Батько просил: поклонитесь за нас Большой земле. Увидите Гриба или еще ко
го из наших Ц привет им.
На всякий случай расцеловались Ц кто знает, удастся ли свидеться.

Выручай, земля!

А потом был бой, в котором я до сих пор не могу объяснить себеЦ как мы выжи
ли. Во всяком случае, сто шансов из ста были за то, чтобы мы свернули тогда с
ебе голову.
Когда меня спрашивают-«Какой бой был у вас самым тяжелым» Ц я в мельчайш
их подробностях вспоминаю все это…
В эскадрилью приехал генерал Ермаченков. Снял фуражку, вытер скомканным
платком пот.
Ц У вас тут хоть дышать можно, с моря продувает. А в городе все горит-пыль,
дым и жара-сдохнуть можно. Водичка есть?
Ему дали напиться;
Ц Раненых увезли ночью на подводной лодке В Сочи. А теперь потолковать н
адо. Сколько у тебя летчиков осталось? Ц спросил он меня, хотя без доклад
а знал, все знал отлично.
Ц Вот все перед вами, товарищ генерал. Командир звена гвардии лейтенант
Яков Макеев…
Ц «Король» воздуха?
Ц «Король» воздуха.
Ц Ты смотри… Ц Ермаченков смотрел на Макеева с нескрываемым любопытс
твом, Ц маленький, а поди ж ты, ни одному асу немецкому не уступает.
Яша густо покраснел.
Ц Его ведомый Ц гвардии лейтенант Протасов. Командующий снова прервал
.
Ц Иван Иванович?
Ц Я, товарищ генерал, Ц отозвался Протасов.
Ц Я же тебя сержантом помню.
Ц Мой ведомый гвардии лейтенант Афанасий Акулов, Ц представил я Петю.
Ц И я.
Ц Небогато! Ц Ермаченков задумался. Ц Не густо. Ц Он потер кулаком сво
й круглый подбородок и, как бы подводя итог разговору, сказал. Ц Завтра п
одброшу тебе целую эскадрилью на «яках», в полном составе.
На другой день в условленное время я вылетел со своими ребятами встречат
ь пополнение. Отбились от круживших над Херсонесом «мессершмиттов» и уш
ли на траверзу Балаклавы. «Яков» с Большой земли оказалось в строю не вос
емь, как сказал по телефону Василий Васильевич, а семь. Потом на земле выяс
нилось, что одного успели утопить два Me-109-охотники. С трудом удалось избеж
ать потерь новичков и при посадке на нашем перепаханном снарядами и бомб
ами «аэродроме».
Командующий прислал, как и обещал, эскадрилью на новеньких самолетах во
главе с командиром-майором и комиссаром Ц капитаном.
Меня немного смутило, что командир был старше по воинскому званию и с ака
демическим образованием. Но тут своя академия, херсонесская. Майор стал
моим заместителем. А как быть с новым комиссаром, я не знал. Предложил выхо
д он сам:
Ц Я прибыл сюда воевать и это главное, Ц сказал капитан. Ц Кем назначит
е меня для пользы дела, тем и буду: командиром звена, рядовым летчиком Ц м
не все равно…
Ц Придется побыть день-другой без портфеля…
Командир и комиссар понравились. Хорошие парниЦ молодые, рвутся в бой. В
глубине души мне вдруг стало жалко их всех: как они с такого аэродрома, в т
аких адских условиях будут воевать? Привыкать здесь некогда Ц завтра в
бой.
Все, что можно было рассказать новичкам о работе истребителей на Херсоне
сском аэродроме, о задачах и особенностях воздушной войны под Севастопо
лем, мы рассказали. Посоветовал пока посмотреть, как это делается практи
чески.
Мы вылетели на рассвете до бомбежки и артналета и показали, как нужно раз
гонять «мессершмитты», чтобы не мешать взлету штурмовиков. Потом снова п
однялись четверкой после бомбежки и после артналета. И взлет, и воздушны
й бой, и посадка выполнялись нами привычно: со стороны все это казалось не
обычайно просто. На третий вылет взяли с собой командира и комиссара. И он
и справились, хотя нам пришлось не столько вести бой, сколько оберегать и
х.
Среди дня выпала небольшая передышка. Пообедали. В блиндаж вбежал побыва
вший на КП группы Ныч и звонко, прямо с порога, потрясая бумажкой:
Ц Товарищи! Телеграмма Верховного Главнокомандования защитникам Сев
астополя. Все вскочили: где, что?
Ц Слушайте, Ц сказал Ныч и начал читать.

