И командующий пришел к выводу, ч
то держать в Севастополе своего заместителя генерала Ермаченкова неза
чем. Пусть руководит авиацией флота на Кавказе, а на главном участке боев
ой деятельности, в Крыму, будут он и новый комиссар. Вместо погибшего бриг
адного комиссара Степаненко могут утвердить Кузенко. Заменить Михаила
Григорьевича он никогда не сможет Ц не того уровня и размаха человек, но
помощь все-таки какая-то будет. И еще Ц необходимо иметь в Севастополе с
вой штаб, вернее, филиал штаба ВВС флота. Придется взять туда оперативную
группу и майора Савицкого, а полковника Калмыкова оставить со штабом ВВС
в Новороссийске.
К прибытию командующего накопилось много и Других дел по всем службам. Н
о прежде, чем заняться всем этим, Остряков приказал начальнику штаба нем
едленно вызвать старшего политрука Ныча, дать указание Павлову, чтобы на
правил с ним в Новороссийск необходимое 5-й эскадрилье число авиамехани
ков и разных специалистов.
Ц Здесь передадите Нычу группу «безлошадных» летчиков и отправите бли
жайшим попутным транспортом в Севастополь, Ц закончил Остряков. Ц Хор
ошо успели бы на теплоход «Львов».
Погода испортилась. Дул холодный, пронизывающий ветер. На теплоход «Льво
в» Ныч успел. Тридцать девять летчиков ему передали в порту. Привезли их н
а машинах. Знакомых почти не было.
Но Ныча это не волновало. Разных людей повидал он в своей жизни, в каких пе
ределках только не побывал, и всюду выручало его умение быстро оценивать
обстановку и принимать подчас самые неожиданные решения. На этот раз он
не стал никого расспрашивать и не произнес напутственной речи, а дал ком
анду немедленно погрузиться на теплоход.
Верхняя палуба гудела шмелиным роем: так много набилось туда пехоты. Изр
едка попадались артиллеристы, интенданты, саперы. Разместить летчиков б
ольшого труда не стоило: пехотинцы уважительно расступались, давали им м
есто.
Ныч пошел с сержантом Бугаевым выяснить, когда отчалит «Львов», будут ли
сопровождать его катера или подводные лодки. Вернувшись, попал к началу
какого-то митинга на верхней палубе. Оратор, летчик-богатырь говорил, взо
бравшись на бочку.
Ц Товарищи! За нашу великую Родину сражались выдающиеся русские полков
одцы Александр Невский и Александр Суворов. За твердыню Черноморского ф
лота, за прекрасный город Севастополь отдал свою жизнь адмирал Нахимов.
Красные моряки устанавливали в нем Советскую власть. Не пожалеем и мы св
оих жизней, а отстоим родной Севастополь…
… Сильно штормило. Пассажиров «Львова» укачало. Особенно мучились те, кт
о редко бывал на море. На ногах стояли только Ныч и Бугаев. У турецких вод с
наступлением темноты теплоход взял курс на Севастополь. От качки начала
изнемогать команда. Бугаев ушел помогать в кочегарку, как бывало юнгой н
а «Челюскине». Ныч стоял на капитанском мостике.
К утру море немного успокоилось. Облака поднялись, местами в разрывах го
лубело небо. Вскоре увидели полоску берега. Из-за тучки вывалился немецк
ий гидросамолет, поспешно сбросил торпеды и снова скрылся. Торпеды в теп
лоход не попали. Откуда-то появился наш истребитель Миг-3. Люди, наблюдая з
а самолетом, переговаривались. Более получаса вертелся он впереди Ц то
уходил в облака, то неожиданно выскакивал оттуда, снижался, кружил над се
рыми волнами. Потом на смену Миг-3 пришла пара Як-1. На самом краю Херсонесс
кого мыса показался маяк. Вправо от него в сторону Балаклавы Ц рыжий обр
ыв берега. Ц Вот он, товарищ комиссар, наш дом родной, Ц сказал Бугаев, гл
ядя на маяк. Он только что вылез на ветерок из кочегарки, раскрасневшийся,
глаза от жары и бессонной ночи сузились.
