Вместо того чтобы честно и серьез-
но работать над вопросами коммунистического воспита-
ния, сделали умное лицо и заявили:
— Воспитание? А зачем? Учитель — он же преподает,
вот в это самое время он и воспитывает. История! Вы
знаете, одна история сколько может воспитать, вы себе
представить не можете! ...
История, конечно, воспитывает. Воспитывает и лите-
ратура и математика. Но никакого права ограничивать
воспитательный процесс классной работой, конечно, ник-
то не имел, как не имеет права инженер-строитель ут-
верждать, что при постройке дома достаточно заняться
только вопросами центрального отопления и конструкции
крыши.
Т. 4. С. 318
Комсомольский регулярный режим прежде всего под-
нял на ноги нашу школу. До того времени она влачила
довольно жалкое существование, будучи не в силах пре-
одолеть отвращение к учебе многих колонистов.
Это, пожалуй, понятно. Первые горьковские дни30
были днями отдыха после тяжелых беспризорных пере-
живаний. В эти дни укрепились нервы колонистов под
тенью непрезентабельной мечты о карьерах сапожников и
столяров.
Великолепное шествие нашего коллектива и победные
фанфары на берегах Коломака сильно подняли мнение
колонистов о себе. Почти без труда нам удалось вместо
скромных сапожничьих идеалов поставить впереди вол-
нующие и красивые знаки:
РАБФАК
В то время слово «рабАак» обозначало совсем не то,
что сейчас обозначает. Теперь это простое название
скромного учебного заведения. Тогда это было знамя
освобождения рабочей молодежи от темноты и невеже-
ства. Тогда это было страшно яркое утверждение непри-
вычных человеческих прав на знание, и тогда мы все от-
носились к рабфаку честное слово, с некоторым даже
умилением»
Это все было у нас практической линией- к осени
19?3 года почти всех колонистов обуяло стремление на
рабфак. Оно просочилось в колонию незаметно, еще в
1921 году, когда уговорили наши воспитательницы ехать
на рабфак незадачливую Раису. Много рабфаковцев из
45
молодежи паровозного завода приходило к нам в гости.
Колонисты с завистью слушали их рассказы о героичес-
ких днях первых факультетов, и эта зависть помогала им
теплее принимать нашу агитацию. Мы настойчиво при-
зывали колонистов к школе и к знаниям и о рабфаке го-
ворили им как о самом прекрасном человеческом пути.
Но поступление на рабфак в глазах колонистов было свя-
зано с непереносимо трудным экзаменом, который, по
словам очевидцев, выдерживали только люди исключи-
тельно гениальные. Для нас было очень нелегко убедить
колонистов, что и в нашей школе к этому страшному
испытанию подготовиться можно. Многие колонисты бы-
ли уже и готовы к поступлению на рабфак, но их разби-
рал безотчетный страх, и они решили остаться еще на
год в колонии, чтобы подготовиться наверняка.
Т. 3. С. 177—178
<...> Вы помните, наверное, предрассудок, что
трудовой процесс должен быть «увязан» с учебной про-
граммой. Сколько мы ломали голову над этим проклятым
вопросом? Вот дети делают табуретку, а надо, чтобы это
было связано с географией и с математикой. Я очень пло-
хо себя чувствовал, когда приезжала комиссия и не
находила согласованности между табуреткой и русским
языком. Потом махнул рукой и прямо стал утверждать,
что не должно быть связи.
Сейчас я это могу аргументировать, когда в коммуне
развернулся прекрасный завод, сработанный нашими
руками, завод, производящий «Лейки». Очень богатый
завод. «Лейка» имеет 300 деталей с точностью до 0,001 мм,
точную оптику, где сложнейшие процессы, каких в старой
России никогда не знали.
Когда я наблюдал работу такого завода, а такой
завод — это значит точный план, нормы допуска, нормы
качества, когда такой завод обслуживается десятками
инженеров, конструкторским бюро и т. д. и т. д.,— толь-
ко тогда я увидел, что значит такое производство. И как
жалок был лепет об увязке школьной программы с тру-
довыми процессами. Оказалось, что процесс обучения в
школе и производство продукции крепко определяют
личность потому, что они уничтожают ту грань, которая
лежит между физическим и умственным трудом, и выхо-
дят высококвалифицированные люди.
В Харькове я встретил девочку, которая оканчивает
институт. Но она имеет 6-й разряд полировщицы линз.
46
Она учится в вузе, а между тем этот 6-й разряд у нее со-
храняется в руках, она все помнит. И вот когда выходи-
ли из коммуны люди с полным средним образованием и
квалификацией 6—7-го разряда, то я видел, что им уче-
ба принесла пользу. Условия производства, производст-
ва серьезного,— это и были те условия, которые облег-
чили педагогическую работу. Я теперь буду бороться за
то, чтобы в нашей, советской школе было производство.