«Вице-адмиралу тов. Октябрь
скому.
Генерал-майору тов. Петрову.
…Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для в
сей Красной Армии и советского народа…»

Неожиданно майор повернулся ко мне.
Ц Товарищ капитан, разрешите, нам самостоятельный вылет, Ц попросил он.
Ц Я сам поведу эскадрилью на сопровождение штурмовиков.
Ц А почему не со мной? Ц удивился было я. Но все сразу понял: после чтения
телеграммы нетрудно было догадаться, что у каждого на душе.
Но, пожалуй, наш совет будет им не лишним.
Ц Хорошо! Только учтите, что неразрывность пары и взаимная выручка в бою
, если на первый раз и не принесут вам победы, то спасут от многих неожидан
ностей. И еще Ц не гонитесь за количеством сбитых истребителей.
На всякий случаи я все же послал с новой эскадрильей Макеева и Протасова
и велел им держаться сзади эскадрилья метров на пятьсот и настолько же в
ыше, чтобы сковывать в случае чего прорвавшихся «мессеров».
Сам же я взлетел парой вслед за штурмовикам и, набирая высоту, наблюдал за
боевым порядком новичков. Майор был ведущий всей группы. Его заместителе
м-комиссар. Строй был боевой, но седьмой оказывался как бы лишним. То туда,
то сюда ткнется.
«Пропадет сержант», подумал я тогда. Догнал его, показал: иди, мол, ведущим.
Сержант кивнул головой, понял, Я и Акулов завяли места двух ведомых Ц поя
вилось в строю третье полноценное звено. Давно не приходилось летать мне
ведомым. Тут обязанностей Ц смотри в оба. да еще бы запасные глаза не меш
ало иметь на затылке. Осмотрелся. Опасности вроде бы близко нет. Все на сво
их местах. Глянул вниз Ц вздыбленная от множества взрывов, вся в дыму Бел
ьбекская долина. Штурмовики начали свою работу. Значит Ц жди гостей.
И как-то сразу появилась небольшая группа «мессеров». Майор дал команду
по радио и повел всю группу в лобовую атаку. Карусель закрутилась.
Пока штурмовикам ничего не угрожало, я не вмешивался в управление боем. Н
о вот показалась другая группа Me-109-шесть штук. Их отсекает от «илов» пара М
акеева. Она ведет бой в бешеном темпе. Немцы, с которыми кружилась в карусе
ли группа майора, стали оттягивать бой на свою сторону. Тогда я дал сержан
ту команду поменяться местами, разогнал карусель, но оторваться от этой
группы «мессершмиттов» не удалось. Немецкие истребители прибывали неб
ольшими группами и со всех сторон «облепляли» девятку «яков». У комиссар
а сбили ведомого. Бросаюсь на выручку майору. Потом вдвоем с Акуловым спа
саем сержанта. А в это время сбили майора и ведомого его звена. Второй ведо
мый майора пристроился к комиссару.
Я вызвал комиссара по радио и приказал ему немедленно пикированием выйт
и со своими ведомыми из боя догнать штурмовики и прикрыть их на посадке.