В Севастополь прибыли благополучно, а разгружаться на Угольной пристан
и пришлось под бомбежкой. Но все остались целы. «Юнкерсы» налетали дважд
ы и оба раза наши истребители и зенитки заставляли их сбрасывать бомбы к
уда попало.
Ныч собрал своих подопечных. После такого путешествия сделал перекличк
у. Летчики, механики, мотористы и оружейники Ц все были налицо. Когда приш
ли автомашины, Ныч отдал Бугаеву свой чемоданчик, назначил Шилкина старш
им группы и отправил всех на Херсонесский аэродром в распоряжение полко
вника Юмашева, а сам уехал в штаб ВВС. В штабе майор Савицкий показал Нычу
на дверь командующего. Ц Велел доложить ему лично, Ц сказал он.
Накануне генерал Остряков, закончив дела в Новороссийске, побывал на нес
кольких аэродромах Кавказского побережья, а сегодня утром прилетел с На
умовым в Севастополь. Стоянки их самолетов на Херсонесском аэродроме бы
ли рядом со стоянками 5-й эскадрильи.
Остряков и Наумов зашли в штабную землянку. Их встретил лейтенант Мажеры
кин. Из-за стола/сколоченного из ящиков, вскочил краснофлотец. Я в это вре
мя был в воздухе. Патрулировал над главной базой.
Ц Передайте командиру, Ц сказал Остряков, Ц сегодня прибудет к вам по
полнение и комиссар.
И вот он, затянутый в реглан, батько Ныч, стоит у порога его кабинета, рапор
тует о прибытии теплоходом «Львов» того самого пополнения, которое так ж
дут и штурмовики, и бомбардировщики, и истребители.
Остряков вышел из-за стола, подошел к Нычу и протянул ему руку.
Ц Рад снова видеть тебя, Иван Константинович, на земле севастопольской.

Он усадил Ныча в кресло, пододвинул поближе стул и сел напротив.
Ц Вижу вымотало тебя в дороге, отдохни минутку, задерживать не стану, заг
оворил Остряков. Ц Скажи, Иван Константинович, как лучше всего освободи
ть сейчас командира эскадрильи от наземных хлопот?
Ц Думаю, товарищ командующий, эти хлопоты можно целиком переложить на н
елетающих комиссаров и адъютантов эскадрильи.
Ц Верно думаешь. А если комиссар Ц летчик, справится один адъютант?
Ц Какой адъютант, а вообще адъютанту такая тяжесть не под силу, сказал Ны
ч. Ц Ему, как начальнику штаба эскадрильи, нужно бы иметь в таком случае п
исаря и помощника по хозяйственной части. Ну, вроде старшины подразделен
ия. По штату таких единиц нет, но их можно всегда подобрать из сержантов Ц
механиков или оружейников.
Ц Правильно, Батько, Ц поддержал Остряков. Ц А так как ваша эскадрилья
является здесь основной боевой единицей на скоростных истребителях, то,
хоть и не летаешь ты, Иван Константинович, а писарем и старшиной придется
обзавестись. Людей у вас прибавится, а самолетов мало. И не потому, что нев
озможно каждому летчику дать свой самолет. Просто ставить эти самолеты н
егде На одном истребителе будут летать два, а то и три летчика. Механикам п
ридется работать посменно. По сути ваша эскадрилья Ц это половина полка
. Теперь скажи, в чем нуждаетесь.
Ц Без нужды не живем, товарищ генерал. Но сказать пока ничего не могу.
Ныч наморщил лоб. Убийственно хотелось спать, никак не мог сосредоточить
ся, от этого ему неудобно было перед командующим.
Остряков с любопытством выжидал, смотрел на Ныча. Он умел ждать, пока собе
седник соберется с мыслями.
