«Край неба». Между пятью и семью часами правитель этого государства посылает жителей на городские стены, чтобы они били там в барабаны и трубили в рога, заглушая клокотанье кипящего моря, в которое погружается раскаленное солнце. Ведь солнечный диск является истинным огнем мужского начала ян, и когда он опускается в водные просторы Западного моря, то получается то же, что с обычным огнем, когда его заливают водой; вода начинает шипеть и бурлить, и если не заглушить это шипение грохотом барабанов и звуками рогоз, то могли бы погибнуть все младенцы в городе. Я думаю, что мы приближаемся к этому месту: вот почему здесь такая сильная жара…
Сунь У-кун прыснул со смеху.
- Да перестань ты, Дурень, чепуху молоть! - сказал он. - Говорить о государстве Сыхали пока еще рано. Если наш наставник будет всякий раз задерживаться в пути и то выгонять, то снова принимать своих спутников, ему придется прожить до старости, затем снова стать младенцем и так три раза стареть и молодеть, - но даже за это время он все равно не достигнет цели.
- Если я ошибаюсь, то скажи, пожалуйста, почему здесь такая нестерпимая жара? - насмешливо возразил Чжу Ба-цзе.
- Думаю, что нарушены периоды времени, - вмешался тут Ша-сэн, - и вернулось лето. Вот в чем причина.
Пока трое спутников Танского монаха вели между собой этот спор, в стороне от дороги показалась усадьба с домами, крытыми красной черепицей, со стенами из красного кирпича, с воротами, выкрашенными в красную масляную краску. И даже скамейки перед воротами тоже были покрыты красным лаком. Словом, вся усадьба была красная.
Танский монах спешился и обратился к Сунь У-куну.
- Сходи в усадьбу и разузнай там, почему здесь такая нестерпимая жара?
Великий Мудрец спрятал свой посох, поправил на себе одежду и принял благообразный вид. Свернув с дороги на тропинку, он направился прямиком к усадьбе и подошел к воротам. Неожиданно из ворот вышел старец, вид которого лучше описать в стихах:
То ли желтая, то ли красная,
То ли чистая, то ли грязная,
Дерюжная, неподпоясанная
Одежда на нем была.
Из грубого лыка плетеная,
То ли синяя, то ли черная,
А может быть, и зеленая
Шляпа на нем была.
То ли новенькая, начищенная,
С высокими голенищами,
То ли рваная, как у нищего,
Обувь его была.
Посох его бамбуковый
Или из ветви буковой,
То ли согнутый и кривой он был,
То ли прямой, как стрела.
Лицо не сказать, чтоб бледное,
Цвета кирпично-медного,
Очи - как у орла,
Зубы, хотя и редкие,
Все же отменно крепкие,
А борода - бела.
Увидев перед собой Сунь У-куна, старец вздрогнул от неожиданности. Опираясь на посох, он произнес строгим голосом:
- Откуда ты, странный человек, и что делаешь здесь, у ворот моего дома?
В ответ Сунь У-кун вежливо поклонился, а затем сказал:
- Почтенный благодетель мой! Не бойся, я вовсе не странный, а странник и иду из великого Танского государства, что в восточных землях, на Запад за священными книгами. Нас с наставником всего четверо. Подходя к этим местам, мы почувствовали нестерпимую жару и не могли понять причины этого явления. Кроме того, мы не знаем, как называется это место. Только это и побудило меня явиться к твоему дому. Прошу тебя ответить, за что и кланяюсь особо!
Старец успокоился и, улыбаясь, сказал:
- Ты уж прости меня старика. Подслеповат стал и не разглядел твоего благочестивого лица!
- Да что ты! - поспешил вежливо ответить Сунь У-кун.
Старец пустился в расспросы:
- Где же остался твой наставник?
- А вон он, - отвечал Сунь У-кун, - стоит на дороге.
- Прошу пожаловать! Прошу пожаловать! - стал приглашать старец.
