Доверну
л машину влево, влепил по его мотору полную дозу, а сам в сторону. А он, подле
ц, моментально вспыхнул и провалился вниз. Знал бы, что собью с одной очере
ди, я бы за ним и наутек. Но тут мне на выручку поспешили фрицы задней шесте
рки. Они оказались неплохими стрелками Ц еще двух «мессершмиттов» сбил
и. К одному из них записался в сопровождающие. Так и ушел. А на вынужденную
сел Ц побоялся в темноте машину разбить.
Ц Вот это да!
Ц Такого еще не бывало.
Ц Сколько ему записать, товарищ командир? Ц спросил адъютант. Ц Все че
тыре или один?
В самом деле, сколько же этому храбрецу следует записать? Ведь, по совести,
Ц один, сбитый им лично, противник. А по существу за храбрость, за находчи
вость, ему надо отдать четверых.
Ц Правильно. Все четыре его, Ц раздавались голоса.
Ц Мне подачки фашистов не нужны, Ц возразил Шелякин. Ц Один мой, его и п
ишите.

* * *

На рассвете 18 октября немецкая авиация сильно бомбила наш передний край.
Потом заговорила артиллерия. Начались ожесточенные бои на Ишуньских по
зициях.
Генерал Ермаченков бросил к воротам Крыма основные силы Черноморской а
виации. Разрешил без ограничений летать на задания командирам и комисса
рам полков.
На другой день боев господство в воздухе безраздельно принадлежало сов
етским летчикам. Наши истребители блокировали немецкие аэродромы, встр
ечали бомбардировщиков противника до подхода к линии фронта, разгоняли
их и заставляли сбрасывать бомбы куда попало. А «мессершмитты» старалис
ь в бой не ввязываться. Таким образом, наши бомбардировщики и штурмовики
работали на полную возможность. Немцы не могли днем свободно перебрасыв
ать к фронту войска и боеприпасы, вынуждены были зарываться в землю вмес
те с техникой.
Полное господство это длилось всего три дня. Немецкое командование сроч
но перебросило на Крымский фронт истребительную эскадру генерала Мель
дерса. Борьба за господство в воздухе продолжалась еще несколько дней. Н
емцы уже знали силу наших истребителей Як-1 и, если не имели на своей сторо
не значительного преимущества, в бой не вступали. Зато хищно набрасывали
сь на советские самолеты устаревших конструкций.
Когда у нас еще никто не подозревал о прибытии эскадры Мельдерса, знамен
итый ас Арсений Шубиков повел группу своих истребителей на прикрытие бо
мбардировщиков 32-го авиаполка, которым предстояло подавить дальнобойну
ю немецкую батарею в районе Казан-Сарая. Бомбардировщики задачу свою вы
полнили, а истребителям пришлось вступить в неравный бой с численно прев
осходящим противником. Бой был очень тяжелым и длительным. Несколько маш
ин потеряли немцы, но и наши понесли большой урон Ц не вернулись с задани
я пять экипажей, погиб и сам капитан Арсений Шубиков.
В этот несчастный день понесла горькую потерю и наша 5-я эскадрилья. Возду
шная обстановка изменилась, и выделение на прикрытие шести бомбардиров
щиков в район Бром-завода всего четырех истребителей было явно недостат
очно.
Повел эту четверку парторг эскадрильи, старший лейтенант Семен Минин, ег
о напарником был сержант Яша Макеев. Другую пару составляли два друга мл
адшие лейтенанты Алексей Колесников и Арсен Макиев. Задание бомбардиро
вщики выполнили без сильного противодействия противника. Встретили их
«мессершмитты» на обратном пути у линии фронта. Двенадцать штук. Они сра
зу же отрезали наших истребителей, и дока четверка Минина отбивалась, по
доспевшие еще девять «мессершмиттов» сбили все шесть Пе-2. На аэродром ве
рнулось всего три истребителя-погиб в воздушном бою красавец Арсен Маки
ев.
В 5-й эскадрилье оставалось еще семнадцать летчиков и пятнадцать исправ
ных самолетов. Еще неделю воевали они на перешейке и ни одного человека н
е потеряли в самых тяжелых и часто неравных схватках с противником.
Многие отличились в этих боях. Только старший лейтенант Алексеев сбил за
десять дней три машины противника.
Самолетный парк таял с каждым днем.
Техники уже не успевали ремонтировать машины.
Все больше и больше рвущихся в бой летчиков осталось «безлошадными».
Во второй половине дня 27 октября было уже ясно. Что наши войска на Ишуньск
их позициях долго не продержатся.
Из штаба Фрайдорфской авиагруппы поступило приказание отправить прико
мандированных летчиков капитана Калинина в свой полк, а самим перебазир
оваться южней, ближе к Симферополю.
Это была последняя связь со штабом группы. С этого дня руководство эскад
рильи действовало по своему усмотрению.
Уходил октябрь сорок первого… Мы стояли на пороге огненных дней обороны
Севастополя.


