«Ящерочеловек? Нет, не похоже, – размышлял бывший рыцарь. – Слишком большой, и чешуи очень уж много». Он не мог видеть тварь полностью, только отдельные части тела, но через минуту все стало ясно.
– Бакали, – прорычал он. – Отвратительный бакали.
Это был представитель древней расы, почти совсем исчезнувшей.
«Лучше бы они все передохли», – подумал Грозный Волк.
Хотя и хитрые, бакали были не слишком умные. Сильные и смелые, они отличались продажностью – служили тем, кто больше заплатит. В землях черной драконйпы бродили их разрозненные небольшие племена. Дамону приходилось сталкиваться с бакали несколько лет назад. Некоторые из них служили Сабл. Но этот, одиночка, видимо, просто искал себе пропитание. Судя по тому, как существо кралось, оно явно преследовало кого-то…
– Он меня не интересует.
Грозный Волк снова начал править плотом, теперь немного медленнее, из любопытства продолжая наблюдать за существом. Скоро он заметил, что бакали не один – неподалеку двигались по крайней мере еще трое его сородичей. Впрочем, даже нескольких тварей было слишком мало, чтобы задержать бывшего рыцаря. Но сердце Дамона забилось чаще, когда благодаря обострившемуся зрению он рассмотрел, кого преследовали бакали.
– Рагх, – тихо сказал он, хотя был уверен, что твари не заметили их и, конечно, не могут слышать на таком расстоянии. – Там Фиона.
На этот раз драконид, дернувшись от удивления, едва не перевернул плот:
– Соламнийка? Она жива?
– Пока, – сухо ответил Дамон. – Но, кажется, несколько огромных уродливых бакали пытаются это исправить. – Хотя он сам был удивлен, увидев девушку, и рад, что она жива, но тем не менее испытывал досаду, поскольку из-за Фионы их поход мог задержаться. – Будь оно все проклято! – выругался бывший рыцарь. При всем желании он не мог позволить, чтобы жизненный путь соламнийки закончился в желудках бакали.
«Может быть, Фиона каким-либо образом отыскала их следы и все время шла за ними?» Дамон спешно направил плот к берегу, жестом приказав Рагху и Мэлдреду сохранять спокойствие, и указал на бакали, как раз в этот момент потеряв девушку из виду. Сосредоточившись, Грозный Волк попытался разобраться в звуках на болоте.
Шум усилился. Крики птиц и других неизвестных животных становились все громче, хотя они по-прежнему не приближались к реке и скоро стали раздражающе неразличимыми даже для чуткого уха Дамона.
– Рагх, оставайся здесь и приглядывай за людоедом. Будь внимателен, не допусти беды.
Драконид и маг, очевидно, не обратили внимания на изменения в звуках болота. Рагх… Бывший рыцарь слишком четко слышал хриплое дыхание сивака, слышал, как бьется его сердце, и сердце Мэлдреда тоже – оно стучало медленнее и громче, чем у него самого или у драконида.
– Тебе одному не справиться, – тихонько сказал Рагх, но Дамону показалось, что тот крикнул прямо ему в ухо.
Дамон покачал головой:
– Их мало. Я в состоянии справиться и с четырьмя бакали. – Даже собственный шепот громом отдавался в его ушах. – Следи за людоедом, говорю. Мы не можем позволить ему бежать и предупредить обо мне мглистого.
Грозный Волк вытащил плот на берег, чтобы его не унесло течением, поднял алебарду и двинулся в чащу.
Дела начали стремительно ухудшаться, как только он скрылся в зарослях. Звуки болота стали невыносимыми, оглушающими. К жужжанию насекомых и болтовне птиц добавился шум листвы. Дамон остановился и бросил алебарду на землю, чтобы закрыть уши ладонями. Это не помогло. Рычание дикого кота звучало как могучий рев, река с грохотом билась о берег. Грозный Волк сжал зубы и запрокинул голову: «Как я могу помочь Фионе, если не в состоянии помочь себе? Во имя ушедших Богов, что со мной?»
– Рагх… – выдохнул Дамон, пытаясь сказать дракониду, чтобы тот шел за Фионой, но не знал, достаточно ли громко произнес эти слова и услышал ли его драконид. Он позвал сивака вновь, на этот раз громче, и этот слабый крик ударил его по барабанным перепонкам, словно кинжальными лезвиями. Крики попугаев усиливали муки Грозного Волка, гудение насекомых превратилось в вой, поскрипывание ветвей отдавалось громом в его голове.
Он слышал, как колотится его сердце, как кровь журчит по венам в такт с течением воды в реке, слышал рев собственного дыхания, похожий на порывы штормового ветра.
– Тише, – взмолился Дамон. – Фиона. Я должен помочь Фионе. Пусть все замолчат.
Удивительно, но со следующим вздохом какофония утихла – это поразило бывшего рыцаря. Несмотря на то, что шум еще продолжался, он уже так не давил на уши и Дамон смог хотя бы думать. «Тише. Пожалуйста, пожалуйста, пусть станет тихо». Сконцентрировав на этом мысли, он обнаружил, что способен приглушать некоторые звуки по своему выбору, хотя это и требовало определенных усилий. Бывший рыцарь сосредоточился опять и приглушил мешающие шумы так, чтобы их можно было терпеть.
