Буд
ем воевать вместе.
Ц А тебя, вижу, с повышением поздравить надо, Ц ответил я. Ц Когда получ
ил майора?
Ц Неделю назад, Ц Кудымов шлепнул ладонью по нашивкам на рукаве. Ц Хот
я не отказался бы годиком раньше, Ц пошутил он и тут же продолжал. Ц Жить
будем вместе, в доме, помнишь при въезде на мыс? Там и столовая. Обед заказа
н. А этот домик, Ц Кудымов показал рукой за капонир, Ц и землянка Ц наши
КП и штаб.
Ц Спасибо, Дима, мне нужно идти докладывать, Ц сказал я. Ц Вернусь, пока
жи аэродром, если нетрудно.
Генерал Остряков встретил меня у КП. Длинный доклад, к которому я готовил
ся, и объяснения выслушивать не стал.
Ц Не волнуйтесь. Мне все известно. Вины вашей в потерях нет.
Легонько взял меня под локоть, отвел в сторону.
Ц Здесь будете командовать эскадрильей в прежнем ее наименовании, но п
рикомандированной к восьмому полку. Задания будете получать от команди
ра полка Юмашева, его начштаба и от меня. Прилетевшие с вами летчики остан
утся в вашей эскадрилье с каких бы полков они ни были. Насчет размещения, д
овольствия и прочего команды отданы. Далее, группа майора Кудымова будет
самостоятельной единицей при вашей эскадрилье, то есть Ц им и его людьм
и вы распоряжаетесь только при получении общей задачи. Какие будут вопро
сы?
Ц Прошу, товарищ генерал, вернуть эскадрилье комиссара Ныча и техников.

Ц Ну что ж, можно, пожалуй, и вернуть, Ц улыбнулся Остряков, Ц Желаю вам у
дачи,
Майор Кудымов вызвал полуторку. Осмотр летного поля, границ аэродрома, п
одступов к нему, расположения наземных сооружений, разного рода возвыше
нностей необходимы при изучении района базирования. Ц Итак, друзья, мы о
тправляемся с вами в интереснейшее путешествие по Херсонесскому маяку,
начал Кудымов, как только все разместились в кузове машины. Любитель пог
оворить и враг официальной напыщенности, он взял тон жизнерадостного эк
скурсовода и выдержал его до конца.
Для ориентира повернемся назад и запомним, Ц продолжал Кудымов. Ц Вон н
а той возвышенности находится тридцать пятая крупнокалиберная берегов
ая батарея с мощными подземными сооружениями. На переднем плане, откуда
начинается наш маршрут, Ц стоянка бомбардировщиков. Справа укрытия шту
рмовиков. Кудымов постучал ладонью по крыше кабины. Ц Поехали.
Машина направилась вдоль длинного ряда крытых капониров для истребите
лей 8-го авиаполка. Ц По правому борту Ц бухта Казачья и наша защитница п
лавучая зенитная батарея. С ее командованием познакомлю в другой раз: ко
мандир капитан-лейтенант Сергей Мошенский и комиссар Нестор Середь. Это
КП полка, Ц продолжал объяснять Кудымов. У северной кромки мыса машина п
овернула влево по направлению к закомуфлированному маяку. Ц А это крыт
ые капониры для и-шестнадцатых. По побережью Ц землянки техсостава, Ц п
ояснял Кудымов. Ц Когда-то и-шестнадцатые были первоклассными истреби
телями. Теперь, увы, зовут их «ишаками». Все, друзья мои, Ц по закону диалек
тики.
Кудымов похлопал рукой по крыше кабины, машина остановилась.
Ц Обратите внимание, что остается под вами на взлете.
От границы летного поля метров на триста до самого моря громоздились под
пологий уклон черносерые с острыми гранями камни.
Ц На маяк заезжать будем? Ц спросил майор.
Ц В другой раз, Ц ответил я. Ц Сейчас главное для нас Ц внешний осмотр
аэродрома.
