На щеках его б
лестели мокрые дорожки.
Ц Ну, что ты, Иван, Ц голос Любимова был еле слышен. Ц Видишь, я Ц живой. К
ак ты меня нашел? Ц вялая улыбка тронула его вспухшие губы.
Ц Я тебя, Вася, и на том свете нашел бы.
Батько Ныч достал носовой платок, вытер непрошеные слезы. Он не стал расс
казывать, как всю ночь колесил с техником и медсестрой по степи, трижды на
тыкался на разбитые и обгорелые самолеты и находил там мертвых летчиков
. Один даже был в таких же белых с отворотами бурках, как у Любимова, и в регл
ане, и они подумали, что это он, но тот оказался из другого полка. А потом наш
ли возле целого самолета одну бурку вместе с ногой и похоронили ее там же.

Ц Как у нас, Батько, все вернулись?
Ныч тяжело вздохнул, чуть не вырвалось: «Не повезло нам, Вася, ох, как не пов
езло», но тут же спохватился Ц незачем ему сейчас знать, что Аллахвердов
а сбили Ц сгорел Аршак километрах в десяти от аэродрома, что не вернулис
ь с задания лейтенант Щеглов и сержант Швачко. Нет, комэску, теперь не то н
ужно. И выдавил улыбку комиссар, сказал ободряюще:
Ц Не беспокойся, Степаныч, все в порядке. Вот тебя только подлечим…
Ц Не утешай, Иван. Плохо мое дело, Ц Любимов перевел дыхание. Ц У меня же
левой ноги нет, Батько. Ц Он зажмурил на секунду глаза, на ресницах задро
жали две росинки. Ц Хирург грозился и правую отрезать… Ваня, милый, как ж
е я без авиации? На одной-то еще, а без двух куда? Умру, а вторую ногу резать н
е дам!
Всегда умел, всегда находил Ныч нужное человеку слово а тут сам разволно
вался, еле сдерживал себя чтобы не разрыдаться у постели пострадавшего д
руга.
Ц Не об этом думка твоя, Вася. Ногу спасем. Сейчас поеду к Ермаченкову. Вас
илий Васильевич поможет в госпиталь перебросить. И мы еще повоюем с тобо
й.
Помолчали немного. Любимов устал. Прощаясь, попросил, чтобы самолетом, чт
обы не трясли его на машине по дорогам.
Ц Посоветуй Ермаченкову назначить вместо меня Авдеева, дай слово мне, д
ай, что не уйдешь в пехоту. Батько поклялся, поцеловал Любимова и вышел.
Закрыв дверь, Ныч отвернулся в темный угол, вытер глаза Ц зачем сестре ви
деть, как комиссары плачут.
Горькую весть о случившемся с командиром батько Ныч привез в эскадрилью
утром. Все ходили, как пришибленные, разговаривали в полголоса. Я собралс
я немедленно ехать к Любимову, но Ныч предупредил, что скоро прибудет Ерм
аченков.
Ц Просил быть всем в сборе.
Прилетел Ермаченков. Он не стал донимать расспросами, что и как было. Сказ
ал коротко:
Ц С этой минуты вы, товарищ Авдеев, командир пятой эскадрильи. Боевых зад
аний на сегодня вам нет. С личным составом проведите серьезный разбор вч
ерашнего дня, пусть выскажутся и извлекут урок из собственных ошибок. Я, к
сожалению, присутствовать на разборе не смогу, улетаю в Севастополь. Зав
тра доложите. А теперь расскажите, как могло случиться, что погиб Аллахве
рдов.
Я достал из кармана небольшой, сложенный вчетверо листок бумаги, протяну
л его Ермаченкову:
Ц Вот докладная единственного свидетеля Ц его ведомого.
Генерал развернул листок, исписанный убористым круглым почерком, прочи
тал молча:

