Выбрались, вскочили на колени. Говорим и друг друга не слышим. И вокруг все
тихо. Видно, что летят самолеты, рвутся бомбы, а в ушах Ц страшный звон, каж
ется весь этот гул далеко-далеко. Ощупали мы друг друга, засмеялись.
Опомнившись, глянули в сторону блиндажа и оцепенели: перекрытие при вход
е в землянку было разворочено.
Убило Ивана Силина. Только один вылет успел сделать он сегодня с Херсоне
сского маяка!
Первым подбежал к нему Бабаев. Упал на колени, осторожно поднял Силину го
лову.
Ц Ваня…
И заплакал. Сколько видел Бабаев смертей, сколько раз самому заглядывала
она в глаза Ц ни разу не проронил он ни единой слезинки. А тут не сдержалс
я.
Летчики стояли полукольцом, сняв шлемы.
Ц Прощай, Силин, Ц сказал я. И совсем тихо добавил. Ц По самолетам…

Севастопольская арифметик
а

У нас не хватало ни машин, ни людей, но мы старались действовать по принцип
у завещанному нам Нахимовым: «В случае встречи с неприятелем, превышающи
м нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сде
лает свое дело».
Сквозь сплошной грохот рвущихся бомб и рев моторов дико выли сирены на п
икирующих бомбардировщиках. Перед уходом в блиндаж Бабаев насчитал на п
одходе к Херсонесскому маяку до тридцати Ю-87 и столько же «мессершмиттов
». Земля в блиндаже ходила ходуном, с потолка сквозь щели между бетонными
плитами сыпался мелкий песок. Летчики сидели на нарах, нещадно дымили. В у
глу на столе адъютанта подрагивало пламя коптилки.
Стараюсь уловить что делается там, наверху. Бомбежка вроде несколько сти
хает: стали слышны жидкие залпы изувеченной бомбами плавучей батареи «Н
е тронь меня». Батько Ныч, дымя трубкой, плечом подпирал дверной косяк, как
-то сразу, вдруг, наступила тишина. Значит, «Юнкерсы» улетели.
Ц Приготовиться к вылету. Всем.
А «всех» Ц то осталось Ц шестеро: три боевые пары Авдеев-Катров, Бабаев-
Акулов, Макеев-Протасов. И еще Ц на правах заместителя командира эскадр
ильи «безлошадный» капитан Сапрыкин. Адъютант позвонил инженеру: «яки»
при налете не пострадали. Значит, на задание пойдут все.
Ц Идем на сопровождение штурмовиков!.. В район Балаклавы.
Ребята засуетились Ц пока молчат дальнобойные орудия, нужно успеть к са
молетам.
Ц Посмотрю обстановку, Ц сказал Ныч. Мы пошли к выходу.
От густой пыли и дыма померкло клонившееся к морю солнце. Когда ветер ото
гнал пыль за Казачью бухту, Ныч увидел возле летного поля изуродованный
трактор и отброшенный в сторону каток. «Пропал Падалкин», Ц подумал с со
жалением комиссар. А краснофлотцы аэродромной команды уже засыпали щеб
енкой воронки. Поперечная полоса на крутой обрыв берега, кажется, особо н
е пострадала.
Из блиндажа один за другим стремительно выскакивали летчики.
Быстрее всех достиг своего самолета Бабаев. Остальных застал в пути очер
едной «сеанс» дальнобойной батареи. Снаряды разрывались не все, некотор
ые со свистом проходили над головой. Таким обычно не кланялись: они ложил
ись с большим перелетом на другой стороне мыса, в камнях. Немцы думали, что
там Ц наши подземные ангары.
Ц Ну, Иван Константинович, с твоего благословения, Ц сказал я. Командуй
тут.
Ц Счастливо, Ц пожелал Ныч. Подбежал Марченко.
Ц Куда?
Ц Где тебя черт носит? Срочно. На старт! Вместе все трое побежали к малень
кому капониру гаражу, влезли в эмку. Марченко рванул с места и, виляя между
воронками, помчался на старт. Наперерез пыхтел трактор. Подъехали ближе.