Ц По южному берегу, вдоль мыса проезда пока нет, Ц сказал Кудымов. Тут, в
идите, тоже камни и заросли дикого кустарника. Берег там высокий, обрывис
тый. Вы его хорошо видели с воздуха. На этом экскурсию разрешите закончит
ь и пригласить вас на обед.
Саманный домик, который занимали кудымовцы, находился в конце бухты Каза
чьей, почти у самой дороги, убегавшей вниз на мыс. Одну половину дома заним
али летчики, в другой разместились столовая и кухня.
Ц Вот здесь и будем жить вместе, Ц сказал Кудымов.
В общей комнате было убрано и тепло. На двухъярусных нарах лежали для при
бывших аккуратно заправленные шерстяными одеялами постели. Сверху под
ушки в белых наволочках и треугольниками сложенные вафельные полотенц
а. Возле нар стояло несколько старых тумбочек и табуреток. А у пустующей с
тенки Ц длинный стол. На нем Ц патефон.
Пока летчики выбирали на нарах места по своему вкусу, Кудымов провел мен
я в боковую комнатку с двумя койками, небольшим столом и двумя табуретка
ми.
Ц Для начальства, Ц пояснил майор. Ц Эта моя койка, а эта Ц твоя.
Я бросил на койку планшет и перчатки, снял реглан и, отыскав на стене свобо
дный гвоздь, повесил его. Осмотрелся.
Ц А комиссара куда же я дену? Ц спросил я. Майор смежил белые ресницы, при
чмокнул, потом поднял глаза.
Ц Об этом я не подумал…
Ц Тогда комиссар займет мое место, Ц предложил майор. Ц А я туда, махнул
он рукой на дверь, Ц на нары…
Обед был праздничный. На столе возвышались над тарелками бутылки с шампа
нским, с водкой и с Крымскими винами. Ц Вот это да! Ц Умеют принимать на М
аяке, Ц Вино убрать, Ц сказал я. Все стихли.
Ц Как? Ц удивился Кудымов. Ц С прибытием не выпить. Сегодня же нам не ле
тать.
Ц Убрать, Ц повторил я. Потом добавил: Ц До вечера. За ужином разрешаю по
ложенную фронтовую норму и толькo. А будут ночные полеты Ц ни грамма. Чтоб
ы запаху даже не было.
Шилкин и Капитунов печальным взором провожали убывающие со стола бутыл
ки.
Ц А счастье было так близко и возможно, Ц вздохнул Шилкин.
Я промолчал: знал, что меня поймут правильно. Как бы не соблазнительно был
о опрокинуть по стаканчику после трудного перелета, да еще перед таким о
бедом, но
обстановка может измениться в любую минуту и эскадрилья окажется небое
способной. А настроение Ц состояние довольно гибкое. После вкусного бор
ща тишина лопнула, как перетянутая струна, и пошли гулять за столом
Посмотреть новые самолеты и познакомиться с отличившейся на Перекопе э
скадрильей приехало из Севастополя большое начальство. Я узнал только б
ригадного комиссара Степаненко и еще нескольких полковников. Они ходил
и по стоянке, заглядывали в капониры, гладили ладонями зеленую перкаль о
бшивки истребителей, перебрасывались словами, не имеющими отношения к э
скадрилье, задавали техникам и механикам пустяковые вопросы, на которые
мог бы ответить любой моторист.
От свиты отошел молодой полковник:
Ц Здравствуйте, товарищ старший лейтенант, Ц сказал он приветливо, как
старый знакомый. Ц Вы командир этой эскадрильи? Я Ц начальник тыла ВВС,
Желанов Матвей Данилович.
Я ответил на приветствие. Полковник спросил, в чем нуждается эскадрилья.

Ц Откровенно сказать, я еще сам толком не знаю в чем… Покажет будущее… У
меня нет еще инженера, нет техсостава, начальника штаба. Все выявится в пр
оцессе работы.
Ц Понимаю, Ц согласился полковник. Ц В случае чего обращайтесь ко мне.

Ц Карету бы, товарищ полковник, дали какую-нибудь, Ц сказал я вкрадчиво.
