— Я сама это сделаю, — проговорила госпожа Ван. — А ты еще раз все хорошенько разузнай!Цзя Лянь уже собрался уходить, как вдруг вбежала перепуганная служанка тетушки Сюэ. Она даже не поздоровалась с госпожой Ван, а сразу вскричала:— Наша госпожа велела вам передать: у нас опять случилась беда!— Какая беда? — спросила госпожа Ван.— Беда, беда! — только и могла вымолвить служанка.— Глупая! — рассердилась госпожа Ван. — Чем кричать, объяснила бы толком!— Господин Сюэ Кэ отлучился из дома, а тут случилось несчастье! Моя госпожа просит вас прислать кого-нибудь из господ ей помочь.Госпожа Ван разволновалась:— Говори же, в конце концов, зачем вам господа? В чем надо помочь?— Умерла наша невестка Цзиньгуй! — выпалила служанка.Госпожа Ван даже плюнула с досады и сказала в сердцах:— Туда ей и дорога! Стоило из-за этого поднимать шум!— Умри она как все люди — еще бы ничего! — проговорила служанка. — А то ведь опять невесть что натворила! Прошу вас, госпожа, пошлите людей, пусть помогут распорядиться!Госпожа Ван сердилась, и в то же время ей было смешно.— Служанка совсем свихнулась! — произнесла она. — Братец Цзя Лянь, не слушай ты эту дуру, пойди сам погляди, что там случилось!Служанка услышала, что ее обозвали дурой, и, рассердившись, убежала.Между тем тетушка Сюэ пребывала в смятении и, как только служанка вернулась, спросила:— Ну что, пришлет кого-нибудь госпожа Ван?— Да разве дождешься от родственников помощи? Мало того что госпожа никого не послала, так еще дурой меня обозвала, — ответила служанка.— Это моя сестра, а что сказала жена ее сына?— Уж если ваша сестра знать вас не хочет, что говорить о дочери? — воскликнула служанка. — Я даже не стала к ней обращаться.— Сестра — это сестра, а дочь роднее! Неужели она отказала бы мне в помощи?!— Да, да! Вы правы! — спохватилась служанка. — Я сейчас к ней пойду!В это время вошел Цзя Лянь, справился о здоровье тетушки Сюэ, выразил ей соболезнование и сказал:— Я только что от тети и там узнал, что умерла жена вашего сына. От служанки мы толку не добились, тетя взволновалась, послала меня разузнать, в чем дело, и, если нужно, помочь. Скажите, чем я могу быть вам полезен?У тетушки Сюэ от волнения слезы высохли, и она сказала:— Извините, второй господин, за беспокойство. Я же говорила, сестра у меня очень добрая. Старая карга — моя служанка — не смогла толком ничего объяснить, и чуть не получилось недоразумения. Садитесь, пожалуйста, второй господин, я сейчас все расскажу! — И, немного помолчав, добавила: — Я к вам послала служанку только потому, что невестка моя умерла дурной смертью.— Может быть, она покончила с собой из-за мужа? — высказал предположение Цзя Лянь.— Это было бы прекрасно, — воскликнула тетушка Сюэ. — Она так все время скандалила, что мы не знали, куда деваться! Узнав, что Сюэ Паню грозит смертная казнь, Цзиньгуй немного поплакала а затем как ни в чем не бывало стала наряжаться да прихорашиваться. Я пыталась поговорить с ней, но она меня обругала. Однажды, не знаю почему, невестка потребовала, чтобы Сянлин жила с ней. Я ей говорю: «Зачем тебе Сянлин, если ты отказалась от Баочань? К чему терзать девочку, раз ты ее не любишь?» Но она и слушать не стала, и пришлось мне переселить Сянлин к ней. Сянлин как раз болела, но слова не сказала, бедняжка, безропотно покорилась. А невестка переменилась вдруг к девочке, стала с ней ласкова и добра. Я только радовалась. А Баочай говорит: «Боюсь, неспроста это». Я тогда не придала значения ее словам. Пока Сянлин болела, невестка сама