«Врид командира 5 АЭ 32 АП
Ст. лейтенанту Авдееву.
9.10.41 в 15Ц 28 мл. лейтенант Аллахвердов Ц ведущий я и мл. лейтенант Колесников
Ц ведомые, на самолетах Як-1 вылетели на сопровождение бомбардировщико
в в район Григорьевки. Шли маршрутом ТагайлыЦ Григорьевка на Н до 3000 метр
ов. Прибыли на цель в 15Ц 40. Во время бомбометания прикрывали группу бомбар
дировщиков. После выполнения задания сопровождали на обратном пути. В р-
не Ишунь пилот мл. лейтенант Колесников отстал и больше я его не видел. К-р
звена т. Аллахвердов подал сигнал подойти ближе. В это время нас обстреля
ли ЗА пр-ка. Пристроившись к к-ру зв. на Н-3000 м, я почувствовал в 15Ц 52 попадани
е снаряда ЗА по правой плоскости. Мл. л-т Аллахвердов сделал левый перевор
от, а я стал разворачиваться вправо. При развороте со стороны солнца меня
атаковал 1 Me-109. Попал по левой плоскости: самолет загорелся. Я пошел на сниже
ние в направлении на свою территорию. Меня прикрывал подполковник Юмаше
в на с-те Як-1. Я произвел посадку на горящем с-те в 16.45 в районе Мунус-Татарск
ий на брюхо. Самолет сгорел, сам имею легкие ушибы правой стороны: руки, но
ги и спины, После посадки я видел, как 3 Me-109 гнался за ком. звена Аллахвердовы
м на бреющем полете. В районе Кир-Актачи зажгли его, он сделал горку, свали
лся на крыло и врезался в землю. Летчик и самолет сгорели.
10.10.41 Пилот 5АЭ 32 серж. Николаев».

Ермаченков также молча вернул докладную.
Ц М-да. Жаль хорошего командира, прекрасного летчика не стало. У него род
ственники есть? Напишите им. Подробности эти не нужно, Ц он кивнул на док
ладную Николаева. Ц Напишите Ц погиб при выполнении боевого задания, к
ак воевал, как любили его товарищи. А Николаев где?
Ц Отправили в госпиталь, товарищ генерал.
В Тагайлах Ермаченков задерживаться больше не стал. Распорядился выдел
ить одно звено на два-три дня в Одессу для прикрытия кораблей эвакуации и
улетел.