Тем более буду бороться, что труд детей на производст-
ве открывает многие воспитательные пути.
Т. 4. С. 366—367
Я глубоко убежден, что те проповеди увязки, которые
высказываются, есть остатки веры в комплекс, а я к ком-
плексу всегда имел отвращение, так как считаю, что не-
которую роль надо предоставить и свободному образова-
нию ассоциаций, и только такое свободное образование
может дать широту, самобытность личности, и там, где
мы стараемся активизировать личность по ассоциатив-
ным отношениям, мы можем создать только скучную, не-
интересную личность.
Поэтому в моей практике я допустил единственное от-
клонение от своих убеждений — это то, что прибавил в
школе в каждом классе два урока черчения, а в осталь-
ном наша школа руководилась педагогическим советом,
как и всякая школа, и никакого отношения к производ-
ству не имела. В каждой области знания, учения и обуче-
ния у нас имеются свои законы, свои требования, свои
цели, и эти требования должны удовлетворять каждого
равно.
В результате получалась самая здоровая и самая ес-
тественная увязка. Выходил человек, знающий производ-
ство, знающий организацию производства, процессы про-
изводства, и, кроме того, образованный человек, полу-
чивший среднее образование.
И когда мне возражали представители теоретической
мысли, я им говорил, что среднее образование и квали-
фикация фрезеровщика VII разряда — это прекрасная
комбинация, и никаких дополнений к этой комбинации не
надо. Нельзя пожаловаться, если человек умеет обра-
щаться со станком.
Т. 4. С. 191—192
Коммуна им. Дзержинского не знает пропасти между
умственным и физическим трудом. Рабфак машинострои-
47
тельного института подводит нашего коммунара непосред-
ственно к втузу, но он входит в него не только подготов-
ленным студентом — он уже и мастер высокой квали-
фикации.
Поэтому вступление во втуз для коммунара может
быть и необязательным. Уже сейчас на коммунарском
заводе работает несколько инструкторов-коммунаров,
путь которых, очевидно, путь младшего комсостава про-
мышленности. Давая коммунарам высокую квалифика-
цию, связанную со средним образованием, мы в то же
время сообщаем ему многие и разнообразные качества
хозяина и организатора. Нужно побывать на
коммунарском общем собрании, чтобы в атом убедиться.
Вопросы промфинплана, технологического процесса, снаб-
жения, работы отдельных деталей, приспособлений, ра-
ционализации и контроля, норм и расценок, штатов и
качества персонала ежедневно проходят перед коммуна-
рами, проходят не как перед зрителями, а как перед рас-
порядителями, которые не могут отмахнуться ни от ка-
кого вопроса, иначе их дело на другой же день начнет
давать перебои. В решении этих вопросов для коммуна-
ров находится прежде всего место приложения их обще-
ственной энергии, но это не энергия людей, отказываю-
щихся от личной жизни, это не жертва подвижников, это
разумная общественная деятельность людей, пони-
мающих, что общественный интерес — это
есть и интерес личный.
В этой общей установке, подчеркнутой во многих де-
талях нашего дела (например, в сдельной зарплате), мы
находим все точки отправления и для принципов нашей
педагогической техники.
Т. 1. С. 139
Бал такой старый интеллигентский предрассудок, что
беспризорный всегда способный, гений, а на самом деле
он в некоторых отношениях слабее, чем нормальный ре-
бенок, он менее подготовлен к систематической школьной
работе. Это затрудняло прохождение курса средней шко-
лы, но у беспризорных было нечто, что позволяло мне и
им преодолевать большие трудности. Они не могли рас-
считывать на помощь родителей, а должны были рассчи-
тывать только на себя. Это они понимали. Скоро стали
они также понимать, что школа — это дорога в вуз. Осо-
бенно ясно им это стало, когда появились первые студен-
ты-коммунары и студенты приезжали в коммуну.
48
Тогда коммунары поняли, что дорога в вуз — самая
богатая, самая интересная дорога. Привлекало их так-
же и то, что вуз давал общежитие, стипендию.
•У моих коммунаров страсть к учебе была сильнее,
чем у среднего школьника. И с помощью этой страсти
они преодолевали лень и все трудности на этом пути.
Т. 4. С. 366
Сентября 1531. Торжественное открытие рабфака при
коммуне. Это был чрезвычайно важный шаг вперед. От-
крытие рабфака машиностроительного института сооб-
щало коммуне характер серьезного, политехнически гар-
монированного учебно-производственного комбината и
открывало большие перспективы в поисках нового, более
совершенного производства.