Немного погодя, тоже самое приказал сделать Акулову и сержанту. Сам реши
л прикрыть их отход.
Вот здесь мне и досталось. Против меня шло сразу сорок самолетов противн
ика.
Выполнение задачи и спасение было в однойЦ сбить их с толку сложными и с
тремительными маневрами, запутать, ошеломить.
Я не помню, что я выделывал тогда в самых фантастических каскадах фигур-п
икировал, выходил в Лобовые атаки, проваливался вниз.
Скоро немцы поняли, что «скопом» ничего не добьешься в такой свалке толь
ко перебьешь своих. Часть «мессеров» отвалилась и пошла в догонку за «ил
ами». Другая-решила взять меня в клещи.
Мне казалось тогда, что от адского каскада фигур, в которые я бросал самол
ет, он разлетится вдребезги. Не раз помянул я потом добрым словом наших ко
нструкторов: машина выдержала все, не подвела, спасла мне жизнь.
Во время этой сумасшедшей карусели я и не заметил, как оказался над Севас
тополем. С тревогой смотрю на стрелки приборов Ц хватило бы бензина!
«Илы» ушли.
Теперь Ц моя очередь: глупо становиться мишенью, когда задание выполнен
о и победа одержана. Но как уходить? Разъяренные гитлеровцы не отстанут: е
сли не в воздухе, так при посадке меня непременно собью г. Я вспомнил тогда
Чкалова: пролетел же тот под речным мостом. В этом единственная возможно
сть уйти.
Преследовавшие меня «мессеры» взмыли вверх. Вероятно, их летчики ошалел
о старались понять, что делает этот русский самоубийца?
Спасай, родная земля!
Я свалил свой самолет ниже севастопольских крыш и повел его в каких-то ме
трах над искореженным асфальтом. Преследовать такую машину, не рискуя вр
езаться в землю, невозможно, но улица не бесконечна: гитлеровцы ждали либ
о взрыва, либо моего появления. И я, действительно, появился над домами, чт
обы через секунды снова провалиться вниз. Опять «мессеры» вынуждены был
и отвернуть от земли.
Вижу обалделые лица людей на улицах. Узнаю: вотЦ Большая Морская. Вновь д
елаю ложное движение: выравниваю машину в нескольких метрах от мостовой
, несусь между скелетами зданий вдоль улицы. Проводов нет. Только бы не зац
епиться консолями за столбы или уцелевшие стволы деревьев. Инстинктивн
о чувствую, что сверху настигают «сто девятые», сворачиваю в прогалину м
ежду разрушенными домами, выскакиваю на другую улицу и снова Ц на Больш
ую Морскую. Потом Ц улица Фрунзе. Развернулся за Приморским бульваром, о
богнул Константиновский равелин, взмыл вверх и над морем Ц домой.
Сесть удалось с ходу. У капонира инженер Макеев спросил:
Ц Как, товарищ капитан, двигатель? На задание выпускать можно?
Ц Чудесный мотор, инженер. Спасибо. Штурмовики все сели?
Ц Что с этими танками сделается? Но у нас беда Ц от новой эскадрильи все
го трое осталось: комиссар и два сержанта. Одного тут, на виду, над аэродро
мом свалили…
А на следующий день не стало ни комиссара, ни его ведомых.

