— Ладно, иди, — махнула рукой госпожа Ван. — Сейчас у старой госпожи полно людей, неудобно. Но я выберу время и поговорю с ней. Что-нибудь придумаем.Она вышла из комнаты и отправилась к матушке Цзя.Матушка Цзя в это время беседовала с Фэнцзе, но, увидев госпожу Ван, прервала разговор и спросила:— О чем это вы секретничали с Сижэнь?Воспользовавшись случаем, госпожа Ван не преминула рассказать матушке Цзя все, что ей было известно о чувствах Баоюя к Дайюй. Матушка Цзя выслушала ее, подумала и сказала:— Бог с ней, с Дайюй, а вот если у Баоюя к ней серьезные чувства, могут возникнуть осложнения.— Какие еще осложнения, — промолвила Фэнцзе. — Я уже кое-что придумала, не знаю только, согласится ли тетушка.— Если придумала, расскажи старой госпоже, — вмешалась госпожа Ван, — а потом вместе обсудим!— Сейчас надо, как говорится, забросить удочку! — сказала Фэнцзе.— Что это значит? — удивилась матушка Цзя.— А то, что нужно распустить слух, будто отец решил женить Баоюя на барышне Линь Дайюй. Посмотрим, как Баоюй к этому отнесется. Если останется равнодушным, беспокоиться нечего. А обрадуется — тогда хлопот не миновать!— Допустим, он обрадуется, — произнесла госпожа Ван. — Что тогда?Фэнцзе наклонилась к госпоже Ван и что-то прошептала на ухо.— Да, да, — закивала госпожа Ван. — Неплохо!— Хватит вам шептаться! — с шутливым укором произнесла матушка Цзя. — Хоть бы мне рассказали, что собираетесь делать!Опасаясь, что намеков матушка Цзя не поймет, а если сказать прямо, кто-нибудь услышит, Фэнцзе стала шептать ей на ухо. Сначала матушка Цзя ничего не поняла, но когда Фэнцзе ей все разъяснила, расплылась в улыбке.— План, конечно, хороший, — сказала она, — но ведь Баочай будет страдать! А о Дайюй и говорить не приходится!— Мы скажем только Баоюю, — стала успокаивать ее Фэнцзе. — А остальным строго-настрого прикажем молчать.Вошла девочка-служанка и доложила:— Вернулся второй господин Цзя Лянь!Опасаясь, как бы матушка Цзя не узнала от него о кончине Ван Цзытэна, госпожа Ван незаметно сделала знак Фэнцзе. Та поспешила навстречу мужу и предупредила, чтобы ничего не рассказывал бабушке. Они вместе прошли в комнату госпожи Ван и стали ее дожидаться. Госпожа Ван вскоре пришла и сразу заметила, что у Фэнцзе глаза покраснели от слез.Цзя Лянь приблизился к госпоже Ван и справился о здоровье. Затем рассказал о своей поездке и сообщил:— Есть высочайшее повеление о пожаловании покойному посмертного титула Ученейшего и Прилежнейшего гуна. Членам семьи покойного приказано сопровождать гроб с телом к месту погребения, а чиновникам из учреждений, находящихся на пути следования, оказывать им всяческое содействие. Они тронулись в путь еще вчера. Жена вашего брата кланяется вам и весьма сожалеет, что из-за неблагоприятного стечения обстоятельств не может приехать в столицу излить вам душу. Кроме того, ей стало известно, что мой шурин Ван Жэнь собирается в столицу, и если она встретит его по пути, непременно велит ему побывать у вас, и он все вам расскажет.Незачем описывать, какова была скорбь госпожи Ван. Фэнцзе всячески ее утешала.— Отдохните немного, госпожа! — проговорила она. — А я приду вечером, и мы посоветуемся, как быть с Баоюем.Она оставила госпожу Ван и вместе с Цзя Лянем возвратилась домой. Фэнцзе рассказала мужу о предстоящей свадьбе Баоюя и попросила послать людей для обустройства покоев.Но об этом речь пойдет ниже.