* * *

В Севастопольский госпиталь Любимова, как и просил, перевезли санитарны
м самолетом. Сильно израненную правую ногу там, в госпитале, не отрезали, н
о и здесь ничего утешительного не обещали.
Ц Напрасно упрямитесь. Ц убеждал его хирург. Ц Перебиты сухожилья, по
рваны сосуды, ступня начинена мельчайшими осколками, извлечь которые аб
солютно невозможно. Начнется гангрена Ц отхватим до коленки. Любимов на
ампутацию не согласился. Думал, что хоть этой искалеченной ногой он стои
т пока в авиации непрочно, но стоит. Лишись ее, единственной опоры, спишут
подчистую с флота и в штабники не возьмут. Вне авиации он себя не представ
лял.
Истекая кровью в ночной степи, беспокоился, как бы не уснуть, не умереть по
д крылом самолета раньше, чем его найдут. Отчаяние схватило его за горло, к
огда смертельная опасность осталась позади: обработана и забинтована к
ультя, перевязана раненая нога, извлечено несколько осколков из головы и
кистей рук, когда услышал спокойный, уверенный голос хирурга:
Ц Правая нога, дорогой мой, тоже не нога. Спасти ее медицина беспомощна.
Как же жить летчику безногому?
Столько лет готовился к боям, и дрался уже без страха, что поначалу с кажды
м бывает, набрался опыта, в воздухе сам искал встреч с врагом Ц воевать бы
еще, да воевать. А его уговаривают Ц отнять вторую ногу. Врачи, разумеетс
я, спасают жизнь ему Ц человеку. И никто из них не думал спасти в нем летчи
ка, боевого летчика-истребителя. Да и было ли у них время раздумывать? При
бывали и прибывали раненые. Медперсонал не знал ни сна, ни отдыха. В госпит
але заставлены койками все палаты, коридоры и проходы. Здесь каждый долж
ен благодарить судьбу, что жив остался.
Ночью на Корабельной стороне завыли на разные голоса сирены и гудки судо
в. Любимов слушал тревожный концерт отражения воздушного налета. Сначал
а дробным барабанным боем отозвались на гудки зенитки. Сирены умолкли. В
ысоко в стороне подвывали моторы «юнкерсов». Внезапно оборвались оруди
йные залпы. На секунду усилился гул «юнкерсов». И вдруг мощный протяжный
рев истребителей Миг-3 (Любимов узнавал их по голосу) распорол ночное небо
и посыпались из него с нарастающим свистом бомбы. Они рвались далеко и гл
ухо. А в воздухе сквозь надрывный гул чужих и своих моторов рыкали скорос
трельные пулеметы и сухо постукивали роторные пушки.
Любимов знал, что на «мигах» отражает налет 1-я эскадрилья. Возможно, там, в
ночном небе, бьет по нащупанному прожекторами «юнкерсу» комэск Василье
в. или Евграф Рыжов, или Николай Савва, или Яша Иванов, не исключено Ц и его
друг Семен Карасев с ними. А сколько таких налетов отбивал от Севастопол
я Любимов до перебазирования его эскадрильи в Таврическую степь, под Таг
айлы. Но больше всего запомнился ему не тот случай, когда ночью сбил он нем
ецкого бомбардировщика, а самый первый вылет 22 июня, перед рассветом.
На флоте за день до начала войны все было приведено в боевую готовность н
омер один. Для черноморцев нападение фашистской Германии на нашу страну
не оказалось внезапным. Не верилось, что это может случиться, но ожидали с
часу на час. Только закончились большие учения флота. Произведен разбор.
Любимов с эскадрильей вернулся на свою основную базу, пришел домой. Жена
обрадовалась. Теща начала накрывать праздничный стол.
Ц Пока вы тут со своими делами управитесь, я в парикмахерскую сбегаю, ска
зал Любимов. Парикмахерской дождался очереди, и только уселся в кресло, к
ак на пороге появился моторист-сержант Кокин. Отыскав взглядом Любимова
, подошел к нему и не переводя дыхание, зашептал:
Ц Вас срочно вызывают в штаб полка.
Не пришлось Любимову посидеть за праздничным столом. Забежал домой, сказ
ал, что вызывают. По пути на аэродром ломал голову: зачем? Тревоги не может
быть Ц только прошли учения. Полеты не планировались. Тут дело серьезне
й. Догадывался Ц война. И не верилось.
Командир бригады приказал Любимову немедленно перелететь с эскадрилье
й под Севастополь. В полном составе.
Ц Молодых здесь оставить? Ц спросил Любимов.
Ц Я же сказал: в полном составе, Ц рассердился командир.
Ц Побьются. Там посадка с обрыва и пробег, короткий.
Ц Захотят жить, сядут.
Любимов еще раз подумал: значитЦ война. А ночью он дежурил в самолете. Жда
л, в любую секунду может взвиться ракета Ц сигнал на вылет. И эта секунда
пришла перед самым рассветом.
Прожекторы щупали севастопольское небо, засверкали взрывы зенитных сн
арядов. Любимов взлетел в паре с Сапрыкиным. Уже над городом, над Северной
, стороной, он увидел в скрещенных лучах прожекторов чужого бомбардировщ
ика. Поспешил к нему. Зенитки умолкли. Ярко освещенный хищник уходил к мор
ю. Он был совсем близко и хорошо сидел в прицеле. Любимов хотел было открыт
ь по нему огонь, но в этот миг прожекторы погасли. Какую-то долю секунды Лю
бимов видел еще на фоне светлеющего неба черный силуэт самолета. Дал по н
ему очередь. Ослепило пламенем бортового оружия. Бомбардировщик исчез. Л
юбимов снизился до самой воды, осмотрел небо, пролетел вперед, развернул
ся и с набором высоты вышел к берегу. Никого, пустынная гладь. Так и по сей д
ень не знает, сбил он тогда бомбардировщика в тот первый боевой вылет или
нет.
Заново переживая отражение налета вражеской авиации на Севастополь, Лю
бимов сначала и не заметил, как мысленно работает руками и ногами, маневр
ирует самолетом. В начале войны он летал на этом типе истребителей. И тут в
спомнил вдруг отличие в ножном управлении Як-1 от И-16. На Як-1 нет под пяткой
педалей для торможения на рулежке. Черт возьми! Там же просто качалка для
управления рулем поворота, а тормоза ручные, на ручке управления. Когда в
Москве переучивался вместе с Наумовым на Як-1, воспринял перенос управле
ния тормозами на ручки чисто механически, теперь же, в госпитале, это было
равносильно гениальному открытию.
Ц Костя, а Костя! Ц задыхаясь от волнения, окликнул он соседа, Костю-мине
ра, пострадавшего при разборке первой, сброшенной немцами на парашюте мо
рской магнитной мины новой конструкции. Ц Не спишь?
Ц Не спится, Ц отозвался Костя.
Ц Я буду летать, Костя? Костя промолчал.
Ц Не веришь? Ногу бы только отвоевать у врачей.
Ц Как же ты, Ваня, без ноги самолетом управлять будешь, Ц не стал лукавит
ь Костя. Ц Машину разобьешь и сам угробишься. Да тебя и не пустят.
Ц Ничего ты, друг мой по несчастью, не смыслишь в этом…