За нами Ц Севастополь

Херсонесский маяк

В начале войны Херсонесский маяк можно было разглядеть в хорошую погоду
далеко с моря и воздуха. Взлетал я с аэродрома для барражирования над гла
вной базой и видел на самом краю мыса выбеленный солнцем маленький столб
ик Вернее, даже не столбик, а белый на фоне темного моря штришок. Столбиком
он выглядел, когда мы подлетали к Севастополю. Теперь маяк в глаза не брос
ался, он был закомуфлирован Ц покрашен грязно-зелеными, бурыми и бледно-
желтыми пятнами под цвет берега. Мы обратили на него внимание, лишь подле
тая к Казачьей бухте, таким невзрычным выглядел он в маскировочном наряд
е, да еще в пасмурный день
Аэродром на полуострове тоже назывался Херсонесский маяк. Собственно, а
эродром Ц это громко сказано: обыкновенная посадочная площадка. По стор
онам взлётного поля торчали в зарослях мелкого кустарника и бурьяна огр
омные глыбы камня. Вдоль Казачьей бухты и по берегу моря с севера я увидел
рассредоточенные истребители самых различных типов. К югу от маяка, в на
правлении 35-й батареи, пристроились на побережье штурмовики и бомбардир
овщики. И всюду люди, люди. Бескозырки, белые и красные платочки. Платочков
больше. Женщины Севастополя и краснофлотцы ворочали камни расширяли ле
тное поле, рыли для самолетов капониры, сооружали землянки для летчиков
и техников, командные пункты, подземные хранилища.
После посадки, вернее, уже после пробега, когда воентехник 2 ранга Буштрук
вылез из задней кабины УТ-2 и, держась за консоль крыла, побежал на рулежке
за самолетом, направляя его к стоянкам «яков», я подумал: «А мне и воевать
не на чем». Рядом с И-16 стояли два «яка», но они оказались не мои, не 5-й эскадр
ильи, а 9-го полка. На глаза попался Костя Алексеев, но он тоже только прилет
ел, и где стоянки 32-го полка, понятия не имел.
Выяснили все-таки, что на пробеге не надо было сворачивать вправо, а рулит
ь дальше и тогда мы попали бы к стоянке своего полка. Но сразу попасть туда
так и не пришлось. Впереди откуда-то взялся краснофлотец в бушлате. Он по
днял руку, будто голосовал на дороге, просил подвезти. Ветер рвал с него бе
скозырку, трепал черные ленты. Я сбавил обороты, остановился. Морячок под
бежал к технику, что-то сказал ему и тот скрестил над головой руки: выключ
ай зажигание.
Ц Командующий вас вызывает на КП, Ц пояснил Буштрук, как только заглох
мотор.
Я направился вслед за удаляющимся краснофлотцем и не знал, что и подумат
ь, зачем так срочно понадобился командующему ВВС. Вины я за собой никакой
не чувствовал и это меня еще больше угнетало. Но так как безгрешных людей
не так уж много, я нашел, наконец, и свой грех. Первое, о чем может спросить г
енерал, так это:
«Где ваша эскадрилья?» Или: «Почему прилетели один? Где люди, где самолеты?
». Я начал мысленно оправдываться, подыскивать более веские доказательс
тва правильности своих действий, но мысли, как заезженная пластинка, вер
телись на одном месте, безответно повторяя под левую ногу: «Где люди? Где с
амолеты? Где люди? Где самолеты?».
В шлемофоне мне стало жарко Ц сдвинул его со лба. Я уже догадывался, что с
амый большой холм у Казачьей бухты и есть КП. От землянки этой отделилась
фигура и направилась навстречу. Показалось Ц подполковник Юмашев, кома
ндир 8-го истребительного авиаполка.
Краснофлотец быстро подошел к человеку в реглане, приложил руку к бескоз
ырке и тут же, резко опустив ее, побежал к землянке, а человек в реглане сно
ва двинулся мне навстречу. Это был не Юмашев. Он шел уверенно, держась прав
ой рукой за борт, словно застегивал на груди пуговицу. А когда увидел я ген
еральские нашивки, догадался, что это и есть новый командующий ВВС Черно
морского флота, о котором слышал многое от батьки Ныча. Я ускорил шаг и с в
олнением в голосе представился генералу. Остряков протянул руку.
Ц Здравствуйте, Михаил Васильевич, Ц сказал он негромко. Ц Очень рады,
что вы прибыли. «Откуда он знает мое имя?»
Ц Пройдемся, поговорим, Ц предложил Остряков. Некоторое время мы молча
ли. Потом он расспросил о семье, о здоровье, о планах.
Ц Воевали вы на Перекопе хорошо, Ц похвалил Остряков. Ц Ваша эскадрил
ья показала себя способной наносить ощутимые потери врагу. Чувствуется
прекрасная довоенная подготовка. Самолетов у вас осталось…
Ц Два.
Ц Два самолета ЯК-1. Передадите их командиру полка, а сами срочно вылетит
е за новыми. Сегодня до вечера скомплектуйте группу из лучших летчиков э
скадрильи, всего четырнадцать человек. Не хватит своих, возьмите с девят
ого полка. Да не забудьте двух толковых техников. А завтра утром на У-2 и УТ-
2, скажите Павлову пусть обеспечит, перелетите на Анапу. Там будет ожидать
вас Ли-2, командир экипажа Малиновский. Он доставит вас аж на Волгу. На заво
де скажете военпреду, что прибыли от Острякова за самолетами для Севасто
поля. Он меня знает. Помните, таких просителей, как вы, там будет много. И все
м нужно срочно, и у каждого, наверняка, будет свой козырь и чья-то широкая с
пина за плечами. Главный ваш козырь Ц для обороны Севастополя и распоря
жение Главкома. Но без распоряжения Главкома вряд ли кто туда поедет. Поэ
тому быстрота получения самолетов будет во многом зависеть от вас самих
, от вашего умения убеждать.
На обратном пути генерал попросил меня по возвращении из командировки д
оложить ему об отличившихся на Перекопе. Спросил, кто в эскадрилье комис
саром. Узнав, что старший политрук Ныч, улыбнулся. Ц Мы его звали батько Н
ыч, Ц сказал Остряков. Ц Толковый вам комиссар достался, дорожите им. На
стоянках самолетов полка я встретил Колесникова, приказал ему собрать у
штабной землянки летчиков эскадрильи и послать кого-нибудь в 9-й полк за
старшим лейтенантом Алексеевым, а сам, не теряя времени, пошел на КП полка.