Ц А то тут вон какие перегоны мерить придется. Или летчиков по тревоге п
еребрасывать.
Ц Машину не обещаю, Ц вежливо ответил Желанов. Ц Посмотреть надо…
На другой день, готовясь к полетам, я с Алексеевым стоял у капонира. Подъех
ала черная эмка. Шофер, захлопнув за собой дверку, спросил.
Ц Вы Авдеев?
Ц Я, а в чем дело?
Ц Полковник Желанов прислал. Вот ваша машина, а вот я Ц ее водитель Марч
енко Юрий Петрович, тридцати пяти лет от роду. Одессит.
На последнем слове он сделал особое ударение.

Батько Ныч

У генерала Острякова была привычка не давать пустых обещаний, как и не от
кладывать разрешение наиболее важных и самых простых вопросов «на пото
м». Конечно, если решение их и выполнение обещаний зависели только от нег
о. Не забыл он и обещания вернуть в эскадрилью батьку Ныча и доукомплекто
вать ее техническим составом.
Батько Ныч ощутил на небритом лице солнечные лучи, но у него не хватало си
л открыть глаза. Проснулся он мгновенно от оглушающего рева штурмовика,
проскочившего над грузовиком. Пригнувшись через ветровое стекло, насчи
тал шесть «илов». «Пошли на задание, Ц отметил он про себя. Ц Губрий с Хер
сонесского…». И тут же за балкой, в которой слоями отстаивался плотный ту
ман, он увидел перед собой край земли, а дальше стеною стояло море.
Ц Дa, здесь уже отступать некуда, Ц сказал Ныч самому себе.
Немолодой, с подстриженными черными усами водитель в надвинутой на широ
кие брови армейской пилотке угрюмо молчал, не сводя с дороги глаз, покрас
невших от пыли и бессонницы. Всю дорогу он не проронил ни слова, о чем-то ду
мал. Кто знает, какие мысли были в его голове.
Машина, притормаживая, катилась под уклон. Ныч раскуривал трубку и смотр
ел, как взлетают на Херсонесском маяке самолеты. Вдоль полуострова длинн
ым белесым пологом висела пыль.
Меня на аэродроме Ныч не застал.
Комиссар дал прибывшим с ним людям передышку до обеда Ц отмыть дорожную
пыль, побриться, заменить белье. Потом построили себе под жилье землянку.
А на другой день начали сооружение крытых капониров для самолетов. Работ
али от рассвета и до темна…
Ныч достал из нагрудного кармана блокнот, на ходу перечитывал записи:
«Обращение Военного Совета Черноморского флота:
Врагу удалось прорваться в Крым. Озверевшая фашистская свора гитлеровс
ких бандитов, напрягая все свои силы, стремится захватить с суши наш родн
ой Севастополь Ц главную базу Черноморского флота.
Товарищи черноморцы!
В этот грозный час… каждый боец, командир и полит работник должен дратьс
я с врагом до последней капли крови, до последнего вздоха… Летчики Черно
морского флота! Сокрушительным шквалом металл а поражайте вражеские та
нки, артиллерию, пехоту. Бейте в воздухе и на земле фашистских стервятник
ов, мужественно защищайте родной город от вражеских сил!..».
«Нужно рассказать людям, как это обращение выполняется. О героях 54-й бере
говой батареи, которые 30 октября под командованием старшего лейтенанта
Заики первыми открыли огонь по танкам и мотопехоте противника. Три дня с
ражались батарейцы без подкрепления, уничтожили у деревни Николаевки н
есколько танков, броневиков и автомашин, более 800 гитлеровских солдат и оф
ицеров. И о женах артиллеристов надо сказать. Как в самые критические мин
уты помогали они своим мужьям. А вчера вступила в бой 30-я батарея капитана
Александра».