* * *

Утром старший лейтенант Минин и сержант Шевченко улетели в Одессу. Филат
ов и Колесников сели в самолеты дежурить. Мы четверкой летали на задание,
вернулись без потерь. Готовились ко второму вылету. С севера пришли чьи-т
о «гуты» (истребители Миг-3), стали восьмеркой в круг, попросились принять.
Едва осела после их посадки пыль, как взвилась красная ракета приказ деж
урного паре на взлет. Тут же взревел мотор филатовского «яка» и Григорий
прямо из капонира пошел на взлет. На разбеге он скосил глаза вправо и увид
ел над самой деревней девятку Ю-88 без прикрытия. «Юнкерсы» шли правым пел
енгом на высоте около полутора тысяч метров курсом на Перекопский залив
. Возможно летали бомбить Симферополь или специально подкрались с тыла,
чтобы внезапно ударить по аэродрому.
Колесников пошел на взлет, когда Григорий уже оторвался от земли и, разог
нав скорость, стремительно набирал высоту на пересечение курса «юнкерс
ов». Сотни глаз слелили за самолетом Филатова Ц с аэродрома, с деревни, с
командного пункта авиагруппы. Ведомый только разворачивался, а Филатов
уже, точно рассчитав траекторию своего сближения с противником, красиво
подходил снизу к крайнему справа «юнкерсу». Какая-то секунда и бомбарди
ровщик будет сбит. На виду у всех над северной частью аэродрома. Он еще лет
ел, Филатов еще не стрелял, а все, затаив дыхание, ждали этого момента. И, уже
предвосхищая событие, готовы были сорваться возгласы одобрения, как нев
есть откуда в хвосте Филатова появилась пара «мессершмиттов», и ведущий
немец дал по Филатову короткую очередь на долю секунды раньше, чем Филат
ов мог ударить по «юнкерсу».
Машина Филатова круче взвилась вверх, проскочила сзади бомбардировщик
а, перевалилась через спину и отвесно с работающим мотором устремилась к
земле. Можно было подумать, что Григорий применил тактику противника, ух
одя из-под внезапной атаки. Но немцы обычно имитировали падение, а Филато
в, казалось, торопился вниз, чтобы быстрее соединиться со своим ведомым и
броситься в бой вместе.
Летчики по привычке глянули на часы: 10.35. Через несколько секунд они поняли
Ц Филатов не пикирует, а убит или тяжело ранен, потому что никто из них не
пикирует отвесно.
Застонал от боли аэродром, застонал от бессилия помочь своему любимцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26