все готовила и кормила ее. Но, видимо, несчастная судьба у Сянлин. Однажды, когда Цзиньгуй подавала ей отвар, Сянлин ненароком опрокинула чашку и обварила ей руки. Я думала, уж теперь-то девушке не поздоровится. Ничуть не бывало. Цзиньгуй слова бранного не сказала, даже не рассердилась, подмела осколки, вытерла пол, и все между ними осталось по-прежнему. Вчера вечером Цзиньгуй позвала Баочань и велела ей приготовить две чашки супа, сказав, что будет есть вместе с Сянлин. Спустя некоторое время слышу, поднялся шум; закричала Баочань, а потом, пошатываясь, вышла Сянлин, призывая на помощь. Я поспешила туда и вижу: у невестки кровь из носа идет, а сама она, схватившись руками за грудь, бьет ногами и катается по полу. Я до смерти напугалась! Зову ее — не отвечает, подергалась немного и скончалась. Я сразу поняла, что она отравилась.Баочань, рыдая, набросилась на Сянлин с кулаками, обвиняя девочку в том, что она отравила свою госпожу. Но я-то была уверена, что Сянлин не виновата. Да и как она могла отравить Цзиньгуй, если не вставала с постели?! Однако Баочань продолжала твердить свое. Ах, второй господин! Что мне оставалось делать? Я вынуждена была приказать старухам связать Сянлин и передать под присмотр Баочань, а слугам велела запереть ворота. Едва дождались мы с Баоцинь утра, и, как только открыли ворота в вашем дворце, я сразу послала служанку сообщить о случившемся сестре. Второй господин! Вы человек умный, скажите, как быть?— В семье Ся уже знают об этом? — спросил Цзя Лянь.— Пока нет, — ответила тетушка Сюэ, — прежде чем сообщать, я хотела выяснить обстоятельства дела!— По-моему, первым долгом следует известить власти, — сказал Цзя Лянь. — Разумеется, все мы подозреваем Баочань, но ведь никто не поймет, почему вдруг она отравила свою хозяйку. Обвинять Сянлин значит выгораживать преступницу.Тут появились женщины-служанки из дворца Жунго, и разговор прервался.— Пришла вторая госпожа Баочай, — доложили служанки.Цзя Лянь не стал избегать встречи, как полагалось по этикету, ибо много раз видел Баочай в детстве.Баочай поздоровалась с матерью, поклонилась Цзя Ляню, а затем направилась во внутренние комнаты, где жила Баоцинь. Тетушка Сюэ вошла следом за нею и рассказала о случившемся.— Зачем вы, матушка, приказали связать Сянлин? Ведь это значит, что вы считаете ее виновной! — сказала, выслушав мать, Баочай. — Если суп, как вы говорите, готовила Баочань, то связать следовало ее. А потом допросить. Кроме того, необходимо сообщить о случившемся властям и семье Ся.Рассуждения дочери показались тетушке Сюэ вполне разумными, и она поделилась ими с Цзя Лянем.— Вторая сестрица права, — согласился Цзя Лянь. — Я сообщу в ведомство наказаний, пусть расследуют дело. Но если отпустить Сянлин и связать Баочань, не избежать неприятностей.— Я, собственно, приказала связать Сянлин не потому, что считаю ее виновной. Но она могла покончить с собой оттого, что ее несправедливо подозревают, и я почла за лучшее связать ее и передать под присмотр Баочань.— И все же этим вы сыграли на руку Баочань, — заметил Цзя Лянь.— В таком случае освободите Сянлин и свяжите Баочань. Ведь только они знают, что в действительности произошло. А своим людям прикажите успокоить Сянлин!Тетушка Сюэ приказала отпустить Сянлин, а Баочай послала женщин помочь служанкам связать Баочань. Когда они вошли, Сянлин горько плакала, а Баочань посмеивалась. Но, узнав, что ее собираются связать, подняла страшный шум. Однако служанки из дворца Жунго, не обращая внимания на ее вопли, крепко ее связали.