Раскаленное небо

Но чтобы понять все происходящее далее, нужно вернуться к некоторым боле
е ранним событиям.
Дело в том, что еще задолго до этой заварухи, настроение мое было испорчен
о накрепко и, казалось, бесповоротно. Виной всему был таинственный «зет»
Ц немецкий ас с черной латинской буквой «зет» на грязно-рыжем закамуфл
ированном фюзеляже истребителя.
«Зет» появлялся ежедневно. Всегда с истребителями охранения и прикрыти
я. Обычно он выбирал себе жертву, и редкая его атака была безуспешной. Не р
аз и не два я пытался преследовать гитлеровца, и всякий раз неудачно: заме
тив атакующий самолет, «мессеры» неизменно принимали удар на себя, чего
бы это ни стоило, и давали возможность «зету» уйти.
Было ясно, что «зет» незаурядный летчик. Вероятно, кто-то из ближайшего ок
ружения Рихтгофена, если не сам Рихтгофен.
Мы знали, что наш противник Ц 8-й авиационный корпус, которым командовал
известный фашистский ас. Любимец Гитлера, летчик с огромным фронтовым оп
ытом генерал фон Рихтгофен. Под его командованием удостаивались служит
ь лишь опытнейшие и наиболее показавшие себя в бою летчики.
Фон Манштейн свидетельствует: «8-й авиационный корпус, которым располаг
ало командование для поддержки операций сухопутных войск, имел в своем с
оставе также большие силы зенитной артиллерии. Он был самым мощным соеди
нением военно-воздушных сил, обладающим большой ударной мощью. Его кома
ндир барон фон Рихтгофен, можно с уверенностью сказать, был лучшим из ави
ационных командиров во второй мировой войне. Он не только предъявлял оче
нь большие требования к подчиненным ему соединениям, но и лично наблюдал
за их каждой важной операцией в воздухе».
Проклятый «зет» лишил нас сна и покоя. Он словно издевался над нами. Сотни
раз перебирал я в голове варианты различных атак. Сверху и снизу. Из облак
ов и со стороны солнца.
Но, как известно, самые хитроумные теоретические положения рушатся на пр
актике.
«Зет» был не из тех, кого можно было заманить в ловушку, испугать лобовой а
такой, заставить нервничать.
Это был достойный противник.
Здесь было над чем поломать голову.
А началось все так.
Было это вечером. Солнце садилось. Черные бесконечно длинные тени на Хер
сонесе делали аэродром трудно просматриваемым со стороны позиций прот
ивника и его дальнобойная артиллерия умолкала. Наступало благодатное в
ремя для работы нашей бомбардировочной и штурмовой авиации.
Первыми поднялись в воздух истребители первой эскадрильи. Через три-чет
ыре минуты появилась дюжина «мессершмиттов». Внизу в это время взлетали
штурмовики майора Губрия.
Восьмерка «яков» встретила «мессеров» над морем. Наши быстрые, неожидан
ные атаки, точно рассчитанные маневры втянули немецких летчиков в бой и
им стало не до штурмовиков. И тут откуда-то с большой высоты, в стороне от д
ерущихся, коршуном устремился к земле никем до этого не замеченный еще о
дин Me-109. Он поджег взлетавший штурмовик и ушел на малой высоте в море. Я и Да
нилко попытались перехватить его на выходе из пике, но нас опередила выв
алившаяся из боя четверка «мессершмиттов» и прикрыла своего охотника, н
а фюзеляже которого мы отчетливо рассмотрели черную букву «зет».
В эскадрилье, все, что происходило днем, по старой традиции обсуждалось з
а ужином. На этот раз предмет том разговора был «зет». Говорили пока как о
случае. Капитан Алексеев сидел молча, задумавшись
Ц Что зажурывся, козаче? Ц спросил его батько Ныч.
Ц Да так, Ц отозвался Алексеев нехотя. Потом тронул меня за рукав, сказа
л: Ц Знаешь, этот «зет» украл мой фокус. Действовал точно так, как я отучал
«мессеров» прочесывать наш аэродром…
На рассвете седьмого июня четыре капитана Ц Данилин, Алексеев, Катров и
я сопровождали штурмовики в район Балаклавы. Только отошли в море, чтобы
незамеченными подойти к позициям 30-го немецкого корпуса, как на наших гла
зах вся подкова линии фронта обозначилась со стороны противника вспышк
ой. Черные султаны взрывов поднялись на наших позициях. Артиллерийская к
анонада нарастала. Такой еще не было за всю оборону города. Над северным с
ектором фронта и над Севастополем большими стаями плыли гитлеровские б
омбардировщики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26