Сунь У-кун обрадовался и махнул рукой.
Танский монах вместе с Чжу Ба-цзе и Ша-сэном, один из которых вел белого коня, а другой нес коромысло с поклажей, подошли ближе и совершили приветственные поклоны.
Старец был и встревожен и обрадован. Благообразный и воспитанный Танский монах ему понравился с первого же взгляда, а Чжу Ба-цзе и Ша-сэн напугали его своим диковинным видом. Однако пришлось в ответ на вежливые поклоны предложить путникам войти в дом. Хозяин велел слугам подать чай, а в соседнем помещении приготовить еду. Услышав это, Танский монах поднялся со своего места, поблагодарил хозяина, а затем спросил:
- Скажи, почтенный мой сударь! Здесь ведь уже осень, почему же стоит такая жара?
- Наша местность называется Огнедышащая гора, - отвечал добродушный старец. - Здесь не бывает ни весны, ни осени, и жара стоит все четыре времени года.
- А где же находится сама гора? - стал допытываться Танский монах. - Не задержит ли она нас? Мы идем на Запад.
- На Запад здесь никак не пройти, - отвечал старец. - А сама гора находится в шестидесяти ли отсюда, как раз там, где проходит путь на Запад. Она извергает пламя на восемьсот ли вокруг, и во всем крае нет никакой растительности. Даже тот, у кого медная голова и железное тело, если вздумает перейти через эту гору, все равно расплавится.
Эти слова так напугали Танского монаха, что он сразу изменился в лице и не осмелился продолжать расспросы.
В это время за воротами показался юноша с красной тачкой, который остановился и стал кричать:
- Кому хлебцы, кому хлебцы?
Великий Мудрец выдрал у себя шерстинку, превратил ее в несколько медных монет и попросил у юноши хлебец. Тот взял деньги, спокойно приподнял чехол, покрывавший тачку, оттуда вырвался горячий пар, и, достав хлебец, передал Сунь У-куну. Как только Сунь У-кун взял хлебец в руки, ему показалось, что он держит кусок раскаленного угля или железный гвоздь, раскаленный докрасна в кузнечном горне. Посмотрели бы вы, как уморительно он перебрасывал хлебец с одной руки на другую, приговаривая:
- Горячо! Ой, как горячо! До чего же горячо! В рот не возьмешь!
Юноша рассмеялся:
- Если боишься жары, лучше здесь не появляйся! Тут всегда жарко.
- Я вижу, что ты, парень, не очень-то смышленый, - оборвал его Сунь У-кун. - Слыхал ли ты пословицу: «Без холода и жары - хлеба не родятся»? А здесь у вас уж очень жарко. Откуда же вы достаете муку для этих хлебцев?
- Если хочешь знать, - отвечал юноша, - мы вымаливаем хлеб у здешнего праведника по прозванию Железный веер.
- А он при чем здесь? - заинтересовался Сунь У-кун.
- У него есть волшебный веер из листа банана. Если он соглашается взмахнуть им, огонь сразу же гаснет; в другой раз взмахнет, ветер поднимется, а в третий раз взмахнет - пойдет дождь. Так вот мы сеем и убираем, когда ему угодно, и имеем поэтому все пять видов хлебных злаков. Иначе бы нам жить было нечем. Ведь здесь ничего не растет.
Сунь У-кун выслушал юношу, затем поспешно вбежал в помещение и, передавая хлебец Танскому монаху, сказал:
- Наставник! Пока не надо беспокоиться. Съешь этот хлебец, а потом я сообщу тебе кое-что.
Наставник взял хлебец и, обращаясь к старцу, хозяину усадьбы, сказал:
- Почтенный сударь мой! Разреши мне попотчевать тебя этим хлебцем!
- Да что ты? - возразил старец. - Неужели я осмелюсь взять твой хлебец, когда еще не угостил тебя в своем доме?