Ныч пересек заросшую густым бурьяном балку, вышел у крутого спуска на до
рогу недалеко от Казачьей бухты. Легкий ветерок донес с севера тяжелый в
здох крупнокалиберной пушки. «Трехсотпятимиллиметровая, Ц угадал ком
иссар. А если заговорят все батареи? Да добавить корабельный огонь. Вот то
лько пехотушки маловато, пехоты. А настроение своим ребятам нужно как-то
поднять…»
Так, идя по накатанной дороге, батько Ныч готовился к беседе с ребятами о п
оложении дел на Севастопольском участке фронта.
Сзади сердито рявкнула сиренаЦ такие сигналы бывают лишь на легковых м
ашинах начальства, Ныч вздрогнул от неожиданности, сошел на обочину. Его
обдало густой пылью. Машина, проскочив, взвизгнула тормозами, прошуршала
скатами по дороге и остановилась. Пыль, лениво оседая, отступала на другу
ю сторону дороги, и Ныч увидел серый ЗИС-101, а рядом у передней открытой две
рцы стоял генерал Остряков.
Ц Николай Алексеевич? Ц невольно вырвалось у Ныча.
Ц Здравствуй, Иван Константинович, Ц сказал Остряков, улыбаясь. Здравс
твуй, дорогой Батько. Вот, где судьба свела. Садись подвезу.
Он пожал Нычу руку и открыл заднюю дверцу машины. Отказываться было неуд
обно, тем более, что встреча обрадовала Ныча, приятно Ц за два с лишним го
да не забыл его Остряков, сзади по походке или по фигуре узнал. Генералом о
н видел его впервые. Ныч поблагодарил, сунул голову в машину, на заднем сид
енье увидел летчика, майора Наумова. Тот подвинулся.
Ц Ты чего такой серьезный? Ц спросил Остряков, когда машина тронулась.

Ц Веселого мало, Николай Алексеевич, Ц ответил Ныч. Ц Не знаю толком, чт
о людям сказать о прочности нашей обороны.
Ц Могу подсказать. Позавчера прибыла из Новороссийска восьмая бригада
морской пехоты. На подходе части Приморской армии. Правда, сильно потреп
анные, но они доукомплектуются и через несколько дней будут вполне боесп
особны. Ожидаем еще кое-какую подмогу. В воздухе, сам видишь, пока мы хозяе
ва. Мало? Ц Спасибо, товарищ генерал, обрадовали вы меня. Перебросились е
ще несколькими словами. Машина остановилась у капонира истребителя ком
андующего, а самолет И-16 Острякова стоял рядом, не замаскированный. У само
лета ходил командир Херсонесской авиагруппы подполковник Константин И
осифович Юмашев. Встречал командующего. На вид Юмашеву было под пятьдеся
т, а на самом деле месяц назад ему исполнилось тридцать девять. Он был летч
иком-истребителем высшего класса, прекрасным командиром и воспитателе
м. Жизнь прошел он трудную. Много было в ней несправедливых обид. Особенно
в 1937 году. Но кто считался сейчас с обидами, когда враг стоял под Севастопол
ем! Командующий выслушал доклад Юмашева, потом механика о готовности сам
олета к вылету, пожал обоим Юмашев и Наумов ушли к своим самолетам. Ц Что
пишет твоя Евдокия? Прости, забыл отчество, Ц спросил Остряков. Ц Ануфр
иевна, Ц подсказал Ныч. Ц Понимаешь, запамятовал. Почти три года не вида
лись. У тебя помню сынок был. Марат, что ли? Ц Марат, Николай Алексеевич. Че
тыре годика уже. Ц А у меня детей нет. Ц Остряков задумался. Они распроща
лись. Ныч смотрел, как, сотрясая воздух ревом моторов, красиво взлетели тр
и тупорылых И-16. Генерал Остряков, подполковник Юмашев и майор Наумов ушл
и на боевое задание…
Как Ныч оказался с нами? Основные силы Черноморской авиации размещались
тогда по Кавказскому побережью. Штаб ВВС флота эвакуировался из Севасто
поля в Новороссийск. По неотложным делам Остряков должен был вылетать на
Большую землю, а это не всегда удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26