Тем временем в семью Ся послан был человек сообщить о случившемся.Семья Ся переехала в столицу недавно. Положение их пошатнулось, и мать желала быть поближе к дочери. В семье кроме Цзиньгуй был еще непутевый приемыш, который промотал все свое наследство и постоянно ездил за подачками в семью Сюэ.Цзиньгуй была легкомысленной и дня не могла обойтись без плотских утех. Поэтому, потерпев неудачу с Сюэ Кэ, она стала подумывать о своем названом брате. Он был еще невинным юнцом, и Цзиньгуй решила его соблазнить. Всякий раз, приезжая домой, с ним заигрывала, задабривала его. Вот и сейчас, когда приехал слуга из семьи Сюэ, молодой человек подумал: «Интересно, что он привез?» Но, узнав, что барышня отравилась, стал метаться и причитать. Мать Цзиньгуй разразилась рыданиями.— Почему, попав в их семью, моя девочка вдруг отравилась?Она хотела ехать к дочери вместе с сыном, но никак не могла дождаться, пока подадут коляску.Семья Ся принадлежала к купеческому сословию, но сейчас, когда они разорились, где уж было думать о соблюдении приличий и этикета.Таким образом, приемный сын пошел вперед, а мать в сопровождении старухи служанки последовала за ним.Добравшись до места, где стояли наемные коляски, старуха Ся влезла в одну из них и приказала ехать как можно скорее.Едва коляска остановилась у дверей дома Сюэ, старуха, ни с кем не поздоровавшись, бросилась в комнаты и запричитала: «Дитя мое родное!»Цзя Лянь в это время уехал в ведомство наказаний, и дома оставались тетушка Сюэ, Баочай и Баоцинь. Ошарашенные, смотрели они на ворвавшуюся в дом женщину и слова не могли вымолвить.Придя понемногу в себя, они стали было объяснять матери Цзиньгуй, что произошло, но та слушать ничего не хотела и во все горло вопила:— Что хорошего видела у вас моя девочка? Вы ей жить не давали, ругались и скандалили так, что муж из дому сбежал. А потом вы упрятали его в тюрьму, чтобы Цзиньгуй его никогда не видела! Вы возненавидели мою дочь! И при поддержке своих влиятельных родственников творите бесчинства! Это вы велели ее отравить! Зачем бы она стала лишать себя жизни?!С этими словами она бросилась на тетушку Сюэ, и та невольно попятилась назад.— Лучше бы поглядели на дочь, а потом спросили, как было дело, у вашей Баочань! — воскликнула тетушка Сюэ. — А то ничего не выяснили и оскорбляете!Со старухой Ся пришел ее приемный сын, и поэтому Баочай и Баоцинь находились во внутренней комнате и не могли вступиться за тетушку Сюэ. Им оставалось лишь волноваться.К счастью, в это время появилась жена Чжоу Жуя, ее прислала госпожа Ван. Увидев какую-то старуху, которая, тыча пальцем прямо в лицо тетушке Сюэ, бранила ее, жена Чжоу Жуя сразу догадалась, что это мать Цзиньгуй.— Вы — мать Цзиньгуй, не так ли? — спросила она. — Ваша дочка отравилась сама. Госпожа Сюэ никакого отношения к этому не имеет, и зря вы на нее нападаете!Но мать Цзиньгуй схватила тетушку Сюэ за руку и продолжала кричать:— Говорите, как вы убили мою дочь? Дайте мне посмотреть на нее!— Смотрите сколько хотите, только руки в ход не пускайте! — сказала жена Чжоу Жуя, оттаскивая мать Цзиньгуй в сторону. Но тут к ней подскочил приемный сын старухи и заорал:— Не смей бить мать! Думаешь, семье Цзя все позволено?!Он схватил стул и замахнулся на жену Чжоу Жуя.На выручку прибежали служанки, находившиеся во внутренней комнате, и подняли невообразимый галдеж. Мать Цзиньгуй с приемным сыном разошлись вовсю и кричали:— Знаем мы, что вы надеетесь на родственников! Только не запугаете! Нашей Цзиньгуй нет в живых и нам теперь все равно!