Сунь У-кун засмеялся:
- Уважаемый хозяин! Угощать нас вовсе незачем! Ты лучше скажи, где живет праведник по прозванию Железный веер?
- А почему ты о нем спрашиваешь? - заинтересовался старец.
- Продавец хлебцев только что рассказал мне о нем. Оказы - вается, он владеет волшебным веером из листа банана. Взмахнет раз - огонь погаснет, взмахнет во второй раз - ветер поднимется, а в третий раз - дождь польет. Но об этом его надо просить, иначе вам ни сеять, ни убирать нельзя. Так вот, я хочу попросить этого праведника погасить на время огонь, пока мы переберемся через гору, да и вы вовремя соберете урожай.
Старец подумал и ответил:
- Все, что вы слышали, сущая правда. Но у тебя не найдется подарков, чтобы задобрить его, а без них этот мудрец не явится.
- А какие ему нужны подарки? - спросил Танский монах.
- Здешние жители, - отвечал старец, - раз в десять лет устраивают в честь его богослужение, приносят этому праведнику четырех свиней, четырех овец, красные и цветные материи на одежду и подкладку, разные благовония и свежие плоды, дарят ему кур, гусей, сладкие вина, совершают почтительные омовения, затем идут на гору, где живет праведник, и просят его выйти из пещеры и совершить волшебство.
- Где находится гора, в которой он живет? Как она называется и сколько ли до нее? - допытывался Сунь У-кун. - Я сам к нему отправлюсь и выпрошу у него волшебный веер.
- Эта гора находится на юго-западе, - отвечал старец, - и называется горой Изумрудных облаков. Там же есть пещера, в которой живет праведник. Пещера эта называется Банановая пещера. Наши люди, отправляющиеся на поклон к праведнику, тратят на дорогу туда и обратно ровно месяц, что примерно должно составить тысячу четыреста пятьдесят или шестьдесят ли.
Сунь У-кун сразу же повеселел:
- Это пустяки! Я мигом слетаю туда и обратно.
- Постой! - остановил его старец. - Выпей чайку да поешь чего-нибудь. Надо взять с собой еду на дорогу и найти проводника, так как места эти безлюдные и кишат волками и тиграми. В один день туда никак не добраться. Это тебе не шутки!
- Не надо! Ничего не надо! - Посмеиваясь, наотрез отказался Сунь У-кун. - Я сейчас же отправлюсь!
С этими словами он бесследно исчез.
- О небо! Да ведь это, оказывается, небожитель, летающий на облаках, - испуганно произнес старец.
Пока не будем рассказывать о том, как хозяин усадьбы стал еще любезнее обходиться с Танским монахом, и обратимся к Сунь У-куну, который мигом долетел до горы Изумрудных облаков, остановил облако и быстро отыскал пещеру. Неожиданно застучал топор дровосека. Сунь У-кун быстрыми шагами направился в лес и, подходя ближе, услышал, как дровосек говорил нараспев:
Пусть снег глаза запорошит, сойдет туман с небес,
К тебе дорогу все равно найду, мой старый лес!
Пусть скрыта узкая тропа средь зарослей и скал,
Ее и в темноте ночной всегда б я отыскал
Над склоном западным дожди сегодня пролились,
На склоне южном все ручьи сегодня разлились,
Стал полноводен и шумлив сверкающий поток,
Через него не перейти, - настолько он глубок!
Сунь У-кун подошел к дровосеку и, вежливо поклонившись, сказал:
- Любезный брат мой! Разреши тебя приветствовать.
Дровосек отбросил в сторону топор и также вежливо ответил на поклон:
- Почтеннейший! Куда путь держишь?
- Позволь мне прежде спросить тебя, уважаемый дровосек, это ли гора Изумрудных облаков?
- Она самая и есть! - отвечал дровосек.
- А где тут Банановая пещера, в которой обитает праведный отшельник по прозванию Железный веер?