Я поразился тогда выдержке Острякова. Он был спокоен, деловит, хотя сложи
вшаяся обстановка менее всего располагала к спокойствию.
После прорыва немцев на Ишуньских позициях Особая 51-я армия, опасаясь быт
ь отрезанной от Большой земли, отходила с боями на Керченский полуостров
.
Приморская армия, уставшая в тяжелых боях под Одессой и не успевшая посл
е ее эвакуации подойти в полном составе к Ишуньским позициям, оказывала
сопротивление немцам и отступала в направлении Симферополя. Но мотомех
части противника быстро растекались по дорогам Крыма, опережали Примор
скую армию и отрезали ей путь на Симферополь, надеясь окружить ее или нап
равить вслед за 51-й армией на Керчь,
Командующий Приморской армией генерал-майор Петров на Керчь не пошел. О
н решил любой ценой пробиться к Севастополю. С кровопролитными боями он
отводил свои войска по горам и бездорожью в направлении Балаклавы. А гит
леровцы уже вплотную подобрались к первой линии обороны Севастополя, ко
торую яростно удерживали части и подразделения небольшого гарнизона г
лавной базы Черноморского флота. Вчера направился на передовую батальо
н авиаторов, наспех сколоченный из мотористов, оружейников, воздушных ст
релков и краснофлотцев морской авиабазы.
Севастополю позарез нужны были самолеты. И хоть на перегон их из тыла ухо
дило какое-то время, сделать это было необходимо.
Опасения Острякова оказались излишними. Как только я произнес слово «Се
вастополь», самолеты мне дали.
В Анапе погода была сносная, а на маршруте низкая облачность прижимала н
ас к притихшему морю. Моросило. Наша группа держала курс на Херсонесский
маяк. Чем ближе подходили мы к Крымским берегам, тем выше становилась обл
ачность. Прошла в дымке Ялта. Балаклаву увидели уже отчетливо. Набрали че
тыреста метров. Прошлись над маяком. В море штиль. В небе ни единого «мессе
ршмитта». Стали над мысом в круг. Аэродром за три недели сделался неузнав
аемым. Расширена и удлинена взлетная полоса. Не верилось, что это женские
руки раздвинули огромные каменные глыбы. Кроме трех бомбардировщиков Д
Б-Эф, самолетов было не видно. В Казачьей бухте заметили плавучую батарею.

Приземлились все благополучно. Незнакомые техники и механики показали
место стоянки, закатили самолеты в крытые капониры,
Ц Вот это да, Ц поразились мы. Ц Воевать можно. Прилетевшие летчики соб
рались у командирской машины: капитаны Рыбалко и Калинин, старшие лейтен
анты Алексеев, Минин, Капитунов, Данилко, лейтенант Колесников, сержанты
Платонов и Макеев. Девять человек, я-десятый. Десять вернулось на Херсоне
сский маяк из четырнадцати. Один Ц лейтенант Качалка при сильном снегоп
аде на маршруте Сталинград-Сальск разбился в районе Вороново. Два капит
ан Сапрыкин и лейтенант Беспалов во время снегопада подломали шасси. Оди
н Ц лейтенант Кисляк сел на вынужденную в районе станицы Киевской. И обо
всем этом надо докладывать командующему лично. Перспектива не из приятн
ых.
Пока я собирался с мыслями, откуда-то появился со своим войском командир
эскадрильи «мигов» Дмитрий Кудымов. Тут были Евграф Рыжов, знаменитый св
оим тараном, и лейтенант Куницын. Молодых пилотов-сержантов я не знал, слы
шал, как одного называли Петькой, а другого «Генералом».
Ц Поздравляю, Миша, с прибытием, Ц приветствовал Кудымов, улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26