На сиденье был все тот же Вася Падалкин с орденом Красной Звезды на груди.
Ц Притормози, Ц сказал Ныч и, высунувшись из рамы ветрового стекла, кри
кнул трактористу. Ц Что случилось?
Падалкин остановил трактор, сбросил обороты двигателя.
Ц Бомба в трактор попала, товарищ комиссар, Ц пояснил Падалкин. Ц Приш
лось за другим сбегать.
Ц А ты ж где был?
Ц В катке прятался. Я завсегда так при бомбежках. На этот раз швырнуло, си
няков малость досталось, а так ничего…
На старте руководитель полетов и команда были уже в сборе. Ныч выбрался и
з эмки, поинтересовался, как руководитель полетов будет выпускать самол
еты. И пока они говорили, Марченко поставил свою эмку в один ряд с санитарн
ой машиной и полуторкой с хоботом-стартером, крикнул стоявшему у старте
ра водителю в армейской форме.
Ц Эй, старина! Привет!..
Метрах в пятидесяти вздыбилась земля, сверкнуло огнем. Марченко крикнул
: «Ложись!» Ц упал оглушенный на землю. Следующий снаряд разорвется где-
то точно через сорок секунд. Марченко поднялся на руках, сплюнул скрипев
ший на зубах песок.
Ц С тобой, старина, скорей в домовыну попадешь, чем домой, Ц сказал он вод
ителю стартера. Ц Вставай, успеем по цигарке скрутитьЦ сейчас прикури
ть даст.
Водитель стартера не шелохнулся. Марченко тронул его за плечо.
Ц Слышь? Развалился, будто на своей печи.
Но тот не отозвался. И тогда Марченко увидел за его ухом тоненькую струйк
у крови…
Я был уже в кабине. На плоскости стоял техникЦ Петр Петрович Бурлаков. Ны
ч подбежал, прокричал, что взлетать придется перед стоянками под обрыв.
Я первым ушел на взлет Ц рванул на всех газах из Капонира и с ходу, не заде
рживаясь на старте, начал разбег. Оглянулся Ц к старту уже спешно рулил К
атров.
С напряжением ожидая, когда машина оторвется от земли, я не заметил невес
ть откуда появившихся «мессершмиттов». Самолет наконец убрал над самым
обрывом шасси, и тут я увидел протянувшиеся к нему дымовые трассы и два пи
кирующих «мессершмитта». Машина резко перевернулась через крыло и пров
алилась за обрыв морского берега. Все произошло так неожиданно и быстро,
что многие, как мне рассказали потом, не успели даже среагировать или не п
оняли, что случилось. Решили, что меня сбили. Я же пошел на этот маневр, чтоб
ы обмануть преследователей.
Рывок Ц и самолет резко идет в высоту.
Пока «мессершмитты» развернулись, Катров тоже взлетел и был уже рядом со
мной. Теперь прикрытие аэродрома обеспечено. Одна за другой поднялись в
воздух пары Бабаева и Макеева. «Мессершмитты» держались в стороне. Мы не
сомневались, что они вызвали по радио бомбардировщиков. Так и есть-«Юнке
рсы» не заставили себя ждать, но до их прихода Губрий успел выпустить эск
адрилью штурмовиков. За ними поднялись остатки И-16.
Сопровождать штурмовики до цели нам помешали «мессеры». Над балаклавск
ой долиной их оказалось более тридцати штук. Чтобы отвлечь внимание прот
ивника от штурмовиков, пришлось вступить в неравный бой. Сразу же закрут
илась карусель. «Илы» прижались к земле и под прикрытием «ишачков» ушли
на передний край.
Мы попробовали втянуть «мессеров» в бой на вертикалях, но их было во мног
о раз больше и они не приняли такого боя. Борис Бабаев удачно пристроился
к одному «мессершмитту», открыл огонь. Гитлеровец загорелся, начал падат
ь. Но и Бабаев, как мы узнали потом, тут же почувствовал запах гари в своей к
абине и увидел выбивавшееся из-под приборной доски пламя.