Его слух восстановился, он поднял алебарду и двинулся вперед. С каждым шагом Грозному Волку становилось все лучше. Он слышал шипение и рычание бакали и был способен различать эти шумы, отдалив их от себя. Тогда становились различимыми другие звуки – свист меча, извлекаемого из ножен, и женское учащенное дыхание. Вглядевшись сквозь пышно цветущие лианы, Дамон заметил Фиону, которая замерла на мшистой поляне в боевой стойке.
«В ней что-то изменилось, – промелькнула мысль. – Что-то… Ее лицо! Исчезли шрамы, сожженные волосы стали пышными. Этого не может быть! Ладно, об этом после, – решил бывший рыцарь. – Сейчас необходимо позаботиться о противнике».
Фиона с вызывающим видом приближалась к крупному бакали. Тварь, напоминающая помесь человека и крокодила, с острыми гребнем вдоль позвоночника и чешуей, похожей на броню, ростом превышала восемь футов. Она клацала челюстями, высоко подняв костяную палицу.
Еще три существа, тоже вооруженные костяными палицами, топтались на краю поляны, держась поближе друг к другу. Дамон ступил на поляну, занес алебарду и помчался на них.
Несмотря на то, что бакали больше походили на толстокожих рептилий, они передвигались на двух конечностях и, как и люди, имели собственный язык. Один из них глядел из-под густых бровей, у другого были ярко-зеленые глаза, у третьего Грозный Волк отметил узкие плечи и несоразмерно толстые передние лапы. Впрочем, все они выглядели одинаково отвратительно. Все четверо имели весьма острые когти и не сводили с Дамона злобно суженных глаз.
В полдюжины длинных прыжков бывший рыцарь достиг ближайшего бакали, занес алебарду и резко послал ее вниз. Существо прорычало проклятия на древнем языке, подняло костяную палицу, но шанса применить свое примитивное оружие не получило. Лезвие алебарды рухнуло на его голову, развалив ее пополам. Две другие твари колебались, но Грозный Волк продолжал наступать, и меньший из них развернулся и побежал. Через мгновение оставшегося бакали постигла та же участь, что и первого.
Дамон услышал, как Фиона за его спиной вонзила меч в тело самого большого монстра, остановился и потянул ноздрями воздух, почуяв запах крови, исходящий от двух бакали, убитых им, и от третьего, которого девушка, очевидно, ранила. Меньшая тварь бежала в сторону одинаковых деревьев с поросшими мхом стволами, стоявших на дальнем краю поляны. Дамон понял, что должен остановить бакали прежде, чем тот позовет соплеменников, которые могли оказаться неподалеку. От этого существа исходил немного другой запах, чем от остальных. Возможно, оно было самкой.
Как только Грозный Волк достиг деревьев, бакали неожиданно швырнул в него чем-то. Три серебристых предмета сверкнули, словно падающие звезды. Дамон отпрыгнул, но было поздно. Все они попали в цель – два в живот, один в плечо. Это были металлические шипы, которые пробили его одежду и впились в тело.
Пока бывший рыцарь пытался укрыться за толстым стволом дерева, существо метнуло еще шип, не промахнувшись и в этот раз. Дамон взвыл от боли и вскинул алебарду, чтобы нанести смертельный удар. Бакали снова бросился бежать, но не успел сделать и нескольких шагов, как лезвие погрузилось в его спину.
Грозный Волк выдернул оружие из плоти твари и, видя, как смертельно раненный бакали скребет землю в жалких попытках ползти, прекратил его страдания.
Затем Дамон бросился к Фионе, которую бой, казалось, утомил так, что она едва не падала с ног. Теперь он чувствовал запах крови, еще чего-то. Это был резкий аромат, который бывший рыцарь не мог определить, – похожий на тот, который исходил от маленького бакали.
Грозный Волк фыркнул, и его движения внезапно замедлились, ноги налились тяжестью. Как ни странно, но постоянная боль в теле уменьшилась, и он почувствовал, что начинает цепенеть.
– Яд!
Вскинув алебарду на плечо, он отчаянно пытался выдернуть шипы, глубоко впившиеся в его тело. Странный запах был запахом какого-то яда. Вырывая шипы один за другим и отбрасывая их в сторону, Дамон заметил остатки белесой пасты на остриях.
– Будь все проклято, – пробормотал Грозный Волк и заставил себя идти, с трудом преодолевая вялость. Он даже почувствовал, как сердце его стало биться слабее, и хотел позвать Рагха, но сообразил, что плот слишком далеко, чтобы его услышали. «Будь проклят дракон, будь проклят я сам». Яд вызвал мучительную жажду, но бывший рыцарь надеялся, что не умрет.
Через несколько шагов он был уже рядом с Фионой и равнодушно отметил, что бакали ободрал ее левую руку. Соламнийка только кивнула Дамону, ее шатало. «Устала, – решил он. – Или, возможно, тоже отравлена». Утомленная и раненая, девушка явно проигрывала бой.