Однажды после завтрака Дайюй в сопровождении Цзыцзюань отправилась навестить матушку Цзя. Ей хотелось справиться о здоровье бабушки, а заодно немного рассеяться.Едва выйдя из павильона Реки Сяосян, она вдруг вспомнила, что забыла платочек, и послала за ним Цзыцзюань, а сама медленно пошла вперед.Добравшись до моста Струящихся ароматов, Дайюй свернула за горку, где когда-то вместе с Баоюем хоронила опавшие лепестки цветов, и вдруг услышала плач и причитания.Девушка прислушалась, но ни голоса не узнала, ни слов не разобрала. Движимая любопытством, Дайюй, неслышно ступая, пошла к тому месту, откуда доносился плач, и увидела большеглазую девочку с густыми бровями. Это была служанка.Дайюй подумала, что ее хотят выдать замуж насильно, и она пришла сюда выплакаться.«Но какие чувства могут быть у этой глупышки! — Дайюй даже стало смешно. — Ведь это простая служанка для черной работы. Видимо, кто-то из старших служанок ей дал нагоняй…»Дайюй внимательно оглядела девочку, но не смогла определить, чья она. Девочка же, завидев Дайюй, перестала плакать, вскочила и принялась утирать слезы.— Ты чего плачешь? — спросила Дайюй.— Барышня Линь! — воскликнула девочка, готовая снова разразиться слезами. — Посудите сами! Они разговаривали, я не знала, в чем дело, и сказала не то, что следовало, а старшая сестра меня за это поколотила!Дайюй сначала ничего не поняла и спросила:— Как зовут твою сестру?— Чжэньчжу, она служанка старой госпожи, — отвечала девочка.Только теперь Дайюй стало ясно, что девочка эта из комнат матушки Цзя.— Как тебя зовут?— Сестрица Дурочка.— За что же тебя поколотили? — поинтересовалась Дайюй, не скрывая улыбки. — Что ты такое сказала?— Ничего особенного! — воскликнула девочка. — Сказала, что наш второй господин Баоюй женится на барышне Баочай.Словно гром грянул среди ясного неба. У Дайюй все перепуталось в голове. Но она нашла в себе силы сказать:— Пойдем со мной!Дайюй отвела девочку в то место, где они с Баоюем хоронили опавшие лепестки. Здесь не было ни души, и Дайюй, забыв об осторожности, выпалила:— А что за дело твоей сестре до того, женится второй господин Баоюй на барышне Баочай или не женится? За что, собственно, она тебя поколотила?— Господин Цзя Чжэн скоро уезжает, и вот старая госпожа, госпожа Ван и вторая госпожа Фэнцзе решили обо всем договориться с тетушкой Сюэ и взять барышню Баочай к себе, — принялась объяснять сестрица Дурочка. — Говорят, что это обрадует второго господина, да и… — Тут она захихикала и, наконец, сказала: — А сразу после свадьбы собираются просватать барышню Линь…Дайюй была ошеломлена. А сестрица Дурочка продолжала трещать без умолку:— Я и не знала, что служанкам запрещено об этом болтать, чтобы не смущать барышню Баочай. Однажды взяла да сказала Сижэнь, служанке второго господина Баоюя: «Интересно у нас получается: барышню звали Бао, теперь будут звать второй госпожой Бао, а мужа ее зовут второй господин Бао!..» Подумайте, барышня Линь, что обидного я сказала Чжэньчжу? А она ко мне подскочила, надавала пощечин, стала кричать, что я несу всякую чепуху, не уважаю приказания старших и что меня следовало бы выгнать из дома! Откуда мне было знать, что господа запретили об этом вести разговоры?! Хоть бы кто-нибудь из служанок сказал, а то сразу бить!Слезы снова навернулись на глаза девочки.Как невозможно определить, что за вкус у смеси масла, острого соевого соуса, сахара и уксуса, так не могла Дайюй разобраться в охвативших ее противоречивых чувствах. Постояв немного в растерянности, она дрожащим голосом сказала:— Не болтай глупостей. А то услышат, и не миновать тебе порки. Иди!