Он дал едва уловимое для атакующего скольжение на крыло, оглянулся. Стре
лявший по нему «мессершмитт» тоже горел и неуклюже зарывался носом, а сз
ади сверху от самолета Акулова еще тянулись к нему огненные нити. «Мессе
ршмитт» будто висел на них, на этих тоненьких светящихся нитях, и, как толь
ко они оборвались, рухнул вниз.
А в кабине уже нечем было дышать. Бабаев сдвинул назад фонарь-пламя тягой
метнулось вверх, лизнуло лицо. Фонарь пришлось закрыть. Пламя снова спря
талось под приборную доску.
Припекало ноги, ежились от близкого огня полы реглана, жарились в кожаны
х перчатках руки. А из боя выходить нельзя-очень невыгодное положение, чт
обы стремительно уйти вниз или выброситься на парашюте. Нужно как-то пре
дупредить Акулова, пусть пристроится к паре командира эскадрильи или «к
ороля» воздуха. Одного сразу собьют. Но как предупредить: радиопередатчи
к уже не работал. Кабина наполнилась дымомЦ через стекла ничего не видн
о. Пламя ударило в лицо. Пришлось снова сдвинуть назад фонарь. От сильной т
яги воздуха огонь метнулся вверх, охватил Бабаева. Ремни сиденья были за
ранее отстегнуты. Бабаев сделал горку, толкнул ручку от себя.
Его выкинуло из пылающей кабины, бедром ударило! о стабилизатор. «Надо бы
резче отдать ручку, Ц подумал он. Ц Только бы не прогорел парашют». Но ра
скрывать его не спешил Ц вокруг бешено носились десятки самолетов, где
свои, где чужие, сразу не разобрать. Дернул за кольцо, когда земля была уже
близко.
Приземлился Бабаев неудачно. Нога запуталась в стропе, и, когда он коснул
ся земли совхозных огородов, купол парашюта потянуло ветром, стропа подс
екла ногу и летчик упал лицом вниз, выбил передние зубы и рассек верхнюю г
убу. Обожженными руками освободился он от парашюта, с трудом поднялся на
ноги, недалеко увидел свой самолет, вернее, догорающие груды обломков. Не
сколько западней виднелись рядом еще два костраЦ сбитые им и Акуловым «
мессершмитты».
В той же стороне приземлялся парашютист. К нему бежали с разных сторон лю
ди. Бабаев тоже хотел бежать, но не смог. С трудом отошел от раздуваемого в
етром купола в сторону. Посмотрел вверх-чего доброго взбредет какому-ни
будь фашисту добивать его на земле, лежачего, как осенью прошлого года по
д Перекопом Любимова.
А небо осатанело ревело десятками моторов, лаяло пулеметными очередями,
рычало пушками. Где же командир эскадрильи? Вон, левей. И Катров с ним, оття
гивают бой к зенитной батарее.
Ц Товарищ капитан, горите! Вы горите, товарищ капитан, Ц женский голос в
ернул Бабаева к действительности. Обернувшись он увидел фельдшера Веру
и санитарную машину. «Как вы сюда попали?» Ц хотел спросить он, не подума
в, что не успел далеко уйти от аэродрома. Вера и выскочивший из кабины моло
денький водитель-моряк помогли ему снять парашютные ремни и дымящийся р
еглан с выгоревшими на съежившихся полах дырами. Он стянул с головы шлем
офон, обнажив взмокшие, запекшиеся кровью светлые волосы.
Вера быстро перевязала капитану голову и принялась колдовать над его ли
цом, чем-то смазывала ожоги, а он непокорно задирая голову, следил за возд
ушным боем, что-то выкрикивал, давал советы, которые никто, кроме фельдшер
ицы и водителя, не мог слышать.
Из карусели вывалился один подбитый «мессершмитт» и потянул жиденький
хвост дыма в сторону Балаклавы. Тут же большая часть «мессеров», одновре
менно пикируя, вышла из боя и стала уходить на большой скорости к линии фр
онта. Бабаев посмотрел туда. Ясно в чем дело: от передовой под прикрытием з
вена И-16 на бреющем возвращались домой «илы».
