Некоторые методики я использовала очень
часть, другие никогда не пробовала применять и даже не анализиро-
вала, а есть и такие, о которых я знаю, но могу к ним не прибегнуть.
Если только это оказывалось возможным, я стремилась обратиться
к источнику (в конце этой книги приведен их перечень). В них
можно найти идеи и методики, которые вы сможете адаптировать в
соответствии со своими нуждами и потребностями детей, с которы-
ми вы работаете.

202

В. Окленде?. Окна в мир ребенка

Глава 9. Терапевтический процесс

203

Сопротивление

Часто дети с осторожностью относятся к некоторым занятиям,
которые я им предлагаю. Десятилетний мальчик, которого я попро-
сила побыть красным цветом на его рисунке, спросил: <Вы что, су-
масшедшая?>. Иногда, особенно в группе, дети испытывают смуще-
ние перед <сумасшедшими> занятиями или настолько закрыты, за-
жаты и стремятся себя оградить, что оказываются не в состоянии
погрузиться в мир фантазии. Когда это случается, я общаюсь с
каждым из детей в манере, которую считаю наиболее приемлемой
для нее или него. Я могу мягко сказать: <Я знаю, что это трудно
(или глупо, или безумно,-потому что это на самом деле так), но все
равно, сделай это>. Поскольку мне необходимо преодолеть
сопротивление, я уважаю его. Иногда я лишь слегка киваю головой
в ответ на протесты и продолжаю свои указания. Обычно во время
такого взаимодействия я не улыбаюсь. Я принимаю сопротивление
всерьез. Я даю это понять и стремлюсь очень осторожно и деликат-
но проникнуть через сопротивление (через него, под ним, обойр/
его). Дети могут хихикать, издавать неприятные звуки. Их беспоко-
ит, понимаю ли я и другие дети, что лично они не считают, что я
предлагаю им хорошую идею. У меня бывали дети, падавшие на пол
в ложном обмороке. Меня не беспокоят подобные демонстрации; я
ожидаю и принимаю их, а затем продолжаю свою линию. Как
только дети убеждаются, что ни я, ни группа не принимаем их
действий всерьез, они обычно присоединяются к нам. После одного-
двух занятий такое сопротивление исчезает.
Некоторые дети сопротивляются неосознанно, но настолько за-
торможены или скованы, что могут нуждаться в том, чтобы вначале
заняться какой-нибудь деятельностью, которая воспринимается ими
как безопасная и может помочь оживить их воображение. Я знаю,
что некоторые дети боятся выражать себя теми путями, которые я
им предлагаю, и в таких случаях мне приходится иметь дело со стра-
хом, который стоит за сопротивлением. Я могу просто разрешить
ребенку самому решать, когда он будет готов рискнуть сделать что-
нибудь, что для него пока трудно. По мере того как растет его
доверие, он становится более открытым и становится способным
рисковать, по мере того как укрепляется его осознание самого себя.
Когда дети начинают легко выражать себя через фантазии и раз-
личные виды экспрессивных проекций, я пытаюсь осторожно про-
вести их обратно к реальной жизни, заставляя их обретать или при-
нимать те части самих себя, которые они продемонстрировали,
чтобы они смогли испытать новое чувство самоидентификации, от-
ветственности и самостоятельности. Многим детям это трудно. Я
постоянно пытаюсь провести ребенка от его символического само-