Дайюй круто повернулась и пошла в сторону павильона Реки Сяосян. Будто груз в тысячу цзиней взвалили ей на плечи; ноги сделались ватными, и Дайюй еле плелась. Неизвестно, сколько времени девушка добиралась до моста Струящихся ароматов. Она сбилась с дороги и прошла лишнее расстояние, равное двум полетам стрелы.У моста Струящихся ароматов она зачем-то свернула в сторону и побрела вдоль плотины.Цзыцзюань тем временем сбегала за платочком, но, вернувшись, барышни не нашла. Бросилась искать и вдруг увидела Дайюй, которая брела, шатаясь словно пьяная; лицо было белее снега, глаза блуждали, как у безумной.Впереди, быстро удаляясь, шла девочка-служанка, но Цзыцзюань издали ее не узнала.Взволнованная, подбежала Цзыцзюань к своей барышне и спросила:— Почему вы вернулись? Не пошли к старой госпоже?— Я пойду к Баоюю, — ответила Дайюй. — Мне надо его кое о чем спросить.Цзыцзюань терялась в догадках. Ей пришлось взять девушку под руку и вести к дому матушки Цзя.Подойдя к дверям, Дайюй словно очнулась от кошмарного сна, повернула голову и, увидев Цзыцзюань, спросила:— Ты зачем сюда пришла?— Принесла вам платочек, — ответила Цзыцзюань. — Я вас увидела возле моста, догнала и спросила, куда вы идете, но вы будто не слышали.— А я-то думаю: как ты сюда попала? — проговорила Дайюй. — Решила, что ты пришла навестить Баоюя!Видя, что творится с Дайюй, Цзыцзюань догадалась, что девчонка, которую она заметила возле моста, что-то ей наболтала.Больше всего Цзыцзюань боялась, как бы Дайюй вдруг не встретилась с Баоюем. Ей казалось, что Дайюй тоже помешалась. «Если они встретятся, — думала она, — беды не миновать».И все же Цзыцзюань не осмелилась ослушаться барышню и, взяв под руку, повела в дом.И — о чудо! — когда они подошли к дверям и Цзыцзюань хотела отодвинуть дверную занавеску, Дайюй вдруг почувствовала необычайный прилив сил, оттолкнула руку служанки, сама откинула занавеску и вошла.В комнате царила мертвая тишина. Матушка Цзя спала, а служанки, воспользовавшись этим, разбежались: одни играли, другие решили вздремнуть, третьи в прихожей клевали носом в ожидании, пока старая госпожа проснется.Сижэнь, услышав шорох занавески, вышла из внутренних покоев.— Садитесь, барышня! — пригласила она Дайюй.— Второй господин Баоюй дома? — осведомилась девушка.Только было Сижэнь собралась ответить, как вдруг заметила, что Цзыцзюань из-за спины Дайюй делает ей знаки держать рот на замке.Сижэнь ничего не поняла, но на всякий случай предпочла молчать. Тогда Дайюй, не обращая на нее внимания, направилась во внутреннюю комнату и увидела Баоюя. Он не поднялся ей навстречу, не предложил сесть, а только смотрел на нее вытаращенными глазами и глупо хихикал.Дайюй села на стул и, сверля Баоюя пристальным взглядом, тоже засмеялась.Они не поздоровались друг с другом, не обмолвились ни словом, не обменялись любезностями. Нет! Они просто глядели друг на друга и кривили рот в улыбке.Сижэнь растерялась, не зная, что делать.— Баоюй, почему ты заболел? — вдруг раздался голос Дайюй.— Из-за барышни Линь Дайюй, — последовал ответ.Сижэнь и Цзыцзюань побледнели от страха и попытались отвлечь их от разговора. Однако Баоюй и Дайюй по-прежнему глядели друг на друга и смеялись.Сижэнь догадалась, что с Дайюй происходит то же, что и с Баоюем, поэтому, улучив момент, шепнула Цзыцзюань:— Твоя барышня недавно болела, и ей нельзя волноваться. Я позову сестру Цювэнь, пусть поможет тебе отвести барышню домой. Цювэнь! — позвала она. — Вы с сестрой Цзыцзюань сейчас проводите барышню Линь домой. Только смотри не болтай глупостей!