Ц Что ж, скажешь потом. На аэродроме я бываю часто, увидимся. Никаких зада
ч для эскадрильи разъяснять тебе не буду. Ты сам их прекрасно знаешь и раз
ъяснишь любому. Еще не обедал? Сходи в нашу столовую, подкрепись. Да отоспи
сь с дороги.
Остряков проводил батьку Ныча до дверей, сказал на прощанье несколько ду
шевных слов и не сошел с места, пока за Нычем не закрылась дверь. Так Батьк
о появился у нас на Херсонесе.
Ранние холода добрались и до Крыма. Аэродром продувало со всех сторон. Ве
тер высвистывал в голых кустах Небо, сплошь затянутое серыми облаками, н
изко висело над продрогшей землей и стонущим морем. Несколько дней самол
еты не поднимались в воздух. Лишь звено штурмовиков попыталось без прикр
ытия прощупать Ялтинское шоссе. Бреющим «илы» вышли в намеченный пункт,
хорошо поработали над автоколонной противника, а домой едва добрались: п
ошел сильный дождь, не стало ни земли, ни неба.
С рассвета и до темна ждали у моря погоды и летчики 5-й эскадрильи. Кто коро
тал время в крытом капониреЦ помогал своему механику в доводке нового с
амолета, а кто в землянке отсыпался, или писал письмо на родину.
Ц Что будем делать, комиссар? Ц спросил я батьку Ныча.
Ц Нужно занять людей. Одни политбеседы могут в зубах навязнуть.
Ц С завтрашнего дня начнем учебу. Да-да. Самую настоящую учебу по мотору
и самолету, по теории воздушной стрельбы, особенностям пилотирования на
д морем, штурманское дело… Можерыкин! Ц позвал я начальника штаба… Вот ч
то, позвони инженеру, пусть идет сюда. И позови Алексеева. Сейчас будем сос
тавлять расписание занятий на завтра.
Ц Командующий, Ц настораживающе сказал Ныч. Глянул в окно Ц у домика о
становился серый ЗИС-101. Я вышел встретить генерала. Остряков, пожав руку, п
ригласил пройтись.
Ц Что скажете, Авдеев, если мы заберем у вас капитана Сапрыкина? спросил
командующий.
Ц Если на повышение, товарищ генерал, не смею возражать.
Ц На эскадрилью, Ц пояснил Остряков. Ц И еще к вам просьба: не найдется
ли у вас летчика спокойного, невозмутимого, не шарахающегося от зениток?

Ц Так всю эскадрилью можно раздать, Ц неудачно пошутил я и мысленно обр
угал себя, не забывайся, мол, с кем говоришь.
Ц Вас не обижу, Ц мягко сказал Остряков и остановился. Ц А этот нужен в
фоторазведку, на и-шестнадцатые. Посмотрите, пожалуйста.
В фоторазведку согласился пойти Алексей Колесников. Близких друзей у не
го в 5-й эскадрилье не осталось, а там был Ваня Урядников, с которым Алексея
связывала крепкая дружба.
На другой день генерал прислал в 5-ю эскадрилью трех, знакомых по Тагайлы
пилотов, Ц лейтенанта Богданова, старшину Ватолкина и сержанта Шелякин
а. Все трое участвовали в отражении первого натиска немцев на Севастопол
ь.
За учебу взялись все. Алексеев заметил, что балагур Шилкин серьезный и не
дурно подкованный летчик. У него даже тетрадь была, в которую он записыва
л, а потом анализировал наиболее характерные бои, проведенные им самим и
его товарищами. Алексеев сказал об этом мне. Но у меня рассудительность Ш
илкина, его привычка анализировать, всесторонне обдумывать каждый элем
ент боя и лишь иногда принимать обстоятельные решения создали впечатле
ние медлительности, вялости летчика.