выражения и фантазий к реальности и его собственным жизненным
переживаниям. К решению этой задачи я приступаю с величайшей
осторожностью. Хотя мне иногда и приходится проявлять твердость,
зачастую я нахожу лучшим никак не направлять ребенка и проявить
терпение.
Одной из наиболее эффективных методик, помогающих детям
преодолеть блокаду своего поведения, служит так называемое моде-
лирование. И при индивидуальных, и при групповых занятиях, если
я сама делаю то, что прошу сделать детей, они тоже делают это.
Если ребенок после двух-трех попыток не находит нужной картинки
в своей головоломке, я делаю это за него. Ребенок очарован, теперь
он знает, о чем я его прошу и ему становится проще выполнить эту
задачу после того, как ее решила я. Обычно я принимаю участие в
играх театра марионеток, шарадах, упражнениях по фантазированию
и рисованию. Я занимаюсь этим со всей искренностью, на которую
способна, и мне не страшно обнаруживать собственную слабость,
проблемы и историю. (Один мальчик страшно заинтересовался тем,
что я разведена, и очень хотел знать, как на это реагировали мои
дети.) Если дети бояться начать, я часто говорю им: <Притворитесь,
что вам всего четыре года, и рисуйте, как тогда>. Иногда я показы-
ваю им, как делать из палочек фигурки и животных, чтобы придать
им для начала больше уверенности.
То, как ребенок приступает к рисованию, часто совпадает с тем,
как он поступает в жизни. Возможно, что так же он экспери-
ментирует с большинством вещей, особенно новых для себя. Если
ребенок приступает к рисованию с большой тревогой, я никогда не
заставляю его рисовать. Мы можем поговорить о его тревоге по
поводу рисования или обратиться к чему-нибудь менее угрожаю-
щему. Я могу предложить ему грифельную доску или <волшебную>
доску с пластиковым покрытием, приподняв которое можно стереть
всё, что на ней нарисовано. Такие способы ценны для детей, кото-
рые обеспокоены тем, что их рисунки сохранятся; они чувствуют
себя увереннее, зная, что их рисунки можно быстро уничтожить.
Как и взрослых, детей нужно принимать такими, каковы они в этот
момент. Отсюда, из этой точки их существования, постепенно
расширяя существующие границы, они могут смотреть на себя с
ощущением безопасности и чувством собственной значимости.
Обычно, если я подхожу к ребенку достаточно деликатно, не вызы-
вая в нем ощущения угрозы, он предпринимает какую-то попытку
двигаться в этом направлении. Иногда полезно попросить ребенка
сказать мне, что я должна нарисовать, или рисовать его самого (за
чем он заинтересованно наблюдает). Я не очень-то хорошо рисую,
мои рисунки напоминают детские, и это придает детям большую
уверенность в своих способностях.

204

В. Оклендер. Окна в мир ребенка

Помимо обнаруживающегося в процессе терапии сопротивления
ребенка, вы можете обнаружить сопротивление уже в процессе
первых встреч. Преодоление такого сопротивления - процесс очень
тонкий, его трудно описать словами. Он требует участия вашей
интуиции, к которой вы должны прислушиваться и на которую
ориентироваться еще до своего обращения непосредственно к ребен-
ку. Для преодоления сопротивления необходимо также, чтобы
ребенок понимал, что он может доверять вам.
То, что происходит между вами, ребенком и его родителями на
первом приеме, имеет решающее значение. Ребенок наблюдает за
вами, слушает вас, оценивает вас. Дети обладают исключительно
тонким чутьем, позволяющим быстро оценивать взрослых и их
манеру обращения с детьми.
Когда вы с ребенком остаетесь наедине, у вас появляется новая
возможность дать ему понять, что вы открыты, искренни, прямы и
дружелюбны, что вы стремитесь не судить, а принимать его. Он
может уяснить это для себя во время нашей короткой беседы, когда
вы задаете ему легкие вводные вопросы, когда вы стоите рядом;
оценивая комнату и вещи в ней, когда вы играете с ним в простую
игру или предлагаете заняться чем-либо, что он не воспринимает
как угрозу для себя. Ребенок может на первом же занятии решить,
что вы тот человек, с которым можно делиться своими пережива-
ниями и которому можно доверять. Но иногда ему требуется три-
четыре занятия, чтобы в этом убедиться. Если это произойдет, вы
сразу же поймете. Однако вы можете также сразу понять, что этого
никогда не произойдет, и тогда вам может потребоваться время,
чтобы проанализировать то, что происходит между ребенком и вами.
Главное - понять, что для сопротивления и защиты у детей
имеются веские причины. Я неоднократно повторяла: дети делают
то, в чем чувствуют необходимость, чтобы выжить, чтобы защитить
себя. Они узнали (в том хаотичном мире, в котором существуют, в
школах, в которых часто так много грубости и нет заботы и понима-
ния), что должны делать всё, что в их силах, чтобы позаботиться о
самих себе, чтобы защититься от вторжения в их мир. Если ребенок
доверяет мне, он позволяет себе приоткрыться, стать чуть более
уязвимым. И я обязана подойти к нему нежно, легко, мягко.
В группе, которой я руководила в качестве консультанта, одна
из слушательниц выразила свою озабоченность в связи с тем, что
встречала в детях сопротивление. Я же поймала себя на том, что
давала ей различные советы, как это сопротивление преодолеть.
Внезапно я поняла, что же я делаю: я стала на ее сторону против
ребенка. Став союзником в борьбе против сопротивления ребенка,
я лишь способствовала усилению этого сопротивления. <Эй,-сказала
я самой себе,-погоди-ка минутку. Ты что, считаешь, что ребенок