Цювэнь подошла к Дайюй, и они вместе с Цзыцзюань взяли ее под руки. Дайюй покорно встала со стула, еще раз бросила пристальный взгляд в сторону Баоюя, усмехнулась и кивнула головой.— Барышня, идемте домой, — заторопила ее Цзыцзюань.— Да, конечно! — согласилась Дайюй. — Мне как раз пора уходить.Она направилась к двери, и так стремительно, что Цзыцзюань и Цювэнь едва за ней поспевали. Дайюй не шла — она летела. И все прямо, прямо.Цзыцзюань догнала ее, взяла за руку и промолвила:— Барышня, нам не туда…Дайюй засмеялась и следом за служанкой пошла в сторону павильона Реки Сяосян.Недалеко от ворот Цзыцзюань облегченно вздохнула:— Амитаба! Наконец-то мы дома!Но едва она это произнесла, как Дайюй подалась вперед, охнула, и изо рта у нее хлынула кровь.Если хотите узнать о дальнейшей судьбе Дайюй, прочтите следующую главу. Глава девяносто седьмая Распрощавшись со своими мечтами, Линь Дайюй сжигает рукописи стихов; после совершения брачной церемонии Сюэ Баочай переезжает в дом мужа
Итак, у ворот павильона Реки Сяосян Дайюй стало плохо, в голове помутилось, изо рта хлынула кровь. Не подхвати ее Цзыцзюань и Цювэнь под руки, она упала бы.Цювэнь вскоре ушла, а Цзыцзюань и Сюэянь стали хлопотать около Дайюй и вскоре заметили, что девушка приходит в себя.— Вы о чем плачете? — спросила Дайюй.Служанки обрадовались: раз барышня спрашивает, значит, она в здравом уме и твердой памяти. И они ответили:— По пути домой вам стало плохо, и мы расстроились. Потому и плачем!— Неужто вы думаете, что я так сразу умру! — усмехнулась Дайюй, и тут же у нее перехватило дыхание.Дайюй давно опасалась, что Баоюя женят на Баочай, и когда узнала о предстоящей свадьбе, рассудок ее помутился от гнева. Но после того, как изо рта у девушки хлынула кровь, ей стало легче. Из головы вылетели слова сестрицы Дурочки, и только сейчас, придя в себя, она вспомнила их, и то смутно.Она больше не скорбела, не убивалась, только хотела поскорее умереть.Цзыцзюань и Сюэянь заботливо ухаживали за своей барышней, но не решались никому рассказывать о ее болезни, опасаясь, как бы Фэнцзе их снова не отругала за то, что поднимают шум из-за пустяков.Цювэнь возвратилась к себе как раз когда матушка Цзя проснулась. Заметив, что служанка чем-то встревожена, та спросила:— Что случилось?Перепуганная Цювэнь без утайки рассказала обо всем, что произошло.— Вот беда-то! — переполошилась матушка Цзя.Служанки позвали госпожу Ван и Фэнцзе, и матушка Цзя передала им рассказ Цювэнь.— Кто же проговорился? — недоумевала Фэнцзе. — Ведь я всем строго-настрого наказывала молчать! Вот вам и осложнение, о котором я говорила!— Не стоит раньше времени волноваться, — проговорила матушка Цзя. — Первым делом надо пойти посмотреть, что с девочкой.Сопровождаемая госпожой Ван и Фэнцзе, она отправилась к Дайюй. Девочка лежала бледная, в лице ни кровинки, и почти не дышала. Потом закашлялась и выплюнула сгусток крови. Всех охватило смятение.Дайюй приоткрыла глаза, поглядела на матушку Цзя и дрогнувшим голосом проговорила:— Бабушка! Зря вы меня любили! Не оправдала я ваших надежд!Слова эти перевернули всю душу матушки Цзя.— Милое дитя, — сдавленным голосом произнесла она, — выздоравливай поскорее! Все будет хорошо!Слабая улыбка тронула губы Дайюй, и она вновь закрыла глаза. Вошла девочка-служанка и доложила:— Пришел доктор.Женщины и девушки поспешили скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81