Ц Знаешь, Костя, я за него боюсь, Ц сказал я своему заместителю. Ц Это же
медведь. Там, где исход боя может решить соображение в доли секунды, он нач
нет анализировать. Его и на один вылет не хватит. Ц До этого воевал как-то,
Ц заметил Алексеев.
Ц Я видел его в Тагайлы. Ему бы после «мигов» на штурмовике летать, а не на
«яке». «Як» Ц машина легкая, вёрткая, будто специально создана для сочет
ания быстроты мышления и действия. И вдруг…
Ц А видал, как он пляшет? Впечатление такое, словно он невесомый. Движени
я быстрые, четкие. Ц Сам удивляюсь. Ну, ничего. Посмотрим его в деле. В перв
ый же вылет пойдет моим ведомым. И вот нашей шестерке дали вылет по тревог
е на отражение налета немецких бомбардировщиков на Севастополь.
Из первого совместного вылета Шилкин и я пришли домой с победой Ц сбили
по одному «юнкерсу». Неторопливый, рассудительный Шилкин не просто удер
жался в хвосте машины. Он, прикрывая командира, успевал следить за воздух
ом, мгновенно реагировал на все фигуры ведущего и с одного захода сбил по
путно бомбардировщик противника.
Так мог драться только летчик высшего класса. В этом бою я убедился и в нап
ористости капитана Рыбалки, и в слаженности действия всей шестерки в цел
ом.
Алексеев и Бабаев, прилетевшие к нам незадолго до этого боя, вернулись с з
адания тоже довольные друг другом.
Они сбили вдвоем три «юнкерса»… А на другой день 5-я эскадрилья похоронил
а своего парторга и командира звена, замечательного человека, старшего л
ейтенанта Семена Михайловича Минина. Шел мокрый снег, море притихло. Бат
ько Ныч произнес прощальную речь, многие плакали. Грохнули три ружейных
залпа, но никто не уходил, пока над могилой не вырос рыжий с белыми камушка
ми холмик. Мы знали, что мы на войне, но каждая такая потеря острой болью сж
имала сердце.

Штурм

Пронизывающий до костей ветер словно задался целью выдуть за день все те
пло из землянок и блиндажей, сердито выл в трубах печурок, перекатывал че
рез мыс рев разъяренного моря и гнал, гнал без конца низкие, тяжелые облак
а. К вечеру он неожиданно выдохся, а на утро густой туман замаскировал зем
лю. Море стало совсем беззвучным, словно и не было его рядом. На маяке врем
я от времени глухо стонала сирена.
А потом пришла зима. Подморозило, припорошило землю первым снежком. Прав
да, снег на Херсонесском маяке съедало близкое дыхание моря, но летчики м
огли видеть его за бухтой Казачьей, и когда поднимались в воздух.
Плохая погода и некоторое превосходство в воздухе (перегруппировка вой
ск Манштейна накануне второго штурма) дали нам возможность подготовить
ся к тяжелым боям. Мы много учили летчиков на земле, отрабатывали пары и их
взаимодействие, сколотили постоянные группы по 4Ц 6 самолетов. Ребята ус
пели слетаться, узнать друг друга, изучить район, привыкнуть к морю.
Пятая эскадрилья весь день просидела на аэродроме в ожидании вылета, но
удалось подняться только четверым на сопровождение штурмовиков. И то, ка
к говорили потом летчики, зря проболтались Ц в воздухе не было ни одного
немецкого самолета. А когда наши возвращаясь, показались над аэродромом
, все ахнули: выпускали четыре «яка», а с задания пришло пять.
Ц Не твой ли дал приплод, Ц шутили над техником Федяниным, хозяином сам
олета Алексеева.
Пятым оказался прилетевший из Анапы лейтенант Гриб. В Анапе он остался о
дин от прежнего состава 9-го полка и упросил генерала Ермаченкова отпуст
ить его на защиту Севастополя…
Ранним утром семнадцатого декабря механики залили в систему охлаждени
я теплую воду, опробовали на всех режимах моторы и укутали их стегаными н
а вате чехлами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26