Дровосек рассмеялся:
- Пещера есть, а вот отшельника не существует. Есть царица по прозванию Железный веер, известная также под именем Лоча, что значит Свирепая дьяволица.
- Не она ли обладает банановым веером, которым, как говорят люди, можно погасить Огнедышащую гору? - спросил Сунь У-кун.
- Да, она действительно обладает волшебным веером. Она может гасить им огонь и защищает тех, кто живет вон в той стороне. Поэтому они и прозвали ее праведник Железный веер. Мы же, живущие здесь, не нуждаемся в ее помощи, а поэтому зовем ее просто Свирепая дьяволица. Она жена служителя подземного царства - Князя с головой быка.
При этих словах Сунь У-кун так сильно встревожился, что даже изменился в лице. Он подумал про себя: «Опять враг стал на моем пути! Ведь приведенный мною в покорность Красный младенец - его родной детеныш! Недавно на горе Освобождения от мужского начала в пещере Гибели младенцев я повстречался с дядюшкой этого младенца. Мало того, что он не хотел дать мне целебной воды, он еще собирался отомстить. А теперь, видно, придется встретиться с родителями этого младенца. Эх! Разве удастся взять у них веер?»
Заметив, что Сунь У-кун погрузился в глубокое раздумье, молчит и лишь тяжко вздыхает, дровосек усмехнулся.
- Почтеннейший! Ты, я вижу, монах, отрешившийся от мир - ской суеты. Какая же забота так беспокоит и печалит тебя? Ступай-ка по этой маленькой тропинке прямо на восток, пройдешь не более пяти или шести ли, там и будет Банановая пещера. Не надо так отчаиваться.
- Не стану скрывать от тебя, уважаемый дровосек, - отвечал ему Сунь У-кун, - я старший ученик и последователь Танского монаха из восточных земель, того самого, который направляется на Запад за священными книгами. В позапрошлом году в пещере Огненных облаков мне довелось повздорить с сыном Свирепой дьяволицы, которого зовут Красный младенец, и, конечно, она затаила злобу против меня и ни за что не даст мне своего веера. Вот, что меня тревожит…
Дровосек стал советовать ему:
- А ты, сударь мой, не признавайся в том, что было. Постарайся понравиться ей и попроси одолжить тебе веер - вот и все. Уверен, что она не откажет в твоей просьбе.
Сунь У-кун был очень тронут добрым советом, по-монашески поблагодарил дровосека, пожелал ему всяких благ и добавил:
- Благодарю за то, что ты надоумил меня. А теперь я отправлюсь в путь!
Простившись с дровосеком, Сунь У-кун пошел по указанной тропинке и вскоре очутился перед входом в пещеру. Ворота были крепко заперты. Перед ними открывался великолепный вид; всю красоту его можно передать только лишь в стихах.
Горы из камня сделаны
Черного, красного, белого,
Камни - земная сила.
Зори в них отражаются.
Мхи их разрезать стараются,
Чтоб были они красивы.
Горы здесь выше, чем те, что на острове Пын,
Цветы - благовонней растущих на острове Ин…
На соснах высоких вьют аисты гнезда свои,
Лазурных драконов скрывают потоков струи.
Горы хранят ревностно
Память седой древности,
Давних времен следы;
Вечна краса памятников
Благочестивым праведникам
У голубой воды…
Выбившись из-под земли, родники серебристо журчат,
В нежной листве песни фениксов пестрых звучат,
Плотный ковер из ползучих растений лежит
На потускневшей поверхности каменных плит.
Тихо бамбук колышется,
Крик отдаленный слышится,
С западной стороны…
То обезьяны черные,
Легкие и проворные,
Славят восход луны.
В ясном, безоблачном небе восходит она,
Ревностный страж безмятежной обители сна.
Дремлют лианы цепкие,
Свив свои стебли крепкие,
Переплетясь в жгуты,
В яркой одежде шелковой,
Алые, синие, желтые,
Белые - спят цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79