Т. 1. С. 160
<.. .> Самый лучший мальчик, вытолкнутый в жизнь
очень рано, может свихнуться. Для того чтобы ответить,
необходимо прежде всего знать лета, затем колоссальное
значение имеет образование. Если бывший беспризорный
окончил полную среднюю школу,— это хорошая гаран-
тия от рецидивов. У малограмотных иногда рецидивы
бывают.
Т. 7. С. 46
Из письма к Л. В. Конисевичу:
«Главное в жизни не самое знание, а та гармония, ко-
торая получается, когда знания хорошо улажены в душе,
та философия, которая определяет человека, его миро-
воззрение».
Т. 8. С. 107
<.. .> Вот я сегодня был в одной школе и застал
там учителей в панике. Говорят: облоно принял обяза-
тельство добиться стопроцентной успеваемости, гороно
принял такое же обязательство, и наша школа, и наш
класс обязались добиться стопроцентной успеваемости.
А у нас сидит в IX классе ученик Балмесов, который не
может получить других оценок, кроме «плохо». Это его
специальность: он получает только «плохо». Ничего с ним
не можем поделать, и не может быть стопроцентной успе-
ваемости. Мы не можем выполнить данные обязатель-
ства и окажемся обманщиками перед всем советским
обществом. Мы обязались, дети обязались. Дали обяза-
49
тельства, заранее зная, что есть Балмесов. Придет такой
момент, когда учитель скажет: «Да поставлю уже ему
тройку». И все об этом будут знать, и Балмесов будет
знать, и все ученики, и все ученики других классов. Но
все будут думать: «Не обманешь — не продашь». Это и
называется стопроцентная успеваемость! Говорят: для от-
чета нужно. Я им и говорю: «Неправильно поступаете».—
«А как же поступить?» — «Так должны поступить: не
можем взять на себя таких обязательств, не можем вы-
полнить».
Вам скажут, что это ссылка на объективные причи-
ны? Да нет, не объективные причины, а этот самый субъ-
ект Балмесов. Нужно пожалеть человека, пожалеть Бал-
месова. Больше «плохо» он получить не может.
Его насилуют, ему измочалили нервы, его ненавидят,
потому что он мешает целому классу, он сделался от-
щепенцем коллектива, предметом ненависти учителей,
учеников, родителей, предметом собственной ненависти
к самому себе.
Какой смысл это имеет? Зачем вы держите его в IX
классе, заведомо зная, что он программы не сможет осво-
ить? Несите ответственность, не обманывайте ни учени-
ков, ни себя.
Т. 4. С. 350
Теперь тот самый неграмотный человек, который до
Октября смотрел на печатную бумагу как на сырье для
цигарки, этот самый человек, мало того, что сделался
читателем, что никакие тиражи не могут заполнить на-
шего спроса,— он сделался качественным читателем.
Я часто встречаюсь с моими читателями на конференци-
ях, на встречах и беседах, и, по правде вам сказать,
когда я первый раз попал на такую конференцию, я про
себя тайно думал: ну что? Это — читатель, как-нибудь по-
говорим. Это же не критик, который в меня и шпагой и
иголкой тычет. Это читатель, добрый человек, который
то простит, того не разберет. Ничего подобного, пожалуй,
критик, журналист, литературовед не может сравниться
с нашим советским читателем по вкусу, по умению опре-
делить, что хорошо сделано, что плохо сделано, что нуж-
но, что не нужно, что интересно, что неинтересно, что
ценно, что неценно. Советский читатель — это человек бо-
гатого вкуса, больших требований к литературе и боль-
шого умения разбираться в литературе, и еще самое
главное, что отличает и что всегда отличало лучшую
50
часть русской интеллигенции,— это подход к книге, как
к другу, как к идейной категории, а не как к тому, что
должно развлекать. Наш советский читатель — это чело-
век, который в книге ищет мудрости, знания, идею. Это
требовательный, высокопринципиальный и высококуль-
турный читатель. Он таким сделался на наших глазах на
протяжении двух десятков лет. И таков он в какой хо-
тите аудитории. Я бывал и в московских собраниях, и в
деревенских, и в провинции, и трудно сказать, гдеюн вы-
ше. То, что он говорит, как он думает, как он умеет ана-
лизировать, как он умеет чувствовать, верить,— это че-
ловек огромной культуры души, огромной культуры лич-
ности. И ничто меня так не радует, как эта культура.
Нельзя даже сказать, что это сделала только школа. Это
сделала вся наша жизнь, все наше движение. Это тоже
результат коммунистического воспитания.
Т. 4. С. 326
Ответы на вопросы
Вопрос. Если вызван ученик к доске, а он слабо-
ват в математике, и преподаватель начинает его конфу-
зить, хорошо ли это или нет?
Ответ. Иногда хорошо, честное слово, хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57