Ц Держись, ребята! Ц крикнул Бабаев. Ц Товарищ капитан, в машину, Ц тре
бовательно сказала Вера. Ц Быстренько.
Ц Одну минутку, доктор. Одну минутку, Ц бормотал летчик, не отрывая взгл
яд от самолетов. Ц Да что же это, что делается! Они не видят, доктор.
И ребята, будто услышав его голос, выдвинулись вперед и пошли навстречу в
рагу. Истребители встретились в лобовую на очень малой высоте. Два «месс
ершмитта», не выходя из пике, ударились о землю и взорвались.
Ц Так их. Молодцы, Ц шептал Бабаев, Ц молодцы. Верткие И-16 проскочили скв
озь строй в шесть раз превосходящего противника и оказались выше его, в б
олее выгодной позиции. Но преимущество это было коротким, «мессершмитты
» набирают высоту быстрее.
Ц Поехали, товарищ капитан, Ц настаивала Вера. Он порывисто шагнул к ма
шине и от боли в бедре замер. Еще раз глянул, как дерутся И-16, Один весь в огне
шел на посадку, другой падал, видимо, убило летчика, а третий еще держался.
А где же «яки»? Бабаев напряженно оглядывал небо. Вот они! Нашим удалось от
тянуть бой к 35-й батарее. Борис без труда отыскал три «яка» и отдельно два.
Сосчитал «мессершмиттов» Ц одиннадцать Командир атакует одного снизу
. За ним разворачивается с набором высоты Катров. Выше Катрова идет сбоку
«мессершмитт». А Катров плавно описывает дугу-не видит.
Ц Сашка-а! Ц заорал Бабаев.
«Мессершмитт» проскочил, а самолет Катрова будто придержали за хвост-из
мотора-пар. От самолета отделился комочек.
Ц Жив Сашка, Ц обрадовался Бабаев.
Командир прекратил атаку, стал прикрывать Катрова, а тот падает и падает.
Наверное решил затяжным. Когда до земли осталось совсем ничего, Бабаев о
твернулся. За спиной вскрикнула Вера…
В укреплениях 35-й батареи было совсем безопасно. Ни бомбы, ни снаряды не мо
гли пробить массивных перекрытий. Под их защиту и поместили Бабаева в ко
мнату, где в полумраке лежали подготовленные к эвакуации раненые летчик
и.
Ц Боря! Ц услышал он голос замкомэска Алексеева, Ц Ну что там? Что с тоб
ой?
Ц Не спрашивай… не могу, сейчас, Ц Бабаев тяжело дыша, Ц отвернулся. Ка
тров разбился, Ц выдавил он через силу.
Ц Саша!?
Ц Парашют не раскрылся.
Алексеев больше ничего не спрашивал. Раненые перешептывались между соб
ой, говорили о Катрове Ц его знали на Херсонесе все. Я зашел к Бабаеву веч
ером.
Ц Почему у него парашют не раскрылся? Ц спросил он.
Ц Вытяжной тросик перебило пулей. Помолчали.
Похоронили Катрова в одном ряду с Мининым, Платоновым и Рыбалко.
Ц Штурмовики вернулись? Ц спросил Бабаев.
Ц Все сели… И один и-шестнадцатый.
Ц Ну? Ц удивился Борис. Ц Как же он выкрутился? Не знаешь кто?
Ц Не слыхал.
Ц Говорят, Коля Сиков, Ц вставил Акулов. Заговорили о старшем лейтенант
е Сикове Ц лучшем воздушном разведчике в Севастополе, и о его женитьбе с
«благословения» командующего на красавице журналистке из Севастополь
ского радио, об их свадьбе на огненном аэродроме Херсонеса. Жизнь везде е
сть жизнь. Это тут же подтвердил и Бабаев.
Ц Если ночью нас не отправят, Миша, Ц сказал он, Ц пусть кто-нибудь прин
есет мои вещички. А то и переодеться не во что.
Ц Ладно, Ц я горько улыбнулся. Ц Нашел, о чем беспокоиться. А тебе, Костя,
что-нибудь нужно? Нет? Ну, ребята, выздоравливайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26