И старуха опять бросилась на тетушку Сюэ — служанки ничего не могли поделать. Недаром говорят: «Кто решился биться насмерть, тому и десять тысяч храбрецов не страшны».Но в тот момент, когда скандал принял угрожающие размеры, вошел Цзя Лянь, сопровождаемый восемью слугами. Он распорядился выставить за дверь сына старухи Ся, а затем сказал:— Прекратите скандал! Если у вас есть претензии, говорите толком… Надо прибрать помещение, сейчас придут из ведомства наказаний производить расследование!При виде мужчины, который на нее прикрикнул, и нескольких слуг мать Цзиньгуй сразу притихла. Она не знала, какое положение Цзя Лянь занимает во дворце Жунго, и испугалась, когда сына схватили слуги. Услышав, что должны прийти из ведомства наказаний, она попросила показать ей умершую дочь. Подняв скандал, она и не подозревала, что властям все известно.Тетушка Сюэ обезумела от страха, а жена Чжоу Жуя сказала:— Она даже не взглянула на дочь, а сразу начала оскорблять госпожу! Мы стали ее успокаивать, но тут вбежал какой-то нахал и стал при молодых женщинах говорить всякие непотребные слова. Неужто на него не найдется управы?!— Нечего с ним церемониться! — закричал Цзя Лянь. — Он мужчина и должен знать свое место. Зачем было лезть туда, где находятся женщины?! Может быть, думал, что мать без него не сможет осмотреть тело умершей?! Наверняка хотел что-нибудь стащить! Всыпьте-ка ему как следует!Слуги бросились выполнять приказание.А жена Чжоу Жуя, пользуясь тем, что в комнате много народу, говорила:— Госпожа Ся, вы ничего не знаете! Спросили бы сначала, как все произошло. Ваша дочь либо сама отравилась, либо Баочань ее отравила. На всякий случай Баочань мы связали. Надо было раньше взглянуть на тело дочери, расспросить людей, а потом уже клеветать на невинных! Разве мы допустили бы, чтобы молодая женщина ни с того ни с сего отравилась?! Вашей дочери в последнее время нездоровилось, и она поселила у себя Сянлин. Потому-то мы и велели посадить Сянлин под стражу. Ждали, чтобы вы приехали и сами увидели, как ведомство наказаний будет вести дознание!Видя, что поддержки здесь не найти, мать Цзиньгуй последовала за женой Чжоу Жуя в комнату дочери и, поглядев на нее, разрыдалась. Покойная, вытянувшись, лежала на кане. Все тело ее было покрыто пятнами.Баочань, увидев мать своей госпожи, стала причитать:— Наша барышня относилась к Сянлин как к подруге, у себя поселила. А та взяла и отравила ее!Тут подоспели все господа и слуги из дома Сюэ.— Врешь! — закричали они. — Не ты ли готовила суп, которым и отравилась твоя госпожа?— Суп готовила я, — подтвердила Баочань, — даже по чашкам его разлила. А потом ненадолго отлучилась. В это время Сянлин и могла подсыпать туда отравы.Услышав это, мать Цзиньгуй бросилась было на Сянлин, но ей загородили дорогу.— Скорее всего, — сказала тетушка Сюэ, — Цзиньгуй отравлена мышьяком. Но в доме у нас его не было. Значит, кто-то принес. Чиновники из ведомства наказаний выяснят кто. А сейчас положим покойную как полагается — ведь будет идти дознание.Баочай предупредила служанок:— Сейчас сюда придут мужчины! Уберите все женские вещи!При уборке под матрацем на кане была обнаружена сложенная пакетиком бумажка. Мать Цзиньгуй подняла ее, осмотрела и бросила на пол.— Вот вам доказательство! — воскликнула Баочань. — Этот пакетик я видела! Нам докучали крысы, и моя госпожа в последний раз, когда ездила домой, попросила брата купить яду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81