Грозный Волк встал между ней и ее противником, скинул оружие с плеча и перехватил древко у самого лезвия.
– Грязная тварь! – выругался он, вонзая навершие алебарды в живот бакали. Ящероподобное существо отшатнулось, дико размахивая лапами и задевая Дамона когтями. – Еще раз, – приказал себе Грозный Волк, собирая силы для повторного удара. Теперь он вонзил навершие глубже, заставив тварь взвыть. На рептилиеподобной морде отразился ужас.
Оглянувшись через чешуйчатое плечо, бакали увидел, какая судьба постигла его соплеменников, и что-то пробормотал, стараясь держаться на безопасном расстоянии от оружия Дамоиа. Тот не понимал, что говорит тварь, поскольку не знал ее языка. Возможно, чудовище молило о пощаде. Бывший рыцарь чувствовал не только запах ужаса, исходивший от существа, но и его вкус. Дрожа от тревожного ощущения, Грозный Волк заставил отяжелевшие члены двигаться быстрее.
– Ты должен охотитьс-ся на ч-четвероногих, а не на двуногих, – нечленораздельно произнес он, с трудом ворочая распухшим языком, и заметил, как сердце от волнения забилось быстрей.
Дамон услышал, что Фиона подкрадывается к нему сзади, услышал ее глубокий вздох и вложил все силы в последний удар. Лезвие рассекло плоть бакали, словно пергамент, черная кровь существа забрызгала Грозного Волка. Вторым ударом он отделил голову твари от тела. В этот момент соламнийка напала. Она погрузила лезвие своего зачарованного меча в спину бывшего рыцаря.
Дамон вскрикнул от боли и неожиданности и выпустил из рук оружие, а соламнийка, выдернув меч, уже снова заносила его. Грозный Волк, спотыкаясь, повернулся, сделал шаг назад и попытался поднять алебарду, но не успел. Фиона отпрыгнула, и ее лезвие скользнуло между ребер бывшего рыцаря. Любой из ее ударов мог убить обычного человека, но необыкновенная сила Дамона позволила ему удержаться на ногах. Девушка разочарованно вскрикнула. Третий удар – сильнее прежних – пришелся бывшему рыцарю по ногам. Он рухнул на колени и замолотил перед собой кулаками, стараясь выбить меч из рук соламнийки.
Именно безумие Фионы стало причиной ее предательства – Грозный Волк знал это, как и то, что яд мешает ему контратаковать.
– Фиона, это ж-же я, Дамон! Ос-становись! Язык бывшего рыцаря едва ворочался во рту, хотя он приложил все силы, чтобы достучаться до той части сознания девушки, которая все еще оставалась нормальной. Дамон снова окликнул ее, но уже слабее. У него больше не было сил уклоняться от ударов.
– Рагх! – закричал он. – Рагх!
– Можешь звать своего бескрылого любимчика, сколько хочешь, – глумилась Фиона. – Я убью и его тоже.
Дамон сражался с драконидами, потомками, драконами – и остался жив. Как же мог он теперь погибнуть, стать жертвой той, кого он в лучшие дни считал своим другом?
«Вперед! – приказал он себе. – Объясни ей, дай ей понять. Дотянись до алебарды. Моли о помощи».
Дамон чувствовал теплую плотную кровь, текущую по его спине, ребрам и ноге, ее солоноватый запах все усиливался. Он предположил, что соламнийка перерубила ребра.
– Фиона, – взмолился он. – Это я, Дамон. Вспомнила? Ос-становись, ты убьеш-шь меня.
Она оскалилась, но от следующего удара воздержалась. В ее глазах плескалось безумие, но сквозь него проглядывало и непонятное опасение.
– Это я, Дамон!
– Конечно, я знаю, кто ты! – Слова Фионы были жесткими и злыми, как буря, бушевавшая в ее душе. – Я знаю! Могучий Дамон Грозный Волк – неудавшийся Рыцарь Тьмы, неудавшийся избранник Золотой Луны. Неудачник! Неудачник! Неудачник! Единственное, что ты умеешь, – убивать людей. Убивать своих друзей. Во имя Винаса Соламна, я убью тебя!
Девушка бросилась на него, и на этот раз Дамону потребовалась вся его удачливость, чтобы увернуться. Он поднял руки, защищаясь, – уклоняться от ударов он больше не мог, кровопотеря и яд отняли у него все силы.
– Риг мертв, Дамон, – горько сказала Фиона, ударив бывшего рыцаря по руке и срезав несколько чешуек. Теперь она играла с ним, уверенная, что он в ее власти, пытаясь удовлетворить свою ярость. – Риг мертв. Это ты убил его!
Дамон покачал головой, одновременно пытаясь подняться на ноги. Борясь с головокружением, он расправил плечи и сумел отпрыгнуть как раз в тот момент, когда девушка была готова добить его последним жестоким ударом. Вытянув руку, Грозный Волк произнес:
– Фиона, я не убивал Рига. Я…
– Лжец! – Соламнийка нанесла режущий удар на уровне пояса, распоров одежду бывшего рыцаря, которая тут же окрасилась кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41