я растерялся и не знал, что ответить. Тогда государь снова спросил меня: «Кем тебе приходится Цзя Фань?» Я ответил: «Родственником из дальней ветви нашего рода». Государь усмехнулся и отпустил меня. Ну разве это не удивительно?— Странно! — воскликнули все. — Как могли произойти сразу два дела, в которых замешаны Цзя?— Ничего удивительного в этом нет, — заметил Цзя Чжэн, — нехорошо только, что в обоих случаях упоминается фамилия Цзя. Наш род древний и многочисленный и расселился по всему государству. Если даже удастся избежать неприятностей, ничего хорошего мне ждать не приходится, ведь государь запомнил фамилию «Цзя»!— Вам-то чего бояться? Государь знает, где истина, а где ложь.— Охотно ушел бы со службы, — признался Цзя Чжэн, — только повода нет отставку просить. Да и что тогда будет с нашими наследственными титулами?— Вам снова предстоит служить в ведомстве работ, — заметил Цзя Юйцунь, — а насколько мне известно, у столичных чиновников провинностей по службе не бывает.— Пусть так, — возразил Цзя Чжэн, — но я дважды служил в провинции, и оба раза неудачно, сейчас пострадало мое доброе имя.— Перед вашими способностями можно лишь преклоняться, — воскликнули сановники. — Ваш старший сын тоже человек достойный. А вот с племянником советуем вам быть построже.— Я не слежу за племянником, поскольку редко бываю дома, — отвечал Цзя Чжэн, — но, признаться, очень за него беспокоюсь. Спасибо, что по-дружески мне об этом напомнили! А не слышали, мой племянник из дворца Нинго тоже занимается неблаговидными делами?— Ничего особенного о нем мы не слышали, просто кое-кто из чиновников да придворных его недолюбливает, — последовал ответ. — Прикажите племяннику быть постарательнее в делах!Поговорив еще немного, все обменялись поклонами и разошлись.Вернувшись домой, Цзя Чжэн первым делом спросил, как чувствует себя матушка Цзя, а дети и племянники в свою очередь справились о его здоровье. Потом Цзя Чжэн направился в зал Процветания и счастья, где его встретила госпожа Ван.Цзя Чжэн поклонился матушке Цзя и рассказал, что ему пришлось пережить после того, как они расстались. Матушка Цзя принялась расспрашивать о Таньчунь, о том, как прошла ее свадьба.— Я так торопился, отправляясь в путь, — промолвил Цзя Чжэн, — что не успел повидаться с Таньчунь. Однако люди из семьи ее мужа говорили, что живется ей хорошо. Свекор и свекровь шлют вам поклон. Нынешней зимой или будущей весной они собираются переехать в столицу. Это было бы очень неплохо. Боюсь только, что из-за всяких неприятностей в приморских провинциях отъезд их задержится.Узнав, что у Цзя Чжэна все кончилось благополучно, а Таньчунь в семье мужа живет хорошо, матушка Цзя перестала печалиться и заулыбалась.От старой госпожи Цзя Чжэн пошел к старшему брату, повидался с младшими родственниками и назначил на следующий день церемонию в храме предков по случаю благополучного возвращения.Едва Цзя Чжэн вернулся в свои покои и повидался с госпожой Ван, как на поклон к нему пришли Баоюй и Цзя Лань.Все время тревожившийся о сыне Цзя Чжэн, заметив, что вид у Баоюя здоровый, успокоился. Он не знал, что сын лишился разума, и, увидев его, забыл обо всех своих злоключениях и преисполнился благодарностью к матушке Цзя за то, что сумела сделать Баоюя счастливым. Баочай расцвела, Цзя Лань сделал большие успехи в учебе. Только Цзя Хуань ничуть не изменился, и это немного омрачило радость Цзя Чжэна.Вдруг он промолвил:— В доме будто кого-то не хватает!Госпожа Ван сразу догадалась, что он имеет в виду Дайюй.Она не писала мужу о смерти девушки и теперь не хотела расстраивать этим печальным событием, поэтому сказала, что Дайюй больна.Зато Баоюю, когда он это услышал, показалось, будто ему в сердце вонзили нож. Но он тоже не хотел огорчать отца и, превозмогая скорбь, принялся помогать матери в подготовке к празднеству по случаю возвращения отца, поднес ему вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81