Глава 9. Терапевтический процесс

205

не должен сопротивляться? Но у него есть на это причины. Почему
бы ему и не сопротивляться? Мы должны учиться принимать это со-
противление, не защищаясь и не оскорбляясь, как нечто само собой
разумеющееся >.
Снова и снова мы будем встречать у детей сопротивление. Ре-
бенок отойдет от своей первоначальной настороженности, но потом
мы время от времени вновь будем спотыкаться о его сопротивление.
Ведь на самом деле он хочет сказать: < Стоп! Я должен остановиться
здесь. Это для меня слишком много! Это слишком трудно! Это
слишком опасно. Я не хочу видеть то, что находится за стеной моей
защиты. Я не хочу с этим столкнуться лицом к лицу>. Каждый раз,
когда мы достигаем с ребенком такой ситуации, мы прогрессируем.
В каждой стене сопротивления есть новые двери, распахивающиеся
к новым просторам развития. Это страшное место, и ребенок хоро-
шо себя защищает - почему бы и нет? Иногда я вижу сходство в
такой ситуации с тем, что Fritz Peris назвал <тупиком>. Когда мы
заходим в тупик, мы ощущаем что становимся свидетелями того, как
личность отбрасывает свои прежние стратегии, и чувствует себя так,
как если бы у нее не было никакой поддержки. Она часто делает все
возможное, чтобы избежать этого: убежать, внести путаницу, затума-
нить ситуацию. Когда мы распознаем в тупике тупик, мы можем
почувствовать, что ребенок находится на грани новой жизни, нового
открытия. И, значит, каждый раз, когда проявляется сопротивление,
мы понимаем, что сталкиваемся не с жесткой границей, а с ситуа-
цией, за которой начинается новый рост.

Завершение

Я считаю важной причиной того, что родители не спешат обра-
щаться за психологической помощью ребенку, представление о том,
что терапия занимает длительное время, возможно, годы. Конечно,
некоторым детям и впрямь требуется длительное лечение. Однако
основное правило, которого я придерживаюсь, гласит, что дети не
должны подвергаться психотерапии слишком долго.
У детей нет многих <оболочек> незавершенных проблем и <ста-
рых записей>, которые взрослые накапливают за долгие годы. Я на-
блюдала поразительные результаты у детей, посетивших занятия
лишь три-четыре раза. Если бы я услышала о ребенке, который
занимается с психотерапевтом уже очень долго, например больше
года, при том, что в жизни ребенка не произошло ничего из ряда
вон выходящего, мне очень захотелось бы бросить пристальный
взгляд на эту лечебную процедуру.
Обычно для завершения терапии прогресс, достигнутый за 3-6
месяцев оказывается достаточным. Дети в процессе терапии достига-

206

В. Окленде?. Окна в мир ребенка

ют уровня плато, и этот момент может оказаться подходящим для
завершения лечения. Ребенку нужна возможность ассимилировать
в процессе естественного роста и созревания те изменения, которые
произошли в нем в результате психотерапии. Иногда это плато явля-
ется признаком сопротивления, которое следует уважать. Это как бы
означает, что ребенок знает: ему сейчас не справиться с определен-
ной преградой. Ему требуется больше времени, больше силы;
возможно, когда он повзрослеет, он почувствует потребность от-
крыться и в этом отношении. Вероятно, дети обладают внутренним
чувством этого момента, и терапевту необходимо уметь отличать
такой момент остановки от предшествующих блокировок, о которые
он спотыкался.
Существуют признаки, подсказывающие, когда следует остано-
виться. Меняется поведение ребенка, о чем свидетельствуют отзывы
родителей и школы. Внезапно он оказывается вовлеченным в разные
занятия-бейсбол, клубы, друзья. Психотерапия начинает становит-
ся у него поперек дороги. После преодоления периода первой насто-
роженности и до достижения ребенком этого плато он в больши-
нстве случаев с нетерпением ждет прихода на занятия. Если этого не
происходит, требуется более внимательный взгляд на ситуацию.
Улучшившееся поведение само по себе может и не быть-тКзста-
точным поводом для прекращения занятий. Изменившееся поведе-
ние может быть результатом наступающей открытости ребенка и
демонстрации психотерапевту своего внутреннего мира. Таким
образом, подсказки мы ищем в самой работе. Материал, который
поступает в процессе занятий, способен послужить хорошим инди-
катором для завершения психотерапии.
Пятилетний Билли, которого и собственная мать, и воспитатель-
ница в детском саду считали <неприемлемым> изменил свое поведе-
ние и уже в течение некоторого времени был вполне <приемлемым>.
Однако наша работа продолжалась. Ему нужно было помочь выявить
скрытые чувства, поучиться их выражать и справляться с ними.
Примерно через три месяца я была вынуждена пойти на хитрость.
Дело было в том, что он начал играть со мной - и наши занятия
утратили ауру психотерапевтической работы. Однажды я показывала
ему картинки, которые иногда использовала как основу для приду-
мывания рассказов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58